Дракон, да не тот

К Данстару мы подплывали уже практически ночью. Ночь, впрочем, была относительно светлой: хоть небо и застилали тучи, две огромные луны просвечивали сквозь них, да к тому же отсвечивал снег. На носу корабля помимо капитана стоял беломордый хаджит – как и всякий уважающий себя кот, он умел видеть в темноте – и, нервно дёргая хвостом, всматривался в море перед нами. Я же, привалившись к борту, устало наблюдал, как постепенно приближается кромка берега; города видно ещё не было, как мне объяснил один из матросов, Данстар лежал на берегу бухты, далеко вдающейся в сушу, и потому становился виден только на самом подходе к нему. Капитан переживал, не замёрзла ли бухта, потому что уже несколько дней температура выше нуля не поднималась, но пока что мы шли по относительно чистой воде – на её поверхности плавали лишь рыхлая шуга и мелкие льдины. Подход к городу был сложным, приходилось лавировать между россыпью мелких – некоторые в два-три метра диаметром – островков, и я тихо радовался, что не моя смена сейчас на вёслах: одно дело грести равномерно, и совсем другое – в рваном ритме, как делали гребцы при лавировании. Вообще, рабство гребцом на корабле оказалось менее выматывающим, чем я того ожидал. Все мышцы болели, но умеренно, зато отмерзали руки и ноги. В целом постоянное движение согревало, но почему-то именно ноги ниже щиколотки и кисти рук потеряли чувствительность ещё в первую половину дня после отплытия, так что я в какой-то момент всерьёз забеспокоился, чтобы они не отмёрзли до той степени, когда помочь сможет только ампутация. И огонь на корабле разводили только чтобы два раза в сутки напоить команду горячей водой – и всё, никаких "погреться". И как назло Фаральда на «Мороженую Моржиху» не попала: капитан оказался суеверным малым и считал, что женщина на корабле – не к добру, а уж если эта женщина альтмерка, то и подавно. На нордок он ещё, скрепя сердце, соглашался – как я понял, пообщавшись с командой, нордок он не считал за полноценных женщин, точнее, считал их недомужчинами, но представительницам других рас на его борту рассчитывать было не на что. Фаральда села на «Каприз Хелы» - подобное нашему судно, только более быстрое: отплывало оно из Солитьюда со следующим отливом, спустя почти полдня после нас, но к Данстару оно нас нагнало и отставало сейчас всего на три-четыре часа. Было холодно, по ощущениям не меньше двадцати ниже нуля, хотя я подозревал, что в реальности минус не такой суровый, а чувству холода способствует высокая влажность. Небо застилали низкие серые тучи, периодически начинавшие сыпать колючим снегом. Я мечтал сейчас только о том, чтобы высадиться на берег, снять комнату на постоялом дворе и бочку с горячей водой, в худшем случае – хотя бы посидеть у очага и съесть чего-нибудь горячего. Про баню я мечтать не смел – в Скайриме они популярностью не пользовались и считались скорее причудой знати, чем необходимым местом помывки и согревания. Вход в Данстарскую бухту прикрывал длинный, низкий и пустой остров. С одной стороны наш корабль обойти его не смог из-за толстого слоя льда. Капитан нахмурился и велел заплывать с другой стороны. Когда мы обходили остров, мы наконец-то в тумане и неверном свете одной из лун, пробивавшемся сквозь тучи, смогли увидеть город. Как мне показалось, он был маленьким, что-то сродни Морфалу, но не успел я пожалеть, что в таком городе не то что баня – дай бог дымный постоялый двор окажется, как Лидия и стоявший на носу корабля кот одновременно издали недоумённый возглас: - Имперцы?! Матросы рванули к правому борту, гребцы рассинхронизировались, корабль закачался. Окрик капитана и злая дробь барабана заставили гребцов вернуться к ритму, а матросов отскочить от борта. Я до боли в глазах вгляделся в город, пытаясь понять, что вызвало такую реакцию. - Данстар захвачен имперцами! – взволнованно объяснила мне Лидия. – На Длинном Доме ярла – их штандарт. - Это хорошо, - оценил я – насколько я успел понять за всё моё время пребывания в этом мире, имперские солдаты были более дисциплинированными и предсказуемыми, чем штормовки. - Это хорошо, - согласился со мной беломордый кот. – Только когда они успели? - Морфал, - Лидия опёрлась руками о борт. – Значит, отряд легионеров из Солитьюда уходил не на Морфал, а в Данстар. И отход на Морфал был лишь обманным ходом, чтобы Ульфрик не успел подтянуть силы. - Это нужно отметить, - мурлыкнул кот, - вот сойдём на берег – и хаджит отметит. Главное помнить – либо пить, либо играть… - Не отвлекайся! – рявкнул на него капитан. - Конечно, конечно, - утробно пророкотал он, - хаджит смотрит куда надо… *** В бухту мы не вошли – слой льда там уже был опасным для тонких деревянных бортов «Моржихи», и она пришвартовалась вне бухты у небольшого причала. Пока я выводил из стойла в трюме своих коней, осматривал их и выхаживал, чтобы они размяли ноги, Лидия сходила в город и выяснила, что портовый постоялый двор забит до отказа, но в городском – более дорогом и чуть более сухом – ещё есть комнаты, так что через два часа, уже в кромешной тьме – луна уплыла за горизонт – мы разместили коней в стойле, напоили и наложили им в ясли овса, я потребовал бочку воды, вымылся, отогрелся, бриться уже не стал и выполз в таверну залить в себя чего-нибудь горячего и отрубиться. И нашёл там Онмунда. - Ярл Данстара, - объяснил он, когда мы взаимно выразили удивление по поводу неожиданной встречи, – просил прислать мага, потому что у местных жителей начались по ночам постоянные кошмары. Вот я и поехал. - Разобрался? – без интереса спросил я, высматривая служанку. - Нет, - он передёрнул плечами. – Это не по моей части. Здесь не маг нужен. Это штучки даэдра, судя по всему, Вермины, а с даэдра я связываться не намерен. Он принялся рассказывать что-то о каком-то храме, орках, миазмах. Я честно пытался слушать, но у меня мозги уже разомлели от тепла, так что я улавливал смысл лишь с пятого на десятое. Когда он закончил, а служанка принесла мне миску наваристого супа из репы с помидорами и сметаной, ломоть ещё горячего хлеба и кружку холодного молока, я спросил, когда Данстар успел перейти в руки имперцев. - Два дня назад, - просветил меня приятель, - я как раз успел увидеть битву. Собственно, битвы и не было – так, стычка. Даже не сожгли ничего. Здесь штормовок-то было десятка три от силы. Пришла сотня легионеров, быстро их повязала, и город вернулся к прежней жизни. Сотня? А из Солитьюда, если верить слухам, уходило две сотни. Где ещё одна потерялась? Меня вело уже конкретно, словно бы я не суп из репы хлебал, а пил крепкое вино. Звуки начинали глохнуть, глаза слипаться, я сидел, жевал хлеб и вяло размышлял, не улечься ли мне прямо здесь, потому что идти несколько метров до комнаты казалось невообразимой далью. Онмунд ещё что-то говорил, вроде, спросил, не встречал ли я в Солитьюде Фаральду, я, кажется, даже ответил, что она плыла вслед за нами, и есть вероятность, что через пару часов она тоже объявится в городе. Потом я всё-таки убедил себя встать, на ватных ногах доплёлся до комнаты, там рухнул на кровать и мгновенно уплыл в небытие. Снилась мне какая-то муть. Я ехал на коне, вокруг были горы, я знал, что это Хибины, и всё пытался вспомнить, как я там оказался. Потом конь пропал, а я увидел перед собой замок Радзивиллов в Несвиже, только замок выглядел как Драконий Предел в Вайтране, над ним висели чёрные тучи, и Ульфрик сказал, что собирается гроза. Я подумал, откуда там взялся Ульфрик, но увидел только Лидию, отмытую и в пёстром мини-сарафане, и в это время ударил гром, который отдался в голове тупой болью. Я обнаружил, что стою в лодке, которую бросает по волнам. Снова ударил гром, и снова отдался болью. До слуха стали долетать какие-то звуки, вроде, кто-то кричал, потом меня начали трясти, я пытался обернуться, чтобы посмотреть, кто это, но не мог повернуть головы. А потом мне в лицо плеснула холодная волна, я упал за борт, ударился о что-то твёрдое и не сразу осознал, что лежу на полу возле кровати, где-то кричат люди и ржут кони, а через крошечные, затянутые вощёной бумагой оконца пробивается багровый отсвет. Лидия торопливо собирала наши вещи, Онмунд тряс меня за шкирку, а несколько секунд спустя над нами раздался низкий вибрирующий рёв, крыша постоялого двора мгновенно занялась пламенем, и на нас посыпалась горящая солома…