Единственный шанс

Это был самый невероятный вечер, самый необычный ужин и самое странное свидание из всех, которые были в достаточно насыщенной жизни Джона и еще только начинавшейся – Джеймса. Сразу после фееричного приглашения Шерлока он, краснея и запинаясь, долго извинялся перед Стенксом за то, что не сможет пойти с ним вечером поужинать из-за внезапного недомогания. Он старался побыстрее отделаться от неприятного разговора и сбежать, но, встретившись с изучающим взглядом куратора, похолодел. Стенкс смотрел на него так, словно совершенно точно знал: Джеймс его обманывает, и от этого юноша смутился еще сильнее. Надеясь, что голос не слишком дрожал, когда он выговаривал выдуманные оправдания, Джон молился, чтобы Стенкс не увидел лихорадочный румянец, постепенно покрывающий его щеки. Тот же или на самом деле ничего не заметил, или просто сделал вид, но, посоветовав хорошенько выспаться и не разболеться окончательно, отправил его домой пораньше. Чувство вины сразу же испарилось, стоило Джону выйти за дверь кабинета. Он старался не слишком задумываться о причинах, толкнувших Шерлока на этот несвойственный ему поступок, и был почти уверен, что придется долго ждать, потому что детектив вряд ли скоро вспомнит о назначенной встрече с совершенно незнакомым интерном. Но был приятно удивлен, когда, попав в холл больницы, увидел, что Шерлок уже стоит в дверях, нетерпеливо постукивая по полу ногой. - Вы рано освободились, - приветливо улыбнулся Джеймс, пытаясь начать разговор, но Холмс в ответ лишь молча кивнул и, окинув его внимательным взглядом, первым вышел на улицу. «Вот в этом весь Шерлок», – с раздражением размышлял про себя Джон, стараясь не отставать от длинноногого детектива. - «Вначале делает все, чтобы достичь своей цели любыми средствами, а когда получает желаемое – тут же разочаровывается и переключается на другое интересное дело». О том, что он сам вдруг оказался тем самым «интересным делом», Джон старался не задумываться. Шерлок, ловко маневрируя между людьми, пробрался сквозь толпу, заполнившую улицы вечернего Лондона, и уверенным шагом направился к самому шикарному ресторану, даже не оглядываясь на еле поспевающего за ним Джеймса. Хотел ли Джеймс пойти именно в этот ресторан? Нравилась ли ему подобная кухня? Такие вопросы, видимо, даже не возникали в гениальном мозгу великого детектива, и Джон, не вытерпев такого хамского отношения к себе, схватил ускользающую фигуру за руку. - Постойте, мистер Холмс! Вы не можете просто так… - он запнулся, когда случайно встретился со взглядом обернувшегося на его отчаянный вопль Шерлока. В нем отражалась такая непроглядная тьма и жуткий холод, что Джон тихо охнул от удивления. Мгновение - лицо преобразилось, и Шерлок виртуозно скрыл внезапно проступившие эмоции за привычным отстраненным выражением. - Вы ведь согласились пойти со мной поужинать? - его низкий вибрирующий голос эхом отдавался в голове Джона, стирая все здравые мысли и резкие слова. – И теперь, когда я выбрал этот ресторан, а вы отпросились у своего куратора пораньше, разрушив все его планы на сегодняшний вечер, и мы почти пришли, что вас не устраивает, Джеймс? - Меня? Все… все устраивает. Просто я не думал, что ресторан окажется таким… - Джон снова запнулся, ощущая себя неопытным подростком на первом свидании, который толком и двух слов связать не может, - …таким огромным! – он потупил взгляд, надеясь, что Холмс не догадается, что он имел в виду дороговизну выбранного им заведения. - Не стоит об этом беспокоиться. Я угощаю, - ухмыльнулся Шерлок, прекрасно уловив скрытый подтекст. Он вежливо придержал для Джона дверь и пропустил его внутрь ресторана, наполненного аппетитными ароматами готовящихся блюд. - Просто расслабьтесь, Джеймс, и наслаждайтесь вечером, - последние слова Шерлок прошептал ему прямо на ухо, пуская по телу юноши волну неконтролируемой дрожи. Тот на секунду прикрыл глаза, стараясь прийти в себя, отогнать все непрошеные мысли и сосредоточиться. Слишком резкие перепады настроения и это странное поведение, которое и раньше нельзя было назвать обычным, теперь просто пугали растерянного Джона. Он не мог сконцентрироваться, ощущая, как взгляд Шерлока скользит по его телу, как пальцы бережно сжимают его руку, как странная улыбка, которая теперь предназначалась лишь Джеймсу, постепенно лишает всех разумных мыслей, словно уговаривая расслабиться и сдаться на милость победителя. Видимо, детектив успел обо всем договориться заранее, потому что их без лишних вопросов провели к самому дальнему столику, стоявшему у огромного окна, где Шерлок, решив поухаживать за Джеймсом, галантно отодвинул стул и, словно не нарочно, скользнул ладонью по его плечу. Тот затаил дыхание, не смея поднять взгляд и в тайне подозревая, что детектив ведет какую-то неизвестную ему игру, где Джону отведена роль интересного подопытного кролика. Одновременно захотелось закричать, затопать ногами и убежать, потому что все действия Холмса ну никак не совпадали с привычными представлениями о нормальном свидании ни Джеймса, ни тем более Джона. Они оба, запертые в одном теле, искренне не понимали: кто этот странный незнакомец и что происходит? И если первому очень хотелось ответить на откровенный флирт со стороны детектива, то второй просто мечтал оказаться в совершенно другом месте и желательно в одиночестве. Джон с удивлением наблюдал, как Шерлок, только что на великолепном французском промурлыкавший официанту их заказ, переключился, будто лампочка, и теперь из кожи вон лез, пытаясь его развлечь. Он шутил, смеялся, рассказывал разные занимательные истории, виртуозно обходя все щекотливые моменты, касавшиеся прошлой жизни, а Джон просто недоумевал над таким неестественным поведением своего бывшего друга. Конечно, он и раньше видел, как на очередном деле Шерлок, превратившись в галантного кавалера, с легкостью очаровывал и женщин, и мужчин, но сейчас, когда вся эта уникальная энергия была направлена на него, Джон запаниковал. Слишком много эмоций и откровенного флирта, на которые тело Джеймса реагировало весьма недвусмысленным образом, создавали разуму Джона определенные проблемы. Если Шерлок продолжит в том же духе, то ему придется разбираться не только с буйством гормонов давно одинокого интерна, но и с комплексами доктора Уотсона, которому очень не хотелось попасть в такую незавидную ситуацию со своим новым телом. Джон напряженно разглядывал родные черты на усталом лице Шерлока, улавливал знакомые нотки в непринужденном монологе и молчал. Он просто не знал, как сказать, что чувствует себя очень неловко от такого пристального внимания к своей персоне, что это неправильно, что это обидно, в конце концов, когда вот так откровенно очаровывают совершенно незнакомого молодого человека. - Давайте перейдем на «ты», - улыбаясь, продолжал Шерлок, будто не замечая его ужасного настроения. – Разница в возрасте для меня совершенно не имеет значения. - Хорошо, мистер Холмс, - механически согласился Джон, снова погрузившись в задумчивое изучение содержимого своей тарелки. - Зови меня Шерлок, пожалуйста, – тут же поправил его детектив. - Тебе что, здесь не нравится? Если хочешь, мы можем просто уйти отсюда, – он аккуратно сложил свои приборы, и только тогда Джон заметил, что его друг до этого момента действительно ужинал. Не просто ковырял вилкой в очередном блюде, как происходило обычно, а ел и явно делал это с удовольствием. - Ну, что скажешь Джеймс? Пойдем? «Странно, раньше, чтобы заставить его поужинать, требовалось столько усилий, а сейчас, после моей смерти, он вот так запросто, с первым встречным, уплетает свои не самые любимые блюда за обе щеки», - с обидой подумал Джон и согласно кивнул головой, подозревая, что ничем хорошим этот вечер наверняка не закончится. Они вышли из теплого ресторана на улицу, и Шерлок, без разрешения взяв его за руку, предложил немного прогуляться. Конечно, Джон согласился. Ему так хотелось еще немного побыть со старым другом, даже если его поведение и сильно отличалось от давно ставшего привычным холодного пренебрежительного отношения к окружающему миру. Ведь возвращаясь в маленькую квартирку Джеймса, он каждый день представлял себе, как спросит Шерлока о Джоне Уотсоне, и детектив наконец–то объяснит ему, почему так поступил с другом, который всегда верил в его невиновность. Но сейчас, слушая, как тот рассказывал свои занимательные истории, многие из которых он знал, а в некоторых даже участвовал, Джон почему-то не мог заставить себя задать мучившие его вопросы: какие причины были у Шерлока, чтобы так жестоко с ним поступить? Что или кто заставил так виртуозно и правдоподобно разыграть собственную смерть? Почему не рассказал все Джону, если он был почти единственным человеком, полностью доверявшим гениальному детективу? - Джеймс! Джеймс! – нетерпеливо позвал Шерлок, возвращая его в реальность. - Почему ты все время молчишь? – Холмс резко остановился. – Тебе было скучно в ресторане, ты почти ничего не съел. Не слушаешь, что я тебе рассказываю, и так глубоко погружаешься в свои мысли, что я не могу до тебя докричаться. Что происходит? - Ничего, просто… - Джон замолчал, не смея продолжить фразу и ощущая, как его решительность спросить про Джона Уотсона медленно тает. - Просто что? – детектив, как всегда, слишком пристально начал вглядываться в его лицо, стараясь прочесть по нему, о чем именно недоговаривает Джеймс. – Ты слишком напряжен, - он незаметно переместил прохладные пальцы чуть выше и обвил рукой его запястье, от чего пульс молодого человека просто сошел с ума. Тело, давно истосковавшееся по прикосновениям, среагировало мгновенным возбуждением даже от такого совершенно невинного жеста. Из горла Джона непроизвольно вырвался тихий стон, который Шерлок принял как поощрение своих действий. Он потянул совсем несопротивляющегося юношу на себя и, бережно приобняв одной рукой за талию, другой несильно надавил на затылок, заставив приблизиться, не давая даже малейшей возможности отстраниться. - Расслабься, - завораживал его голос, и Джон закрыл глаза, растворяясь в новых, неизвестных ему ощущениях. Он даже не задумывался о том, что это все неправильно и неприлично: вот так, посреди улицы, целоваться с Шерлоком Холмсом. Ведь тело Джеймса просто пело от желанной близости, от сладких прикосновений и от оглушающего стука растревоженного сердца. Только неконтролируемое возбуждение, только стоны в самые губы, только мягкий язык, вторгавшийся в его рот и творивший там невероятные вещи, от которых по телу пробегали маленькие разряды, а ноги подкашивались. Только чуткие длинные пальцы, невесомо поглаживающие скулы и заплетающиеся в отросших светлых волосах. Только Шерлок и его неповторимый аромат, который, словно дорогой наркотик, затуманивал разум, рождая в нем такие жаркие образы, что тело скручивало в сладкой истоме, а низ живота начинало приятно потягивать. Джон старался не думать, почему Шерлок так умело вел, словно поцелуи были его самым любимым занятием в жизни. Откуда у невыносимого социопата столько опыта в соблазнении молоденьких интернов? Он толком даже не понял, как Шерлок, вторгаясь в его рот снова и снова, настолько распалил желание Джеймса, что когда им перестало хватать воздуха, и он отстранился, юноше пришлось приложить значительные усилия, чтобы просто устоять на месте и не упасть. - Тише, тише, - прошептал ему на ухо Шерлок, заключая в стальные объятия и прижимая к себе так крепко, точно Джон был в состоянии вырваться от него и убежать. – Пойдем. Вопроса «Куда?» даже не возникло в совершенно затуманенном желанием разуме Джона. Он был готов идти за Шерлоком куда угодно, главное, чтобы там оказалась постель. Дальше мысли Джеймса были достаточно прозаичными и настолько откровенно пошлыми, что Джон прилагал все свои силы, чтобы хоть немного вразумить распаленного юношу внутри себя. Гормоны и такое продолжительное воздержание сделали Джеймса очень восприимчивым к яростному напору детектива, а Джон оказался просто-напросто не готовым противостоять этой неистовой страсти, полностью сметающей его разумные доводы. Он шел рядом с Шерлоком, точно приклеенный, а тот, удостоверившись, что юноша может и сам спокойно передвигаться, не спотыкаясь на каждом шагу, просто держал его за руку. Дорога показалась Джону чересчур короткой, а Джеймсу, наоборот, слишком длинной, но, когда они оказались перед знакомой дверью, он удивленно замер. Это был дом Джеймса. - Как? Как ты узнал, где я живу? – выговорил Джон, стараясь хоть немного прийти в себя и унять оглушающий звук громко бьющегося сердца. - Это элементарно, - Шерлок наградил его своим профессиональным взглядом из серии «вокруг меня одни идиоты». – В твоем личном деле все подробно описано. - Ты читал мое личное дело? Зачем? – возмутился Джон, и неприятный холодок пробежал вдоль позвоночника, растекаясь по венам странным тревожным ощущением. - Естественно, читал. Я же должен был знать, ради какого человека отдал жизнь мой лучший друг. Джон похолодел. Вот оно. Вот в чем дело. Конечно, Шерлок просто изучал реакции Джеймса на свои действия, словно он был очередным привлекшим его внимание экспериментом. Джеймс был интересен ему только в качестве нового исследования. Лишь тщательное сканирование маленького винтика в огромном механизме, который появился, как непреодолимое препятствие, ведущее к поставленной детективом цели. - Что-то случилось? – Шерлок развернул его лицом к себе. - Ты сделал это специально? – почти прошептал Джон, яростно вырываясь из цепких пальцев. – Хотел узнать, кто я такой? Изучить мои реакции на внешние раздражители? Посмотреть, что я из себя представляю? «Молоденький мальчик, еще не закончивший институт, которого совершенно напрасно спас мой обожаемый доктор Джон Уотсон» – это то, что ты обо мне думаешь? Шерлок смотрел на него совершенно безучастно, точно вспышка Джона тоже была запланированным действием в его гениальной пьесе. - Ты все неправильно понял… - начал он, но Джон перебил: - Нет, я все понял правильно. Зачем я тебе? На самом деле, зачем? Захотелось немного поразвлечься, чтобы потом побольнее ударить? Ты хочешь отомстить мне за его смерть? – от внезапного озарения голос Джона сорвался, и он в ужасе попятился назад, словно Шерлок вдруг превратился в ужасного монстра. - Нет-нет, Джеймс, что ты… - Когда ты собирался мне сказать, что затеял все это лишь из мести? Когда переспал бы со мной? – Шерлок почему-то молчал, внезапно перестав оправдываться, и сердце Джона ухнуло куда-то вниз. – Уходи. Я не хочу тебя видеть, – его голос больше не дрожал. Болезненное возбуждение сразу же схлынуло, стоило ему осознать, что Шерлок снова сыграл на его чувствах, снова предал, снова… Джон устало прикрыл глаза: все в этом странном мире повторяется, и он попал в ту же ловушку с тем же человеком еще раз. Дурак, глупец: подумал, что Шерлока заинтересовал молоденький интерн, и решил пообщаться с внезапно воскресшим другом. И что получил? Удар в самое сердце. Его использовали, с ним играли, его умело обвели вокруг пальца, впрочем, как и всегда. Шерлок хотел еще что-то сказать, но с Джона было довольно на сегодня объяснений, и он, не слушая, захлопнул дверь перед самым носом своего теперь уже совершенно точно бывшего друга. *** Джон еле-еле передвигал ноги, стараясь не рухнуть с шаткой лестницы, когда поднимался в квартиру, и был полностью погружен в свои невеселые думы, ничего не замечая вокруг себя. Почти с первого раза открыл замок, не зажигая свет прошел на кухню, мечтая о холодном стакане воды, так как во рту сильно пересохло, и только тогда почувствовал, что в доме есть кто-то еще. Инстинкты Джона Уотсона, приобретенные в прошлой, наполненной опасностями жизни, сработали мгновенно. Он быстро отшатнулся от темной фигуры, бросившейся ему наперерез, и постарался продвинуться ближе к выходу. Но его перехватили, а сильные руки крепко сжали в объятиях сопротивляющееся тело, фиксируя за спиной его руки. - Не дергайся. Я не причиню тебе зла, если ты прекратишь бороться, - прошептал ему на ухо знакомый голос, и Джон замер.