May the bridges I have burned light my way back home оn the fourth of July

— Старк, слышишь меня? — Романофф встряхнула приемник, но он упрямо молчал. — Отлично, связь здесь не ловит. — Зимний переговаривался с кем-то по рации, значит, связь есть, — упрямо возразил Роджерс. Они миновали уже три длинных зала и остановились около неприметной двери из темного дерева. — Нам туда? — с сомнением проговорил Баки, поминутно оглядываясь на Стива. — Стив? — Секунду. — Капитан вдруг глубоко вдохнул, втягивая затхлый запах сырости. — Кое-что тут… — он двинулся в противоположную сторону от двери, ощупывая стены. — Ага. — Кэп, почему ты просто не можешь… — фраза Наташи была прервана грохотом стены, отползавшей куда-то в бок. Сладковатый запах усилился, а Стив ринулся в открывшуюся амбразуру. — Роджерс, мать твою, а подумать? Vot durak, v omut, ne podumav, polez. — Баки, стоящий рядом, хмыкнул, оценив поговорку. — Слава богу! — донесся крик из темной комнаты, а вскоре и сам Стив вышел оттуда, в руках его тихо попискивал шевелящийся комочек. — Бак, — позвал Роджерс. — Подойди сюда. Познакомься со своим сыном. — О, — единственное, что мог выдать Барнс, наклоняясь к мальчику. — Ну, привет, сыночек. — Стив не мог сказать, у кого из них первым полились слезы. Казалось, прошли часы, пока они стояли, обнявшись, вжавшись друг в друга, разглядывая своего ребенка. — Эй, — начала было Наташа, но была остановлена Сэмом. — Дай им пять минут. Они семьдесят лет не виделись, тем более, Барнс сына только что обрел. — Он так похож на тебя, — пробормотал Стив, утирая слезы. — Я когда его впервые увидел, у меня будто сердце остановилось. Знаешь, он родился в конце пятого месяца, и шансов на выживание… — Почему он родился так рано? — Капитан резко замолчал, покусывая губу, а затем беспомощно обернулся к Наташе. Та сделала большие глаза и отчаянно замотала головой. — Несчастный случай… Свалился с лестницы, глупость такая… — Баки наградил его долгим нечитаемым взглядом. — Ты так и не научился лгать, Роджерс. Но если не хочешь рассказывать — не надо. Главное, что вы оба живы. Как, говоришь, ты его назвал? — Джеймс. — брови альфы поползли вверх. — Джеймс Роджерс-Барнс. — Не думаю, что это была, — где-то рядом захлопнулась дверь. — Хорошая идея. — Какая трогательная сцена, меня сейчас стошнит, — вдруг рассмеялись со стороны двери. Сэм мгновенно направил туда пистолет, и из темноты показалась Зола. — Забавно, насколько быстро ты сломал код Солдата, Стивен Роджерс. Ах, ну да, у тебя же началась течка, а Солдат когда-то был твоим альфой… Только вот будет ли он считать себя вправе быть с тобой, когда узнает о том… — Не смей, — прорычал Стив, тут же смекнувший, о чем сейчас будет говорить агент ГИДРЫ. — Что это он виноват в том, что твой ребенок родился так рано. Упс, — Эрминия прикрыла рукой рот и показушно подняла брови. — Кажется, я только что это сказала. — Я… Что? — Баки отступил чуть в сторону, всем корпусом поворачиваясь к Капитану. — Стиви, я… Что я сделал? — Прострелил ему брюхо по приказу ГИДРЫ, — тут же услужливо подсказала Зола, с удовольствием наблюдая, как расширяются в суеверном ужасе глаза альфы. — Ты не собирался мне говорить, — глухо прорычал Барнс, упрямо разглядывая пол под собой. — Черт тебя дери, Стив, ты и не собирался! — Бак, было бы лучше для нас всех… — Лучше что? Я чуть не пристрелил тебя и нашего ребенка в твоей утробе, а ты.! — Это был не ты, — упрямо проговорил омега, кладя свою руку на плечо Джеймсу. Тот отшатнулся, будто рука на его плече была объята огнем. — Это был я. — Баки скривил рот в усмешке, а затем в два шага оказался около двери. — Это всегда был я. — и тут же растворился в темноте коридора. Зола захохотала. — Больно, Роджерс? Не отвечай, знаю, нет, вижу, что тебе больно. Ждать столько лет, и едва обретя, потерять вновь. Это ведь никогда не перестанет ранить? — Да что мы рассусоливаем тут! — вдруг взорвалась Наташа, тоже направляя пистолет на Золу. — Прикончим ее и дело с концом! — Отрубишь одну голову — вырастут несколько! — едва договорив, Эрминия мертвым грузом свалилась на пол, прижимая руки к кровоточащей ране на груди. — Идем, Стив, — скомандовал Сэм, и вслед за Романофф покинул помещение. — Роджерс, — тихо прохрипела Зола. — Будут и другие. Они придут за Солдатом и твоим ребенком, никто так просто этого не оставит… — Значит, я защищу их. — Ото всех не защитишь, — послышался в ответ глухой смешок. — Настанет день, когда ты потеряешь все. — раздался еще один выстрел, и на губах агента появилась кровь. — Хайль… ГИДРА. Роджерс сделает все возможное, чтобы Джеймс никогда в своей жизни не услышал слова «Хайль ГИДРА».