May the bridges I have burned light my way back home оn the fourth of July

Стив помешался. Определенно помешался на безопасности своего сына. Вытребовав у Старка мощнейшую броню на стекла и спасательный джет, постоянно дежурящий на высоте этажа Роджерса в Башне, он самолично устанавливал по периметру всяческие ловушки. Баки отсутствовал уже восемь месяцев. — Пусто, — каждый день устало выдыхала Наташа, потягиваясь в кресле в рубке наблюдения за городом. — Снова ничего. — Когда-нибудь он выдаст себя! — упрямо говорил Стив, пряча от Романофф красные глаза. Ни для кого не было секретом, что каждую ночь из комнаты Капитана доносились глухие всхлипы, и с пугающей регулярностью приходилось заменять разломанную в приступе бессильной ярости спинку кровати. Ни для кого не было секретом, что Стив часто сдерживает слезы, глядя на сына, видя в нем своего альфу. Ни для кого не было секретом, что Роджерс действительно страдает. Романофф встречается с Баки спустя тридцать две недели и шесть дней после того, как умерла Зола. Они сталкиваются в грязной подворотне Квинса, и Барнс тут же получает по голове. — Ty chto tvorish, urod chertov! — шипит русская, пребольно вцепляясь в длинные волосы Баки. — Стив убивается каждый день, даже в сыне он видит чертову реинкарнацию тебя, от него тень уже осталась! А ты… — Я опасен для них, — холодно проговорил Джеймс, потирая ушибленную макушку. — Я не смогу находиться рядом, зная, что в любую секунду смогу ранить или убить. — Позволь решать Стиву, насколько ты опасен для него с сыном! — Вдова отряхнула руки и отвернулась. — Ему плохо. Если ты не объявишься в ближайшее время, мне придется запустить алгоритм Золы, и тогда ничего хорошего не выйдет, дорогой мой. На девятый месяц отсутствия Баки, Стив уходит на миссию по ликвидации очередной базы ГИДРЫ. Один. — Где он? — дико выпучив глаза, ворвался в Башню Старка Барнс. Тони проводил его недоуменным взглядом. — Где Роджерс, мать его? — На миссии. — холодно проговорила Нат, рассматривая аккуратный маникюр. — Если бы кое-кто не играл в прятки, то, возможно, Роджерс сейчас был бы здесь, живой и невредимый. — Раз уж Барнс здесь, — начал вдруг Сэм, поминутно оглядываясь в сторону запертой комнаты. — Пускай-ка понянчится со своим сыном. А то мне эти пеленки-подгузники уже в глотке сидят. — Я не… — но был заткнут Наташей, которая мило улыбалась, но в глазах ее пылала настоящая ярость. — Ты сейчас же пойдешь и займешься своим сыном, и не дай бог, Барнс, я увижу, что ты слинял. Я не Стив, носиться с тобой как с писаной торбой не собираюсь. Мальчик был невероятно похож на Джеймса. Те же глаза цвета стали, те же насупленные брови, рот с сжатыми в ниточку пухлыми губами. Даже ямочка на подбородке — и та от Баки. Только теперь альфа понял, что имела в виду Наташа, когда говорила о реинкарнации. — Neveroyatnyj, — против воли сорвалось с губ, мальчик чуть наклонил головку и уперся ручками в живот отца. — Маленькое солнышко. «Солнышку» прозвище активно не понравилось, Джейми решительно сполз с колен и отправился ползком покорять просторы кровати Стива. Баки, перевернувшись на живот и растянувшись на матрасе, с полуулыбкой наблюдал за сыном. — Когда-нибудь ты станешь таким же сильным, как твой папа, — тихо прошептал Барнс, чуть щекоча маленькую пяточку, столь удачно оказавшуюся прямо под носом. Малыш издал странные чихающие звуки, и губы сами собой расплылись в улыбке. — Конечно станешь, ведь твой папа — Капитан Америка… — Па! — вдруг выдал Джеймс, а Баки аж привстал на локтях от волнения, но мальчик больше ничего не произнес. — Малыш, ты сказал «па?» — Барнс уже хотел вскочить, бежать вниз, к Наташе, рассказывать о слове малыша, но… — Это его первое слово, — глухо прозвучало от двери. Альфа дернулся. Там, весь измазанный кровью и копотью, стоял Стив, глаза его смотрели ласково, но устало. Бросив щит у двери, он сделал шаг по направлению к Баки. — Бак… — Ты здесь, — сглотнул Барнс, озираясь по сторонам, будто ища выход из ловушки. Только ловушка эта была в его собственной голове. — Ты живой… — Меня не убить так просто, — фыркнул Роджерс, а затем враз посерьезнел. — Я рад, что ты тут. — И что, — нервно хихикнул Баки, — даже не врежешь за то, что я скрывался от тебя девять месяцев? — Врезал бы, — безмятежно отозвался Стив. — Но не буду плохой пример сыну подавать. — Я бесполезен, — глухо сказал Баки, сжимая кулаки. — Я в любой момент могу сорваться, сделать что-то не так. Мне снятся кошмары, каждую ночь, и каждый раз в них я ломаю тебе шею. Мне страшно, Стив. По-настоящему страшно. — омега вздрогнул, пораженный внезапной исповедью. — Я не дам тебе сорваться, — прошептал Капитан, прижимаясь горячими губами к аккуратному уху Барнса. — Только не снова, я не могу тебя потерять еще раз. Я не выдержу… — Па! Па! Господи, взмолился Стив, просто дай мне шанс на счастье.