***
Супер-Кот мчался по крышам в сторону пекарни Дюпэн-Чэн. Он все еще не был до конца уверен и отрицал тот факт, что Гектор мог оказаться Парижским Инкубом, но это не меняло того, что Маринетт все еще грозила опасность, а в ее состоянии она была слишком уязвима. Он пытался связаться с ЛедиБаг, но она не отвечала, и вместо того, чтобы ждать, он побежал в сторону дома девушки. Его не волновало, что завтра он наверняка уснет на уроках, но он был готов не спать всю ночь, охраняя Маринетт. Он не позволит какому-либо злодею приблизиться к ней ближе, чем на километр. Только не к Маринетт. — Супер-Кот! Супер-Кот здесь! — крикнула пара знакомых голосов. Глянув вниз, он очень удивился, увидев Алю и Нино на улице в такое время. Они оба были в пижамах, поверх которых надели свитера. В руках Аля держала небольшой контейнер, из которого исходил горячий пар. Оказавшись перед ними, он понял, что они, также как и он, направлялись к дому Маринетт. Аля тут же выхватила свой телефон и поднесла его к лицу супер-героя. — Супер-Кот, люди должны знать, что ты и ЛедиБаг делаете для этого дела? — спросила блогерша. — И есть ли у вас какие-либо выводы, которые могли бы помочь полиции? — Э-э, прости, я не могу точно утверждать что-либо в данный момент, — начал парень, пытаясь найти вежливый способ избавиться от этой парочки. Кроме того, он не хотел, чтобы они увязались за ним домой к Маринетт. Это бы вызвало слишком много вопросов у Али, и, будучи истинным репортером, она бы догадалась, что Маринетт была потенциальной жертвой. Однако девушка не собиралась позволять Коту уйти от ответов на вопросы для своих подписчиков. — Но прошло уже несколько недель, — возразила Аля. — Многие считают, что Парижский Инкуб собирается напасть на очередную жертву. У вас есть какие-либо идеи, относительно ее личности? — Есть одна теория, — подумал Кот. — Но она тебе не понравится. — Эй, так как ты здесь, почему бы тебе не проводить нас домой к нашей подруге? — спросил Нино. Девушка и супер-герой в замешательстве посмотрели на ди-джея. — Что? Комендантский час никто не отменял, и он уже наступил. Помнишь, что позже по улицам ходить можно только в сопровождении взрослых. Так почему бы эту роль не сыграть супер-герою Парижа? На тебя можно рассчитывать, не так ли? Нино был прав — было около десяти вечера, и полиция уже осматривала улицы на наличие людей младше двадцати одного. Супер-Кот открыл рот, чтобы возразить, но понял, что это прекрасная возможность проведать Маринетт, не выглядя при этом чрезмерно подозрительным и странным. — Конечно помогу, — сказал парень. — Куда нам идти? Аля завизжала. — Отлично! Мы направляемся домой к нашей подруге — Маринетт. Собственно, в лучшую пекарню во всем Париже. Ее родители дали мне запасной ключ, чтобы я могла прийти к ним домой. Пока мы будем там, я смогу задать тебе еще несколько вопросов, — девушка пихнула телефон в лицо парня, где на экране мигала красная точка, заявляя, что шла запись видео. — Ладно, — простонал блондин, на самом деле не желая иметь дело с настойчивостью Али. — Ну, нам нужно пройти лишь несколько кварталов, — заявил Нино, когда трио сдвинулось с места. — Может быть, попросить ее родителей принести нам немного печенья, пока мы будем там. — Вот ты сладкоежка, — хихикала Аля. — Что? Это не для меня, — запищал парень. — Я уверен, господин Дюпэн и госпожа Чэн хотели бы отблагодарить Супер-Кота некоторыми своими вкусными хлебобулочными изделиями за все те разы, что он спасал Париж. — Конечно, конечно, — усмехнулась Аля, не веря ни единому слову Нино. Адриан не мог не улыбнуться от препирательств его друзей друг с другом. По мере того, как они приближались к дому Маринетт, он заметил, что свет в пекарне не горел, а значит она была закрыта, что не было странным, учитывая время и в каком состоянии находилась девушка, но грузовик доставки, который принадлежал семье Дюпэн-Чэн, исчез. Стали бы родители Маринетт совершать доставку так поздно? Подойдя ближе, он увидел то, что заставило кровь в его жилах застыть. То, что ни Маринетт, ни ее родители никогда не сделают такой холодной ночью. — Почему дверь в пекарню открыта нараспашку?***
Ярость пробежала по его венам, когда он вспомнил события дня. Во-первых, Александра связалась с Маринетт, в результате чего девушка получила телесные повреждения, и теперь несколько дней он не сможет увидеть ее. Потом, когда он пошел «навестить» Александру, он узнал, что ее перевели. По какой-то причине сестра Александры, Виктория, попросила, чтобы ее перевели в другую больницу. Зачем? Из того, что он помнил, Виктория и Александра ненавидели друг друга, так почему Виктория сделала что-то подобное? Поэтому вместо этого он решил проведать Маринетт, но эти дуры медсестры не могли вспомнить номер ее палаты. Спустя, казалось бы, вечность походов по всей больнице в поисках комнаты брюнетки, он выяснил, что она оказалась палатой другого пациента. Маринетт незадолго до его прихода выписали. Отрицательная энергия просачивалась через его тело, отчего цветы вокруг него вяли и умирали в считанные секунды. Его терпение лопнуло, и он решил прекратить эти игры в кошки-мышки. Ему нужно осушить Маринетт сегодня! В ночном небе сияла полная луна, когда он вышел из здания, вытаскивая свой телефон, чтобы сделать звонок в пекарню Дюпэн-Чэн. Заставить ее родителей покинуть дом было проще, чем отобрать у ребенка конфету. Спародировав голос мэра, желавшего сделать большой заказ хлебобулочных изделий, он отправил пару на другой конец города, в двух часах езды от их дома. К тому времени, как они поймут, что это была ошибка и вернутся домой, будет слишком поздно. Им останется только обнаружить их драгоценную дочурку, лежащую на земле без сознания, совершенно не реагирующую на их мольбы прийти в себя. А дальше все пойдет по знакомому сценарию: вызов скорой, поездка в больницу, из последних сил сражающиеся за ее жизнь врачи, а затем помещение в комнату с кремовыми стенами на соседнюю кровать с другими бессознательными девушками. Они напишут на ее двери цифру 13 — номер его предпоследней жертвы. Вскоре к ним присоединится и ЛедиБаг. После ухода ее родителей проникнуть в дом было сущим пустяком. Заходить через входную дверь пекарни было слишком рискованно, там наверняка была установлена сигнализация. О разбитии окна так же не могло идти и речи. Вскоре он подошел к задней части пекарни; не было похоже, что на этой двери стояла сигнализация, да и замок был очень простой. Дверь распахнулась через минуту работы отмычки, и он медленно поднялся вверх по лестнице. Он помнил расположение квартиры, комната Маринетт была на самом верху. Он медленно, тихо, стараясь не издать ни звука, открыл дверь в гостиную. Он услышал, как наверху скрипнула кровать Маринетт. Может она спала? Это было бы просто замечательно, так как спросонья она будет дезориентирована и не сможет ясно мыслить. Он должен был убедиться, что она не сможет сопротивляться. Он должен был покончить с этим немедленно. Постучав в люк, он ждал, пока Маринетт впустит его. Ему доставляло несказанное наслаждение смотреть на шокированный взгляд ее сапфировых глаз. Она все еще выглядела усталой, только половина энергии вернулась к ней. — Хорошо, — подумал он, поднимаясь в ее комнату. — Будет проще забрать оставшуюся половину.***
Сказать, что Маринетт была удивлена — не сказать ничего. Она была совершенно потрясена и немного испугана, увидев Гектора. Внезапно ее щеки покрыл румянец, когда она вспомнила, что была одета в легкую пижаму: короткие черные шорты и розовый топ, — это казалось странным, учитывая, что на улице была зима, но в комнате стояла жара, так как мама уговорила дочь поставить в комнате обогреватель, чтобы лучше спалось. Маринетт чувствовала себя голой перед Гектором, поэтому быстро встала на ноги и схватила длинный красный халат в черный горошек. Она давно поклялась, что не станет носить одежду, так или иначе намекавшую людям на ее связь с ЛедиБаг, но это было явно лучше, чем предстать перед кем-то почти голой. — Так, Гектор, что ты здесь делаешь? Я не слышала звонка. — Прошу прощения за это, — ответил Гектор, застенчиво улыбаясь. — Твои родители позвонили мне и сказали, что им нужно сделать доставку и подумали, что было бы лучше, если бы кто-нибудь побыл рядом с тобой, пока они не вернутся. Маринетт замерла, услышав это. Ее родители ушли из дома почти час назад, так что у них не было возможности позвонить Гектору. К тому же, они никогда не позволяли парню следить за их дочерью, даже если они его очень хорошо знали, а Гектор был у них дома только два раза. Маринетт почувствовала, как по спине пробежал холодный мороз, когда парень оглядел ее комнату. Почему он лгал? Зачем ему это? — Мои родители позвонили тебе? — спросила брюнетка, пытаясь убедиться, что она не ослышалась. Гектор кивнул. — Да. Они собирались разбудить тебя, чтобы сказать это, но решили позволить тебе поспать. Думаю, я разбудил тебя. — Нет, все нормально, — ответила девушка, медленно проходя через комнату. — В любом случае я собиралась вставать. Нужно просмотреть конспекты, которые Нино и Адриан оставили для меня. Неловкое молчание наполнило воздух, заставляя Маринетт еще больше нервничать. Она знала, что все, что сказал парень, было ложью, и это пугало ее. Если он хотел навестить меня, зачем придумал эту отговорку про родителей? Как он вошел сюда? Почему не позвонил в дверной звонок? Что он здесь делает? — этот последний вопрос мучил ее больше всего. Наконец, ей пришло полное осознание ситуации: она была в своей комнате наедине с парнем, с которым было неуютно, ее родители ушли, и не было никого вокруг, кто бы услышал ее, если бы все пошло не так. — Опасно! — как можно громче прокричало ее сознание. — Э-э, так почему ты здесь? — спросила Маринетт, стараясь не смотреть на Гектора. — О, я собирался отдать тебе свой конспект с урока, который ты пропустила, но, видимо, Нино и Адриан дали их тебе раньше меня, да? — сказал парень. Снова ложь. У Гектора не было с собой сумки или тетради в руках. Если он правда хотел это сделать, то почему не принес их с собой? Что происходит? — Прости, — извинилась Маринетт. — Но думаю, что мне нужно вернуться в постель. Уже довольно поздно, и мне нужен отдых. — Не возражаешь, если я останусь? — спросил Гектор. — Уже довольно поздно, и в городе начался комендантский час… Я правда не хочу попасть в беду. Маринетт тихо выругалась себе под нос. Комендантский час! Как она могла забыть о нем? Теперь не было никакой надежды, что Гектор уйдет. Она думала вызвать такси, но у нее было недостаточно денег, и она сомневалась, что они были у Гектора. — Я должна была догадаться, — заикаясь, проговорила брюнетка. — Просто подожди, пока мои родители вернутся, и папа даст тебе деньги на дорогу домой. Гектор не ответил, просто осматривал ее комнату. Если раньше Маринетт чувствовала себя неловко рядом с ним, то сейчас она была уверена, что ей было гораздо хуже. Она хотела, чтобы Гектор ушел. Ее больше не заботило то, какой он «хороший», «красивый» или «удивительный». Ее не волновало, что практически все в школе любили и обожали его. Или что ее друзья пытались свести их вместе. Ее доброта и терпение истощались рядом с этим парнем. Она хотела, чтобы он оставил ее в покое. — Эй, Маринетт, — сказал Гектор, вырывая ее из мыслей. — Могу я попросить тебя кое о чем? — Э… конечно, — замялась девушка. — Что ты хочешь? — Я хотел бы узнать, не хочешь ли ты стать моей девушкой? — спросил он немного застенчиво. Брюнетка недоуменно уставилась на него. - О, черт возьми, нет! Ни за что! — вопила Маринетт в мыслях, сохраняя внешнее спокойствие, или, по крайней мере, она пыталась. — Э-э, я не знаю. Не обижайся, Гектор, но я не люблю тебя. Мне очень жаль, мы можем быть просто друзьями? По правде говоря, она, на самом деле, даже дружить с ним не хотела. Она не хотела, чтобы он вообще появлялся где-то рядом с ней, но боялась показаться слишком жестокой. Ее добрая сторона боялась его обидеть, даже если она считала его жутким. Гектор нахмурился. — Но я правда люблю тебя, — сказал он. — Ты очень милая и добрая. Ты уверена, что не хочешь хотя бы сходить со мной на свидание в кафе? — Я не пью кофе, — простонала Маринетт в ответ. — Не переживай, Гектор, есть множество других девушек, которые хотели бы встречаться с тобой. У тебя ведь даже есть целый фан-клуб в школе. — Но я не люблю их, — сказал Гектор, подходя ближе к ней. — Может ты дашь мне шанс? Девушка вцепилась в халат на ней, стараясь хотя бы ментально огородиться от парня, надеясь, что ткань сделает ее невидимой. Или по крайней мере защитит от прикосновений Гектора к ее коже. Так или иначе, рука парня потянулась к ней, и у Маринетт подкосились ноги от внезапно накатившего на нее жара. Она посмотрела на руку, а затем на Гектора, который с надеждой улыбался ей. — Гектор, я думаю, ты должен уйти, — прямо сказала Маринетт, пытаясь освободить свою руку из захвата школьника. — Прошу, Маринетт, — умолял Гектор, крепче сжимая тонкое запястье. — Ты милая девушка, и я очень хочу узнать тебя поближе. Я неплохой парень. Пожалуйста, по-крайней мере… — Тебе лучше уйти, — отрезала брюнетка, ее голос стал жестче. — Я вызову такси. Она отдернула руку и подошла к своему столу, чтобы взять телефон и набрать номер такси. У нее было только около сорока евро — деньги, которые она откладывала на ткани, но она решила пожертвовать несколькими купюрами, лишь бы избавиться от присутствия Гектора в ее комнате. Открыв ящик, ее пальцы начали искать розовый бумажник, когда Гектор внезапно грубо схватил ее за предплечье. — Маринетт, — сказал он решительно. — Не игнорируй меня! Инстинктивно, Маринетт схватила ближайшую пару ножниц и полоснула ими по Гектору. — Уходи! — взвизгнула девушка. Гектор вскрикнул, когда ножницы разорвали его рубашку, но, к счастью, не задели кожу. Маринетт, поняв, что она только что сделала, ахнула в шоке и выронила ножницы. — Боже мой, прости, — воскликнула она, сделав несколько шагов в его сторону. — Я не знаю, что на меня нашло. Позволь мне помочь… — Нет, нет, это моя вина. Мне не стоило так хватать тебя, — сказал он. — Маринетт, я правда сожа… Эй, ты в порядке? Маринетт замерла в страхе, смотря на Гектора. Ее ножницы разрезали воротник рубашки, открывая вид на небольшой участок загорелой накачанной груди, на которую большинство девушек пускали бы слюни. Но то, что шокировало ее, была не грудь, а то, что висело у него на шее: тонкая серебряная цепочка с кулоном в виде реального сердца, черного и кровоточащего. У нее пересохло во рту, а в голове проносились изображения «спящих красавиц» и их парней. И предупреждение Александры. Гектор — Генри — все это казалось таким очевидным, что она хотела наказать себя, что не замечала этого раньше. — Это ты… — прохрипела Маринетт, делая шаг назад. — Что? Маринетт, что ты… — начал Гектор с полным замешательством на лице. — Это ты! — заорала брюнетка. — Ты Парижский Инкуб! Ты тот, из-за кого все эти девушки сейчас лежат в больнице! И… ты собирался сделать тоже самое со мной… Осознав это, Маринетт бросила взгляд на люк, который находился в нескольких метрах позади Гектора, склонившего голову в разочаровании. — Маринетт, — сказал школьник, поднимая голову вверх и глядя на брюнетку. Маринетт едва не закричала, когда глаза Гектора стали ярко-красными, в буквальном смысле. Не было зрачка или белка, только чистый красный цвет. — Было бы намного лучше, если бы ты просто влюбилась в меня. Маринетт бросилась к люку, но Гектор схватил ее за волосы и дернул обратно. Его рука схватила ее за шею, медленно подняв в воздух. Брюнетка в ужасе наблюдала, как Гектор, или вернее Генри, или как там его, начал трансформироваться. Его безупречная кожа стала пепельной и мертвой, добрая улыбка сменилась на маниакальную, зубы заострились, ногти превратились в когти, а губы стали гораздо длиннее, чем у человека. От удивления Маринетт ахнула, лишаясь последнего воздуха, и попыталась пальцами ослабить хватку на шее, но безрезультатно. Он медленно начал высасывать из нее жизнь. Ее видение становилось туманным, тело тяжелело, а дыхание, из прерывистого и короткого, медленно угасало. Она уже перестала чувствовать одну из своих рук и едва могла шевелить другой. — Я умру? — подумала Маринетт. Ее глаза стали наполняться слезами. — Когда мама и папа вернутся домой, они обнаружат мое безжизненное тело и будут вечно винить себя. Аля будет подавлена, и я никогда так и не скажу Адриану, как сильно люблю его, не скажу Супер-Коту насколько хороший он друг и партнер, и у него так и не появится шанса признаться ЛедиБаг в своих чувствах. А Париж… будет страдать… из-за… меня… Внезапно, манекены Маринетт упали на пол, грохот громким эхом прокатился по комнате, пугая Гектора, отчего он немного ослабил хватку. Девушка, собрав последние силы, едва смогла различить красную вспышку за манекенами. Она тихо ахнула. Тикки! Маленькая квами опрокинула эти куртки, но почему? Маринетт почувствовала, как ее глаза закатились к краю век в тот момент, когда еще один грохот разразил комнату. Кто-то звал ее по имени, а кто-то кричал… принцесса? Она едва заметила, как что-то черное толкнуло чудовище через всю комнату к стене. Она едва почувствовала боль, когда упала на пол во второй раз за день. Она едва различала, как две темные фигуры склонились над ней, одна с длинными каштановыми волосами, плача и зовя ее. Она едва могла видеть и слышать, как черная фигура, злобно шипя, смотрела на Инкуба. Боль и головокружение были слишком сильными, и она потеряла сознание, позволяя холодной темноте поглотить ее.