A tout prix

Ее глаза на звезды не похожи Нельзя уста кораллами назвать, Не белоснежна плеч открытых кожа, И черной проволокой вьется прядь. С дамасской розой, алой или белой, Нельзя сравнить оттенок этих щек. А тело пахнет так, как пахнет тело, Не как фиалки нежный лепесток. Ты не найдешь в ней совершенных линий, Особенного света на челе. Не знаю я, как шествуют богини, Но милая ступает по земле. И все ж она уступит тем едва ли, Кого в сравненьях пышных оболгали

Прошло два месяца и, наверное, я могла бы сказать, что моя жизнь пришла в норму, если существование с кровожадными существами, жаждущими тебя сожрать, можно назвать таковой. Я также поняла, что человек привыкает ко всему и ко всему приспосабливается. Мои соклановцы уже почти перестали злобно скалиться и шипеть, когда я проходила мимо них, а с Хайди я даже смогла подружиться. Она понимала меня, как никто другой, давала дельные советы, и, благодаря ей, мою жизнь можно было считать хоть сколько-нибудь сносной. То до наших отношений с Деметрием, то здесь ситуация была несколько двоякой: я не могла понять его чувств, мотивов и мыслей. Иногда он представал передо мной милым и благородным мужчиной, и на мгновение я даже забывала, что он – жестокий и беспощадный убийца, а иногда… Иногда Деметрий излучал такое высокомерие и злость, что ее, казалось, можно потрогать руками. Наши ежедневные тренировки давали немного. Возможно, от маньяка в подворотне я и смогла бы отбиться, но от вампиров – нет. Мы оба прекрасно понимали это, и, я уверена, Аро тоже. Только непонятно, зачем весь этот цирк, если мне даже не сказали, какой способностью я владею? Сегодня я коротала вечер за очередной книгой из библиотеки Вольтури. Просто удивительно: они хранили у себя уникальные фолианты, древние манускрипты и ценнейшую информацию в таких количествах, что и представить страшно, но едва ли кто-то из клана заходил туда. Лишь изредка я встречала в лабиринтах из стеллажей Маркуса, задумчиво изучающего корешки книг. - Что на этот раз? Боже мой, Доминика, ты всегда была книжным червем? – раздался голос у меня над ухом. Я вздрогнула от неожиданности – Хайди так и не научилась стучаться или хотя бы как-нибудь предупреждать о своем присутствии. - «Утопия» Томаса Мора. Ты не читала? Великий мыслитель! Он придумал и описал идеальный мир. Его произведение проникнуто уважением и благоговением к Генриху Восьмому, королю, который, в результате, его казнил. Смешно, не правда ли? – я повернулась к Хайди, стоявшей за спинкой кресла и внимательно изучающей книгу. - Нет, не читала. Никогда не интересовалась философией. Тем более философией шестнадцатого столетия. Там слишком витиеватая и тяжелая речь, - девушка покачала головой. – Ты просто зачахнешь, сидя здесь целыми днями. Что дает тебе эта писанина? – она кивнула на книгу. – Лучше бы ты проводила время, гуляя по магазинам или, хотя бы, по саду. В конце концов, Доминика, когда ты последний раз была в музыкальной комнате? Не жалеешь себя – пожалей талант. Ты же… - Хватит, Хайди, - перебила я вампиршу. – Ты прекрасно знаешь, что я не хочу больше петь. Ты знаешь, что это напоминает мне о прошлой жизни и... о нем. – я поджала губы и опустила глаза. - Да, конечно, прости, - девушка обошла меня и грациозно села в кресло напротив. – Доминика… я знаю, как тебе тяжело говорить об этом. Но, может, если выговориться, станет легче? Рано или поздно, тебе придется отпустить ту жизнь. И желательно, чтобы это случилось как можно быстрее. – Хайди осторожно посмотрела на меня. - Ладно. Возможно, ты права – я отложила книгу и откинулась на мягкую спинку кресла. – Но тут и говорить не о чем. Были вместе. Любили… и хотели пожениться, как только его бизнес придет в стабильность. Знаешь, Хайди, это была моя сказка. Моя идеальная жизнь. Ты только не подумай, что я вот так запросто бросаюсь красивыми словами – все, и впрямь, было так. Когда я была маленькая, то думала, то именно такой должна быть идеальная жизнь – любимое занятие – театр, принц на белом коне, любящие родители и преданные друзья. И ведь все мне на месте не сиделось – хотелось, видите ли, мечту исполнить, съездить на родину и замок посмотреть. А что в результате? – я покачала головой. – Его зовут Рик. Прежде, чем подойти и заговорить со мной, он, на протяжении полугода посещал все мои спектакли и задаривал розами. Иногда мне казалось, что я влюблена в странного незнакомца. А потом он осмелился познакомиться, мы пошли в ресторан, и тогда мне показалось, что я знаю Рика всю жизнь! А больше и рассказывать нечего. Он любил слушать, как я пела. А я любила петь для него. Ему очень нравилась песня на итальянском «Se tu mami». Он… Рик должен был приехать ко мне сюда. Наверное, он решил, что я сбежала от него или что-то в этом роде. Несколько минут мы просидели в молчании. Я задумчиво смотрела на огонь, уютно потрескивающий в камине, и вспоминала каждое мгновение, проведенное с Риком. Сейчас сложно было сказать, какие чувства я к нему испытывала. Любовь? Симпатию? Тоску? Не знаю. С того момента, как я попала в этот чертов замок, все чувства перемешались, сплелись в один клубок. Кажется, моя душа больше не может любить, и единственное чувство, которое она могла испытывать – это саднящая боль, выедающая душу и точащая изнутри. Я вздохнула и тряхнула волосами. Нельзя позволять мыслям заходить так далеко – самокопание никогда к хорошему не приводило. - Моя жизнь не представляла и не представляет собой ничего интересного, - я пожала плечами и улыбнулась – Думаю, я просто отняла у тебя время, вот и все. - Нет-нет, что ты! – Хайди внимательно посмотрела на меня. – Я давно была человеком, и жизнь в замке, как ни крути, отличается от жизни за его пределами,– она покачала головой. – Расскажи мне, как ты работала в театре? - Ох, Хайди, я даже это работой не могла назвать! В нем всегда кипит жизнь! Кто-то разучивает партию, кто-то учит танец, кто-то опаздывает на занятия по хору, кто-то примеряет костюм, кто-то бегает, потому что не может найти текст… в общем, скучно никогда не бывает. Все мы- одна большая семья – я улыбнулась, вспоминая вечную суматоху, царившую в здании. Люди искусства- этим все сказано. - Знаешь, я ведь тоже выступала… когда была человеком. Хотя даже не знаю, можно ли танцовщицу в кабаре назвать…артисткой. – она усмехнулась. – Я ведь жила во время расцвета и популярности подобных заведений. А из-за моей красоты, которая, без ложной скромности, была неземной еще во время человеческой жизни, я была весьма и весьма популярна…во всех смыслах этого слова. – Хайди склонила голову набок, словно птичка, а на ее губах играла загадочная усмешка. Конечно, я понимала, о чем она говорит. В Академии мы изучали историю, и мне хорошо запомнились лекции профессора. Для небогатых девушек в двадцатые-тридцатые годы прошлого века распутные танцы и ночи с богатенькими папочками были единственным способом хорошо заработать и выбиться в люди. Очень часто такие «денежные мешки» влюблялись и становились спонсорами девушек, просто засыпая их дорогими подарками. - Никогда не думала, что буду беседовать с подобным раритетом, - я улыбнулась и зевнула. Уютная обстановка успокаивала и убаюкивала. - Эй! – засмеялась Хайди, - я не настолько стара! – она покачала головой – Кажется, я тебя утомила своими разговорами и кое-кому уже пора в кроватку! – она поднялась и прошла к двери. – Спокойной ночи, Доминика. - Приятных снов, Хайди, - хитро прищурившись, ответила я. Закатив глаза, вампирша скрылась в коридоре. - Опять не закрыла дверь, - пробормотала я и вздохнула. *** - Ты дружишь не с теми. - И тебе доброе утро, - устало ответила я. - Я серьезно. Тебе не следует верить всем сладким речам Хайди. Она не та, какой бы ты ее себе ни представляла, - Деметрий смотрел на меня, скрестив руки и оперевшись на стену в тренировочном зале. - Почему ты ее так невзлюбил? По крайней мере, она, в отличие от остальных, не плюется ядом в мою сторону при мне же. - Ягодка, я прожил намного дольше, чем ты, на этом свете, и знаю Хайди с момента обращения. Уж поверь, она совсем не такая, как ты думаешь. Но как знаешь. Решать тебе в конечном счете. Давай приступим к занятию, я не особенно хочу тратить время на пустые разговоры, – ответил Деметрий и подошел ко мне. Всю тренировку я рассуждала о его словах. Может, он говори правду? Может, мне не следует доверять Хайди? Ведь что, по сути, я знаю о ней? То немногое, что она рассказывала, запросто может оказаться ложью, хорошо продуманной легендой. Впрочем, зачем ей это нужно? Бессмыслица какая-то. Пора бы научиться доверять людям. Если Хайди проявляет дружелюбие, в отличие от всех остальных, почему это должно обозначать злой умысел? Мне нужна подруга. Или хотя бы человек… вампир, с которым можно поговорить. Я настолько погрузилась в размышления, что резкий удар Деметрия, так неосторожно пропущенный мной, пришелся прямо в висок. «Черт», - подумала я перед тем, как погрузиться в вязкую тьму.