A tout prix

If I smile and don't believe Soon I know I'll wake from this dream Don't try to fix me I'm not broken Hello, I'm the lie living for you so you can hide... Don't cry... Suddenly I know I'm not sleeping Hello, I'm still here, all that's left Of yesterday... Evanescence – Hello.

С того знаменательного дня прошло две недели. Рана на шее уже почти зажила, хотя, несомненно, шрам останется на всю жизнь. Оглядываясь назад, я поражаюсь своей глупости и слепоте. Как могла я не заметить красного отблеска глаз моего «экскурсовода» или хищных взглядов «семьи»? Насколько невнимательна я была, не замечая портретов Аро и других «людей», в том числе и Хайди, датируемых семнадцатым, девятнадцатым, а то и пятнадцатым веком! Куда я смотрела? Возможно, тот факт, что я потерялась в библиотеке, был Знаком Божьим, и мне стоило развернуться и бежать со всех ног, как и подсказывало нутро. Впрочем, теперь не было смысла себя винить, так как исправить что-либо не в моих силах. Единственным существующим выходом из ситуации была смерть, но попытка самоубийства оказалась неудачной. Спустя пару дней после того, как меня откачали и привели в норму, я, обследуя содержимое своей комнаты, наткнулась на канцелярский нож, каким обычно режут бумагу. Среди всего великолепия и помпезности замка Вольтури он выглядел странным и чужим. Уже к тому времени в моей голове зародилась мысль о самоубийстве, а теперь находка подстегнула меня. Я не знала, в логове каких монстров нахожусь. Единственное более-менее рациональное предположение состояло в том, что господин Аро и вся его семья были…людоедами, но, откровенно говоря, даже это выглядело абсурдом. До этого времени я видела только Джанну (ее имя я прочла на бейдже), женщину, приносящую мне свежую одежду и еду. Из комнаты меня не выпускали, да я и сама боялась выходить. Ни один из этих ублюдков, в том числе и Аро, не удосужился прийти ко мне и разъяснить ситуацию, так что оставалось довольствоваться лишь догадками. Сделав глубокий вдох, я провела ножом по запястью. Смешно, но в тот момент мне пригодились знания, полученные в подростковом возрасте. Будучи «эмочкой», я много читала о самоубийстве, способах и причинах. Так вот, на одном из сайтов, набитых рекламой, спамом и огромными анимациями, я вычитала, что если ты не «позёр», то резать нужно вдоль, распарывая не кожу, а саму вену. Тогда смерть наступает в течение 15-30 секунд, и ты почти не чувствуешь боли. В то время я не решилась опробовать на себе этот способ, но сейчас, пожалуй, самое время. Сев на кровать я отстраненно наблюдала за тем, как медленно, капля за каплей, вместе с кровью из меня вытекает жизнь. Может, «знатоки» того сайта лгали, потому что, кажется, прошло несколько часов, прежде чем сознание мое помутилось. Перед глазами уже плясали черные точки, и я со всей решительностью приготовилась к смерти, чуть слышно шепча молитву и мысленно прося прощения у родителей и Рика. Внезапно уютную, даже мертвую тишину, нарушаемую лишь медленным биением моего сердца, разорвал стук открывающейся двери. Со скоростью, нереальной для человека, в комнату влетел незнакомый мужчина, скорее, даже парень. Какой-то частью разума я подумала, что он слишком красив для нашей планеты. - Ты дура?! – крикнул он, хватая меня за порезанное запястье и оглядывая комнату. Сейчас я понимаю, что он, скорее всего, искал бинт или что-то вроде того, но тогда, в моем помутненном рассудке, его действия выглядели непонятными. Более того, я не знала, правда ли это, или плод воображения, больная галлюцинация. Мужчина, не найдя медикаментов, оторвал кусок от красивого, явно дорогого покрывала и стянул им мою руку. Что было дальше, я не помню, потому что отключилась. Странно, что такая кровопотеря вообще позволила мне выжить. Но, кажется, в этом проклятом месте нет ничего невозможного. Когда я в следующий раз открыла глаза, то увидела ту же комнату, и все мои надежды хоть на какое-то спасение рухнули. Рядом с кроватью дремала Джанна. Интересно, сколько времени прошло? Стоило мне пошевелиться, как женщина открыла глаза и встала со стула. Я ухватила ее здоровой рукой и тихо попросила: - Подожди! Не уходи! Поговори со мной! Ты ведь не немая, не так ли? До того момента Джанна лишь выполняла обязанности служанки и ни слова не проронила. Я задалась вопросом о том, не запретили ли ей и вовсе разговаривать со мной? - Прости… - так же тихо проговорила она и, вырвав свою руку из моей слабой хватки, вышла из комнаты, а через несколько минут ко мне пришел новый гость – тот парень, спасший меня. Вот так состоялось мое знакомство с еще одним обитателем замка – Деметрием Вольтури. Он рассказал мне о том, кем является, как и все Вольтури, за исключением Джанны. - Она что-то вроде секретаря. Наш новый эксперимент. Сейчас, к сожалению, без людей никуда, - спокойно сказал он. Я ненавидела Деметрия, равно как и всех обитателей этого чертова замка. Ненавидела за то, что заточили меня сюда, за то, что он спас меня, за то, что все именно так. Я пообещала себе, что ни к чему и никогда не буду проявлять ни к чему даже малейшего любопытства, потому что это к хорошему не приводит. Я не понимала, почему Деметрий навещает меня. Все его попытки завязать диалог не увенчались успехом, так что он просто приходил, смотрел и молчал. Сначала я злилась, а потом мне стало все равно. Вздохнув, я отошла от окна, настолько маленького, что туда с трудом могла бы пролезть голова. Меня угнетала атмосфера комнаты и замка. Стены, картины, все то, чем я сначала восхищалась, теперь давило тяжелым прессом. Дверь в комнату бесшумно открылась, и снова появился Деметрий. Он, как всегда, сел в кресло и внимательно посмотрел на меня. - Почему ты здесь? Зачем постоянно посещаешь меня? – негромко поинтересовалась я. Все вампиры, кроме Хайди, вызывали у меня дрожь в коленях и дикий, животный страх. Я не понимала причину, но от присутствия Деметрия в неуютных покоях (комнатой эту роскошь язык не поворачивался назвать), становилось по-настоящему жутко. - Подумай сама, Доминика. Ты же неглупа, - с бесстрастным выражением лица произнес он. - Я не хочу думать, потому что боюсь своих же собственных мыслей. Знаешь, мой дедушка – очень мудрый человек. Он всегда говорил мне, что способность размышлять, приходить к выводам и умозаключениям – это высочайшее удовольствие. И все именно так и было, Деметрий. До тех пор, пока я не попала сюда. Теперь я боюсь догадок. Я всего боюсь. Кажется, это единственное чувство, которое я могу испытывать. - Когда придет время, Аро все тебе расскажет. Видимо, еще рано, - так же спокойно ответил Деметрий. - А когда оно придет? Меня что, берегут как хорошую закуску? Деликатес? Ведь мы, люди, именно таковым для вас и являемся. Так что? Скажи мне правду! – громко сказала я. - Нет. Аро… - начал Деметрий, но я его перебила. - Да что же у тебя на языке лишь «Аро», «Аро»! Ты – бездушная тварь. Не понимаю, зачем ты меня тогда спас. Видимо, чтобы приходить сюда и наблюдать за моими мучениями. Ты отобрал у меня единственную надежду на спасение! – крикнула я. На глаза навернулись слезы. Я была слабачкой, потому что так отчаянно жалела себя и ненавидела за это одновременно. Мне часто снились сны, и порой не хотелось просыпаться: там были родители, там был Рик. Там были счастье и радость, беззаботная жизнь и мечты о будущем. Открывая утром глаза и понимая, что я нахожусь в том же замке, я изо всех сил цеплялась за остатки снов, желая раствориться в них. Вольтури не давали мне ничего, кроме еды и одежды. Никаких книг, компьютера или телевизора, хоть чего-то, позволявшего бы не сойти с ума. Даже окно, и то было совсем небольшое, и чтобы выглянуть в него, надо было встать на тумбочку или стул. Я часами наблюдала за жизнью вне замка, погруженная в свои мысли, в свой страх. Деметрий обычно приходил после завтрака и уходил после ужина. Он просто сидел, смотрел и, наверняка, наслаждался зрелищем. Может, у древних монстров такая забава: посадить человека в комнату, словно клетку, и наблюдать за тем, как он сходит с ума? - Не молчи! Не смей молчать, ублюдок! – крикнула я и ударила Деметрия по лицу. Он не шелохнулся, а у меня, кажется, хрустнул палец. Не обращая на это внимания, я продолжила: - Ты - мерзкая тварь, слышишь? Не знаю, как ты сам себя выносишь! Кажется, эти слова стали последней каплей, и Деметрий резко поднялся с кресла. Его глаза, отливавшие красным, почернели, и в них было что-то такое, что заставило меня замолчать, а сердце – учащенно забиться. Страх липкой паутиной опутал меня, и я отчаянно захотела сбежать отсюда подальше. Деметрий грубо прижал меня к стене всем телом. Ощущения можно было сравнить с каменным завалом, будто я оказалась между двух плит. - Не смей меня оскорблять, дорогая, - он схватил мои запястья и сильно сжал, так, что мне показалось, будто кости рассыпаются на мелкие куски, - Знаешь, у меня давно не было девушки, а ты так привлекательна, когда сердишься. Однажды я могу не сдержаться, Доминика, и тогда произойдет кое-что…не входящее в планы господина. И твои, наверняка, тоже. - Отпусти мои руки, Деметрий, мне больно, - наконец выплюнула я, но он, издеваясь, сдавил запястья еще сильнее. Перспектива быть изнасилованной глыбой льда меня не радовала. Любая другая на моем месте замолчала бы, но страх иногда развязывает язык. - Я лучше уморю себя голодом, чем… отдамся тебе! Не трогай меня, - я дернулась, пытаясь вырваться из стальной хватки вампира. Рука Деметрия скользнула по моей талии, вцепляясь в ребра. Я зажмурилась – стало тяжело дышать. - Ты сломаешь мне все кости и убьешь. Не думаю, что Аро это понравится, - наконец едко произнесла я. Вампир отступил от меня, и я покачнулась, потеряв на секунду равновесие. Неужели так просто сдался? Цепная собачка! Деметрий развернулся и вышел из комнаты, не оборачиваясь. Я тяжело дышала, держась за ребра, словно пробежав огромную дистанцию. Завтра точно обнаружится много синяков в форме человеческих пальцев. Я медленно сползла по стене и зарыдала, впервые за эти две недели. Сегодня словно рухнула стена, и страх медленно уходил, уступая место апатии. Оскорбленная и униженная, я рвала на себе волосы и царапала кожу, причиняя физическую боль и стараясь заглушить душевную. Сердце просто разрывало на части. Почему именно я? Мне так хотелось, чтобы рядом была мама! Она бы обязательно нашла нужные слова, успокоила и обняла. И, конечно, все сразу стало бы хорошо. А потом пришел бы Рик, мы бы отправились кататься на его машине или просто гулять по парку. Но мама не обнимет, а Рик не придет, потому что теперь моя сказка превратилась в фильм ужасов, где, по «счастливой случайности», я оказалась главной героиней. Прошло, кажется, несколько часов, прежде, чем я немного успокоилась и, поднявшись с пола, перебралась на кровать, забываясь тяжелым сном.