Поэма о буйном Голубоглазике

I. В июле тем спокойным днём, Ко мне явился гость, Голубоглазый, всё при нём, Да только в горле кость. Был наглым он как сто макак, Срывался часто в крик, Притом не выгнать, ну никак, Ведь совести ни-ни… Грубил он мне и обзывал, Мой, говорит, кошмар… Его ж никто сюда не звал, Он — не небесный дар. Но вот повадился порой, Он в гости заходить, И будто бы как сам не свой, Ведь там не нахамить! Не слышат там его ехидств, Лишь чувствуют пожар, Его пылающей души, Касаний ушлых лап. И развлекался он как мог, Стебался, как дурак, Хоть демон-дух, но как-то смог, Залезть в чужой ВК. И накосячив от души, Светился как сто солнц, Иль ядерный какой грибок На тыщу мегатонн. II. Но той идиллии свой срок, В итоге подошёл. И вот внезапно наш дружок, Мой месседж вдруг прочёл. А так как был неадекват, То враз похолодел, На обещание родных пенат — Библиотечных стен. Сорвался словно метеор, И предо мной предстал. Поднял невыносимый ор И молнии метал… Его остановил барьер, Коленкою удар… «Ты слишком сильно охамел», — сказала я тогда. И попросила Стража: «В дом Его ты не пускай. И что случится с ним потом Теперь мне наплевать». Пускай идёт на все четыре, Заносчивый наглец. Не демон, право, а в натуре, Зелёненький юнец. III. И демон тот, как дух изгнанья, Пошёл, печалясь по гостям, Чтоб позабыть свои терзанья, Он посещал замужних дам. Стебался вновь проблем не зная, Чтоб не загнуться от тоски, И зла особо не желая, Так коротал свои деньки. Но девушки — народ беспечный, За разговором разговор. Поговорив о высшем, вечном, Вдруг вспомнили мы и о нём… Но что сказать, когда обидно, И парень просто полный псих? Когда краёв совсем не видит — Горяч и слишком ядовит? Быть может, он — ещё ребёнок? Не наигрался — вот беда И мир ему вокруг как новый Чужие чувства — ерунда. И что ему чужая гордость Когда своя задета честь? Сломя рога несётся вновь он, Чтоб протаранить мой барьер...