Пришельцы в Салеме

- О, Роуз, это будет умопомрачительно, вот увидишь! Величайшие творцы всех веков человечества: Микеланджело, Да Винчи, Тициан, ооо, я не видел старину так много лет, придется снова объяснять смену лица, но он человек выдающийся и все поймёт, - Повелитель Времени без умолку трещал в своей привычной манере, ловко перемещаясь по консольной и дергая то за один рычаг, то за другой. Его светловолосая спутница с улыбкой наблюдала за его манипуляциями, ощущая, как в груди снова сладко щемит от предвкушения приключения. Удивительно, что после стольких путешествий с Доктором, после стольких невероятных вещей, сердце по-прежнему радостно билось каждый раз, когда ТАРДИС, воя и дрожа, неслась сквозь невозможные барьеры времени пространства - Ну, что скажешь? – когда корабль остановился и перестал трястись, худощавый мужчина с широкой улыбкой обернулся к своей спутнице, которой и след простыл. - Одну минуту! – откуда-то из глубин раздался звонкий голос спутницы. – Я, - голос стал ближе, - почти, - светлые локоны мелькнули в проеме, - готова! – и запыхавшаяся Роуз, уперев руку в бок, приняла театральную позу. Доктор переодеваться не любил. За столько лет тщеславная потребность в следовании моде перестала быть значимой, однако, его спутницы неизменно приходили в восторг при виде бескрайней гардеробной ТАРДИС, заваленной одеждой и украшениями всевозможных эпох и планет. И Роуз не упускала возможности принарядиться, особенно, если предстоял визит в прошлое. Тут-то уж она имела представление, как правильно одеться, в отличие от недавнего случая, когда они прибыли на планету, где все представители мужского пола одевались исключительно в нежно-сиреневые цвета. Девушка тогда едва увернулась от дружеского обмена ядом, который любезно выплюнул её новый знакомый, выражая уважение к прибывшему. Сейчас же, когда Доктор пообещал вполне себе безобидную Италию в эпоху Возрождения, Роуз с восторгом представила себе восхитительные платья прошлых столетий и не преминула воспользоваться случаем надеть темно-фиолетовое, расшитое серебряными нитями платье, с длинными, полупрозрачными рукавами, украшенными мельчайшими бриллиантами, которые при движении сверкали, как маленькие звезды. Короткие волосы девушка спрятала под не менее изысканную сетку, и, мечтательно представив, как восхитительно они будут смотреться с Доктором, когда будут прогуливаться мимо белоснежных дворцов, выбежала к своему спутнику. Доктор широко улыбнулся, увидев её, и жестом, не менее театральным чем её недавняя поза, распахнул перед ней дверь. - Возможно, я не так хорошо учила историю в школе, но то, что это не Флоренция я понять могу, - прижав ладонь к носу, пробормотала Роуз. В своем роскошном бархатном платье она выглядела как китайская ваза среди ночных горшков – настолько неуместным казалось её присутствие в этом месте. Кисловатый тошнотворный запах прогнивших овощей, навоза и немытых тел не просто пропитал пространство, казалось, он и был воздухом. Громкий галдеж переговаривавшихся людей казалось, был совсем неподалеку, и, насколько можно было судить по интонации, он был вовсе не дружелюбным. Доктор выскользнул вслед за своей спутницей и, раскрыв рот огляделся, казалось, совершенно не замечая ужасающей обстановки вокруг. Отодвинув грязную тряпку, которая, судя по всему, служила занавеской, он вышел из темного чулана, где они приземлились, и, слегка прищурившись, огляделся. Полутемное помещение, освещаемое лишь светом из маленьких слюдяных окон под самым потолком, оказалось не то таверной, не то постоялым двором, однако, совершенно пустым. - Ну, в одном ты совершенно точно права, - протянул мужчина, - это не Флоренция. - И где же мы оказались? – с отвращением отталкивая грязную занавеску, спросила Роуз. - Сейчас узнаем, - хитро подмигнул пришелец и, подставив локоть, повел свою спутницу к выходу, туда, где раздавался шум и воинствующие выкрики. Зажмурившись от яркого солнечного света, Роуз сморщила нос и пару раз моргнула, а затем, поближе прижавшись к Доктору, спросила, со смесью страха и отвращения: - Что здесь происходит? Метрах в пятидесяти от них, на небольшой грязной площади среди покосившихся серых домишек собралась враждебная толпа, в которой каждый кричал что-то свое, отчего в общей какофонии невозможно было разобрать, чего именно они добиваются. Однако, толпа непрерывно шевелилась и, по мере усиления её шевеления, крики становились всё более громкими и угрожающими. Доктор, в силу своего роста привстал на цыпочки и, глянув поверх голов, отшатнулся: - Тебе лучше не смотреть, пойдем, - он ухватил свою спутницу за локоть, и, развернув её от ужасного зрелища, потащил обратно к таверне. - Доктор! – возмущенно выкрикнула Роуз, и, высвободившись, ринулась в самую гущу толпы. До сей поры путешествия с Доктором были приятными. Опасными, подчас, смертельно, ужасающими, необычными, но это происходило где-то далеко-далеко, в другой галактике, за миллионы лет в будущее или прошлое, и девушка старалась это воспринимать как что-то обычное для данной планеты. Здесь же была её родная Земля, и происходившее невозможно было отдалить и отстранить. В центре грязной толпы, привязанная к стулу, сидела окровавленная пожилая женщина, в которую не переставали швырять камни, гнилые овощи и нечистоты. Кто-то подходил и плевал, кто-то выкрикивал проклятия, и, когда глумление над несчастной достигло того, что некоторые, набравшись наглости или смелости, под одобрительное улюлюканье толпы, принялись справлять нужду на бесчувственную женщину, Роуз едва сдержала рвотные порывы, и, со слезами на глазах уткнулась в грудь Доктора. - Ты была права, - стиснув зубы, проскрежетал пришелец. – Это не Флоренция. Это Салем.