***
На рынке было многолюдно, как в любой день перед праздником. — Давненько тебя не видала, — с улыбкой поприветствовала невысокая пухленькая женщина. — Прости, Линна, но не смог! — Эльгвар не счёл нужным рассказать, что охота шла настолько плохо, что он едва сводил концы с концами и что, помимо Мерны, были другие места, где готовы платить куда больше. — При первом удобном случае навещу. — Ой, не надо! — Линна оглянулась. — Муж голову оторвёт, — шепнула. — А, поздравляю! — У Эльгвара словно гора спала с плеч, хотя он понял, что больше не сможет предаваться утехам с пышнотелой, ещё недавно вдовствовавшей женщиной. Его вполне устраивало, что Линне был нужен только член, утехи и мясо, коим он щедро угощал. Та не горела желанием снова обзавестись семьёй, как оказалось, до поры до времени. В действительности же слукавила, как и другие женщины из жизни Эльгвара Фероха. — Влюбилась? — Нет, — нахмурилась, — зато руки не из заднего места растут. И детей как родных привечает. Скоро наш общий появится! Только сейчас Эльгвар заметил, что Линна ждала ребёнка. У неё почти не был заметен живот. Она взяла кусок оленины и протянула монеты. Эльгвар сгрёб их. — Ну, счастья тебе, — пробормотал на прощание. — И тебе. Пора бы семьёй обзавестись. Хватит бобылём век коротать! «Скажешь тоже. Покажи хоть одну, готовую жить в охотничьем домике!» — Эльгвар опёрся о прилавок в ожидании других покупателей и задумался. Он не любил зазывать. Его знала вся Мерна. Расчёт оказался верным. Монеты позванивали в кошельке, а тот в свою очередь приятно оттягивал карман. Эльгвар побродил среди торговых прилавков, вспоминая, что хотел купить. Времени хватало, с Назгуром Голлдаром он условился встретиться после полудня. «Что ему понадобилось через столько лет?» — Эльгвар так резко остановился, что шедшая позади женщина с ребёнком на руках врезалась в него. Младенец разрыдался на руках у матери. — Прошу прощения, госпожа, — сквозь зубы процедил Эльгвар, хотя отчаянно хотелось крикнуть: «Не видишь, куда прёшь?!» Но он знал, что перед женщиной лучше извиниться, даже если ни в чём не виноват, иначе последуют упрёки, а толпа зевак наверняка встанет на сторону матери с ребёнком. За всю жизнь ему это надоело. Женщина недобро взглянула на него и, не ответив, удалилась. Эльгвар вышел за рыночные ворота и свернул в сторону площади. Именно на ней находился храм. Пусть жрецов давно не стало, однако снести старую постройку из серого камня никто не решился. Храм раньше пустовал, сейчас в нём обосновались члены Ордена Венценосных. Площадь, украшенная разноцветными лентами и цветами, словно ждала, когда наступит закат и начнётся празднество и хороводы в честь богини лета Ярвы. Вырезанная из дерева статуя, обряженная в белое платье, походила на невесту. Эльгвар надеялся, что Назгур Голлдар не задержит его надолго. Ему не хотелось остаться и посмотреть, как незамужние девицы возлагают венки на голову богини, прося о муже, богатом, хорошем, влиятельном. Эльгвару было это противно слышать. Ни одна женщина не попросила о взаимной любви. Он пересёк площадь и остановился у металлических ворот. «Линна права. Давно я не наведывался в Мерну!» — мелькнула мысль. На вратах красовалась позолоченная корона, а это означало, что Орден Венценосных обосновался в этих местах довольно давно. — Доброго дня! Чем можем служить? — Я по приглашению Назгура Голлдара! — Эльгвар уставился на стражника, на лице которого появилось смятение. На сверкавшей от солнечных лучей кольчуге красовался символ Ордена, подобный тому, что на вратах. — Герра Голлдара? — переспросил стражник. — Странно, но… — Может, мне до полуночи ожидать, пока он соизволит выйти? — съехидничал Эльгвар. — Надеюсь, это убедит, что я не лгу! — Он протянул послание. Стражник бегло скользнул глазами по строчкам. Золотистая корона в нижнем углу листа окончательно убедила, что письмо не поддельное. — Он сейчас во дворе, — он распахнул врата, — прямо по дороге, у развилки — направо! Эльгвар пошёл в указанном направлении. С выложенной камнями дорожки он ступил на песчаную тропку и продолжил путь. Та свернула налево, открыв взору поляну, приспособленную под место для тренировок. Он скользнул глазами по бойцам в шлемах в поисках нужного человека. Того, кого искал, среди них не было. Эльгвар не сомневался, что узнает Назгура Голлдара, сколько бы лет ни прошло после их последней встречи. Оказался прав. Грохот заставил повернуть голову в противоположную от кучки воинов сторону. Мужчина в обычной льняной рубахе наносил двуручным мечом один удар за другим по манекену. Тот покачивался, но держался на опоре. Некоторое время Эльгвар постоял, глядя на светловолосого плечистого воина, чтобы убедиться, что именно его искал. Сомнения исчезли, когда тот повернул лицо, позволив разглядеть себя в профиль. Нос с горбинкой, коей гордились все Голлдары, убедил в том, что Эльгвар оказался прав. Назгур обернулся, услышав шорох травы. — Я знал, что ты придёшь, Эльгвар Ферох, — вместо приветствия произнёс он. — Ты бы не поступил иначе! — протянул руку. — А ты этим воспользовался! — Рукопожатие Эльгвара было крепким — знаком доброго расположения. — Ты нисколько не изменился. — Ты тоже. Мужчины, несмотря на утверждение, с нескрываемым любопытством разглядывали друг друга. Время оставило отпечаток на их лицах и душах, унесло грёзы о великих подвигах, заставило хлебнуть крови, забрало то, что было дорого. Эльгвар отпустил руку старого друга. — Может, перейдём прямо к делу? Не думаю, что ты прислал мне письмо, потому что ни с того ни с сего захотел свидеться. Будь я по-прежнему наивным, как тогда, одиннадцать лет назад, так бы и решил, но сейчас… — Ты прав! — Назгур пригладил светло-русую бороду. — Я ждал тебя после полудня, потому и вышел во двор! Идём! Эльгвар усмехнулся. Его друг ничуть не изменился за прошедшие года, разве что отпустил бороду, отчего появилась привычка поглаживать её. Но тратить время попусту по-прежнему не любил. Он пошёл следом, гадая, что именно могло Назгуру понадобиться. Вопрос, как тот сумел его отыскать, он оставил на более позднее время. Это было не так важно. Крохотное помещение, отведённое под кабинет, некогда было кельей жреца. Назгур постарался вместить всё, что мог, отчего пришлось пробраться между книжными полками и столом, заваленным всевозможными записями и картами. — Присаживайся. Старый стул жалобно заскрипел, когда на него опустился Эльгвар. Назгур прошёл за стол и сел. — Так-так! Орден Венценосных, похоже, обнищал, — съязвил Эльгвар. Назгур отложил карту и, тяжело вздохнув, ответил: — Да! С тех пор, как погиб король Фелис II. Сыночку-то его нет дела до нас. Если бы не война, то Орден вовсе был бы распущен. — Похоже, я вовремя решил вас покинуть! — Эльгвар усмехнулся и покачал головой, отчего прядь густых тёмно-русых волос упала на лоб. Он откинул её назад. Назгур пристально посмотрел на него. — Проще говоря — дезертировал, — поправил. В голосе послышался упрёк. — Ты меня позвал, чтобы бросить обвинение в лицо? — Эльгвар встал. — Или казнить в назидание остальным? Назгур засмеялся. — Нет, я не ошибся. Ты ничуть не изменился. Каким был нетерпеливым, таким и остался. — Он некоторое время помолчал в ожидании очередной ехидной реплики, но не услышав её, продолжил: — Хорошо, не буду тянуть коня за яйца. Но поскольку ты уже не один из нас, то всё рассказать не могу. — И не надо! — Эльгвар наклонился над столом и, взглянув на отметку на карте, продолжил: — Поскольку я уже не один из вас, то о моём прошлом в Ордене лучше не болтать. — Это само собой! — Назгур сжал губы, стараясь не подать вида, что его задели слова о возможном предательстве. — Более того, мы хорошо заплатим человеку, который сумеет провести на ту сторону Кальмайских гор! Эльгвар застыл с открытым ртом. Старый друг знал его куда лучше, чем казалось, не поленился выяснить не только то, кем является одинокий охотник, живущий в лесу, но и то, откуда именно тот взялся. — Это безумие! — Эльгвар покачал головой. — Уж кто бы говорил! — Назгур откинулся на спинку стула и завёл руки за голову, отчего вырез на его рубахе распахнулся, обнажив белую грудь, поросшую русыми волосками. — А сбегать через Кальмай одному было хорошей идеей? — Эльгвар промолчал, не зная, что ответить на этот выпад. — Все сочли, что ты погиб, и это — твоё счастье, потому что нынешним юнцам о тебе не известно, а я буду молчать! — Назгур встал и, обойдя стол, подошёл к шкафу и достал бутылку с вишнёвой наливкой и две металлические кружки с изображённой на них неизменной короной — символом Ордена Венценосных. — Давай лучше прекратим склоки. Признаюсь, безумно рад, что ты жив. Эльгвар взял кружку и, подняв её, чокнулся с другом, после за один присест выпил. Он не смог позволить себе дать слабину и признаться, насколько рад встретиться с Назгуром Голлдаром.***
Праздник закончился хорошей пьянкой. В таверне было многолюдно. Стояла духота. В воздухе витал запах алкоголя и крови. Подвыпившие мужчины мерились силами, разбивая друг другу лица. Слышались ободряющие возгласы, перемешанные с бранью. На двоих мужчин, сидевших за столом в углу, никто не обратил внимания. — Я думал, ты стал приближённым к королю лицом, — признался Эльгвар. — Женился на женщине из знатного рода и настругал ребятишек! — Да ну! — Назгур отпил пиво. — Как умер старый король, так Орден пришёл в упадок. С меня хватит молокососов. Их, правда, куда больше интересуют женские задницы, чем обучение бою. — Задницы — это хорошо. Мы сами девок портили в их возрасте! — хохотнул Эльгвар. — Было дело! — Назгуру было не до веселья. — И где те девки? Я даже имена не припомню! Эльгвар замолчал и посмотрел на дно кружки, на котором плескались остатки пива. — Кларисса! — позвал он. — Налей-ка ещё по одной! — Безотказная хозяйка таверны забрала опустевшие кружки и, несколько раз похлопав длинными ресницами, удалилась. — Хороша, но не советую! Её муж — староста села. Конечно, сомневаюсь, что он против тебя попрёт, но проблемы создаст! — Я и не собирался. Послушай, хватит поминать прошлое. Когда-то мы оба были хороши, а теперь-то, думаю, жизнь обоих мордами о землю припечатала. Она никого не щадит. Если котелок варит — выживешь. Если нет — подохнешь! — Верно говоришь! — Эльгвар перевёл взгляд на наглухо зашнурованный ворот рубахи друга. Давешняя наливка и пиво дали о себе знать. Ему захотелось, чтобы Назгур распустил шнуровку, обнажив волосатую грудь. «Пить надо меньше!» — упрекнул он себя, хотя от этой идеи отказался, едва Кларисса успела принести пиво. Она поставила кружки на стол, наклонившись как можно ниже и продемонстрировав пышную грудь в вырезе отнюдь не скромного платья. — Ну, а ты-то… — продолжил разговор Назгур, — почему исчез? Почему не дал знать о себе? — Зачем? — Эльгвар поднял голову. — Матушка давно померла, а отцу никогда не было до меня дела! Он сам не понял, о каком именно отце заговорил — о настоящем либо том, кого знал с рождения. Он давно поделился с другом, что бастард, рождённый от связи знатного человека и простой служанки. Как было заведено, матушку выдали замуж за плотника, посулив богатое приданое. Эльгвар носил фамилию отчима — Ферох. Но ни настоящему, ни наречённому отцам не было дела до него. — Мне-то ты мог дать знать о том, что жив! — упрекнул Назгур. — Совсем забыл о верном друге сразу же после войны. — Ага, чтобы Орден узнал, где я? — огрызнулся Эльгвар. — Я не был уверен, что письмо не перехватят! «Не перехватят!» — передразнил Назгур. — Получается, помнил? — Не дождавшись ответа, со вздохом добавил: — Радует, если так! Я-то гадал, как ты, что ты. Почему-то был уверен — не помер, потому что не баловень-размазня. Эти слова Эльгвара не смогли не обрадовать. Друг его не забыл, будто о девице любимой хранил память. — Что сидим? — вырвал он друга из размышлений. — Помнишь, когда-то мы морды друг другу разбивали? — Помню… — Назгур сжал губы, — позорные поражения. Ты, сын крепкой простолюдинки, всегда умудрялся одержать победу надо мной, противником знатной крови. Предлагаешь тряхнуть стариной? — Ну да! — Эльгвар развёл руками. — Местные будут рады очередным ставкам, а мы потешимся! Назгур некоторое время молча обдумывал предложение и хмурился, поглаживал бороду, затем решился: — С одной стороны, не хочется проиграть, чтобы селяне не насмехались и не болтали, будто рыцари Ордена Венценосных — жалкие слабаки и трусы. Но с другой — я уже не тот юнец, каким был одиннадцать лет назад. Ладно, — согласился он и встал из-за стола. Угол таверны, отведённый для кулачных боёв, огородили скамьями. Эльгвар знал: предусмотрительной Клариссе однажды надоело, что мебель оказывалась разбитой. После хороших попоек с последующими за ними драками чинить ножки стульев приходилось куда реже. Он снял кожаный жилет и наручи и остался в тонкой полотняной рубахе. На Назгуре и до этого не было ничего лишнего. Посетители громко заспорили, гадая, на кого поставить. Большинство, судя по голосам, решили, что победителем выйдет Эльгвар, потому что знали, каков он бывает в драке. Назгур и в юности редко посещал таверну и в драки не рвался лезть, предпочитая компанию кружки с пивом в одиночестве. Вряд ли он изменился за все годы. Соперники заняли боевую стойку, выставив вперёд кулаки. — И-и-и! Начали! — крикнул лысый мужчина, принимавший ставки. И Эльгвар, и Назгур ходили кругами, поджидая удобный момент, чтобы нанести удар. Первым не удержался нетерпеливый Эльгвар. Его соперник успел отклонить голову, и нацеленный в скулу кулак слегка скользнул по уху. Назгур, не теряя времени, нанёс ответный удар, попав в плечо, отчего то заныло так, будто в него угодил камень. — Сукин ты сын! — выругался Эльгвар. Потирать ушибленное место не было времени. Толпа зевак разочарованно загалдела. — Врежь ему, охотник! — подбодрил кто-то из зрителей. Эльгвар не заставил долго себя ждать, и нетерпеливость на этот раз сыграла с ним злую шутку. Назгур перехватил руку и, вывернув в суставе, повалил на пол. Эльгвар не собирался сдаваться и попытался встать, опёршись о здоровую руку. Ноги скользнули по дощатому полу, и он упал. — Всё! Бой окончен! — провозгласил лысый громила. Эльгвар сел и дотронулся до больного сустава. «Ничего. Не впервые!» — утешил себя, заодно вспоминая, куда спрятал мазь местной травницы. Назгур принял поздравления и прибыль. — Молодец! Теперь будем знать, что Орден не зря наш хлеб жрёт! — хохотнул лысый. Эльгвар, пошатываясь, подошёл к другу и положил здоровую руку на плечо. Другую он прижал к боку, чтобы не так болело. — Молодец! Раньше я всё гадал, когда же ты вырастешь! Громила покосился на друзей и сдавил смешок. Эльгвар, поняв недобрый намёк, отстранился: в то время, как у многих мужчин сидели на коленях девицы — благо праздник позволял женщинам делать всё, что заблагорассудится — они с Назгуром, казалось, были поглощены только друг другом. Если лысый и заподозрил мужчин в отношениях, то выяснить, правда это или нет, не пытался. Эльгвар однажды дал ему понять, что вспыльчивый. — Ещё по одной? — предложил он. — Согласен! — махнул рукой Назгур.***
Эльгвар с трудом разлепил веки и мысленно проклял Клариссу за то, что та подсунула дрянь вместо пива. Казалось, голова вот-вот расколется. Он понял, где находился. Темнота, разгоняемая лишь светом лампад, и запах затхлости могли быть только в подвале бывшего храма, отведённого под спальные покои для рекрутов. Эльгвар, пошатываясь, вышел и схватился за голову, когда дверь со стуком захлопнулась. На каменной лестнице споткнулся и едва не упал. Со стороны двора доносился лязг мечей и отборная брань. Молодые бойцы тренировались. «Проклятье! Небось уже полдень!» — догадывался Эльгвар. Он вышел во двор, зашёл за угол и, никого не стесняясь, справил малую нужду. Колодец нашёлся тут же, на заднем дворе. Эльгвар выудил из него ведро и, припав к краю, вдоволь напился холодной воды. Остальное вылил на голову. Стало значительно легче. — Доброго дня! — поприветствовал молодой человек, давешний гонец. Эльгвар не ошибся. Было около полудня. — Доброго! — проворчал он, хотя день начался отнюдь не добро. — Назгур у себя? — Герр Голлдар занимается с бойцами! «Проклятье! Неужели он выпил меньше меня?» — мелькнула мысль. Эльгвар развернулся и побрёл в сторону той части двора, что воины отвели для тренировок. — Простите… Э-э-э… — Эльгвар! — пришлось напомнить имя. — Эльгвар, — повторил гонец, — кем вы приходитесь герру Голлдару? — Никем. Я нанятый им проводник. — Н-но-о! Раньше герр Голлдар так себя не вёл, тем более с первыми встречными! — настырный молодой человек не пожелал уняться, а Эльгвар — поддержать нелепую беседу. — Послушай… Э-э-э… Имя напомни, запамятовал! — Арктар Солей! — представился гонец. Эльгвар подошёл и, опёршись рукой о стену, произнёс: — Послушай, Арктар, будешь всегда таким любопытным сверх меры — долго не проживёшь. Всегда найдутся те, кому не понравятся лишние вопросы, и они сумеют сделать так, чтобы ты лишний раз боялся открыть рот. Это в лучшем случае. В худшем — перережут горло и выкинут тело на съедение стервятникам. Попомни мой совет, мальчик, пригодится в жизни! Он развернулся и ушёл, ощущая на себе пристальный взгляд Арктара. — Только этого не хватало, чтобы безродное отребье называло мальчиком! — различил недоброе бормотание. Эльгвар сумел пресечь расспросы, но заставить выбросить мысли из головы ему было не по силам. Наверняка Арктар по-прежнему будет размышлять, что же могло связать двоих разных мужчин.