POV ХаБин.
Я с силой захлопнула дверь своей уже давно пустующей квартирки, о чем сразу пожалела, зажмурившись от последующего хлопка. Что на меня нашло? Черт его знает. Или у этого черта имя Чонгук. Чонгук, Чонгук, Чонгук. А ведь рифмуется, правда? Черт Чон Чонгук. Аккуратно стянув с ног кроссовки, я расслабленно выдохнула, круговыми движениями размяв затекшие косточки, и проскользнула по запылившемуся паркету в зал. Точнее, это был и зал, и спальня, и гостевая. Мне не надо много пространства. Я довольствуюсь тем, что имею. Окинула взглядом комнату и поняла, что ничего не изменилось. Все на своих местах. Точно также, как и во время моего последнего визита. Прикрываю глаза, стоя посреди бардака, и пытаюсь переваривать всю накопившуюся за день информацию. Но голова тотчас начинает болеть из-за нагрузки. Тихо скулю и открыв глаза, иду прямиком в душевую, по пути откопав в маленьком комоде домашнюю одежду. Вода смывает всю грязь сегодняшнего дня, «вымывает» из мыслей всю дурь, но не вымывает из головы одну единственную вещь, одного единственного человека, детальку, которая с этого момента просто обязана засесть в самом дальнем уголочке, а может и вовсе не дальнем — Чон Чонгук. От этого имени я невольно содрогаюсь, что кажется довольно глупым, ведь я его видела всего один раз, и не должна так реагировать. Он просто гордый мальчишка, вообразивший о себе невесть что. Просто любит потешаться над человеком в беде. Просто… хорош собой. Как бы тяжело мне ни было признавать это, но внешне он и правда не уступал всемирным красавцам. Если бы была другая ситуация, возможно, я бы попыталась с ним заговорить, сблизиться, однако, впечатление по внешности обманчиво, верно? Верно. После разговора с ним я это осознала. Надо же, пришлось унизиться, вымолить у него помощь. И у меня это вышло, я почти уверена. Нет, я вовсе не испытывала ненависти. Мне не хотелось его придушить. Скорее, я просто была недовольна его тоном, подумав, что он мог бы и без этого спектакля согласиться. Не давал покоя лишь один единственный вопрос — почему он сразу не взялся за это? Его статус возрос бы. Может, детские капризы до сих пор играют в душе и он еще не вырос настолько, насколько думает мой дядя. Все таки 22 года… Как он вообще пробрался в таком возрасте на такую работу? Золотой мальчишка, что-ли? Связи? Или сам добился такого? Я была бы приятно удивлена, узнав, что именно так, а пока могу лишь кормить себя ничего не значащими домыслами. Закончив с водными процедурами, первым делом я собиралась лечь спать после изнурительного времени, но назойливый звонок, а потом и настойчивый стук в дверь заставили меня выругаться и лениво доползти до коридора. И угадайте, кто стоял по ту сторону? — Нам не о чем говорить, — все еще не впуская нарушителя спокойствия, прикрикнула я. Упрямец продолжил стучать, и я чувствую, что если он сейчас же не прекратит, то проблемы будут и у него, и у меня. Соседи явно уже выдумали себе черти что, и только ждут самого подходящего момента, чтобы выйти и пригрозить полицией. Полиция… хорошая ведь идея! — Я вызову полицию, если ты не уйдешь. Но какая-то часть меня прокричала немного другое: — Я вызову Чонгука, если ты не уйдешь. — Вызывай. Я буду стоять здесь до тех пор, пока ты меня не впустишь. Еще петь начну! О… Я распахнула дверь до того, как он начал демонстрировать свои вокальные способности, и недовольно нахмурилась, когда парень натянул на губы довольную улыбку. Руки зачесались что-то… — Ну и? Если ты пришел сказать что-то важное, не касающееся твоего траха с той девицей, то побыстрее. Я устала и хочу спать. И… эй! Пак молниеносно сократил между нами расстояние, предусмотрительно закрыв дверь, и схватил меня за плечи, развернув спиной к металлической поверхности. Паника медленно начала сковывать все тело, и я уже приготовилась было на всякий случай кричать, как мне не дали даже губ раскрыть. Прикосновение указательного пальца юноши к моим устам заставило голос пропасть моментом. — Даже не думай кричать, — тихо рассмеялся он, ослабляя хватку. — Я не собираюсь с тобой ничего делать. Просто дай мне высказаться, хорошо? Еще с минуту буравлю его недобрым взглядом, а затем коротко киваю. Парень тоже кивает, от чего-то засияв, и отпускает меня, отступая на несколько шагов. — Чаю не предложишь? — Ты сейчас серьезно? — Хорошо, понял… — в примирительном жесте поднял руки, вновь сокращая между нами расстояние. По мере его приближения я все пячусь и пячусь назад, и встретившись спиной с преградой, резко выставляю руку вперед, заставляя Чимина остановиться. — Из-за того, что произошло… все вышло так глупо. Я знаю, какой подонок, какой мерзавец, но и ты должна меня понять, — нервный смешок слетает с моих губ, и я скрещиваю руки на груди, готовясь к увлекательному рассказу. — Мы всегда держались на расстоянии. Ты не позволяла мне касаться тебя так, как должен и хочет касаться парень. Я терпел, старался, но не смог. А та девушка… — Достаточно, — прерываю его, легким движением руки указывая на дверь. — Уходи. Жаль, что я не могу посоветовать тебе безлимитную проститутку на прощание. Мне не стоило так резко отзываться на его высказывания, показывать свой характер. Все таки Чимин не самый спокойный парень из всех, кого я знаю. Эта детская улыбочка и доброе выражение лица просто маска, которую сорвать не составит особого труда. Я могу вывести его одним своим капризом, одним своим возгласом — он никогда не любил, когда ему перечат. И ведь однажды он ударил меня в порыве злости. Но насколько я могла быть наивной, чтобы спустить ему такое с рук? — Какая же ты… — плотно сжал челюсти рыжеволосый, и я поняла, что вулкан злости в нем уже трещит искрами. — Упрямая, своенравная, невозможная… любимая. От последнего произнесенного им слова сердечко невольно затрепетало в груди. Все девушки реагируют на такие банальные фразы, и я не стала исключением. А жаль. Краем глаза уловила его взгляд, полный надежды на то, что план сработал. Можно подумать, что я настолько ослеплена мифами об искренней любви, что сразу прощу его и кинусь в объятья от одного только ласкового слова. Ага, прогадал ты, дорогой. — Единственная в своем роду, — язвительно выдала я и захотела рассмеяться, когда парень вздохнул и склонил голову от раздражения. — Чимин, правда. Если ты ждешь от меня прощения, то я тебя прощаю, ладно? Я рада, что познакомилась с тобой, рада, что смогла извлечь для себя урок из отношений с тобой, но на этом все. Финиш. — Ты не права… Ты не можешь бросить меня! — повысил голос, тем самым перепугав меня не на шутку. Гордость заиграла. Ведь кто может бросить такого очаровательного юношу? Я могу. — Господи, какой же ты отвратительный. Как я могла только связаться с тобой. Думаешь только о себе. Тебя, видимо, и правда не колышет то, что меня только-только выписали из больницы, я проторчала в полицейском участке чуть ли не три часа, да и еще мне придется сотрудничать с избалованным ребенком! Как ты понять не можешь, что я хочу отдохнуть, Пак Чимин! О-т-д-о-х-н-у-т-ь! Мне нужен здоровый сон, нормальная еда, а не больничные каши, и тишина. И если бы ты меня и правда любил, то не докучал бы на каждом шагу с одним и тем же! Это было последней каплей моего самообладания. Я отчаянно сдерживала поток слов, которые рвутся наружу с очередной истерикой. Тяжело дышу и в упор гляжу на юношу, но не могу прочитать по выражению лица, о чем он думает и смогла ли я его задеть, как хотела. Но ничего. Он молча уходит, лишь на мгновение остановившись около двери, будто борясь с каким-то желанием. Отмирает, кидает последний взгляд в мою сторону. Дверь за ним тихо закрывается, и ноги сразу же подкашиваются. Я падаю, соприкасаясь коленями с твердой поверхностью, и закрываю рот руками, пытаясь заглушить немой крик. Я ведь разочарована. Мне ведь все равно. Он изменил мне, можно сказать, растоптал мои чувства. Уничтожил веру в любовь. Так почему из глаз вновь и вновь льются горячие слезы? Почему стыдно за свою слабость? Почему так больно?* * *
Я стою рядом со входом в пункт полиции и шатаюсь из стороны в сторону. Заходящие и выходящие люди косятся на меня с подозрением, и мне не остается ничего, кроме как спрятать свое лицо волосами от греха подальше. Подумают еще, сумасшедшая какая-то, сфотографируют и в Интернет. Ну, а дальше известная картина. Не знаю, почему сейчас мечусь и сомневаюсь. Вчера все решили, вроде как, но что-то мне не дает покоя. С одной стороны, разобраться бы со всем этим поскорей, а с другой даже не начинать разбираться. Но внутренние голоса тихонько нашептывают мне виновника пошатнувшейся уверенности. И хочется заткнуть их, пока действительно с ума не сошла. С Чонгуком мы договорились встретиться ровно в 15:00 в его кабинете. Ну, как его? Насколько я поняла, этот кабинет он делил с еще двумя полицейскими, но они пока в поле зрения мне не попадались. Угадайте, кто опаздывает? Не Чхве Ха Бин, совсем нет. Пока юноша задерживается, я пялюсь на свое отражение в маленьком зеркальце пудреницы, и нервно растираю кремовую маскировку, дабы скрыть следы ночного рева в подушку. Синяки под глазами жуткие, да и сами глаза с лопнувшими сосудами. Как бы не вспугнуть моего полицейского. Стоп… С каких это пор он мой? Мое занятие прерывает грохот, затем еще один, а потом дверь с шумом распахивается, ударяясь о стену. Меня же переполняет дежавю, и я растерянно хлопаю глазами, все еще держа в руках атрибут косметики. Явился во всей своей красе, точно также, как в прошлый раз. Видимо, теперь именно так мы и будем встречаться. Вскрикиваю, когда прямо передо мной на стол приземляется тушка какого-то бандита, и поднимаю испуганный взгляд на Чона, но тот до сих пор не обращает на меня своего внимания, будто и вовсе не замечает моего присутствия. Я замираю, когда вижу его сосредоточенное лицо. Волнение растворилось, оставив за собой неприятный осадок и маленькую, совсем маленькую частичку. Темные, будто совсем черные глаза широко распахнуты. Он не дает преступнику вырваться, прижав того к деревянной поверхности. И пока он отвлечен своей работой, я нагло засматриваюсь на проступающие на руках веточки вен, напряженные мышцы, длинные пальцы с побелевшими костяшками от сильного захвата. Вновь поднимаю взгляд к его лицу и натыкаюсь на вздувшуюся жилку на шее. — Ну-ка тихо, — угрожающе шипит Чонгук, скрепляя наручники на запястьях бунтаря. Быстро моргаю и отвожу взгляд, пихая пудреницу в сумку. Как будто побывала в параллельной реальности, и меня неожиданно вырвали обратно, к настоящему миру. Правда красивый… засранец. И не скажешь, что настолько сильный. В кабинет забегают еще какие-то парни и перенимают инициативу на себя, скручивая задержанного и уводя. Чон вздыхает, покачав головой из стороны в сторону, и поворачивается ко мне, сразу меняясь в лице. — О, это ты. Не думал, что придешь, — вроде-бы дружелюбно улыбается юноша, подходя ко мне. — Поди только и надеялся на это всю ночь, — язвительность снова проскальзывает в моем голосе, и хочется дать самой себе пощечину, чтобы перестала так агрессивно отвечать. Ведь он ничего плохого не сказал. Пока что. — Ты опоздал. — Выполняю свой служебный долг, как видишь, — гордо вскидывает голову, и я хмыкаю, как вдруг… — Ты что, плакала? Этим вопросом он вогнал меня в ступор. Откуда он знает? Точнее… Как догадался-то? Я же хорошо нанесла макияж, чтобы ничего не было видно! Неужели смазала пудру? Или наоборот очевидно много нанесла на кожу? Господи, стыдно как… — С чего ты взял? — У тебя глаза красные и косметики много, — пожимает плечами Чонгук, закопавшись в кармане штанов. — В прошлый раз на тебе не было столько этой вашей девичьей штукатурки. На вот, держи. Он протягивает мне конфету, и я в недоумении перевожу взгляд с него на сладость. На секунду кажется, что этот жест похож на успокоение маленького ребенка, но в этот раз во мне не закипает недовольство. Я смущенно опускаю голову, принимая карамельку в ярко-красной облатке, и краем глаза замечаю его улыбку. — Я жутко голоден. Пойдем перекусим где-нибудь? И что это было?...Конец POV ХаБин.