Предатели Конохи

Один тихий шорох — и нукенин вскочил с пола, бросая вещи на пол. Какаши сверлил дверь взглядом, ожидая самого худшего. Кто-то ходил под дверью взад-вперед, стараясь делать это тихо и аккуратно. Для хозяина было еще рано, а гостей он точно не звал. Хатаке расположился справа от двери на случай внезапного вторжения. На мгновение шаги утихли; сенсей напрягся всем телом, вытянувшись, словно струна. Дверь с гулким стуком распахнулась, и в номер ввалилась девушка в зеленом жилете. Протектор на лбу был запачкан кровью, а грудь куноичи часто вздымалась. Ее нога была неестественно вывернута влево. Достав катану из-за спины, Какаши выскочил в коридор, прочерчивая острием дугу. Двое второсортных разбойников повалились замертво в коридоре. Их глаза закатились назад, тела непроизвольно извивались под действием какого-то гендзюцу. «Слухи о Куренай не врут. Делать такое без шарингана, но… как они смогли навредить опытному чуунину?» — ниндзя перевел взгляд на девушку, которая, видимо, сразу признала в нем союзника. Алые глаза часто моргали, губы подрагивали. — Здравствуй, Куренай, — он мягко улыбнулся, обдумывая тысячи путей отхода в секунду. Два маленьких урагана ворвались в коридор, размахивая руками и крича наперебой. Обрывки фраз смешивались в одну какофонию, принуждая зажмуриться и закрыть уши. Дети пытались перекричать друг друга и в своем упорстве чуть было не переходили на ультразвук. — Довольно, — строго скомандовал сенсей, и гул сразу стих. — В комнату. Оба. — Какаши-сенсей! А как же… — Сейчас же, — ещё более вкрадчиво процедил ниндзя. Обиженно хмыкнув, Узумаки скрылся за фанерой, Хината последовала за ним. — Копирующий ниндзя… — куноичи попыталась встать, но руки предательски скользили по полу, а сломанная нога не желала слушаться, доставляя дикую боль. Стоило Хатаке понаблюдать за агонией, как и его рана дала о себе знать. Нукенин присел на корточки и медленно поднял завязку глаза на лоб, открывая шаринган. Юхи не успела и дернуться, как была поглощена иллюзорным миром, где царила лишь тьма. Пугающая и тихая. Адский зуд и ноющая боль мгновенно сломили Хатаке, заставляя его вжаться в угол коридора, сдерживая стон. Челюсть была настолько напряжена, что зубы были готовы войти обратно в десны, а желваки - лопнуть от перенапряжения. Спустя пару минут безрезультатных потуг подавить боль Какаши снял с себя верхнюю одежду, осматривая покрывшуюся гноем по краям плоть. Трясущаяся рука невольно потянулась за кунаем, чтобы вскрыть ожог. Острый кончик оружия мягко разрезал ткань, плоть с отвратительным хрустом поддалась. — Подожди… — хриплый женский голос заполнил коридор, — я помогу тебе. У меня есть… с собой, — девушка потянулась за набедренной сумочкой и выудила оттуда сверток с колбочками и мелкими инструментами. Нукенин напрягся еще больше. Он должен был блокировать боль, чтобы не упасть в обморок и не умереть от шока, но он был больше потрясен способностью Куренай противостоять гендзюцу. Доверять бывшему союзнику — доверять врагу, но выбора не оставалось. Хатаке поднял руки над собой в знак перемирия. Юхи слабо кивнула, еще не отойдя от крепкого сна. Кое-как подтянувшись к ниндзя, она взяла шприц и наполнила его прозрачной жидкостью из колбы. «Остается только поверить» — разум шиноби затуманивался, зрение поглощали странные черные пятна, все вокруг плыло, будто он крутился на карусели. Мир погрузился во мрак. Проснулся он уже на кровати. Открытые настежь окна впускали в номер легкий ветерок, приятно ласкавший кожу. В комнате было тихо и, судя по отсутствию возни, детей здесь тоже не было. Хатаке глубоко вдохнул, но жалобный скрип бинта не дал ему сделать это от всей души. Рана немного покалывала, но это ощущение казалось даже приятным, если сравнивать с тем, что было. Ниндзя аккуратно сел на кровати, пытаясь поймать фокус на красивой расписной вазе. Зрение было в порядке, движения все такие же ловкие и отточенные. «Она забрала детей, оставив меня судьбе? — парень ухмыльнулся, поймав себя на странных мыслях об этой особе. — Со сломанной ногой?» Сенсей встал и оглядел спальню в поисках хоть каких-либо улик. Ничего. Только алые пятна в коридоре подтверждали, что все происходящее было реальностью. И теперь Какаши напрягся и заволновался, что же все-таки учудила Юхи-сан. Спустя некоторое время он выглянул на задний двор гостиницы, который был огражден невысоким деревянным забором. Неестественный зеленый газон контрастировал со скалами вдали. Напротив окна, у забора стояла деревянная скамья, на которой сидела улыбающаяся во все тридцать два брюнетка. Она заботливо смотрела на то, как Хината собирает искусственные ромашки, желая сплести венок, а непоседливый мальчишка скакал по траве, словно горный козел. Завидев Какаши, Куренай махнула рукой, подзывая шиноби. Не особо церемонясь, Хатаке спрыгнул с подоконника и в два шага преодолел расстояние до скамьи. Аккуратно сев рядом, он одарил куноичи многозначительным взглядом, с опаской посматривая на уже забинтованную и привязанную к шине ногу. — Я не смогу ничего сделать с великим ниндзя тысячи техник в таком состоянии, — спокойно ответила она. Он понимающе кивнул, не спеша заводить разговор. — Я понимаю, почему ты поступил так, но Хината… Она же совсем робкая. — Это была не моя идея, — ниндзя усмехнулся, наблюдая за балующимися детьми. Со стороны Какаши и Куренай могли показаться молодой парой, следящей за своими отпрысками, и это было к лучшему. — Тебя в отряд не возьму, даже если ты теперь изменщица. — Никто не узнает, что я помогла легенде Конохи. — Итачи стал самым молодым капитаном. Я уже не легенда. — Новости так быстро разносятся по стране? — куноичи подняла голову к небу и мечтательно прикрыла глаза. — У меня хорошие осведомители, — польстил себе нукенин, не стесняясь осматривать союзницу. — А ты хороша в гендзюцу. — Слышать такое от великого шарингана… — Хватит меня нахваливать, — Какаши отмахнулся и сам не заметил, как покраснел. Температура тела начала расти, а неприкрытый торс - напрягаться. Куренай краем глаза взглянула на многочисленные шрамы на плечах, на напрягающиеся мускулы шиноби. Большая бинтовая заплатка ничуть не портила вид, а наоборот, придавала юному ниндзя храбрости и своего рода изящества. — Если ты так и будешь на меня пялиться, люди не то подумают, — одернул ее нукенин, заставляя смутиться. Он и сам был уже как рак в пароварке, но черная непроницаемая маска всегда спасала от неловких ситуаций. — Переодевайтесь в чистые вещи и выдвигаемся, — резко скомандовал ниндзя, принимая другой облик. Заметив, что Наруто не двинулся с места, Хатаке небрежно кинул кунай в его сторону. Три волосинки оказались заточены между лезвием и стеной; ребенок вздрогнул и, скрипя зубами, пошел подбирать чистые вещи в номере. — Я тоже так могу! Тоже мне! — пробурчал напоследок Узумаки в развевающееся облачко дыма, которое секунду назад было сенсеем.

***

На часах десять утра, а значит, деревня уже давно проснулась и сельская жизнь кипела на полную мощность. Кто-то шел на огород, кто-то кричал из палаток о скидках с целью продать что-либо. Солнце постепенно заполнило улочки, освещая светом даже самые мрачные углы. Хатаке мерно шел по песчаным дорогам, осматривая все вокруг. Дойдя до маленького деревянного домика, окрашенного в кристально-белый, он постучал в окно. В доме показалось бодрое сморщенное лицо. Сразу вспомнив клиента, бабуля на секунду удалилась, чтобы вскоре появиться вновь. — У вас красивый белый плащ! — старушка открыла окно и аккуратно передала сложенное одеяние. — Я видела такой у кого-то… — Это модный фасон, — с улыбкой ответил Какаши, протягивая бабушке купюру. — Оставьте себе, вам нужнее. — Спасибо, сынок! Приходи еще! — Разумеется! — помахав рукой, он спрятал плащ под зеленый жилет. Сделав несколько шагов, Хатаке замер, стараясь услышать разговор на крыше какого-то магазинчика. — Ты Куренай видел? — Нет, она пошла разбираться с каким-то тучным хамом в гостинице и пока не вернулась. — Надо бы сходить, проверить. — Чуть позже. Надо закончить ежечасный осмотр улиц, а она со сломанной ногой нам не помощница, — отмахнулся ниндзя, не желая продолжать разговор, но первый был непреклонен. Шиноби начали ссориться, пытаясь доказать каждый свою точку зрения. И это была самая непростая для такой карьеры тема: сокомандник или задание? Что важнее? Какаши знал единственный верный ответ, но к этому каждый должен прийти сам, без чьей-либо помощи. Заполонившая тело ненависть мешала двинуться с места, наступающий гнев хотел вырваться и сорваться на этого бесхарактерного шиноби. Когда-то Хатаке тоже сделал такую ошибку и потерял многое. В жизни всегда есть место для роковой ошибки, но так не хочется ее совершать. Переборов себя, ниндзя двинулся с места и скрылся за первым поворотом. Нужно поскорее уводить детей. Страна Огня не пожалела военных сил ради одного члена АНБУ, джинчурики и дочки основной ветки Хьюга. «Для полной картины мне нужно было взять с собой Учиху-младшего» — нукенин снова громко вздохнул, выпихивая Узумаки в окно. Булл спокойно принял свою участь быть ежедневным пони для детишек. Конечно, такого в контракте явно не прописывалось, но извиняющееся лицо призывника вкупе с глупой привычкой почесывать затылок перечеркивало это недоразумение. Да и огромному бульдогу было откровенно все равно. Дети уже и не помнили другой жизни. Наруто представить себе не мог, как проводил жизнь без раздражающего сенсея и странно-робкой Хинаты, без вечной дороги, наполненной опасностью. Он до сих пор помнил грубые отзывы в свою сторону, пугающихся при виде него детей, но все это было не более, чем далеким воспоминанием. Узумаки приняли и поняли, а это самое главное. Хината скучала по дому, по деревне, но строгий взгляд отца и вечные семейные драмы она вспоминала со страхом и дрожью. В свои пять девочка не могла того, что может ее сводный брат. Из-за этого отец вечно говорил про позор основной ветви и что Хьюга вообще не его дочь. Дети во дворе не брали её в свою компанию, глумились и издевались над ней, чувствуя, что она не сможет дать отпор. Дети были по-своему счастливы с сенсеем, который всегда заставлял их понервничать, но в конечном итоге лишь отмахивался и улыбался. Скрытое маской лицо, странный глаз и продольный шрам — такое описание давали другим ниндзя для поиска и опознания. И, что самое главное, Хатаке ни с кем не спутаешь. И он знал это. Он понимал, что теперь всегда будет находиться под прицелом, но нукенин давно уже вырос, пережил смерть дорогих и близких и больше терять не собирался. Группа бежала по шелковой зелени, пересекая страну Травы. Здесь не было ни деревьев, ни скал. Вся страна — огромная зеленая поляна, усыпанная различными цветами. Фиолетовый, белый, красный — все пестрело и переливалось, заставляя жмуриться от контраста в глазах. Здесь они были как на ладони, поэтому пересечь поле надо было как можно быстрее. Какаши и Булл заметно ускорились, дети вцепились в пса еще крепче, Наруто изредка выкрикивал просьбу быть помедленней. Сенсей чувствовал приближение другой чакры, но не мог увидеть откуда и кто это. — Так-так, — грубый шипящий голос, горячее, обжигающее ухо дыхание. Ниндзя ретировался влево и, споткнувшись, пролетел еще метров десять. Собрав чакру в руках и ногах, Хатаке смог остановиться и взглянуть на того, кто смог подобраться так близко. Неожиданный удар слева был парирован взмахом катаны. — А ты неплох, Какаши, — гласные мерзко тянулись, перетекая в утробное шипение. Длинный язык жадно облизывал губы. Безумный взгляд желтых глаз наводил ужас. — Спасибо, Орочимару-сан.