Когда мир меняется, неизменными остаются лишь даты смерти

Его разбудила вибрация на запястье. Панель Джарвиса напротив привычно высвечивала время: была половина седьмого. Эш приподнялся на постели, бросил взгляд в сторону – Криса рядом не было, тот встал раньше. Но сегодня у них были хотя бы общие ночь и утро, первые за последние две с лишним недели; их рабочие графики не совпадали совсем. Другого, впрочем, Дастин и не ждал; но всё же беззвучный будильник использовал уже месяца три. Он наскоро умылся, решив, что душ примет позже – Криса хотелось застать. Все эти годы Эш почти не пользовался кухней и смежной с ней столовой, ему с головой хватало кейтеринга Башни и кофеварки в гостиной. Но Крис предпочитал именно столовую; сказал как-то: «У тебя панорамные окна на Центральный Парк, а ты смотришь на коробки высоток». Что ответить на это, Эш не знал. А неделю назад он сам и Энтони задержались с этой «Чистой энергией» до двух ночи; сидели в апартаментах Старка, Эш вымотался окончательно и в какой-то момент понял, что бездумно смотрит на светящиеся небоскрёбы. Старк проследил за его взглядом, уточнил, всё ли в порядке. И Эш тогда спросил из чистого интереса: «Энтони, на что выходят ваши окна из столовой?». Тот промолчал. Сейчас Крис завтракал, читал с планшета и выглядел вполне довольным жизнью. Эш прислонился было к двери, но тот уже поднял глаза и сделал широкий жест: на столе была вторая чашка кофе. Дастин коротко улыбнулся, сел рядом; сделал глоток – мутное состояние последних дней особенно сильно ощущалось по утрам. И даже на сегодняшний пятичасовой сон не списать; наоборот, после хорошего секса он заснул мгновенно и проснулся по будильнику, а не в четыре утра от нервного напряжения, как это было с ним всё это время. Но думать пока было трудно. Крис посмотрел внимательно, а потом сказал: – Ещё вечером заметил твоё состояние, но сейчас ты выглядишь совсем паршиво. Что случилось? – Трудно сформулировать, – Эш усмехнулся, помолчал пару секунд и добавил: – Работаю над этим последнюю неделю. Дастин не увиливал от ответа; он сам бы хотел найти слова, формулировки, чтобы наконец стало легче, но легче пока не становилось. И что сказать – себе и Крису – он не знал. – Ладно, – тот посмотрел оценивающе: – Что у тебя с планами на завтрашний вечер? С ними всё было неопределённо, как и со всем в последнее время. Он сказал это, и Крис замолчал ещё на десяток секунд. А потом поднялся, встал за спину, и через ткань халата Эш ощутил прикосновение ладоней к своим плечам. Дастин откинул голову назад, закрыл глаза; смертельно хотелось спать. Крис коснулся шеи на пробу; слегка стянул халат с плеч и провёл ещё раз сильнее; тепло его рук ощущалось совсем хорошо. Эш понял, что ещё немного, и точно уснёт прямо так, но было нельзя. Он через силу открыл глаза, взгляд зацепился за планшет с открытым новостным порталом. Кивнув на него, спросил: – И что нового? – Пока мы спали? – Крис с силой провёл по лопатке – Эш понял и выпрямился – а тот, с силой надавливая на плечевые мышцы, продолжил: – Ну, «Кайзер» в целом и я лично выступаем за принудительное проведение клинических исследований на беременных. И детях, – и добавил: – Этой Марии Гросс не хватает экспрессивности в подаче, тут нужно больше здоровой агрессии. Я бы написал сразу «на беременных детях, больных СПИДом». Это затронуло бы больше отраслевых проблем. Теперь Крис сдавливал мышцы почти до боли, и это не давало уснуть, но и думать было трудно. Почти через силу Эш спросил: – А на самом деле? – Сказал недавно на конгрессе, что, не давая беременным возможность распоряжаться своим телом даже после информированного согласия, мы нарушаем их права; права человека в целом. Это дискриминация, на самом-то деле, – Крис нажал на особенно больное место, Эш поморщился, но смолчал; он знал по опыту, что теперь надо ждать. – Они хотят, а ввести в проект мы их не можем. И никто не может; споры идут уже лет двадцать. Но ты знаешь, как это бывает, – в его голосе отчётливо слышалась ирония. – А потом были драка и банкет. Шампанское было так себе. Эш кивнул, а Крис лишь сильнее прихватил мышцы на шее, заставляя ещё больше податься вперёд. Дастин отставил кофе, сложил руки на столе, постарался расслабиться; почти получилось, боль уходила, а вместе с ней и сонливость. Хороший вариант. В конце концов, он сам был виноват, что забросил регулярный массаж пару лет назад – Крис однажды сказал это и был прав. Они молчали. Постепенно действительно становилось легче; Эш чувствовал, как медленно приходит в себя. – А вы в этой драке, потому что?.. – Иски, – буднично пояснил Крис. – Потом всплывают тонны исков на ассоциацию акушеров, «прошу изъять лицензию, число, подпись». А те, в свою очередь, требуют уже наши головы, стоя с вилами на пороге «Кайзера». Тебе интересно? До знакомства с Кристианом Морганом, куратором клинических исследований «Кайзер Фаундейшн», Дастин не знал про них ничего; с медицинскими направлениями «Старк Индастриз» он практически не сталкивался. Но Крис – такой же фанатик своей работы, как и Эш своей – рассказывал много самого разного. Это по-хорошему отвлекало от рабочей рутины, слушать было интересно, а ещё – как Эш недавно понял неожиданно для самого себя – ему было попросту легко. Стало легко, когда Эш понял, что Крис не требует – и не потребует – равного вклада в ответ; откровенности. Про то, чем занимался он сам, Эш рассказывать отчасти не привык, а отчасти, как с «О.К.О.», не мог в принципе. – Интересно. С поправкой на утро. – Перед тобой кофе, воспользуйся им с умом. Дастин улыбнулся и даже успел сделать второй глоток. А потом Крис опять стал разминать плечи и начал рассказывать о текущем деле своей группы. Это был совершенно чужой мир для Эша; слушать о нём – просто так, из чистого интереса – было непривычно, но увлекательно. А ещё в какой-то момент он понял, что боль ушла, его совсем не тянет в сон, да и в целом мир стал приемлемее, ощущался нормальным рабочим утром. Дастин выпрямился и почувствовал, как горячие ладони просто легли на плечи. – Спасибо, – он развернулся, поймал взгляд Криса, и тот кивнул. – Одного не понимаю. Они идут в суд. Но врач назначает лекарство, пациентка его не принимает, её болезнь отражается на плоде. Логично. Что они хотят от суда? – Я с клинической точки зрения говорю «не принимают». Там так: они берут две-три таблетки, а потом читают про них в гугле, бросают, но думают, что уже «принимали», – Крис усмехнулся. – Ребёнок рождается с патологиями, они начинают искать козла отпущения, а отбиться исследованием конкретного – чаще всего, совершенно безопасного – препарата мы не можем. В общем, ведьмин круг. Врачи не имеют права назначать беременным ни одно лекарство без его доказанной для них безопасности. А это почти все существующие лекарства. Нет исследований – нет доказательств безопасности. А исследований нет, потому что неизвестно, насколько они безопасны. Крис снова сел рядом, допил свой кофе залпом, отставил кружку и пожал плечами: – Стороны приходят к нам за экспертизой. «Кайзер» на них зарабатывает едва ли не столько же, сколько на, собственно, исследованиях. И это, по-моему, невероятный бред. Давно бы дали нам беременных добровольцев, и дело с концом. Но нет, почему-то мои люди должны отвлекаться ещё и на это. Крис выглядел спокойным, на своей волне, но вместе с тем говорил явно о наболевшем. О беременности в ключе юридической катастрофы слушать было непривычно; тема по-хорошему зацепила. Он продолжал говорить, пересказывал аргументы и контраргументы – про экономически не защищённые слои общества и общечеловеческую этику, а Дастин просто расслабленно слушал, изредка задавал наводящие вопросы и теперь чувствовал себя удивительно хорошо. И даже потом, когда Крис глянул на часы, спохватился и сорвался с места – лёгкость из мыслей так и не ушла, да и спина ощущалась хорошо. И Дастин улыбался. Ушёл в душ, стоял под горячими струями воды и улыбался. И отгонял мысль, что даже этих нечастых встреч могло бы не быть, если бы... Да много «если»: если бы их первый секс был другим, если бы Эш не позвонил после корпоратива «Кайзера», если бы Крис не согласился на третью встречу. Месяц – а ведь целый месяц прошёл с их разговора в Стейтен-Айленде; он тогда сидел в гостиной Моргана – до этого он был там всего раз – и говорил, тщательно выверяя фразы, что тот прав, что их отношения давно переросли отдельные случайные ночи, но думать об этом ему, лично ему, было сложно; старался смотреть в глаза, подтвердил, что хочет попробовать большее, потому что да, понимает ситуацию и усталость от текущего формата; что… Да много всего говорил. Расслабляться с кем-то не только в постели оказалось сложно; но оно того стоило. А потом Эш наконец заставил себя начать думать о работе. Он даже не мог бы назвать начинающийся день напряженным; но всё же стоял под душем слишком долго, собираясь с мыслями. Надо было выключить уже воду, одеться, выпить ещё кофе и открыть почту. Но Эш медлил, и медлил вполне осознанно, как и всю прошлую неделю с лишним, после свалившейся на них «Чистой энергии». Когда он запросил у Джарвиса время, была половина восьмого. Его ежемесячная встреча с департаментом внешней разработки прошла гладко. Слишком гладко. Минимум вопросов – это было совсем не похоже на его координаторов. Уильям и Бейли спрашивали всегда, сколько Эш их помнил, а помнил он их много лет. Эш погасил проекцию и внимательно посмотрел на Купера. Ли нервно вертел стилус. МакМиллан на Эша не смотрел и вроде бы поднялся, но явно медлил. Никто не уходил, но и спросить напрямую ни один из одиннадцати координаторов и глав групп не решался. Ситуация его бы позабавила, но сейчас времени на эти игры у Эша не было: – Тревор, ты можешь озвучить то, что хотят спросить все? Тревор Миллер был главой департамента внешней разработки. В общей сложности они проработали с Дастином больше десяти лет, и последние годы перед тем, как Эш стал вице-президентом, Тревор был его заместителем. И до сих Эш ему доверял не меньше, чем себе; и никогда не забывал, что именно с ним всё то – не самое лёгкое – время выкатывал проекты и сохранял департамент. Тревор помолчал и ответил: – Дастин, я понимаю, что говорить об этом рано. На официальном уровне. Но неофициально – что ты можешь рассказать о «Чистой энергии»? Если можешь. В департаменте… ходят разные слухи. Чего-то такого Эш ожидал, просто не так рано; но что именно говорят в департаменте, он понимал: убыточный проект, который Старк взял из личной прихоти. И одиннадцать человек перед ним, а, скорее всего, и самые опытные из разработчиков, уже рисовали себе картины разной степени катастрофичности. – Энергетика – это совершенно не профиль департамента. Откуда паника? – спросил Эш напрямую. Ему ответил Бейли, отводя глаза: – А чей это профиль, Дастин? Только у нас есть физики, те десятка два светлых голов, которые более-менее подходят, и если Старк... Он пожал плечами, не договорил. Дастин поморщился. Он слишком чётко помнил собственную давнюю беспомощность, когда такие проекты Старка сваливались на них с Миллером и под откос шли все остальные – прибыльные, с налаженными рабочими контактами и подписанными календарными планами работ. Когда уволился прошлый глава их департамента, его позицию не могли закрыть полгода, потому что Эш отказался наотрез, как отказывались и все остальные, стоило им узнать, что придётся работать напрямую со Старком. А когда Дастин наконец согласился, исключительно от безысходности, то пошёл к Вирджинии Потс и сказал, что если компания хочет работать на прибыль, а не выживать, то приоритет проектов Тони Старка по своему департаменту он будет определять сам. А если у Энтони Эдварда Старка возникнут вопросы… Но Вирджиния тогда кивнула; где-то в телефоне у Эша с тех пор был сохранён её личный номер. Всё это Дастин помнил; помнили и большинство сидевших за столом. Тревор смотрел выжидающе. Объявлять о «Чистой энергии» действительно было слишком рано, но и держать в ненужном напряжении своих людей он не хотел. – На уровне слухов в департаменте – работаем в абсолютно штатном режиме. Никаких изменений в утвержденных проектах не ожидается. Не для слухов, – Эш помолчал, подбирая слова: – Скорее всего, будет отдельная проектная группа. Сделаем внутреннюю ротацию, наймём людей снаружи. Уточнение бюджетов – после ближайшего совета директоров. Пока говорить об этом действительно рано, ничего конкретнее я сказать не могу. Они молчали, смотрели на него. Ждали. – Но мы можем быть уверены, что это не свалится на наши команды в авральном режиме, без учёта текущей нагрузки, как тысячу раз бывало? – наконец спросил МакМиллан. Он работал в компании двадцать пять лет. Но Старк привёз проект чуть больше недели назад, и Эш даже не был уверен, насколько совет директоров в курсе происходящего. И всё же своим людям он должен был ответить прямо сейчас. – Да. Даю слово, Джордж. Вы меня знаете. – Тебя – да. А ещё мы знаем Старка. Эш поднялся, закрыл ноутбук и встретился взглядом с МакМилланом. Джордж был значительно старше Дастина; когда-то сам Эш проходил у него стажировку, оставался допоздна, отчитывался о каждой ошибке. А сейчас у них была точно такая же пропасть между должностями, но на этот раз не в пользу МакМиллана. – Достаточно, что вы знаете меня. Или есть причины не верить мне? Тот помолчал; хотел было что-то спросить, но, поколебавшись, отступил: – Нет, Дастин. Если ты говоришь… Верю. МакМиллан кивнул, поднялся, за ним потянулись остальные. Эш молча ждал, пока переговорная опустеет. Почти опустеет. Всё же время работы бок-о-бок сказывалось – Тревор подошёл ближе, оперся о стол рядом. – А если совсем неофициально? Эш усмехнулся, снял очки, посмотрел в окно. Шёл снег – редкость для начала ноября. Часы показывали четверть одиннадцатого утра. – «Чистая энергия» становится нашим совместным проектом с Уэйном. Пилотный этап рассчитан примерно на год. Что это значит лично для тебя, представить можешь уже сейчас. Но я бы не отказывался сразу. Эш помолчал, убрал очки, посмотрел Тревору в глаза: – По крайней мере, ты действительно меня знаешь. Нагрузка может измениться, но только в переходном периоде. Ресурсы я обеспечу. И на тебя больше, чем есть сейчас, не взвалю; не сейчас, когда вы с Джулией ждёте ребёнка. Нет, я не так выразился – ни при каком условии. Я же понимаю. Он действительно понимал. За эти шесть лет Тревор обзавёлся семьёй, ждал второго ребёнка и к этой части своей жизни относился очень трепетно. «Никаких до четырёх утра», сказал бы Роджерс. А ведь когда-то они действительно сидели до утра; Тревор однажды добавил команды кофемашине в рабочую консоль. Это были светлые воспоминания, несмотря ни на что; но больше такого ни Миллер, ни он сам позволить себе не могли – да и не должны были. – Я ценю, – искренне ответил тот; тоже посмотрел на первый снег. – Да и мог бы сам догадаться. Дастин, я больше хотел спросить, что это будет значить для тебя. Мы же оба понимаем, что компания не готова влезть в новую отрасль сейчас. Если только не… – Старк, – Эш кивнул. – …Старк. И если я хоть что-то понимаю – а я понимаю – для тебя это… – Тревор хмыкнул. – Я только никак не могу решить: мне поздравлять или сочувствовать? Эш коротко улыбнулся. Медленно падал снег. Они договаривались встретиться в мастерской. Эш пришёл вовремя, но Энтони ещё не было – видимо, задерживался на совещании. Ждать, ничего не делая, сейчас было особенно трудно. С инженерной рабочей панелью Дастин не работал смертельно давно. Даже в тех проектах, которые курировал лично, он всё же обычно имел дело с пусть и промежуточными, но результатами. Эш провёл рукой по экрану – биометрия тут же разблокировала интерфейс – и открыл пару файлов. Выгрузил первый прототип, разобрал проект в воздухе на составляющие – в пространстве зависли десятки блоков – и начал медленно собирать обратно. Он успел отвыкнуть; обратную контактную связь в проекции, оказывается, доработали – ощущения были непривычными, но более точными, более естественными, и его это радовало; и одновременно он понимал, как же давно не касался разработки. Инженерное 3D-моделирование было их собственной технологией; оно выросло из одного из домашних проектов Тони, но доработано было уже компанией, и «Старк Индастриз» было чем гордиться. Эш застал время, когда всего этого не было, а пожилые инженеры и вовсе чертили от руки. Теперь он показывал эти проекции на гостевых лекциях в МИТ, и почта отдела кадров ломилась от резюме выпускников. Он был когда-то таким же студентом: сбежал при первой возможности из родного Нью-Хоуп; смог получить стипендию МИТ; учился, не поднимая головы, и подрабатывал где только мог. А жизнь тогда казалась бесконечной, неопределённой, и совершенно точно он не думал, что к сорока газеты будут называть его будущим «Старк Индастриз», а баланс банковского счета не будет интересовать его вовсе; операционный директор, кто бы это сказал тому пареньку из второго ряда на вручении дипломов. Вице-президент «Старк Индастриз» Дастин… – Эш? Эш, вздрогнув, резко обернулся. Тони вошёл в мастерскую и удивлённо смотрел то на разобранный прототип двигателя для Скотфилда, то на Дастина. По-дурацки вышло; Эш смахнул проекцию; ему было неловко. Тони подошёл, посмотрел вопросительно, но Эш отвёл глаза, и тот уточнять не стал. Без лишних слов развернул над столом проекцию структур разработки; добавил имена, должности, задал календарное измерение. – Ты не передумал? Вместо ответа Эш увеличил схему, а потом отошёл, сел, откинулся в кресле, посмотрел на Тони сквозь светящиеся контуры. – А должен был? – Первый вариант тоже вполне рабочий. Эш отрицательно мотнул головой. Не был тот рабочим. Когда Старк вернулся из Готэма, Дастин думал, что страшное позади; к тому моменту он уже вытащил из «О.К.О.» максимум деталей, имён и связей по теракту, отдал аналитикам – всё шло обычным рабочим чередом. Но ближе к вечеру того дня Тони пригласил к себе, и они проговорили до двух ночи. Пять часов Эш смотрел на совершенно счастливого Старка, каким не видел его долгие годы, а тот говорил, обрисовывал перспективы, объяснял важность «Чистой энергии». Но в какой-то момент Тони остановился, посмотрел пристально, вывел со «С.Н.И.Т.Ч.»’а сфотографированный лист бумаги с начерченными от руки схемами. Дастин пригляделся и понял, что это даже не лист – салфетка из самолёта. «У нас два варианта, смотри, – Тони увеличил изображение. – В первом мы, думаю, выходим на окупаемость лет через шесть. Во втором… три года, если не повезёт, но, скорее всего, меньше. Но нужно думать, Эш. Ты видишь, во что всё упирается». Дастин видел. Всё – как и всегда, в общем-то – упиралось в рабочие часы Энтони, но на этот раз это было критично. Никто, кроме самого Старка, «Чистую энергию» на их стороне вытянуть не мог. А ещё Эш смотрел и понимал, что окупаемость – только предлог. Тони помолчал, а потом проговорил это вслух сам; признался, что давно не был так заинтересован в проекте и очень хотел бы уйти в разработку. «На девять-одиннадцать месяцев, и это примерно две трети моего рабочего времени. Или первый вариант, меньше четверти, и нам даже не придётся ничего менять». Дастин посмотрел тогда вопросительно, и Тони усмехнулся по-доброму: «Да брось, Эш, если ты согласишься на второй вариант, сутки я тебе удлинить никак не смогу, а вот внешнюю разработку… Ее мы хотели перестроить давно. Деньги на это сейчас есть». А Дастин тогда смотрел на проекцию и думал. Но думал не о бюджетах. Сутью «Старк Индастриз» всегда были и оставались прорывные технологии, меняющие мир в буквальном смысле слова. И это было, в том числе, тем, что его столько времени держало в компании. А сердцем, источником этих изменений был сидящий перед ним Тони Старк – из десяти идей которого девять, в среднем, были провальными, но одна открывала новые направления и подотрасли. Который буквально жил этими идеями. Эш отлично знал себе цену; он был одним из тех немногих людей, кто был способен трансформировать эти невозможные инсайты в инженерные продукты, дать им понятную остальному миру форму, грамотно встроить их в портфель компании. Но точно так же он отлично знал разницу между тем, что делал сам, и тем, что делал Старк. И поэтому дело было не только в том, что Энтони… Другом Эш бы его вслух назвать не смог, но по всему выходило, что считал именно так. И дать ему возможность быть счастливым – хотел. Но дело было ещё и в том, что дать Старку работать над «Чистой энергией» было единственным рациональным, адекватным решением, которое Эш видел не только как человек, но и как вице-президент компании. Много лет назад Дастин думал, что работает на «Старк Индастриз». И был уверен, что компанию Тони Старка вместо него самого вытаскивать не будет. Но с тех пор изменилось главное: теперь он ощущал «Старк Индастриз» и своей компанией, потому что здесь работали его люди; и потому что он верил в важность того, что они делали. Эш совершенно чётко понимал, что де-факто встанет во главе холдинга на год, если не больше, и что это отрежет его от любых инженерных проектов. Но, оценивая и взвешивая, он не менее чётко осознавал, что готов к этому. И всё же что-то тревожило, но что именно – понять ни тогда, ни сейчас он не мог. Думать об этом не хотелось тоже: Тони стоял напротив, смотрел с интересом, выглядел очень счастливым; здоровым, светящимся от энтузиазма и предвкушения проекта. И Эш улыбнулся, смахивая схему департамента на соседнюю панель: – Давайте посмотрим, что у нас есть, исходя из файлов Уэйна. Первый вариант плана для пилотного этапа они набросали к трём дня. Это всё ещё требовало пересчётов и уточнений, но до следующего совета директоров у них было меньше месяца, и выходить туда с такими новостями и без чёткого плана действий было… возможным, но не самым разумным шагом. Тони сказал, что останется работать в мастерской; развернул карту реактора, поделил рабочие панели на зоны: выстраивались в ряд прототипы, послушно разлетавшиеся на отдельные блоки и схемы. Дастин не помнил, когда последний раз видел Старка за инженерной работой; знал, что тот участвует в отдельных проектах, но вживую не видел… выходит, года четыре. «Ты увидишь, О.К.О. станет грандиозным проектом». И оно действительно таким стало; но после него… – Хочешь остаться? Голос Тони вывел из задумчивости. Эш усмехнулся – энергетика не была его областью, но Тони предлагал искренне, наверное, даже готов был ввести в курс дела. Вот только времени на это у них обоих точно не было. – Нет. Я буду нужен вечером? – Да. Там недолго, вряд ли больше, чем на полчаса. Можешь? На столько – мог. Тони последние месяцы был бережен с его личным временем; значит, для такой просьбы была веская причина. Эш кивнул, а когда снова встретился взглядом с Тони, тот был непривычно задумчив. Смотрел, формулировал вопрос. День, видимо, сегодня такой. Эш усмехнулся: – Спрашивайте, Энтони. – Да всё как-то из головы вылетало после Готэма со всем этим, – Старк отложил стилус и опёрся ладонями о панель. – Проблема со стажировками в компании у студентов Готэмского Технологического. Что ты об этом знаешь? Вопрос был неожиданным. О каких-то конкретных проблемах Дастин не знал. Знал – об отсутствии проблем у студентов МИТ. Тони смотрел выжидательно, но ответить Эшу прямо сейчас было нечего. – Ничего. Стажировки должны быть под Карстенсом. Если мне надо вмешаться, давайте обговорим, но… – Эш, – Старк примирительно поднял руку. – Это не претензия. И вопрос не к тебе. Но ты периодически работаешь со студентами, и я подумал… – Тони хмыкнул. – Неважно. Хорошо, что не знаешь. Было бы хуже, если бы знал. И не говорил. Дастин кивнул. И понял, что устал и стоит уже наконец пообедать. Была половина четвёртого. Он вышел из мастерской, дошёл до лифтов. И, пока поднимался, всё же написал короткое письмо Карстенсу. Какая бы проблема ни была с готэмцами, её стоило быстро решить и больше к этому не возвращаться. Тишина атриума на входе в улей была обманчивой, и Эш это прекрасно знал. Щёлкнул биометрический замок, поддалась массивная дверь, и его накрыло рабочим шумом. Эш вошёл и облокотился на перила площадки. Шла миссия. Координировал Дэвис, которого он почти не знал, и это было хорошо – Роджерс постоянно работал с кадровым составом, расширяя команды и увеличивая количество координаторов. Толковый подход. Сверившись со временем – почти пять – Эш бросил взгляд на верхний подуровень: Стив сидел в кабинете один, ждал его. Дастин пошёл по периметру этажа. – Вы, кажется, обронили. В гуле голосов Эш даже не сразу понял, что обращаются к нему. Обернулся. Нет, действительно, к нему. Он не знал женщину, протягивающую ему телефон. Удивлённо проверил карман – пустой. Хорошо, что телефон нашёлся сразу, а то бы пришлось тратить время на блокировку, искать... – Спасибо. Он взял телефон из её руки и ощутил секундное замешательство. Та продолжала мягко улыбаться – не так, как постороннему при случайной встрече; но они совершенно точно не были знакомы. И, если подумать, это было странным – женщин в боевой части Ц.Е.Н.Т.Р.а работало не так много, Дастин знал их если не по именам, то в лицо. – А вы у нас... недавно? – О, со вчерашнего дня, – она улыбнулась ещё более непринужденно. – Собеседования у вас просто шикарны, никаких «Кем вы видите себя через десять миссий». – Действительно, – Эш невольно улыбнулся в ответ, – мисс…? – Эта часть вам понравится. Эш не успел ничего ответить, растерялся: мисс «Вам понравится» сбежала по ступенькам на этаж координаторов и вышла через служебную дверь. Хорошая ориентация для двух дней работы в улье. Удивительная. И это тревожило. Дастин провёл рукой по экрану – сканер отпечатка пальца разблокировал систему – и замер. Селина Кайл. «Мисс Селина Кайл», судя по записи на месте телефона экстренной службы спасения – единственному, к чему был доступ лишь по отпечаткам. Эш вскинул голову к верхнему уровню – Роджерс вышел из своего кабинета, смотрел внимательно, но улыбался вполне однозначно. – …сказала, что хочет попробовать себя в операциях до восстановления легального статуса. Показала пачку паспортов, была весьма настойчива. Спустя пару минут Стив показывал запись с камер, а Эш смотрел, как, оказывается, легко у него можно выкрасть телефон; снять отпечатки с перил; обойти защиту смартфона; бесшумно догнать. Произошедшее по-настоящему задело. Он заставил себя успокоиться, когда понял, что нервно сжимает и разжимает кулак. Прекратил. – Хочет какое-то время остаться инкогнито, – Стив тоже смотрел на экран и был задумчив. – И, знаешь, я бы ей даже позволил. – И что останавливает? Роджерс остановил запись, развернулся к нему, помолчал. – Кайл тоже это спросила. Я ответил, что ей стоит перестать бояться себя, на операциях нам только внутренних страхов не хватало. Ей ответ не понравился, она по-прежнему считает, что я просто её недооценил, и вторые сутки демонстрирует свой уровень. Несмотря на обычный ровный доброжелательный тон, спокойным Роджерс не выглядел. Можно было бы перейти к готэмскому проекту, по поводу которого они и договаривались встретиться, и оставить Стива разбираться со своими сомнениями самому, но… Зачем. Эш спросил в лоб: – Что не так? Роджерс хмыкнул, помолчал, но наконец ответил: – Не думал, что буду сомневаться в своей объективности. Он ощутимо колебался, и Дастин жестом дал понять, что готов слушать. – Хорошо. На самом деле, ситуация с Кайл очень простая. Психологическое освидетельствование она пройдёт, не сомневаюсь. Формальных причин отказывать у меня нет, а неформальные – крайне субъективны. Эш молчал. Он работал с Роджерсом над созданием инфраструктуры Ц.Е.Н.Т.Р.а долгое время. Стив всегда ставил интересы команды выше своих; сомневайся он в Селине, в том, как она сработается с остальными – отказал бы спокойно. – Операция в Лагосе, – наконец сказал Роджерс. – Думаю, Тони полную версию так и не рассказал. Дастин даже не понял сначала, о чем тот говорит. Журналистских расследований он тогда не читал и позднее к этому не возвращался. В то время его злило всё, связанное с Мстителями, а из-за теракта в Лагосе «Банк оф Америка» отказал «Старк Индастриз» в возобновлении кредитной линии. Эш тогда две недели ночевал в офисе вместе с ещё пятью директорами и главами департаментов, и десяток погибших в африканской стране его мало интересовал. Если точнее – не интересовал вовсе. Стив понял и продолжил: – Шёл второй год, как Баки исчез из поля зрения. Мы его искали, конечно, но на всё нас не хватало – всегда находились более важные миссии. И я научился об этом не думать. Роджерс по-прежнему был внешне спокоен; но паузы – паузы в речи Стива означали очень многое. – Сейчас это кажется невероятной, ничем не оправданной слепотой, но тогда я думал, что это единственный способ оставаться в форме; не терять голову, продолжать работу. Я искренне верил, что должен быть на передовой, в рядах Мстителей. Это дисциплинировало и… Стива прервал звук сообщения. Он перевёл взгляд на экран, сбросил уведомление, резко отложил телефон в сторону. Пауза затягивалась. Но Эш видел, что молчать ему ещё сложнее, чем говорить. – Стив? Роджерс усмехнулся: – Скажем так, думать о чём-то ещё я не мог в принципе. Искать Баки в одиночку было бы дезертирством, а у команды на поиски не было ресурсов. Сейчас я понимаю, что на самом деле – приоритета. Но мы все старательно этого не замечали, – он помолчал и добавил: – Особенно я. Дастин совсем мало знал о том, что было до Ц.Е.Н.Т.Р.а. Стив вообще очень редко говорил о себе, а задавать личные вопросы Эш никогда не любил и не видел смысла. Но сейчас всё менялось; а может быть, изменилось ещё три месяца назад, после «Гудзона». Дастин, правда, рассматривал вариант, что изменилось к худшему. Значит, ошибся. Эш смотрел внимательно, но тут уже у него завибрировал телефон. Он сбросил звонок. Что бы там ни было, договорить с Роджерсом было важнее. – Я понимаю, – Дастин кивнул. – Прости, если буду слишком циничен, но все провалы проектов начинаются с фразы «Это не моя зона ответственности», – Стив только хмыкнул, и Эш спросил: – Что случилось в Лагосе? – Рамлоу меня спровоцировал, – ответил Стив. – Начал говорить о Баки, прямым текстом сказал, что он у них; говорил, что его пытают. И я потерял контроль. Рамлоу подорвал себя; последствия ты знаешь. Я… – Стив подался вперёд, сложил руки в замок, – был уязвим. Страшно не это; страшно, что до этого я об этом не знал. И даже после… Взять на себя вину оказалось намного проще, чем понять, в чём проблема. – Внутренняя честность? – Эш подумал и поправился: – Осознанность? Стив кивнул. – Я не сделал для Баки и десятой доли того, что мог. И Рамлоу это использовал. Если бы я понимал, что происходит, всё могло бы быть по-другому. Дело не в чувстве вины, – Стив откинулся на спинку кресла. – Вина неизбежно следует за ответственностью. Но вот осознанность – ты прав, хорошее определение – решает многое. И мне кажется, хотя тут я могу ошибаться, что у Селины её нет. Как до недавнего времени её не было и у меня. Эш был удивлен. Хотя, если подумать, он всегда видел Роджерса на удачных миссиях, серьёзных провалов у Ц.Е.Н.Т.Р.а не было ни разу. Представить ситуацию в Лагосе оказалось сложным; он доверял профессионализму Стива, а чем больше узнавал, тем больше уважал его как человека. И то, что Эш только что услышал, противоречило всему, что он знал до сих пор. Роджерс, неоднократно доказывавший своё умение командовать людьми, оказывается, почти ничего не знал о себе. Эш обдумывал услышанное. Вспомнилась брошенная месяц назад фраза Криса «Господи, Дастин, как ты с таким собой живёшь?». И Дастин понял, что нет, противоречия в действительности не было. Такого Стива он понимал. – Боитесь экстраполировать? Тогда поговорите с ней об этом открыто. – Нет. Категоричный ответ удивил. Эш поднял голову: – Почему? – Потому что я сам бы не стал слушать подобное. До Лагоса. Да и после, – Роджерс отрицательно качнул головой. – Не понял бы. Или, что хуже, сделал бы ложные выводы. Внизу шумел улей, работали группы оперативников, шли миссии. Но в кабинете стояла тишина; Эш молчал: ждал, пока Стив поймёт сам. Тот недоуменно смотрел в ответ, а потом выпрямился. Выдохнул и спокойно сказал: – И сейчас экстраполирую. – Да, – Эш коротко кивнул. – Ваш опыт, Стив, ваши реакции. Не её. Поговорите, это хорошая идея. Стив кивнул. Дастин не счёл нужным спрашивать дальше – Роджерс и без того проговорил вслух довольно болезненный кусок своего прошлого, уже оправился от этого и выглядел почти спокойным. И сам же перешёл к делу: – Касательно готэмских миссий. Возникли проблемы. Мне нужно понимать, решаемы ли они вообще, – Стив помолчал. – До того, как Тони сочтёт их приоритетными и бросит всё остальное. Звучало паршиво. Дастин кивнул. Не в первый раз. Плохие новости, по большому счёту, он получал по нескольку раз на дню вот уже лет десять. – Слушаю. – Осечки иногда случались, ты знаешь – неверные координаты, ложные данные. Это нормально. Но в последнее время группа Наташи слишком часто находит на востоке брошенные базы, – Стив протянул ему распечатки. – Раньше это не так бросалось в глаза на фоне удачных операций. Оно и сейчас… Кажется в пределах погрешности. Но, поверь мне, это уже критично. Эш не понимал. Операционные распечатки мало что говорили ему; Дастин работал по сводкам аналитиков, а по ним эффективность алгоритмов колебалась во вполне разумных пределах. Но Дастин верил мнению Стива, поэтому просто уточнил: – Критично по каким параметрам? – Размерам. Это самые большие базы из списка последних месяцев. Сейчас мы ловим исполнителей из числа тех, кто скрыться не успел, но это всё мелкая рыба. Большую мы спугнули. Моя ошибка, – Роджерс задумался, посмотрел прямо на Эша и продолжил: – Или нет. Гадать, за какое время и при каких условиях мы бы накрыли главарей, я не хочу. Но сейчас я не думаю, что мы сможем это сделать, добывая информацию у низовых звеньев. Их данные устарели, картели свернули активную деятельность. Ты видел отчёт Ц.Е.Н.Т.Р.а об интересующих нас линиях наркотрафика за прошлый месяц. Стив не спрашивал, потому что да, Эш видел, и они даже обсуждали это. Снизился вдвое. Энтони назвал это тогда «наглядным результатом»; оно наглядным результатом и было. Эш не понимал, что так беспокоит Стива. – Хорошо. Допустим. Стивен, в чём именно проблема? Как мы и обсуждали, всё упирается в экономику. Денежные каналы мы им перекрыли и продолжим перекрывать, им не на что будет развернуть новую деятельность. Кто за этим стоит, уже не так критично. Нашли бы этих, на денежном месте образовались бы и вторые, и третьи, и так до бесконечности. Но поток перекрыт, Стив. Или что я упускаю? Дастин был готов выслушать развёрнутые опасения Стива, привести контраргументы. Вот только Роджерс не выглядел встревоженным. И смотрел теперь изменившимся, оценивающим взглядом, в котором не было никаких сомнений, только твёрдая уверенность. – Йоган Шмидт, тысяча девятьсот сороковой год. Александр Пирс, две тысячи восьмой, – Стив встал, затемнил окна в кабинете, оперся руками о стол и продолжил: – Второй, третий, пятый, Эш. И даже название у них было говорящее – «Гидра». И я буду чертовски не рад повторению сценария. Мы упускаем главарей, отдавив им хвосты, а ты говоришь, что они не отрастят голов. Эш всё ещё не понимал до конца Роджерса, но молчал, ждал продолжения. Стив, на самом-то деле, разговаривал сам с собой. – Весь мой опыт – и на этот раз, вполне конкретный – говорит об обратном. Но силами Ц.Е.Н.Т.Р.а я больше ничего сделать не могу. Роджерс помолчал ещё немного и наконец сформулировал: – Мне лишь нужно знать, возможно ли через О.К.О, со всей имеющейся на данный момент информацией, отследить глав картелей. Твоей оценке я доверяю больше. – Моей, – Эш подумал, что ослышался. – Не Энтони? – Тони… – Стив помолчал. – Даже если рациональная часть Тони будет уверена, что моя просьба невозможна, иррациональная попытается этот вопрос решить. В сутках по-прежнему двадцать четыре часа. У вас идёт активная экспансия по двум направлениям и начинается проект с Готэмом. Он бросит всё и сорвётся в О.К.О. Я не прав? Стивен был прав. Дастин видел совершенно счастливого Старка всю эту неделю, у них начали вырисовываться вполне конкретные планы на следующие несколько лет, а Стивен… Его просьба могла означать что угодно, вплоть до глобальной перестройки алгоритмов О.К.О. Возможно, тот самый безумный мониторинг финансовых потоков, от которого они с Уэйном небезосновательно отказались. И если Стив расскажет Тони о своих опасениях так же, как ему сейчас, Эш за действия Тони ручаться бы не стал. А с другой стороны, так ситуацию видел сам Дастин. И Тони Старком он не был; всегда была вероятность того, что тот найдёт другое решение. Вот только для этого нужно было время, а О.К.О. уже не было приоритетом Энтони. Дастин понял, почему Роджерс обратился к нему. В кармане вновь завибрировал телефон – он сбросил звонок. Стив ждал. Эш думал несколько минут, прежде чем заговорить. Этажи разработки редко пустовали в будни даже по вечерам. Большие часы в холле показывали без пятнадцати десять, а свет в аналитическом отделе всё ещё горел. Эш приложил пропуск к датчику. Он помнил, как проходил тут с Роджерсом и Старком два года назад – в ту субботу, к счастью, людей не было. Это сейчас Стив не вызывал удивления у рядовых сотрудников компании, а тогда произвёл бы фурор. «Как это работает?». Эш коснулся С.Н.И.Т.Ч.а в кармане пиджака; тот всё ещё был тёплым – у Дастина была короткая встреча c Тревором. И всё выглядело почти хорошо, Тревор железно пообещал, что паники в департаменте не допустит. Значит, действительно не допустит. На остальное у них ещё было время. Тони назначил встречу в своей старой личной мастерской на девятнадцатом этаже. Эша это удивило; он не был там очень давно, хотя доступ у него сохранился ещё со времён первой версии О.К.О. Тогда ни выделенного операционного зала, ни тем более Ц.Е.Н.Т.Р.а не было даже в проекте, а был большой опенспейс, перегороженный рабочими панелями, заваленный деталями роботов и полусобранными прототипами, вечно пахнущий озоном и кофе. В департаменте ходили упорные слухи, что именно здесь Старк работает над секретными правительственными заказами; спрашивали у Дастина. Эш искренне отвечал, что был бы только рад наличию таких заказов, но ни варп-двигателей, ни световых мечей ни «Старк Индастриз» в целом, ни Тони Старк в частности не разрабатывают. «Но это не значит, – добавлял он после паузы, – что я знаю всё. Вам лучше спросить у Энтони напрямую». В общем-то, особого смысла в этом корпоративном мифе не было. Но он возник задолго до того, как Дастин стал операционным директором; и Эш не чувствовал себя вправе его разрушать. А новые сотрудники, которые не застали тяжёлых времён компании, смотрели на Старка с восхищением. Совсем как он сам когда-то. Вот только на этот раз восхищение было заслуженным. Он приложил ладонь к биометрическому замку, шагнул в гостеприимно открывшуюся дверь. Тони ждал его; полулежал на диване в самом конце зала, развернув над собой рабочие модули «Чистой энергии»; обернулся на звук, едва заметно кивнул и указал на соседнее кресло. Что-то в этом всём Дастину не нравилось. А, может быть, он просто отвык от Старка, ушедшего с головой в техническую работу. Эш огляделся. Повсюду валялись коробки с документами, у глухой стены монотонно отцифровывал лист за листом роботизированный сканер. Взгляд невольно задержался на одном из ящиков – судя по кодам, это были экспериментальные проекты семилетней давности. И это было странным – он должен был о них знать, но видел впервые. Эш прошёл вглубь мастерской. – Архивы Щ.И.Т.а. Решил освободить немного места. – Вот как. Я… – Не знал о них. Я в курсе, Эш, – перебил Тони. – Поначалу не рискнул тебе показывать. Посмотри, – он показал на одну из коробок. – Там в конце сумма сделок. Поймёшь. Просить дважды не пришлось. Дастин подтянул к себе коробку, вытащил папку, раскрыл на последних листах. И действительно понял. Что-то с документацией, завалившей весь пол лаборатории, было отдано Щ.И.Т.у за сто долларов. Миллиарды упущенной прибыли. Эш выпрямился, прикусил губу до боли. Он знал, что Энтони работал на Щ.И.Т. Он не представлял себе масштабов. – А потом, откровенно говоря, забыл. Осуждаешь? – Нет, – Эш помолчал несколько секунд, потом отложил отчёт. Сел рядом. – А должен? Тони небрежно перетасовал что-то в проекции, одновременно вслепую набивая команды на лежавшей перед ним панели. – Ты мне скажи. Я тут поднял наши бюджеты тех лет. Он запустил цикл расчётов, перевёл взгляд на Эша: – И слишком хорошо помню, с какими усилиями мы выбирались из кредитной ямы чуть позже. Во многом благодаря тебе. И вот мне вдруг стало интересно – узнай ты об этом тогда, послал бы меня к чёрту? Эш промолчал. В этих коробках лежали миллиарды, которые они могли бы получить от правительства через бюджеты Щ.И.Т.а. Когда-то – могли бы, но ворошить прошлое, несмотря на вопрос, а скорее даже, просьбу, Тони, не хотелось. – А это важно? Изменит что-то? – У меня месяц занимательных откровений. Старк резко схлопнул проекцию, сел на диване. Смотрел слишком внимательно. По какой-то причине ему это было важно. Вот только подобрать правильные слова оказалось сложно. – Хорошо. Откровенность за откровенность. У меня не было выбора, – Эш сцепил пальцы в замок. – Вы же знаете, я спасал… – Избавься сейчас от своего «вы», – перебил Старк. Даже так. Эшу было сложно; сложнее, чем он бы ожидал. – Я спасал своих людей, Энтони. И в этом ничего бы не изменилось. Это очевидно, – сказал Дастин ровно. И спросил напрямую: – Что ты хочешь узнать на самом деле? – Почему ты меня не послал. Ни шесть лет назад, ни сейчас, с «Чистой энергией». Может, напрашиваюсь на комплименты, – Старк улыбнулся, но Дастин не улыбнулся в ответ. – А может, хочу смоделировать ситуацию, в которой будущий исполнительный директор «Старк Индастриз» наконец перестанет оглядываться на мой светлый образ. Эш очень резко почувствовал себя на переговорах. Только вместо светлого конференц-зала была полутёмная мастерская. А Тони улыбался легко, иронично и был донельзя расслаблен. И совершенно точно не шутил. – Мы не это обсуждали днём, – очень спокойно произнес Дастин. – Речь не шла о юридической смене должности. Я не пойду на это, и у меня есть объективные причины для отказа. – Сейчас – да, сейчас и не предлагаю. Дастин по-прежнему не понимал, что происходит. Что успело произойти днём, почему Тони сейчас… Не сейчас. Встречу он назначил заранее. Дастин очень старался успокоиться; но получалось не слишком хорошо. – Что случилось? – Как я однажды уже сказал Стиву, мне сорок семь, я смертен, это нормально, – всё так же расслабленно сказал Тони. – Пока ничего. Но случится. И, с учётом наших планов, расклад в плане выбора будет почти шестилетней давности. Вот только офер, как понимаешь, я отредактировать не смогу, поэтому ознакомься с ним сейчас. Старк взял ещё одну папку со стола. На чтение выделенного текста не потребовалось больше минуты – строк, касающихся Эша, в завещании Тони было мало. Осознать прочитанное было труднее. Дастин закрыл документ, отложил папку. Посидел недолго с закрытыми глазами. Тони отдавал ему контрольный пакет. – И когда? – Концептуально – довольно давно. Но вписал на этой неделе, если ты об этом, – Старк смотрел на него с интересом. – Что тебя тревожит? Дастин только усмехнулся. Встал – Тони встал следом, но Эш остановил его жестом – подошёл к рабочей панели, оперся на её край. Первый шок прошёл; но абстрагироваться, взглянуть на ситуацию со стороны, сформулировать хоть какой-то ответ не получалось тоже. Он опустил взгляд на экран: интерфейс выводил на панель сканируемые файлы. Эш пролистал парочку чисто механически, затем сбросил всё в соседнюю проекцию. С этой панели всё когда-то началось. «Смотри, я набросал тут немного кода, что думаешь?». Да ничего Эш тогда не думал: стоял, боясь сказать что-то технически очевидное. Он не был Тони Старком. Он никогда не был и не будет Тони Старком, так какого же чёрта… – Хорошо. Давай поговорим, Дастин. В терминах Тони Старка это называлось «поговорить». – Логику решения я понимаю, – наконец сказал Эш. - Выбора у нас нет. Ты прав, это сценарий шестилетней давности. Тони кивнул: – И останавливаться я не хочу. Цитата имени меня. Роджерсу когда-то признался, – Старк встал, подошёл, прислонился спиной к панели рядом. – И теперь у нас есть авиастроение, робототехника, телеком, Ц.Е.Н.Т.Р и медицина. Будет энергетика. Бюджеты. Интересные проекты. И ещё есть ты, не уволившийся шесть лет назад, хотя многие уволились – я бы с твоим резюме и мудаком-мной ушёл бы, не раздумывая. Думаю, предложения у тебя были, – Тони помолчал. – А всё потому, что останавливаться ты не хочешь тоже. Поэтому дело не в том, что выбора у нас нет. Просто выбор мы сделали, и он нам нравится. Вот и вся мораль. Эпилога не будет. Спорить со сказанным не было смысла: «Старк Индастриз» была слишком большой частью жизни Эша. Его самого. Но это одно. Всю текущую неделю он пытался представить себя во главе холдинга хотя бы на год – и вот это уже было совсем другим, на порядок более сложным и спорным для него лично. Теперь же Старк просил о большем. Эш сел, снял очки. Усталость сейчас ощущалась особенно остро. Скажи Тони заранее, о чём пойдёт речь… Эш бы попросил перенести этот разговор. И именно поэтому Тони не предупредил, – понял он сразу же. Не было для этого разговора более подходящего времени. Вообще подходящего времени не было. «Что тебя тревожит?». И Крис, и теперь вот Старк ждали какого-то конкретного ответа, но его у Эша не было. Он честно пытался думать над предложением Тони. Попытался представить себе это будущее; не думалось, вместо этого в голову лезли воспоминания. Много, из разного времени. И вспоминалось только хорошее; из этой самой мастерской и не только. От такого огромного пласта своей жизни не отказываются. Тони, с рациональной, объективной точки зрения, был прав. Об остальном можно было подумать позже. Старк помолчал, потом кивнул и огляделся по сторонам: – Тут, по большей части, военные наработки для Щ.И.Т.а. Я недавно рассказывал Уэйну про хеликерриеры и вспомнил, что всё это добро должно было где-то существовать не только в электронном формате. Фьюри был тем ещё параноиком, позволял хранить данные лишь у себя, – он нервно щёлкнул пальцами. – Неважно. Ты получишь полный доступ к отцифрованному архиву, и ещё, – Тони кивнул на большой стол. Эш заметил его только сейчас; эти коробки даже на вид были намного старше, – к наработкам Говарда. Я никогда не был объективен в этом вопросе, мог что-то упустить. Перепроверишь. Что-нибудь из всего этого подгоним под текущие проекты, даже есть парочка конкретных идей. Остальное как получится. Разработку перестраивай на своё усмотрение – это касательно твоего утреннего вопроса. Тони помолчал и добавил: – На следующем совете директоров у тебя будет моя виза на утверждение бюджетов. Вмешиваться не буду. Что скажешь? Всё это нужно было обдумывать, анализировать, проговаривать с Тони, постепенно приходя к общему видению результатов и пониманию, как их добиться. А Тони стоял спокойный, чуть ли не уверенный, что начнут они здесь и сейчас. Точно так же, как они начинали любые проекты, неважно, насколько масштабными они были. Но Эш понял, что не может. Потому что всё это сводилось к простой неизбежной перспективе. К смерти Старка. Энтони, как бы он ни старался перевести всё в практическую плоскость, говорил о передаче ключей. И говорил так, как будто не понимал главного. Тони перестал улыбаться. Подошёл, сел рядом: – Ладно, давай не сегодня. Переспи с этими новостями. Выглядишь совсем никаким. Он говорил так, словно действительно верил, что если Эш отоспится, всё наладится. Действительно не понимал, и это даже больше, чем характерная для того небрежность в подобного рода решениях, разозлило. Эшу смертельно хотелось уйти. Разобраться со своими эмоциями, успокоиться, сформулировать проблему, определить и оценить варианты решения. Но одновременно он совершенно отчётливо понял, что откладывать этот разговор нельзя. Дастин сложил очки, которые до этого крутил в пальцах. Встал, подошёл к рабочей панели. Коснулся консоли – на матовой поверхности стандартно вспыхнул логотип компании. Эш сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, прежде чем смог заговорить. – Это будет другая компания. Перемены будут сильнее, чем ты думаешь. Это даже не вопрос портфеля проектов, это… – Эш, – перебил его Тони, – это уже будет твоя компания и твои решения. Как понимаешь, не мне на это влиять. Выберешь на свой вкус. Он у тебя хороший. Я же не... – Очаровательно. Эш наконец не выдержал, встретил взгляд Тони, и тот замолчал. И именно это стало последней каплей: Тони выглядел искренне удивлённым. В образовавшейся тишине раздавался только звук сканера. А Эш, в конце концов, был не на переговорах. Время подходило к десяти вечера, и он совершенно точно был не на чёртовых переговорах. – Серьёзно, Тони? На мой вкус? Хорошо. Тони совершенно искренне не понимал. Старк видел проблему, но как всегда, когда она находилась не в инженерной плоскости, а зависела от человеческого фактора, катастрофически её недооценивал. Слова не подбирались. Эш разблокировал интерфейс, нашёл нужные данные и развернул проекцию. Смахнул сделанные сегодня изменения, вернул исходную схему департаментов. И смотрел теперь только на неё. – Тогда мы реформируем разработку несколько иначе, чем планировали. Менеджерский состав мне нужен в два-три раза сильнее текущего, а с учётом того, что из воздуха мы его не достанем, начинать стоит уже сейчас. Дастин добавил наверх несколько пустых слотов. Он никогда раньше по-настоящему не задумывался о том, что будет «после». И даже сейчас с трудом заставлял себя это самое «после» формулировать – несмотря на то, что Тони только что заставил его посмотреть правде в глаза. Дастину понадобилось несколько десятков секунд, чтобы – не успокоиться. Но выдохнуть. И попытаться представить гипотетическое – неизбежное – будущее. – Надо полностью перестраивать исследовательский департамент. Формировать в нём независимые исследовательские группы – независимые, прежде всего, от тебя, - Эш говорил и создавал безымянные блоки в структуре, ломая существующие связи и грубо обозначая новые. К объекту «Энтони Старк» с каждой секундой подходило всё меньше красных линий. – Поначалу – под твоим постоянном полноценном кураторством каждого из направлений. Потом будем выпускать их на глубокую воду. Перестраивать их взаимодействие с производственными департаментами; сейчас мы координируем их через совет директоров, и конечные решения опять централизованы на тебе. Там нужно будет налаживать больше горизонтальных связей. Эш проговаривал самое необходимое; отчасти, думал вслух прямо сейчас – и сам только начинал осознавать масштабы той перестройки, которую предполагала просьба Тони. А тот смотрел с интересом. Эш чувствовал его взгляд, но не отрывал глаз от схемы. Когда исчезла последняя красная критическая связь от объекта «Энтони Старка», интерфейс автоматически затемнил неактивное звено. Вышло даже слишком наглядно. И злость Эша угасла. Оставалась только усталость. Тони молчал, и Эш тяжело сказал: – И тогда, если нам очень повезёт, мы сформируем структурные единицы, которые, при удачном стечении обстоятельств, смогут заменить одного Тони Старка. Десятки пустых блоков вместо одного, и это не было пределом, даже черновиком не было. – Потому что, если это не очевидно, я – не он, никогда им не буду и один в кресле исполнительного директора эту компанию не вытяну. Я же не... Эш остановился. Посмотрел наконец на Тони и закончил: – И мой хороший вкус не поможет. Поэтому либо мы децентрализуем управленческую структуру компании, начиная с завтрашнего дня, либо, хоть раз – иди к чёрту. Прозвучало слишком грубо. Чересчур. Тони, перестав улыбаться, теперь посмотрел спокойно и внимательно. И заговорил почти сразу: – Справедливо. И могу себя поздравить: ситуацию, в которой к чёрту ты меня послал безо всяких условий, я считал не менее вероятной. Ладно, расклад понятный. Тони провёл рукой по лицу: – Последний вопрос. Когда мы днём обсуждали расширение разработки, почему ты не сказал «Энтони, так не пойдёт – случись у вас завтра сердечный приступ, я не хочу смотреть, как моя любимая компания развалится»? Старк никогда не проговаривал очевидное лишний раз. А его последний вопрос после всего этого разговора был именно лишним, но Тони не остановился. Значит, посчитал критическим. Впрочем, он критическим и был. – Это очевидно, Тони. Вышло через силу. А тот молчал, словно ждал продолжения. Убедившись, что его не последует, сказал: – Это твоя работа. В том числе. Эш устало кивнул: – Хватит, Энтони. Я тебя понял. – Хорошо. Подумай над структурой, это в приоритете. Потом обсудим. Что ещё? – Энтони спросил сам у себя, посмотрел неопределённо, кивнул своим же мыслям. – Всё, кажется. Остальное в силе без изменений. Хватит на сегодня, время позднее. Тони отошёл к бару, задумчиво глядя на полку с виски. Эш ещё несколько десятков секунд смотрел на схему. А потом отошёл и сел в кресло. Этих суток оказалось слишком много даже для него. А, может быть, не суток; скорее, сегодня наконец все события последних дней, если не месяцев, сошлись, сложились в общее понимание. Или, если точнее – принятие происходящего. И уходить из мастерской сейчас, после этого разговора, вот так – он не собирался. – Обычно ты уходишь. Тони внимательно смотрел на него: – Даёшь мне время прийти в себя и получаешь законные извинения наутро. Что сломалось в алгоритме? – Не знаю, Тони, – честно ответил Дастин. – Назовём это так: пора менять алгоритмы. Старк наклонил голову, а затем улыбнулся: – Тогда это надо отметить, – он нагнулся к бару, вытащил бутылку. – «Cristal», то самое. Из старых запасов. В последний раз они пили его два года назад, в день финального релиза О.К.О. Хорошее шампанское, но важно было не оно. Эш подошёл, взял из рук Энтони бокал. – Иногда я всё ещё эгоистичный мудак, – произнёс Тони, когда их бокалы легко соприкоснулись. – Не горжусь. Но спасибо, что напоминаешь. Они оба понимали, что к этому разговору надо вернуться, но завтра, со свежими силами и ясной головой. Сейчас говорить об этом смысла не было. Вместо этого они они сидели друг напротив друга, вспоминали хорошие моменты из прошлого. И это давало не уверенность – ресурс поверить, что они сумеют сделать всё, что нужно. Эш понял, что в О.К.О сегодня не пойдёт. И подниматься в апартаменты тоже не хотелось. Он выйдет, позвонит Крису и спросит, стоит ли брать такси до Стейтен-Айленда. Возможно, просто уснёт не один; возможно, хватит времени и сил рассказать про планы на будущий год. Морган не подписывался на партнера с таким графиком работы; но верить в лучшее и поделиться важным – хотелось. – Пока вертится в памяти – Стив не приходил к тебе с гениальной идеей? Эш не сразу понял вопрос. Они разговаривали про экономику Готэма, переход был резким и переключиться оказалось нелегко. Дастин чуть не кивнул, опомнившись в последнюю секунду. Стив не мог. Они разговаривали всего пару часов назад, и в конце концов совершенно однозначно решили не привлекать Тони. Стив не мог, вопреки советам Эша, пойти к Энтони. Или… – Видимо, нет. В общем, ко мне на днях пришла Браун почти с таким же вопросом. Оказалось, – Старк откинулся на диван и задумчиво посмотрел, – Стив спрашивал у неё, что изменится, если он заменит меня на публичных выступлениях, касающихся Ц.Е.Н.Т.Р.а. Джесс была немного удивлена, но железно уверена, что я в курсе. Стив сказал ей, что у меня и без Ц.Е.Н.Т.Р.а работы хватит. Честно говоря, я сначала подумал, что это твоя инициатива. Значит, нет. Что думаешь? – Даже жаль, что не моя, – сказал Дастин честно. Идея была совершенно точно рабочей. – Стоит дать шанс. Прогнозирую скачок рейтингов. – Расчётливо. – Стив должен справиться. Дай ему возможность. Тем более, это действительно снимет с тебя лишнюю нагрузку. Старк усмехнулся, задумался о чём-то своём, а затем чуть иронично продолжил: – Но это Роджерс, он у нас не силён в корпоративных игрищах, я даже подожду, пока он сам ко мне с этим придёт. Но к тебе у меня требования выше. Пообещай, что если Стив придёт к тебе с чем-то важным, с чем-то, что я должен знать, а он посчитает, что нет – ты скажешь. – Энтони, при всём уважении, – Эш аккуратно поставил бокал. – Когда это случится, определять важность буду я. Так это работает. Они были сейчас у тонкой грани. Спроси Тони напрямую – Эш бы ответил. Но Тони не спросил, хотя и явно догадывался. Вдали, за спиной Тони, всё ещё висела проекция наскоро переработанной - скорее, сломанной - структуры «Старк Индастриз». Им нужно было менять всё. Структуру принятия решений, зоны ответственности. А в сутках, как правильно сказал Стив, по-прежнему было двадцать четыре часа. Наступила полночь.