I hate you. I love you.

— Иди же сюда. Да, за мной. Никто не увидит. — смеется маленькая обольстительница. В 15 лет она выглядела не намного по-другому: та же улыбка, горящие безумием глаза, два хвостика, только вот волосы все белые, как у ангела. Ей дана миловидная внешность хорошей девочки, а она так себя ведет. Это уже делает ее особенной, будущей королевой преступности Готэма. Даже без Его вмешательства. Девчонка с ярким макияжем тащит за собой явно подвыпившего паренька. Черноволосый, невысокий бедолага, попавший на ее крючок. С первого класса он влюблен в эту девчонку и сейчас совершенно не ведал, что творил. И как оказался на незнакомых улицах во втором часу ночи тоже. Безлюдно, где-то далеко слышен шум машин. Фонари едва горят. Кругом заброшенные дворы, темные дома, лестницы у стен, мусорные баки, пахнет сыростью. Потеряв где-то очки мальчик пытается то ли упираться, то ли прощупывать дорогу впереди, цепляясь руками о шершавые углы. Но она тянет его за вторник на себя. Улыбается, закусывая губу. — Да брось, Тими. — Харлин опирается спиной в стену дома. — Ты такой притягательный без этих дурацких очков. — шепчет она в пол голоса и умело припадает к губам парня, с жадностью и стремительно лишая его всей девственной невинности разума и тела одновременно. Столько новых ощущений он не испытывал отродясь. — Харлин, Харлин.. —  трудом выговаривает он ломаным голосом, держа несмело руки на стройной юной талии. — это не очень хорошая идея. — О, ты так считаешь? — рваная длинная челка наискось снова спадает на ее глаза. В этом безумном лице невозможно прочитать истинные намерения малолетней бунтарки. В школе она паинька, но вот что она так долго делает наедине с учителем математики на зачётах - один дьявол знает. Парень едва может привести дыхание в норму и удивленно смотрит на нее. — Я тебе не нравлюсь? — Очень, ты.. поверь.. — он путается в словах, в его глазах ее милое личико плывет. А ей только хотелось найти очередную нежную и открытую душу, в которую можно плюнуть. Использовать, испоганить и вышворнуть, как ее когда-то из циркового кружка. А взяли его. Тима. Но теперь она научилась всему. Стала сильнее. И непременно отомстит. — Не лги мне, — мгновенно ее настроение сменяется на опасно подозрительное. — я вижу по твоим глазам. — Если ты обиделась.. — парень пытался извиниться за случай с цирковой школой. — это же не.. думаю, ты будешь прекрасным психологом, да забей ты на этот цирк.. — А я думаю иначе. Резкий удар по голове. Хруст кости и мокрый хлюп мозговой массы заставил ее улыбнуться шире. Тим рухнул на землю у ее ног. В расплывающуюся лужу крови на асфальте со звоном падает лом. Слышно ее прерывистое дыхание. И позже приходит осознание. Она немного испугалась. Вида крови и трупа с разможженой головой перед ней. *** -… осужденную Харлин Фрэнсис Квинзель 1990 года рождения и назначить наказание в виде лишения свободы сроком на 10 лет с отбываем наказания в детской исправительной колонии номер 318. Рыжий костюм. Наручники. Снова эти заседания. Судья никак не мог выбрать ей меру пресечения, но ведь она уже на первом слушании как могла строила ему глазки и просилась на волю. Что она такого сделала? Убила этого придурка Тима Дрейка? Он заслужил. Голубые глаза уставились на дверь далеко напротив нее. Зала она не видела - только окна и двери, куда можно выпрыгнуть. Небо белое, пасмурное. Но так манит ее теперь.. Отдаленно слышен какой-то гул, наверное, это вертолет. Он все приближается, на окно падает тень и отчетливо раздается шум винта. Люди, как синхронные артисты, все поворачивают головы в ту сторону. И стену с другого конца зала просто с грохотом разносит в считанные секунды. Кирпич разлетается в пыль, вертолет врезался прямо в здание суда. Огонь несмело заплясал подле разрушенной и покореженной махины. Поливалки на потолке сработали, и безмолвную комнату, вдруг ставшую для Харлин страной чудес, залила вода. Девушка в мгновение промокла. Дверца некогда бывшего летающего транспорта отвалилась, и на пол спрыгнул парень лет 23. Но он был необычный, кроме того, что ее спаситель и разрушитель целого здания. В сиреневых штанах и черных кожаных перчатках. С голым белым торсом в цепях. И ярко-зелеными волосами. Глаза были черны и потеряны где-то в небытие. Он пошатнулся, словно пьяный, и повернул голову к дыре в стене, оставшейся после него. — До чего ненавижу эти суды. — пропел беззаботно и раздраженно Джокер. - никакого веселья! Взгляд его вдруг хищно упал на одну единственную стоящую в мокром оранжевом тюремном костюме девчонку с хвостиками. А она, будто уже попавшая в другую вселенную, не обращая внимания на сгоревших и придавленных людей, медленно запрокинула голову и подставила ангельское личико струйкам воды. Тушь потекла по щекам, сотворив с ее глазами невероятное — сделала такими же, как у него. Как у него. Безумными и дикими. На полном отрыве. — Вау, — произнес он вполне серьёзно для себя, так по-звериному пугаясь собственных перемен в настроении. Что она с ним творила? Да она зацепила его, черт возьми. — это ты убила Робина? — он, подойдя ближе, махнул на нее револьвером в руке. А Харлин уже провалилась в себя, не пытаясь даже ответить. Ей казалось, что это ее фантазия, что она совсем съехала. Но Джей не стал трогать ее тогда, и просто исчез. *** Мужчина поднял голову. Комнате темно. Снова сзади что-то помешало ему оторваться от матраса. Повязка с засохшей кровью, рана на спине. Он спал. И так забылся, что увидел этот странный сон. Будто в прошлом побывал. Рядом свернувшись почти всем телом на одной только подушке, как кошка, спала она. Розово-синие хвостики, белые руки в старых шрамах, потертая майка. Татуировки. И как это все могло быть? Она была такой уже в детстве? Она? Значит, он не создал ее, и Харли все это время притворялась? Но это всего лишь сон. Робина убила не она. А что если бы они и правда встретились тогда в зале суда первый раз, когда он был ветреным сумасшедшим парнем, а ее осудили за первое убийство. В 15 лет. Джокер никак не мог выбросить из головы ее образ. Она так понравилась ему с потекшей тушью, когда стояла там одна и наслаждалась «дождем» поливочной системы. Какая она была красивая…