Равноценный обмен

Ведьмак пришёл в комнату Линара ближе к вечеру. К этому времени юноша успел отдохнуть после долгого спуска с башни, с аппетитом пообедать слегка обжаренной говяжьей печенью и молоком и даже немного поспать. Закрывать глаза он больше не боялся, окончательно поверив в то, что пошёл на поправку. И Линар не ошибся — недолгий сон быстро вернул ему силы и бодрость, а потому юноша искренне обрадовался приходу Геральта. — Ты хотел меня видеть? — спросил ведьмак у Линара, поздоровавшись с Детлаффом. — Да, — кивнул юноша, — я прошу вас научить меня не слышать… лишнего, если, конечно, это возможно. Все эти звуки, — он поморщился, — не дают уснуть, от них болит голова, я боюсь, что просто с ума сойду! — Понимаю, — скупо улыбнулся ведьмак, присаживаясь на стул около кровати, — когда-то они точно так же ошеломили и меня. — И как вы с этим справились? — нетерпеливо спросил Линар, впиваясь в лицо Геральта взглядом. — Мне помог Весемир, — ответил ведьмак, — жаль, что ты не застал его… Но не будем об этом. Тебе нужно научиться медитации. Это не так сложно, как может показаться на первый взгляд, но именно она поможет тебе обрести контроль над обострившимся слухом. Ты научишься отсекать лишние звуки, не теряя возможности слышать действительно важное. Получится это не сразу, но другого выхода нет, если ты хочешь сохранить рассудок. — Что я должен делать? — Для начала — успокоиться, — мягко осадил его Геральт, — а потом… — Прошу прощения, что вмешиваюсь, — перебил ведьмака вампир, — но будет лучше, если я оставлю вас одних. К тому же, рыба сама себя не поймает, верно? — этот вопрос он адресовал Линару. — Ты не мешаешь, — ответил тот, — а рыба… я пока что совсем не хочу есть. — Но захочешь, — настоял на своём вампир, — я скоро вернусь, лакхрами, и ты расскажешь, чему успел научиться. Геральт, — он чуть наклонил голову, — до встречи. Линар больше не рискнул возражать, молча проводил любимого взглядом, вовремя догадавшись, что Детлаффу и ведьмаку не так-то просто находить общий язык даже сейчас, когда былая вражда позади. Каждый из них невольно напоминал другому о недавнем, не очень-то весёлом прошлом, а потому и старались они как можно меньше времени проводить рядом. — Ты готов? — спросил ведьмак, когда они остались одни. — Да, — кивнул Линар. — Отлично, тогда для начала сядь так же, как я, — Геральт встал со стула и сел на колени на полу. Линар послушно сделал то же самое, и так же положил на колени руки. — Хорошо, — похвалил его ведьмак, — а теперь закрой глаза, дыши глубоко и ровно. — Юноша исполнил требование и несколько мгновений просто делал глубокие выдохи и вдохи, ожидая дальнейших указаний, и они вскоре последовали: — Молодец, а теперь представь себе… круглое красное яблоко и сосредоточься на нём. Не понимая, причём тут вообще яблоко и почему именно оно, юноша крепко зажмурился и постарался вообразить фрукт. Казалось бы, чего уж проще, но получилось это далеко не сразу. Мешали всё те же проклятые посторонние звуки, начиная с собственного дыхания и заканчивая резкими криками какой-то неведомой птицы с ближайшего дерева. — Проклятье, — пробормотал Линар, промучившись несколько минут, — я не могу… Здесь слишком шумно, чтобы сосредоточиться! — Можешь, — спокойно сказал ведьмак, — а чтобы было легче — вслушивайся в ритм своего сердца, считай его удары, и только после того, как остальные звуки исчезнут, возвращайся к яблоку. И поверь, у меня это упражнение тоже получилось далеко не сразу, особенно учитывая то, что детям гораздо сложнее усидеть на одном месте. Давай, Линар. Ты победил болезнь, неужели капитулируешь перед каким-то шумом? — Нет, — упрямо сжал губы юноша, закрыл глаза и прислушался к своему сердцебиению. Сейчас он слышал стук сердца ясно и чётко, и начал внимательно считать удары, стараясь не пропустить ни одного. В какой-то момент Линар вдруг осознал — остальные звуки стали намного тише, отдалились и уже не так сбивали с толку. Обрадованный этим крохотным успехом, он ещё несколько минут слушал своё сердце, отметив, что сейчас оно бьётся медленно и ровно, а потом попытался снова представить яблоко. Круглый красный плод возник перед внутренним взором как бы нехотя, и сначала картинка была смазанной и нечёткой, словно нарисовал её художник-недоучка. Но теперь Линар не собирался отступать, прикусил губу и сосредоточился сильнее. И треклятое яблоко вскоре стало чётким и ярким, настолько похожим на настоящее, что юноша даже почуял его запах: сладкий и напоминающий о щедрой гелибольской осени. — Присмотрись к нему, Линар, — голос ведьмака сейчас звучал словно издалека, но слова слышались удивительно чётко, — видишь, на правом боку небольшое пятнышко? Это не червоточина, а скорее — след от укола веткой. А чуть выше, почти у самой плодоножки, сидит божья коровка. Её не так-то просто заметить на фоне яблока, но если присмотреться внимательнее, можно даже сосчитать все пятна на спине у жука. Сколько их, Линар? — Семь, — не сразу ответил юноша, представивший себе описанное ведьмаком и внимательно сосчитавший чёрные точки на красно-оранжевой спине жучка. — Правильно, — в далёком голосе Геральта слышалась улыбка, — а сейчас подуй на неё и пусть летит. Давай. Юноша выполнил требование и изумлённо наблюдал, как воображаемый жук расправил крылья и взлетел с воображаемого яблока. — Улетела, — сорвалось с его губ. — Хорошо, а теперь медленно открой глаза и скажи, слышал ли ты всё это время что-то, кроме моего голоса? — Нет, — не задумываясь, ответил Линар и тут же изумлённо вытаращился на ведьмака. — Но… почему? Это было колдовство? Вы… зачаровали меня? — И не собирался, — улыбнулся ведьмак, — в этом не было нужды. Ты отлично справился сам, безо всякой магии и знаков. Запомни: чтобы не слышать лишнего, нужно сосредоточиться на чём-то одном. Неважно, что именно это будет: яблоко, груша, стул или шкаф, важна концентрация. Уловил? — Не знаю, — честно ответил Линар, переваривая информацию, — и мне что постоянно нужно будет представлять себе что-то? — Первое время — да, а потом ты и сам не заметишь, как овладеешь своими чувствами настолько, что в воображаемых фруктах или овощах нужды не будет, — пояснил Геральт. — Помни последовательность: удобная поза, ровное и глубокое дыхание и только потом — яблоки или что тебе придёт в голову. Но не советую воображать того, кто вызывает в тебе сильные эмоции — это усложнит задачу и приведёт к неким побочным эффектам, которые будут здорово мешать концентрироваться, — ведьмак подмигнул юноше, и тот ощутил, что краснеет. Слишком прозрачен был намёк на определённые особенности мужского организма. — А как часто мне нужно это повторять? — поспешил сменить тему Линар. — Чем чаще — тем лучше для тебя, тем скорее ты забудешь о досаждающих звуках и научишься слышать их только когда нужно, — теперь ведьмак был совершенно серьёзен. — Советую обязательно делать это перед сном, отлично помогает хорошо выспаться. Кстати, я слышал, что ты любишь читать? Можешь пользоваться нашей библиотекой, возможно, найдёшь что-то полезное для себя. — Спасибо, — благодарно улыбнулся юноша, — а можно… кое-что спросить? — Конечно. — Я читал, что ведьмаки пользуются разными зельями и эликсирами, — начал Линар, — а я могу их пить? — Не думаю, — не сразу ответил Геральт, — я не знаю, как они подействуют на тебя, а рисковать не советую. Для обычного человека наши эликсиры — яд, а вот с тобой всё не так просто. Даже Трисс и Регис не знают, сколько в тебе осталось человеческого, а я и подавно. Единственное, что ты можешь попробовать, не опасаясь убить себя, применить кое-что наружно. Например «Ласточку», — Геральт вытащил из небольшой сумки на поясе бутылочку с эликсиром, — она ускоряет заживление ран. — Кстати, — спохватился Линар, — можем прямо сейчас её испытать. У меня как раз, — он вытянул руку с прокушенным накануне запястьем и осёкся, не увидев на кисти и следа от раны, — была… царапина, — добавил обескуражено и поднял на ведьмака изумлённый взгляд. — Но уже затянулась, — закончил за него Геральт, — ожидаемо. Похоже, ты регенерируешь ничуть не хуже ведьмаков, хотя до высших вампиров нам с тобой всё же далеко. В любом случае, «Ласточку» попробовать можно, но только не пить, запомнил? Линар кивнул, продолжая рассматривать своё запястье. Кожа была ровной, гладкой и совершенно целой, хоть с момента укуса не прошло и дня. До Трансформации его раны и ссадины заживали плохо, часто гноились, и приходилось пользоваться мазями и отварами. Кормилице было строго-настрого приказано смотреть за ним в оба глаза, чтобы не приведи боги, не покалечился или не убился, свалившись с дерева или с лестницы. Линар помнил, как однажды в детстве умудрился улизнуть из дома, чтобы поиграть с детьми слуг, не заметил валявшуюся в траве доску с гвоздём и наступил на неё. Дело было летом, а подошва тонких домашних туфель оказалась никудышной защитой. В итоге ржавый гвоздь вонзился в ступню, пропоров её почти насквозь. Крови было море, её долго не могли остановить, а потом нога опухла и очень сильно болела. Отец поначалу не придал этому значения, заявив, что на мужчинах всё заживает как на собаках, но когда у Линара начался жар, и стало ясно, что рана загноилась, всё же привёз чародея, чтобы тот поставил сына на ноги. Правда потом граф де Варен не упускал случая обозвать Линара кисейной барышней, которой стоит только уколоть палец иглой, и она уже при смерти. Кормилицу отец приказал выпороть за «ненадлежащее выполнение своих обязанностей». Просьбы Линара отменить наказание или хотя бы смягчить его граф проигнорировал, заявив, что за проступки нужно отвечать, к тому же услуги чародея обошлись недёшево, и если такое будет повторяться часто — недолго и по миру пойти. Тряхнув головой, чтобы избавиться от нахлынувших воспоминаний, Линар снова посмотрел на ведьмака и рискнул задать ещё один вопрос, давно не дававший юноше покоя: — Геральт, я меньше всего хочу обидеть вас, но не могу не спросить: правда, что вы… забираете детей силой, чтобы переделать в ведьмаков? — Отчасти, — не отводя глаз, ответил Геральт, — гораздо чаще ведьмакам подбрасывали ненужных ребятишек, особенно в голодные годы. К тому же, уже давно ни одна ведьмачья школа не готовит учеников. — А почему? — по-детски непосредственно спросил юноша. — Разве на земле не осталось чудовищ? — Хороший вопрос, — хмыкнул ведьмак, внимательно глядя на Линара, — только ответить на него в двух словах не получится. Причин несколько: слишком много мальчиков умирало во время Испытания, не меньше — в первые годы ведьмачества, а, как ты уже слышал, иметь детей мы не можем, а значит — нельзя передать способности по наследству, словно цвет глаз или волос. К тому же, ты в курсе, как люди относятся к нам? Гораздо чаще, чем «спасибо», ведьмак слышит «пошёл вон, выродок», «паршивый мутант» и рискует получить вилы в бок вместо обещанных денег. Люди боятся нас, хоть и не могут без нас обойтись. Пока не могут. — Почему пока? — Потому что рано или поздно наступит день, когда на земле не останется чудовищ, кроме самих людей, а для уничтожения себе подобных ведьмак не нужен. Люди отлично справляются с этим и без нашей помощи, — пояснил Геральт. — Но если вернуться к детям, которых мы забирали… ты слышал о Праве Неожиданности, Линар? — Дай мне то, что уже имеешь, но о чём не знаешь? — процитировал знакомую ведьмаку до боли фразу юноша. — Я читал об этом в сказках, но неужели вы на самом деле… — Да, — глухо ответил Геральт. — В каждой сказке есть доля… сказки. В этой, к сожалению, тоже. Странно, но Дети Неожиданности чаще выживали во время Испытания. Я не знаю, как это пояснить. Волей Богов? Предназначением? Чёрт, я всегда был хреновым рассказчиком, тебе бы с Лютиком поговорить или с тем же Регисом… вот у кого языки подвешены, как надо! — Я поговорю, — серьёзно сказал юноша, — и книги обязательно почитаю. Я хотел бы когда-нибудь написать об этом. Правду. — Даже так? — приподнял бровь ведьмак, по-новому глядя на исхудавшего, обритого наголо Линара, совсем недавно стоявшего одной ногой в могиле. — В таком случае, завтра я принесу тебе несколько книг, с которых стоит начать, если, конечно, хочешь. — Очень! — глаза Линара засияли в предвкушении. — И попрошу вас быть первым критиком моих… будущих сочинений о ведьмаках. Я ведь могу наделать глупых ошибок, а кто лучше вас это заметит? Конечно, если у вас будет на это время, — добавил юноша. — Поживём — увидим, — философски ответил Геральт. — У тебя есть ещё вопросы или… — Пока нет, вы и так потратили на меня уйму времени, — смущённо улыбнулся Линар, — спасибо вам. И за то, — добавил совсем тихо, — что позвали нас сюда. Я знаю, что вы и Детлафф не всегда были… в хороших отношениях. — Это так, но кто прошлое помянет, тому и глаз вон, правда? — поднимаясь на ноги, сказал ведьмак. — Верно, — кивнул юноша. — Но я всегда буду помнить, что вы для меня… для нас сделали, Геральт. — Я всего лишь выбрал меньшее зло, — уже направляясь к двери, произнёс ведьмак. — Хотя лучше всего — не выбирать вовсе. Жаль, получается это далеко не всегда. Отдыхай, Линар, и помни о том, что я сказал насчёт упражнений и эликсиров.

***

Оставшись один, юноша снова прилёг, прикрыл глаза, стараясь как можно точнее запомнить всё сказанное Геральтом, и радуясь так вовремя посетившей идее — написать книгу о ведьмаках. Линар понимал, что для этого ему придётся перечитать очень много всего, задать Геральту ещё не один десяток вопросов, да и то неизвестно — получится или нет. Но это была бы именно та серьёзная книга, о которой они когда-то говорили с Детлаффом. Захотелось немедленно набросать хотя бы приблизительный план, но ничего похожего на бумагу и карандаш Линар поблизости не увидел, а потому решил пока что сделать это мысленно. Но через несколько минут в его размышления ворвались голоса. Женские и громкие. Один из них принадлежал Трисс, а второй был незнакомым, холодным, властным и неприятным. И этот голос требовательно спросил: — Итак, я хочу знать, что ты решила? — Я помогу тебе отыскать Цири, — ответила Трисс. — И когда ты намерена этим заняться? Время не ждёт, каждый день приближает нас к войне. Проклятая Бестия наворотила таких дел, разгрести которые мы сумеем, только имея на троне настоящую Императрицу! Ты не можешь не понимать этого! — Я понимаю, — голос Трисс звучал совсем тихо, она как будто оправдывалась перед собеседницей. — Не похоже! — резко прозвучало в ответ. — И кстати, чем быстрее ты возьмёшься за дело, тем больше у твоего ведьмака шансов избежать имперских застенков. — Что? О чём ты, Филиппа? При чём тут Геральт? — При том, что он — единственный, кто знает, что из себя представляет Бестия, и где её можно найти. При должном умении его легко можно сделать сообщником убийцы, и даже мотив имеется: всем известно, что Эмгыр и ведьмак, мягко скажем, недолюбливали друг друга. Осознав, что самостоятельно не сможет уничтожить императора, навсегда обезопасив себя, ведьмак сговорился с чудовищем из Боклера, которое должен был убить, но почему-то не сделал этого. — Но это же полная ахинея! — воскликнула Трисс. — Даже слушать смешно! — Я тоже посмеялась, — иронично произнесла неизвестная юноше женщина, — когда услышала это от Фрингильи, которая ныне в фаворе у Морврана Воорхиса — одного из вероятнейших претендентов на трон. Ему жизненно необходимо найти и покарать убийцу императора и на костях преступника взойти на трон. И если провернуть это с чудовищем сложновато, то с ведьмаком — на порядок проще. Впрочем, возможно, Геральту предложат обменять свою голову на голову Бестии, таким образом доказав невиновность. Если хоть половина из того, что я успела узнать о чудовище, правда, виселица покажется Геральту высшим проявлением милосердия. Сама понимаешь: чем дольше ты будешь искать и уговаривать Цириллу, тем сильнее сгустятся тучи над головой ведьмака. На твоём месте я бы занялась поисками немедленно. — Я поняла, — сказала Трисс, — сколько у меня… у нас времени? — Немного. Не больше двух-трёх дней. Не забывай, что возвращение законной императрицы нужно будет должным образом обставить и обезопасить, а это тоже время, — пояснила незнакомка. — А потому не тяни кота за хвост, иначе будет поздно. Голоса стихли, а Линар резко сел на постели, ошарашенный услышанным. Осознание того, какой ценой была куплена его жизнь, ошеломило юношу. А то, что из-за него вот-вот может начаться новая война, и вовсе убило. Тысячи людей погибнут, если ещё не начали гибнуть, по его вине. Одна жизнь в обмен на несколько сотен, а то и тысяч. — Боги, — сорвалось с губ Линара, — если бы я только знал… — он закрыл лицо руками и судорожно выдохнул, пытаясь овладеть собой. Не каждый день узнаёшь, что стал причиной гибели императора Нильфгаарда и спровоцировал войну на Континенте. Но и это ещё не всё: из-за него может пострадать ведьмак, которому обязан жизнью не только он сам, но и Детлафф, чей негромкий голос раздался, вырывая юношу из невесёлых размышлений: — Я всё же поймал эту чёртову рыбу, ты получишь её на ужин… Лакхрами, что-то случилось? — в голосе вампира слышалась неподдельная тревога, а на плечо юноши легла знакомая тяжёлая рука. — Да, — Линар отнял руки от лица и посмотрел в глаза Детлаффа, — это правда, что ты убил императора Эмыгра? — Да, — не отводя глаз, ответил вампир, — у меня не было выбора… — и рассказал Линару о своём визите к Скрытому. — Но… ты не мог не знать, что начнётся война, — с трудом выговаривая каждое слово, произнёс Линар, не видя в глазах любимого ни малейшего отблеска раскаяния, — что погибнут люди… много людей… — И что? — приподнял бровь Детлафф. — Для меня имеет ценность только одна жизнь — твоя. Остальные не в счёт. — Как в Боклере? — еле слышно спросил юноша. — Почти, — резко бросил вампир, — с той лишь разницей, что тогда мной играли, а ты… любишь меня по-настоящему?.. — это прозвучало как вопрос, ответить на который можно было только одним словом, сорвавшимся с губ Линара: — Да. — А потому и нет смысла говорить о ком-то ещё… — губы Детлаффа искривила сардоническая ухмылка, — твои сородичи и без того уничтожают друг друга тысячами, так какой смысл жалеть о них? Разве готов ты умереть, чтобы жили они?.. — взгляд светло-серых глаз был пронзительным и холодным настолько, что юноша невольно поёжился и ответил далеко не сразу. — Нет, но… — Никаких но, — решительно рубанул ладонью воздух вампир, — это был равноценный обмен. Для меня. И он должен быть таким же для тебя, лакхрами. Ты не согласен?.. — Я… — начал Линар и замолчал, представив себе, а что случилось бы, не согласись Детлафф на условия Скрытого. Смерть, которой юноша так боялся, уже забрала бы его, и весь остальной мир перестал бы для него существовать. Осознание того, что не способен, как герои любимых сказок, пожертвовать собой ради спасения мира, засияло ослепительно и больно ударило, но это была правда, от которой Линар никогда не бежал. Не стал делать этого и сейчас, ответил, не поднимая головы: — Согласен. Но ты должен знать ещё кое-что, — и он передал вампиру содержание разговора, который невольно подслушал. — Я не хочу, чтобы из-за меня пострадал Геральт. Это неправильно! — Не спорю, — вампир присел рядом, положил руку на плечо юноши, — и сделаю всё, чтобы этого не случилось. Я не люблю быть должником. — А я? Чем помогу я? — Линар тяжело вздохнул: — Я по-прежнему не могу даже себя самого защитить… — Не думай об этом, — Детлафф привлёк юношу к себе, — я не позволю никому причинить ведьмаку вред.