Мейнстрим

- Нет, чувак, - говорит Намджун, и его коротко стриженная голова идет пикселями при движении. - Вообще никак не получается. Тут работы реально выше крыши. Через пару недель может получится уйти дня на три, но это не точно. Кроме меня ж никто нихера не сделает. Юнги кивает головой и понимающе улыбается, поправляя выпадающий наушник. Оно понятно почему. Намджун ответственный и если ему не дают увольнение на свой день рождения, будет работать как полагается. Честно говоря, Юнги по нему очень скучает. - Ладно, - говорит Намджун. - Все, время, родина зовет. Береги себя, брат. - Ты тоже, - Юнги машет рукой в экран. - Пока. А уже наутро идея тусить кажется Юнги ужасной. - Это что? - спрашивает он, по пути на кухню натыкаясь на венок у Сокджина на столе. - Круто же, - отзывается Хесан с дивана. - Это я привез. Кстати, привет. - Кстати привет, - вполголоса повторяет Юнги и хмурится - не поздравительный венок, а порнография какая-то. - Ты надолго? - Уже ухожу, вечером может заеду, - Хесан поднимается и направляется к выходу. Сокджин, потянувшись, идет его провожать. Хесаново "может заеду" точно значит "припрусь в самый неудобный момент и ужрусь в слюни". Юнги его не первый день знает. Провожать его Юнги не идет. - Да ладно тебе, все будет нормально, - говорит Чимин; его голос пропадает за шумом улицы на фоне. - Ты точно не обижаешься? "Не обижаюсь, но расстраиваюсь" - думает про себя Юнги, но вслух только кивает: - Точно. - Люблю тебя, - говорит Чимин на прощание и снова повторяет, - все будет окей. Юнги тяжело вздыхает, потому что Хосок на его кухне - это нихуя не окей. Юнги его не то чтобы его боится. Боится - неправильное слово, опасается скорее. Юнги на него и не обижается. Юнги сожалеет. Они могли стать отличными друзьями. Такими друзьями, что вообще. Или встречаться нормально, уехать жениться в Вегас и жить вместе до старости. Если бы в какой-то момент оба не проебались. Избавиться, освободиться от этой мысли не получается даже спустя столько времени. Хосок, методично удаляющий фотографии из инстаграма на его кухне - вообще не окей. - Мы расстались, - говорит Хосок. - Я понял, - бесцветно отзывается Юнги. - Ты в порядке? Хосок кивает. - Это было обдуманое взрослое решение. Так что все нормально, - он улыбается спокойно. Юнги почему-то ему не верит, но лезть в хосоков омут глубже, чем приятельское соучастие - опасное занятие. Знаем, проходили. Сокджин жарит им лапшу с омлетом и острым соусом. Чонгук с Тэхеном опаздывают как-то ну совсем сильно; Юнги звонит Чонгуку трижды, но тот не берет трубку. Юнги даже кажется, что обойдется и правда будет окей. Что окей не будет Юнги понимает сразу же, как видит в дверном проеме Тэхена. От Тэхена несет сексом, и Юнги просто надеется, что они с Чонгуком трахались не где-нибудь по дороге. Честно говоря, в своем ужасном прикиде Тэхен похож на блядь. Тэхен орет что-то про медовый месяц, Чонгук извиняется неловко, а потом выгружает на кухонный стол целую батарею пивных бутылок. Хосок оживляется, верещит и пытается запрыгнуть Тэхену на руки. Бесстрашный. Ревнующего Чонгука даже сам Юнги опасается. Главная проблема Юнги в том, что он трезвый. Относительно, конечно, но все же. Хосок танцует. Вернее, он кривляется, но выгибает его так, что если подобрать нормальную музыку и поставить свет, получится нифиговый такой перформанс. Если бы не скачущий туда-сюда Тэхен, Юнги бы залип, но Тэхен конкретно отвлекает. А потом и вовсе врубает девчачьи песни и начинается ужас. Хосок падает рядом с Юнги на диван, закидывает руку ему на плечо, забирает из его рук бутылку и делает большой глоток. Юнги не очень понимает какого черта, но не протестует. Юнги кажется, что Тэхен немножко бешеный. Шестой в Рэд Вельвет его взяли бы разве что за внешность. Что есть, того не отнять - красивый. Еще Тэхен смешной. Юнги честно пытается проследить за реакцией Чонгука на этот кошмар, но не может разлепить глаза из-за смеха. Но когда Тэхен включает песню Сиэл, Юнги передергивает. Хосок тычет его под ребра и отвратительно улыбается. Ярко, но отвратительно. Тэхен тверкает; Юнги, честно, мечтает это развидеть. Когда он дэбал, было, честное слово, лучше. - Лайтс аут, килин ит сам мо, бэд бичес го даун он зэ фло. Тэхен медленно опускается на пол с таким лицом, что даже у Юнги внутри что-то нехорошо дергается. Когда Чонгук подрывается с места, Юнги действительно кажется, что он сейчас кого-нибудь ударит, но Чонгук сбегает и того, как Тэхен переворачивается на спину и в полный рост растягивается на полу, уже не видит. Юнги не сразу замечает, что Тэхена тоже нет в комнате. Не нужно быть гением, чтобы догадаться, где он может быть и что может делать. Юнги остается только надеяться, что им хватило благоразумия не делать этого у него в комнате. Вскальзывая в коридор, Юнги нисколько не сомневается в том, что кое-кто совсем охуел, но все равно спрашивает, на всякий случай. Из ванной сначала слышится недовольное мычание, а потом Чонгук говорит: - Хен, отстань, мы быстро. "Ну нифига" - думает Юнги. Тэхен еще пытается что-то возразить, но получается у него конкретно не очень. Юнги стоит так еще около минуты, пока за дверью не гремит чей-то ремень. - Парни, - снова говорит Юнги, но уже значительно мягче, - там в шкафу над раковиной есть резинки. Внутри все затихает, а потом слышится тихий, но почти радостный вздох. - Вауспасибохентылучший, - тараторит Тэхен на одном дыхании, прежде чем шумно захлебнуться собственным дыханием. Юнги обижается. - Ну хен, ну пожалуйста, ну по братски, - канючит Чонгук, выпучив на Юнги свои блестящие глаза. Умоляющий взгляд щенка у него больше похож на взгляд хитрой псины. "По братски сначала уважай меня, мой дом и своих друзей" - думает Юнги, но вслух говорит только холодное нет. Тэхен сладко сопит и улыбается во сне, свернувшись калачиком на диване Сокджина. Чонгук буквально вынес его на руках из ванной. На Тэхена теперь даже смотреть неловко, потому что его приглушенное "чонгукчонгукчонгук", повтряемое как мантра, теперь будет сниться Юнги в кошмарах. - Нет, иди нахрен. Чонгук тяжело вздыхает и смотрит как побитый. - Ладно. Тэхен, детка, вставай, поехали домой,- он легонько толкает Тэхена в плечо. Тэхен во сне мычит и отворачивается. - Слушай, - влезает в разговор Сокджин, хлопая Чонгука по плечу. - Сделка: вы остаетесь, но ты убираешься на кухне и готовишь завтрак на всех. Юнги улыбается и одобрительно кивает. На вполне разумное возмущение Чонгука на то, что, вообще-то, это не только его вина, Юнги советует ему разбираться с Тэхеном самому и не возмущаться. Чонгук понуро затыкается. Заваливаясь наконец-то спать, Юнги думает, что теплые полы это благословение. Они с Чонгуком почти поссорились, пока Юнги пытался уложить их с Тэхеном спать на своей кровати. Стоять со спящим Тэхеном на руках посреди коридора Чонгуку было не очень удобно, поэтому пришлось согласиться. - Одно лишнее телодвижение с вашей стороны, и я выкину вас отсюда нахрен, - судя по ну очень сердитому тону, Юнги не шутит. - Навсегда. Чонгук испуганно кивает, тараща на Юнги свои большие и круглые глаза, и лезет под одеяло почти с головой. Юнги просыпается по ощущениям минут через десять, а по факту часа через два. Он с трудом разлепляет глаза и вздрагивает, потому что заспаное и отекшее лицо Тэхена оказывается к его лицу почти вплотную. - Хен, - хрипит тот на Юнги перегаром, - хен, у тебя есть водичка? Хен, я сейчас умру если не попью. Хен, это очень важно. "Да блять, умирай на здоровье", - думает Юнги, - "и меня с собой забери". - До кухни дойти не судьба? - выдавливает он из себя и отворачивается. Тэхен невнятно мычит в ответ. - Хен, я не могу. Там Хесан-хен приехал. "Хесан-хен, ну охуеть" - хмыкает про себя Юнги. - И что, боишься что эта сука тебя покусает по дороге? Или что? - Нет, хен, ты не понимаешь. Я не могу пройти мимо них, - очень тихо, но очень важно говорит Тэхен. И тут до Юнги доходит. Ну конечно, Хесан, ночь, все дела - не дом, а порностудия какая-то. "Нахрен всех выгоню и буду жить один" - обреченно думает Юнги. - И еще, хен, - осторожно просит Тэхен, - у тебя найдется еще одно одеяло?