Кальмайский перевал

       Эльгвар тряхнул влажными волосами и выжал рубаху. Пусть не получилось чисто выстирать, зато грубая изношенная ткань пахла мылом, а не потом.        Он вздохнул, прогоняя прочь воспоминания. За короткое время Эльгвар привык к бойцам, смотревшим в рот и ловившим каждое слово. Он привязался даже к ехидным репликам Арктара Солея. Более всего ему будет не хватать Назгура Голлдара — друга, с которым мог поделиться всем, не боясь, что тот выдаст тайну.        Лишь Назгур знал, что Эльгвар Ферох — бастард.        Он оказался лёгок на помине, подошел, встал рядом и уставился на голую загорелую грудь.         — Окунись, — посоветовал Эльгвар.         — Что, тоже не по себе? — съязвил Назгур. — Окунусь, но позже. Сначала расскажу то, о чём ты хочешь знать.         — Да ну тебя. Я слишком вымотался, чтобы… — Эльгвар не смог не ответить той же монетой.        Назгур постоял, переминаясь с ноги на ногу, но так и не сел.         — Ты сам как думаешь, зачем мы здесь?        Эльгвар разложил рубаху на камне.         — Как зачем? Дорогу к Безлони проложить. Пусть сейчас мир, но хаквиндцы не дремлют. Дозоры расставили везде, кроме Кальмая. — Он поразмышлял, наморщив лоб, после продолжил: — Хотя, судя по тому, как ведут себя свьорры, уверен: хаквиндцы расставили дозорных и здесь.         — Думаешь? — Назгур опустился на колени. — Проклятье, неужели они и здесь нас обошли?        Эльгвар взял его за плечо и, заглянув в лицо, процедил:         — Послушай, Безлонь — важный стратегический город. Если мы его оттяпаем, то хаквиндцы никогда больше не смогут нас одолеть. — Он почувствовал дыхание и отвернулся, не желая повторения сегодняшнего. — Они не дураки. Одиннадцать лет — большой срок. Пустить все силы на войну против свьорров за это время могли.         — Проклятье! — Назгур зло сплюнул и, погладив бороду, продолжил: — Но свьорры раньше не появлялись в нашей стране. Я бы знал!         — Ах, да. Орден, сующий свой нос везде! — Эльгвар усмехнулся и покачал головой. — Странно, что до меня не добрались.         — Наши патрули прохаживались только у Кальмаев. У нас людей не так много, чтобы прочёсывать всю округу. Мы потому и решили сунуться в горы, что было тихо. Ошиблись, — Назгур покачал головой, — но ты хотел знать, что мы здесь делаем, не так ли?         — Постой, выходит, вы не прокладываете путь к Безлони?         — Нет. Нам нужен сам Кальмай. Поэтому мы должны пройти его вдоль и поперёк, чтобы составить подробную карту, что и где находится. — Назгур, заметив недобрый взгляд, пояснил: — Почему столь богатый на руду край должен остаться незаселённым?        Эльгвар схватил его за плечи и встряхнул.         — Незаселённым?! Это ведь не твои слова. Наверняка Фелиса III. Жадный ублюдок весь в папку пошел! — Он отпустил друга и отвернулся. — В Кальмае живут свьорры. Это их дом. Их куда девать собрались?         — О них речь не шла, но никто не собирался прогонять, — ответил тот. — Да, они досадное препятствие, приходится быть настороже, но…        Эльгвар не выдержал. Он подскочил на ноги и, схватив друга за грудки, встряхнул так, что рубаха треснула.         — Досадное. Препятствие! — грязно выругался. — Свьорры, заселившие горы куда раньше, чем люди — равнину, — препятствие. Где твоя голова? На черничной поляне осталась, где я тебя отодрал?!        Он не смог продолжить речь. Назгур ударом в скулу сбил его с ног.         — Сукин сын! — выругался, потирая кулак. — Да, я сглупил, я был не в себе, когда согласился на такое, но это не значит, что позволю унижать себя!        Эльгвар дотронулся до скулы, на которой явно наливался синяк.         — Ладно, признаю, что был неправ, — вздохнул, — но пойми и ты, что, не взяв свьорров в расчёт, рискуешь не только своей башкой, но и молодых бойцов, твоих подчинённых. Это свьоррья родина. И они будут стоять за неё до конца! — Он приложил к скуле камень. — Не скажу, что мне их жалко, но подыхать не хочется. Да и пока они здесь обитают, никто не сунется с этой стороны к нам, кроме хаквиндцев, но и те лишь со стороны Безлони.         — От свьорров неясно, чего ожидать, — возразил Назгур. — Мы не знаем, сколько их и что у них на уме. Им никто не мешает учинить войну против нас. Если Кальмай станет нашим, мы будем знать, что замышляют хаквиндцы.         — Болван! — Эльгвар потёр лоб. — Не ты, а я. Никогда не подумал, что Орден пойдет в Кальмаи с войной. И… я бы никогда не согласился вас вести…         — У тебя не было выбора, потому что ты дезертир, и мне об этом известно.         — Ты решил, я согласился, потому что испугался, что ты меня выдашь? — Эльгвар горько рассмеялся. — А ты не подумал, что пока будешь писать доклад, я успею скрыться? Но, проклятье, я за одиннадцать лет даже не сменил имя. Скажи, я похож на труса?         — Я не это… — начал Назгур, но замолчал. Эльгвар снял с камня еще не высохшую рубаху и удалился. — Проклятье, я хотел тебя увидеть.

***

       Назгур разделся и вошел в неглубокую горную речушку, чтобы ополоснуться. Он пожалел, что обо всем рассказал, что доверился тому, кто считался другом; тому, кто еще сегодня пылал от страсти. Но даже телесная близость отнюдь не означала, что следует доверять до конца. Скорее наоборот. За одиннадцать лет исчезли духовные узы.        Но память нельзя смыть. Назгур знал, что никогда не забудет крепкие объятия, страсть, появившуюся внезапно, не к месту и не вовремя. Как ни странно, ему не было стыдно. Было неловко лишь за то, что не учёл одного — мнения Эльгвара Фероха.        «Сами справимся!» — рассудил он, выходя из воды, и обернулся, услышав шорох за большим нагромождением валунов.        Он достал меч и обошел камни. Не заметив ничего подозрительного, собрал валявшуюся на земле одежду, оделся и пошёл в лагерь, откуда ветер тянул вкусный запах жаркого из оленины.

***

       Сердце едва не выскочило из груди. Арктар не шевелясь лежал на валунах. Казалось, военачальник далеко не ушёл, что поджидает, когда подчинённый спустится.        «Нет, герр Голлдар верит мне, а вот его дружок — нет!» — мелькнула мысль.        Его трясло от услышанного. Эльгвар Ферох оказался не просто другом, но и любовником герра Голлдара. Более того, он дезертир.        «Теперь-то ты не посмеешь больше унизить меня!» — Арктар победно улыбнулся. Несмотря ни на что, он не собирался причинять вред своему военачальнику, но Эльгвара было необходимо держать в узде.        Он сполз с валунов, нащупав ногой опору. Слезть всегда было труднее, чем куда-либо взобраться. В этот миг вспомнилось детство, когда маленький Арк, как его называл старший брат, залезал во все немыслимые места, играя в прятки со сверстниками и получая насмешки от Натрайта Солея-младшего.        Арктар вздрогнул от воспоминаний. Нога соскользнула с уступа, и он кулем рухнул на землю. Плотный подлатник смягчил падение, но непокрытая голова ударилась о камень. В глазах потемнело, но сознание не померкло.        Арктар дотронулся до затылка и нащупал шишку.        «Нужно идти в обход, иначе этот треклятый Ферох заподозрит неладное!» — решил он и поднялся. Сердце сжалось, когда вспомнилось злое лицо со шрамом. Арктар осознал, что боится Эльгвара, похожего на медведя.        Он пошел вдоль берега вниз по течению, решив обойти лагерь и появиться с другой стороны, сообщить, что заблудился — да что угодно, лишь бы никто не догадался, что разговор подслушан.        Голова болела. Хотелось поскорее попасть в лагерь и улечься спать, подтянув колени к животу.         — Проклятье! — Арктар споткнулся о камень и остановился как вкопанный, заметив за большим валуном что-то белое. Сердце ёкнуло.        Он достал меч и замер в ожидании, почувствовал на себе пронзительный взгляд.        Свьорр явно не торопился умереть. Он выпрыгнул из-за валуна и, цепляясь длинными когтями, взобрался наверх по скале. Перепуганный Арктар бросился в лагерь.        Никто не обратил внимания на его появление, и он облегченно вздохнул и полез в палатку.        Назгур Голлдар тихо переговаривался с Эльгваром Ферохом, будто ничего не случилось.        «Свьорр был один!» — успокоил себя Арктар. В одиночку против воинов Ордена выходить было бы безумием для кого угодно. С этими мыслями он улёгся и попытался уснуть, подтянув колени и обхватив их руками.        Едкие червячки совести не позволили безмятежно поспать. С одной стороны было необходимо предупредить военачальника, но с другой — вспомнилось, как Эльгвар едва не сломал руку на озере, заподозрив невесть в чём.        <i>Арктар открыл глаза. Был день. В палатке, кроме него, никого не оказалось.        «Почему меня никто не разбудил?» — разозлился он и выбрался наружу.        От увиденного перехватило дыхание. Множество изувеченных тел лежало на земле, почерневшей от запёкшейся крови. В мертвых истерзанных лицах он узнал соратников. Длинные раны в виде полос говорили о том, что отряд перебили свьорры.         — Нет, Всеотец, я не этого хотел! — Арктар расплакался.        Он метался по лагерю, натыкаясь на тела. Эльгвар Ферох лежал в обнимку с Назгуром. Оба были мертвы.         — Герр Голлдар, клянусь, я не хотел! — Арктар опустился на колени и закрыл лицо руками.         — Хватит реветь, Солей. Дай поспать! — вдруг раздался недовольный голос.        Арктар улыбнулся сквозь слёзы. Кто-то остался жив… Он открыл глаза.         — Сон. Дурной.         — Сон или нет, но ты не один здесь спишь, — ответил тот же недовольный, что и во сне. Арктар вылез из палатки и, ловя на себе любопытные взгляды часовых, побрел к палатке военачальника, хотя рисковал застать в его объятиях охотника, который даже палатку не поставил.         — Герр Голлдар, — он поднял полог, — проснитесь!        Назгур пошевелился.         — Что случилось?         — Пока ничего, но… — Арктар влез внутрь, — я провинился.         — Сядь и без лишних соплей докладывай!        Арктар взял себя в руки и поведал о том, что видел свьорра, умолчав, как подслушал разговор.         — Неудачно выбранное место у скал, — пробормотал Назгур. — Захотелось у воды переночевать, — он погладил бороду, — и теперь остаток ночи придётся не спать. Кто знает, что у них на уме? И… спасибо.         — Но… — Арктар запнулся, — герр Голлдар, не стоит, я… — Он не смог пересилить себя и признаться, что знает больше, чем следует. — Может, лучше уехать отсюда?         — Я был бы рад, — Назгур положил руку на его плечо, — но Эльгвар решил покинуть нас, а без него мы хотя бы днём не заблудились. Ночью куда-то тащиться — безумие.        Арктар резко дёрнулся.         — П-понял, — пробормотал он. — Я… не буду спать.        Обуреваемый двоякими чувствами, он выскочил из палатки. С одной стороны, отсутствие Эльгвара его обрадовало, но с другой — Назгур Голлдар, уважаемый человек, оказался мужелюбом. Арктар безмерно уважал военачальника и не собирался выдавать его, пусть тот вступил в позорные отношения. Осталось надеяться, что с уходом Эльгвара Фероха всё станет так, как было раньше.        Назгур, выйдя из палатки, гаркнул, приказывая проснуться.        В лагере воцарилось оживление. Никто больше не спал. Арктар понял, что не сможет больше уснуть. Зато его совесть была чиста.

***

       Эльгвар споткнулся и грязно выругался. В темноте, освещаемой только светом луны и звёзд, он толком не мог разглядеть, куда ступать.        Он сел на землю. Уставший за день Вэсин недовольно фыркнул, к тому же на каменистой местности плохо росла трава, и ему явно не хотелось продолжать путь голодным.         — Что расфыркался? Я устал не меньше! — отругал Эльгвар ни в чём не повинную лошадь. — Назгур может делать то, что хочет, но без меня. Подстилка королевская! Что взбрело в голову Фелису III, то и вытворяет! — Вэсин лег на землю. Эльгвар устроился удобнее под его боком. — Пожалеет ещё, если успеет.        Стало не по себе. Пусть Назгур принял решение отпустить его, попросту прогнал, но на душе было муторно от мысли, что отряду придётся блуждать в Кальмаях, будто слепым котятам. Но Эльгвар считал себя отнюдь не мужем-подкаблучником. Возвращаться он не собирался.        Вспомнился поцелуй, грубый, требовательный, лишённый всякой нежности, но искренний.        Подул сильный ветер, Эльгвар очнулся от полудрёмы и резко сел: порыв принес с собой неприятный запах.        «Где-то разлагается труп!» — догадался он.        Судя по сильному смраду, разлагалось не одно тело. Эльгвар решил, что выяснять причину вони среди ночи — безумие, и поудобнее устроился под боком спавшего Вэсина, после уснул.        Прохладный сырой туман осел каплями на лице. Эльгвар открыл глаза. Солнце еще не взошло, но вершины гор уже сверкали холодным огнём.        Он спросонья не сразу смог вспомнить, откуда дул ветер, который принёс смрад. После глотка воды в голове прояснилось, и он, взяв под уздцы недовольного сонного Вэсина, пошёл по каменистой земле.        Вонь, казалось, усилилась по мере того, как утреннее солнце разогнало туман. Эльгвар понял, что смрад издавало не одно тело и даже не десяток, а куда больше. Он порадовался, что решил не завтракать, иначе наверняка бы вывернуло наизнанку.        «Откуда?» — задумался он и огляделся. Поросшая деревьями низина дала понять, что именно там спрятаны тела.         — Там лощина. Потерпи. — Он погладил коня по холке и, передохнув, пошел в ту сторону.        Каменистая земля сменилась травой, и голодный Вэсин начал её щипать. Эльгвар сел на землю, позволяя коню наесться вволю. Солнце ласково согрело лицо, и если бы не смрад, то утро показалось бы прекрасным.        Эльгвар некоторое время поразмышлял о том, кто или что могло погубить столько живого, будь то звери или люди, но в голову не пришло ничего путного.         — Пора, друг. — Он поднялся и, взяв раздражённого Вэсина под уздцы, пошел в низину.        Чем ниже спускался, тем сильнее тошнило. Эльгвар привязал коня к дереву, после раздвинул ветви кустов. Продираться пришлось недолго. Вскоре взгляду открылась лощина, а в ней — множество тел, покрытых некогда белой, а теперь грязной свалявшейся шерстью.         — Свьорры! — Эльгвар прикрыл ладонью нос и рот и присмотрелся. «Нийя, даже им не пожелаю такого!» — посочувствовал он. Среди тел было большинство свьоррьих женщин и детей, порой совсем маленьких, вцепившихся даже после смерти в матерей. Попадались и мужчины, чаще старики со сморщенной облысевшей кожей, иногда — воины, чьи тела были изувечены.        «Всеотец, словно кто-то вырезал целое поселение!» — даже бывалого охотника это зрелище привело в ужас. Он не успевал смахивать мух, роившихся тучей вокруг тел.        Эльгвар опустил голову и уставился на свьорра, судя по одежде, шамана, из чьей груди торчала стрела. Та с неприятным чавкающим звуком вышла из вздувшегося тела, и он сорвал несколько листьев и вытер наконечник, смахнув потревоженного опарыша.        Эльгвар не выдержал и бросился прочь от этого проклятого места. Его трясло от увиденного.        «Хватит. Не баба же я, в конце концов!» — мысленно обругал себя он. Его рвало долго, несмотря на пустой желудок. Казалось, внутренности вывернутся наружу.        Он отвязал Вэсина и вытер взмокший лоб, после пристально присмотрелся к стреле. Оперение ни о чём не сказало, разве что наконечник со странным желобком. Эльгвар знал о подобной конструкции. Стрела была устроена так, чтобы помимо ранения можно было отравить противника. В желобке располагался пузырек с ядом.        Эльгвар знал имя оружейника, которому пришла в голову идея создать ядовитые стрелы, как и то, что тот попал в плен.         — Значит, не погиб, на хаквиндцев работает. — Он сломал древко и бросил на землю. После передумал и, подобрав то, что осталось, решил: — Назгура предупредить надо бы, иначе…        Что именно могло произойти, предполагать не стал. И без того очевидно, что отряд поджидала смерть, скорая либо медленная, мучительная. Эльгвар не хотел даже думать о том, что его друг погибнет. Пусть они никогда не встретятся, но мысль о том, что он мог попытаться предотвратить гибель, но не сделал это из-за глупой ссоры, будет преследовать до конца жизни. Он готов к тому, что Назгур не послушает, заупрямится, язвительно ответит. Пусть так, но Эльгвар ценил друга именно за эти черты. За все одиннадцать лет он так и не встретил кого-то похожего.         — Проклятье, да что происходит? — Его всё ещё мутило. Кого-то иного он оставил бы на произвол судьбы, обозвав глупцом, но Назгура не мог, невзирая на то, что так и не получил плату. — А, Вэсин, что? Почему я веду себя, как влюблённый дурак?        Конь тряхнул гривой. Эльгвар прогнал дурные мысли прочь. Влюбиться в мужчину — не для него.        Поневоле вспомнилась близость. Тело однажды предало. Точно так мог поступить и разум, впустив в голову туман. Больше всего хотелось ещё раз увидеть лицо друга, заглянуть в голубые глаза и просто пожать руку, но при этом достойно ответить на ехидные замечания.        Эльгвар был готов унизиться и вернуться, но узнать, что Назгур жив, пусть их пути снова разойдутся.         — Скорее, Вэсин, — он пришпорил коня, — иначе не нагоним.

***

       Назгур разозлился. После полудня путешествия, как выяснилось, отряд ходил по кругу и вернулся к месту, где ранее побывал. Будто кто-то водил воинов, словно слепых котят, но Назгур винил себя.        «С Эльгваром этого не случилось бы!» — мелькнула мысль, но искать и уговаривать друга он не собирался.         — Привал! — распорядился он.        Полуденное солнце светило прямо в лицо. Снова вспомнился Эльгвар и его замечания о доспехах. Действительно, жарко.         — Герр Голлдар, а ведь мы здесь были, — догадался Эре.         — Были, — согласился тот, стреноживая коня. — Не буду скрывать — мы заблудились.        Раздался недовольный ропот.         — А что ваш… — Арктар запнулся, — друг, герр Голлдар? Как посмел вас бросить?         — Он не один из нас, поэтому посмел, — огрызнулся Назгур, достал из седельной сумки кусок солонины и, пустив лошадь пастись, сел прямо на землю и отпил из фляги.        Хороши Кальмаи, чьи недосягаемые для людей вершины зловеще сияли на солнце.        Назгур замер, почувствовав тяжесть на ноге. Серая с красным узором змея проползла по бедру, высунув раздвоенный язык и ощупав дорогу. Она, пусть даже ядовитая, не тронет человека, пока тот не представляет угрозы для жизни — этот урок давно преподали.        Змея скрылась между камнями.         — Не к добру! — раздался голос. — Это алая майха. Дурной знак, если она появилась.         — Не верю в приметы! — Назгур обернулся и поглядел на того, кто нарушил уединение. Ему хотелось побыть одному. Увы, настырный подчинённый об этом не подумал.         — Я тоже не верил, — Арктар сел на землю, — да и в округе Штурмвера майхи не водятся — так говорили. Но однажды её увидел. Признаюсь, не смог пошевелиться, стоял и смотрел.         — И что?         — Н-ничего, примета оказалась ложной. Ничего не случилось.        Назгур уловил ложь. Внезапная бледность Арктара дала понять, что тому неприятны воспоминания.         — Ладно, — он отвернулся, — зачем пришёл?         — Заметил тропу. Она ведёт в горы, узкая, но кто-то ведь её проложил. Раз ходим кругами, то почему бы не попробовать пройти по ней?         — Тропу могли проложить свьорры, а мы можем запросто стать их добычей. Поэтому нет, мы туда не пойдём. Эльгвар, если ты заметил, избегает всяких дорог.        Проводник покинул отряд, но было ощущение, словно он остался. Того и гляди, дурные слухи поползут.        Арктар нахмурился.         — Герр Голлдар, мы пойдем куда быстрее и смелее, если вы выбросите из головы этого дезертира… — и снова запнулся. Уже второй раз за день он оговорился, на этот раз дав понять, что знает тайну Эльгвара Фероха.         — Так-так, Арктар! — усмехнулся в бороду Назгур. — Сколько раз ты был бит за то, что совал нос не в свое дело? — Ответа не последовало, и он продолжил: — Одно тебя спасает, что ты никогда никому не выдавал тайны. Но не все это понимают, так что берегись, мальчик.        Назгур принялся за трапезу, не обращая никакого внимания на опешившего подчинённого.         — Благодарю вас, герр Голлдар, — тот улыбнулся, — за то, что верите мне. Но… —  оглядевшись, наклонился к уху, — не знаю, почему так выходит: я всегда слышу, чего не следует. Поверьте, мне самому нелегко.         — Верю. Ступай, — перебил Назгур. — Дай мне подумать.        Арктар удалился, а он озадачился. Не осталось сомнений, что вчерашний разговор он подслушал. Накануне вечером не показалось, что кто-то спрятался на валунах. Назгур прогнал прочь мысли о назойливом подчинённом и задумался, каким путём лучше идти, чтобы не вернуться на это же место. Он развернул карту и пристально уставился в неё. От клочка бумаги не было никакого прока. Картограф смог составить только приблизительный план.         — Эльгвар, сукин ты сын, возвращайся и не дури! — Назгур отпил из фляги после крикнул: — Эре, поди сюда. И чернила принеси!        Эре не посмел ослушаться. Назгур взял перо и отметил место, где находился отряд.         — Что будем делать, герр Голлдар? — Настроение у Эре было отвратительное.         — Двигаться дальше. Мы справимся, верь только, — успокоил его Назгур.         — Верю, н-но… — Эре переступил с ноги на ногу, — я бы на вашем месте попытался найти Фероха. Ну, удвоил бы награду или еще что-нибудь придумал. Он своё дело знает.         — Он сам так решил! Мы справимся, но это займет много времени — куда больше, чем с ним. Впрочем, мы засиделись. Привал окончен. Вели остальным седлать коней.

***

       Эльгвар без труда нашёл место ночёвки. Прохладная горная речушка манила к себе. Хотелось окунуться.        Он не смог противиться искушению и пошёл к месту, где накануне состоялась неприятная беседа с Назгуром.        Вэсин несколько раз фыркнул, словно учуял неладное.        «Что-то не так!» — догадался Эльгвар. Кроме валунов, ничего подозрительного. Обходить камни не было смысла.        Эльгвар почувствовал на себе чужой взгляд, когда стоял по щиколотку в воде и наполнял бурдюк.         — Всё, Вэсин, пора! — Он взял коня под уздцы. — Держимся у воды.        И пошёл по берегу, по-прежнему чувствуя на себе всё тот же взгляд, то и дело оглядываясь и держа лук и стрелу наготове.        Эльгвар дошёл до скалы. Ощущение слежки исчезло, но появилось другое. На камне были отчетливо заметны царапины.         — Свьоррьи когти, — догадался он и провел пальцем по царапинам. — Понятно. Разведчик. Очевидно, молод совсем, иначе такие следы никогда не оставил бы.        Он успокоился. От одного свьорра-разведчика проблем не должно появиться.        «Странно только, что он здесь застрял!» — Эльгвар резко остановился и, развернув Вэсина, пошел назад.        У нагромождения валунов он услышал дыхание и понял, что не ошибся. Свьорр на самом деле следил за ним.        «Что же он ни удрать, ни напасть не пытается?» — задал Эльгвар мысленный вопрос.         — Вэсин! Вэсин! — Послушный конь подошел к нему и уткнулся мордой в плечо. Эльгвар влез на него. — Ближе к валунам. — Он вцепился за уступ и, крепко держась, встал на спине. Лошадь недовольно заржала. — Потерпи! — Пришлось схватиться за край камня, подтянуться и влезть на валуны.        Свьорр явно не собирался нападать, лишь смотрел серыми, будто подёрнутыми дымкой глазами.