Мистер Тамаз

Уже третий час как стемнело, наступил вечер, и только тогда Тамаз смог уединиться после инцидента со Стингом. Бедолага чудом выжил. А все только и говорили «Агапа! Агапа!» и топтались вокруг несчастного со своей помощью. Медицина и доля магии помогли. А психолог в лесу вряд ли найдётся. А Стинг ведь лучший друг Тамаз. По крайней мере, первый так думает. Нет, конечно, они были лучшими друзьями до тех пор, пока Тамаз не сделал выбор. Выбор, после которого ему пришлось отказаться от прошлого и людей, к которым он был привязан годами. Если эти люди не желают идти вместе с ним, одной дорогой, значит им нечего делать в сердце этого мудака. А мудака ли? Кто знает, это очень сложный философский вопрос, на тему которого можно проводить споры, дискуссии, срач в комментариях. Ну всё, хватит хуйни, продолжаем… В общем, Тамаз был один. Он лежал на своей кровати в лесной хижине, не желая ничего слышать о несчастье со Стингом. Два дня назад он жестоко убил и орально изнасиловал Аржана, который был их местным «начальником» или что-то типа наставника. Его все уважали, ему доверяли, его любили, у него и его предков учились магии. Он был сильным колдуном, знахарем, магом водной стихии. Тамаз тоже к ней относился. По силам они были равны. Хотя, стоит отдать должное: Аржан был чуть опытнее в древних обрядах, заклинаниях и зельях, а Тамаз в битвах с другими магами. Каждому своя область. Однако Агапа была намного сильнее их, хи-хи. У Аржана было достаточно силы для того, чтобы скрывать от неё некоторые вещи и ставить на своё жильё защитную энергетическую «стену» (если это можно назвать таким словом), дабы не наткнуться на недоброжелательность. Но, всё же сотрудничество и партнёрские отношения с колдуньей были Тамазу куда более выгодны, чем с Аржаном и его советом. Почувствовав себя хозяином всех «подчинённых» Аржана после его смерти и властелином всей ситуации в целом, солдат как-то сразу успокоился и прибодрился. Напиться. Отлично. У него есть план действий, а с ним и цель, методы, средства и все в таком духе. Тем более что именно этот план — убрать врагов, всех и все кто может помешать, и ожидания перед данными действиями с алкоголем — был отработан им уже до автоматизма, и исполнял его он всегда блестяще. Раз-два в месяц он позволял себе уединиться и напиться водки или пива вдоволь. В данный момент у него была бутылка самогона. Определенность во времяпрепровождении успокаивала, тем более в таких шатких и неустойчивых делах, как убийство и изнасилование. По идее, люди же совершенно его не знали. Не знали его настоящим, таким, какой он был на самом деле. Лидер Тамаз. Мысли его летели далеко. Далеко в прошлое. Он имел привычку раскидываться людьми, использовать их в свою выгоду, поэтому либо вообще ни с кем не сближался, либо сближался, но только с теми, кто с ним заодно. Но были и исключения, конечно. Тамаз умел любить, если хотел. А хотел он этого крайне редко. Вот поэтому и получалось, что женщинами его становились либо наивные дуры, которые верили, что в силу определенных причин он женится на них, либо стервы, либо шлюхи. Хотя за 18 с лишним лет половой жизни у него было несколько подруг, как и он имеющих представление о магии, единственные любовницы, с которыми он мог позволить себе завести что-то вроде отношений действительно серьёзных. Он предпочитал не привязываться к женщинам, даже тем, которых действительно любил. Ведь той самой может оказаться лишь та, с которой они будут идти бок о бок к одной цели и которой он сможет полностью доверять, советоваться даже, как истинной себе подобной. Но такой пока что и не пахнет. Поэтому он предпочитает идти к своей цели один. Узнав о смерти Аржика, его дочь Вера с мужем и двенадцатилетние внучки-двойняшки Надежда и Божена обязательно припрутся из Санкт-Петербурга в Алтай. Вера… он знает её довольно хорошо. Давайте же поговорим про историю с Верой. Они почти, что выросли на одной грядке. Правда, Вера на шесть лет младше Тамаза. Тогда ей было шестнадцать, а ему двадцать два. Воспоминания нахлынули на мужчину сильным потоком. Нет, его уже давно не ебёт мысль о встрече с Верой, точно так же как и любая мысль о Вере, ну, и сама Вера к сожалению. Конечно, те моменты были достаточно яркими, но сейчас бывают и ярче, поэтому ему, честно говоря, откровенно насрать. Или нет… Они всегда были в хороших отношениях. Он и сам не понимает, как в данный момент относится к ней. Однако это не столь важно. Вера была в принципе хорошей девочкой (хотя кто знает). И достаточно красивой. Из маленькой голубоглазой блондиночки к своим шестнадцати она превратилась в классическую славянскую красавицу. Волос её потемнел до светло-русого, был длиной примерно до лопаток. Фигура стройная, лицо кругленькое, с румяной на щёчках. Глаза выразительные, всё той же голубизны. Пышные нежно-розовые губы. Да и формы, то бишь сиськи и жопа были очень даже ничего. Не сказать, чтобы идеальны, не лучше чем у других местных девушек. Но и далеко не хуже. Короче, автор ахуенно описал дочь Аржана. Про мамку её писать не буду, лень придумывать. Раз есть дочь, значит, была и мамаша, но похуй. Я так думаю, что, скорее всего Арж вдовец, но повторю – хуй их знает. Глоток. Спиртовая жидкость потекла по горлу мужчины, приятно обжигая его изнутри и во рту. В комнате было прохладно, лесной воздух проникал через щели двери и окон. «Спасибо ребятам за самогон. Сами варили, вдали от цивилизации живём всё же» – равнодушно подумал Тамаз и продолжал наслаждаться воспоминаниями. В то утро впервые в жизни он услышал, чтобы Аржан так кричал. Воин водной стихии бы даже сказал – орал. Да, тогда он именно орал, какие бы синонимы и эвфемизмы не предлагал бы совет. Эти крики вполне могли быть адресованы солдатам, и то крайне редко, но Тамаз ни разу не слышал, чтобы знахарь так кричал на родную дочь, которую безмерно любил. Его, надо признать, это здорово шокировало. А причиной была смерть двух невинных соседей… В метрах примерно в трёхстах остывали на осеннем асфальте два трупа мужчины и женщины. Родители, которых смело можно было назвать магами или волшебниками, всегда обучали своих детей магии, начиная с глубокого детства и заканчивая совершеннолетием. Порой и дольше, но обычно дальше потомки уже обучались самостоятельно и развивались в той области колдовства, которая им больше всего подходила. В тот день Вера ослушалась отца и притронулась к запретному ритуалу. Использовала заклинание, к которому ещё не была готова. До такого уровня она ещё не «доучилась», не «доросла» так сказать, хотя ей уже оставалось всего ничего. Однако терпения у молодой девушки оказалось не так много и она, как ни печально, переоценила свои возможности, ей не хватило сил уберечь окружающих от последствий. Тогда по Карагаихе пошли разные слухи. Будто демоны выбрались из Ада. Поскольку дождя, грозы и молний в тот день не наблюдалось, но неизведанная энергия разрушила часть леса вблизи деревни и унесла жизнь этих двоих. Люди оказались не в том месте в ненужное время. Аржан назвал дочь безответственной, безалаберной дурой, из-за глупости которой погибли люди. Ясное дело, никто не знал, что виной в их смерти была неопытность в серьёзной магии всем в округе знакомой, приятной Верочки, но отца это ни капельки не успокаивало. Как она могла! Ну как? И как он мог допустить подобное? Конечно, друзья успокоили Аржана, мотивируя ситуацию тем, что раз так произошло, значит, так и должно было быть. Он достаточно быстро простил дочь и продолжил её обучение. Веру чувство вины не отпускало. Она чувствовала себя вредительницей и не могла простить себе подобную ошибку. Тут в дело вмешался Тамаз. Ведь с детства он умел разглядеть почти в любой ситуации то, чего не видели другие – выгоду в доле с возможностью. Они всегда были в хороших отношениях с Верой. Многие годы почти что родными, так как их вырастили и воспитали одни и те же люди по одним и тем же законам, и цель у них всех, как и у их предков была одна – помочь посвящённому запечатать сраные врата. Но чем хреново сблизиться с Верой ещё сильнее и улучшить уже то, что есть? Нет, серьёзной любви и отношений Тамаз не жаждал, однако идея о сексе с этой девушкой была заманчивой. Почему бы и нет, в конце концов. - Войди. – едва слышно произнесла Вера, когда Тамаз постучал в двери. Она знала, что это был он. - Ты тут одна? – настороженно спросил следопыт. - Одна. Папа ушел вчера в лес, по делам. В которые не посвятил. Не доверяет он мне больше. Вернуться обещал завтра. Настроение у неё было – хуже некуда. Девушка не привыкла создавать подобные ситуации, поэтому была сильно огорчена и корила себя за преступление, после которого уже нельзя было ничего изменить. Тамаз хитро улыбнулся – в глазах заблестели бесы. - Местный следователь, работавший на месте происшествия, моё присутствие почему-то не одобрил, и я благополучно отбыл. С тех пор больше я туда не возвращался. Вера посмотрела на него и уголки её губ слегка дрогнули. - Никто ничего не узнает, это всем понятно. Но то, что я сотворила… И слова сказанные отцом ранили меня, как выяснилось куда глубже, чем поступок порождённый матушкой упрямостью. Знаешь, так всегда бывает, когда ударишься – сначала боли не чувствуешь, а потом она нагнетает как тёмная туча. Вынуждает мучиться, опухает. С душой наверно также как и с телом. – напряжение с её лица спало словно театральная маска, в глазах цвета Катуни появилось что-то отдалённо напоминающее нежность. – Ты всегда был рядом со мной как друг, судя по годам даже как брат. А последние несколько дней заботился обо мне как о собственной сестре. – секунда молчания. Тяжёлый вздох. – Неужели тебя действительно так тронула эта ситуация и ты решил поддержать меня? Я очень благодарна тебе, Тамаз. Но ты мог бы дальше жить своей жизнью и заниматься своими делами, раньше ты не особо вникал в мои косяки и проблемы. Но теперь ты решил побыть рядом. Тебе это надо? Чужая головная боль… - непонимающе хмыкнула она, подойдя к своей кровати и присев на её край. По мере развития мысли женской речи, улыбка на лице солдата становилась шире, дружелюбнее. - Надо, - твёрдо ответил мужчина. – Вопрос принципа. - Глаза его, плутовато сверкая в полумраке, были бесстыдно направлены на женские прелести, коими природа щедро наградила девчонку. Естественно, наибольшее внимание Тамаз уделил ее телу, нежели словам, но даже в таком расслабленном состоянии, его ум не утратил прежней внимательности. Этот черт недаром дорвался до высокого звания и заслужил уважение от окружающих, граничащее со страхом. Он сплел пальцы в замок и подался вперед, к Вере. Присел рядом, обнял. Девушку совершенно не удивило такое странное поведение главы следопытов. Она посмотрела в его наглые, но родные глаза. - Все мы учимся на своих ошибках. Я на своих, а ты на своих. Без поражений не бывает успеха. Прости себя. Прости и отпусти. – сказал он ласково, играя, понимая на какие точки нужно нажимать. Вера не была глупой девчонкой. Наивной дурочкой. Она понимала, чего в данный момент этот мерзавец добивается. Он не хило улучшил их отношения своей поддержкой, и как казалось, пониманием. И до этого они у них были достаточно прочными. Отказывать ему, собственно причин не было, наоборот, было даже желание. И вот он приблизился к её губам и охотно поцеловал её. Но она не заводила отношений ранее, и этот поцелуй был в её жизни первым. Сейчас девушке хотелось снять стресс и познать новые ощущения, которые не может доставить даже магия. Она оторвалась от губ мужчины и спросила: - Ты хочешь, чтобы мы переспали? - Хочу. – нагло ответил тот. - А ничего, что я девственница? Тебя не смущает это? Мужчина победоносно оскалился. - О, значит, я буду первым. Ты не бойся, папа не узнает. - Тамаз, тебе когда-нибудь кто-то говорил, что ты свинья? - Не припоминаю. - сладко промурлыкал мужчина, все так же спокойно и расслабленно обнимая дочь знахаря. Лёгкое, голубое платье из тонкой ткани уже начало спускаться с ее худого, совсем юного тела. Вдох.. Еще один...По телу пробежалась приятная, волнующая дрожь сулившая лишь одно - наслаждение на целый час, а то и дольше. Неприличное удовольствие, стоит сказать, однако такое... неповторимое. Одежда оказалась на полу быстро. Она стянула с него штаны с трусами и куртку с кофтой. Вера хоть и была совсем без опыта, но интуиция молодую деву не подводила. Тамаз опьянел от красоты женского тела. И так бывало с каждой партнёршей, ведь любая голая дама – это идеальный подарок и удовольствие для каждого мужчины. Он мял её ягодицы, грудь, ощущая под собой упругие соски. Целовал её губы и кожу, трогал все, что только мог и видел. Для Веры впервые в жизни увидеть упругий, напряжённый и крупный член своего старого знакомого было интереснейшим потрясением. Лёгкая боль, когда он порвал её плеву и девочка перестала быть целкой. Узкое влагалище было для мужчины чем-то вроде красной икры на ужин. Вера уютно тёрлась об него в постели и ворочалась, постоянно пытаясь устроиться поудобнее и впустить в себя массивный член как можно глубже. Тамаз всё бултыхался в мутном пруду животного наслаждения и оргазма, прислушивался к разлитому по всему сильному телу удовольствию и жару, бессознательно обдумывая как бы продлить это как можно дольше. Одеяло в котором они шуршали умудрялось не пропускать через себя тепло горячих тел и пика возбуждения. Всё это длилось до тех пор, пока сперма Тамаза не смешалась с выделениями, то есть вагинальными соками дочери мужичка, товарища Аржика. К тому же, как оказалось, эта девственница Вера может делать неплохой минет, а её киска имеет слегка солоноватый вкус. Их роман длился чуть больше года. Ну как роман… Они были любовниками, которые общались как союзники, друзья и периодически трахались, не изменяя друг другу. Да и зачем, если у них в постели итак было всё, что только пожелаешь. Об их связи никто не знал, и Аржан, разумеется, тоже. Такой маленький пошленький секрет, тайный минет. Вскоре Вера поступила в институт располагающийся в Питере, и уехала туда учиться. Познакомилась с замечательным молодым человеком, быстро вышла за него замуж и уже в восемнадцать лет родила двойняшек. Пришлось бросить учёбу из-за внезапного материнства. За последние тринадцать лет с отцом она виделась довольно редко. Раз примерно в полгода, год. Он ездил к ней в другой конец страны. Она же ездила в Алтай вместе с семьёй раз года в три, четыре. С Тамазом за это время пересекалась довольно нечасто. И вот теперь она снова возвращается в Алтай. На похороны отца, которого убил её бывший любовник, и человек которого она когда-то считала родным. Скорее всего, и сейчас считает братом, так как они без проблем, спокойно и мирно расстались, ни к чему друг друга не обязывая. Просто у Веры теперь есть семья, муж. Ни к чему им с Тамазом пересекаться, не особо позволяет тёмное прошлое. Хотя они, как и прежде, могут считать друг друга близкими людьми. Так как дочь уже покойного знахаря даже не предполагает, как Тамаз за эти годы изменился, в какое ужасное чудовище он превратился, и что сделал с её папой. У следопыта сейчас не было особых планов на Веру и её семью. Они в данный момент его не особо интересовали и вообще беспокоили. Несмотря на то, что Вера и её дочери прямые наследницы Аржана, у мужчины в настоящее время перед глазами стояли совсем другие цели. Скорее всего, потомственная знахарка водной стихии останется на Алтае, чтобы продолжить родовое дело своих родителей, но не будем в это углубляться. Мужчина осушил бутылку и на этом крепко заснул, отпустив все мысли и воспоминания о прошлом.