***
Эльгвар не захотел бездельничать, о чём громко заявил, добавив при этом. что охотиться в этих местах бессмысленно, но осмотреть окрестности — необходимо. Назгур Голлдар не обратил на него внимания и занял бойцов тренировками, чтобы хоть так если не пресечь полностью, то уменьшить сплетни. Нахальные молодые люди порой сыпали ехидные шуточки в ответ на замечания. Пришлось делать вид, что его это вовсе не касается, хотя Эльгвар предпочёл бы поставить их на место, дать понять, кто главный. — Где Солей? — уточнил Назгур. — Рыбачит, — ответил Эре. — У Блиса сачок взял. — Отлично. Уха на ужин — это же здорово! — обрадовался Эльгвар. — Солонина и сухари опостылели. Он поймал взгляд Назгура и пошёл к скалам. У самого их подножия густо рос кустарник, поэтому решил начать с него. Эльгвар продирался сквозь густые ветви, те больно хлестали по лицу, но он не обращал внимания. Шипение не понравилось, и он застыл на месте, когда змея вцепилась в сапог. Толстая кожа выдержала, Эльгвару не суждено умереть от яда. Он вытащил кинжал из ножен и всадил в змею — в то место, где заканчивалась голова. Змея дёрнулась, но сапог не выпустила, тогда он вонзил лезвие глубже и продолжил это делать, пока тело гада не упало на землю. Голова так и осталась висеть на обуви. Эльгвар подцепил длинные зубы и осторожно, чтобы не оцарапаться, снял. — Только этого не хватало! — Он слышал примету. Алая майха встречалась в его жизни, но он видел её издалека и успел заметить только красный узор. Сейчас больше волновали дырки в сапоге. Не хотелось верить в плохое. Эльгвар осмотрел кустарник и, не обнаружив ничего подозрительного, развернулся и пошёл в лагерь. Когда пришёл, воздухе витал запах ухи. — Валтум, ты бесподобен, — похвалил Эре. Тот улыбнулся. Лесть ему заметно пришлась по душе, хотя вслух сказал другое: — Может, и так, но почему всё время готовлю я? Ненавижу это делать! — Зато ночи проводишь спокойно, — парировал Эре. — Дрыхнешь без задних ног, когда кто-то клюет носом во время караула. — Да лучше бы я был на часах! — Валтум покраснел. — Мне не привыкать. Бывало, целую ночь девицу жарил, а утром — на службу. Ещё и успевал так пробраться, чтобы никто не заметил, что я… Ой! Он покраснел. Выдал, что не раз нарушал устав. Но Назгур расхохотался. — Вот так вы сами себя выдаёте, — произнёс он сквозь смех. — Наказывать тебя не имеет смысла, но учти, что я теперь всё знаю и потом не спущу с тебя глаз. Валтум побагровел и насупился. Остальные бойцы хохотали во всё горло. — Ничего, сами такими были, а, Назгур, помнишь? — Эльгвар зачерпнул ароматную похлебку. — Один из нас шёл к шлюхам, а второй — оставался, чтобы, в случае чего, придумать разумное объяснение отсутствию. Назгур покачал головой, вспоминая старые времена. — Помню, конечно. — Так вы не всегда… Э-э-э… — Эре замялся. Повисла неловкая тишина. Все ждали ответ, но Назгур сделал вид, будто не понял, о чём шла речь. — Проклятье, вам больше не о чем думать? — В отличие от Назгура, Эльгвара раздражали ехидные намёки. — Или вы, возмужавшие лбы, не сталкивались с предательством, доносом и подставами? — Все молча слушали его речь. — Но нет же! Вас куда больше волнуют мужики, что спят с себе подобными и не причиняют никому зла! Бойцы не осмелились перечить. Лишь бледный Арктар отставил миску с почти нетронутой ухой и удалился. — Думаю, распри нужно прекратить, — Назгур попытался успокоить друга, — мы сами такими были в их возрасте. Многого не понимали, насмехались, но… — Он пригладил волосы. — Вьяль всё расставляет по своим местам, путает нити так, чтобы кто-то мог пройти дорогой тех, кого осуждал. Больше никто не осмелился насмехаться. Начались праздные разговоры. Эльгвар продолжил прерванную трапезу, и тут его внимание привлекла миска, одиноко стоявшая на земле. — Кто-нибудь знает, куда Солей подевался? — спросил он, вспомнив о непривычной бледности и постоянном кашле. — Нужду справляет, — огрызнулся Эре. — Чтобы это сделать, отпрашиваться не надо. Эльгвар покосился на него и, поняв, что дальнейшие разговоры бессмысленны, поднялся и пошел к реке, чтобы ополоснуть миску, а заодно позвать Арктара назад. Не то чтобы появились братские чувства, но он был уверен, что тот болен, хотя упорно это отрицал. Арктара не оказалось и на берегу. Эльгвар ополоснул миску и пошёл к лагерю, решив, что если его братца унесло течением, то искать бессмысленно. Да и лошадь осталась в лагере. Эльгвар развернулся, чтобы пойти назад, в лагерь, но беспокойство не дало покоя. — Хорошо, если просто сдохнет. А если попадёт в хаквиндские лапы? — Найденные доспехи наводили на отнюдь не добрые мысли. Эльгвар не сомневался, что Арктар выдаст, где находится отряд. «Хаквиндцы давно бы нас перебили, если бы находились в ущелье. Мы едва ли на виду!» — догадался он. Не хотелось думать, что Арктар способен на предательство. Разумного объяснения такому нежеланию не смог дать, кроме того, что они — одной крови. Он сплюнул на каменистую землю. Какие-либо следы было искать бесполезно, да и солнце уже скрылось за вершинами гор. Пришлось не солоно хлебавши вернутьсяя в лагерь.***
Арктар брёл по берегу. Заблудиться он не мог — всего-то нужно было развернуться и идти вверх по течению. Он сел на землю. Холодный пот прошиб тело. Казалось, будто Арктар прошёл огромное расстояние, хотя на самом деле продвинулся недалеко. Даже до места, где Эльгвар Ферох его спас от смерти, не дошёл. Он понял, что заболел. Нужно было подняться, но силы оставили, а кашель начал мучить с новой силой. Арктар, сообразив, что не следует находиться одному так далеко от лагеря, больному и бессильному, с трудом поднялся и пошёл вверх по течению. Голова кружилась и болела, он едва переставлял ноги. От бессилия стал невнимательным и, споткнувшись о камень, распластался на земле. Хотелось расплакаться, Арктар почувствовал себя не мужчиной, а ребёнком, маленьким, беспомощным. Он сел и, подтянув колени к подбородку, обхватил их. Некоторое время набирался сил. Тело горело от жара. Наконец стало лучше, и Арктар встал на ноги. Не решившись идти по каменистому берегу, он удалился от воды и пошёл по мягкой траве. Было идти куда легче, но он замер, увидев кострище, и понял, что кто-то разводил костёр совсем недавно. Не большой отряд, а несколько человек, скорее всего, разведчиков. Защищённое от ветра ущелье могло сохранить кострище на долгое время, но что-то не понравилось. Сердце словно ушло в пятки. Снова начал душить кашель, но страх сделал своё дело, и Арктар пошел к лагерю куда увереннее. Хотелось побежать, но одышка не позволила это сделать. Он остановился и дождался, пока не станет легче. После куда увереннее продолжил путь.***
Эльгвар пошевелил угли и покосился в сторону Арктара, стараясь не таращиться, хотя испытал некоторое облегчение. Солея заметно трясло, снова началась лихорадка. Он заглянул в одну из палаток, битком набитую, и отошёл. Ему явно сегодня было суждено ночевать под открытым небом — все палатки были заняты. К Назгуру Голлдару вряд ли осмелится попроситься. Свободно было у Лукаса, но тот стонал от боли, под пологом витало зловоние. Арктар сел у костра. — Такая жара, а тебя трясёт, — заметил Эльгвар. — Зря ты оказываешься от Мона. Парень толковый. — Со мной всё в порядке! — Арктар стоял на своём. — Не заметил. Погоди! Эльгвар отбросил ветку, которой помешивал угли, и удалился. Вернулся он с Моном Сорсом. — Это ещё что?! — разозлился Арктар. — По какому праву ты… — О-о-о! — протянул Мон Сорс и положил руку на его лоб. — Да ты горишь! — Это обычная простуда. К утру буду здоров! — Арктар по-прежнему упрямился. Его кашель прозвучал ужасно. — Не дури и позволь осмотреть себя, — настаивал Мон, — чтобы я убедился, что это простуда, и успокоился. Арктар не ответил и посмотрел на огонь. Мон поманил Эльгвара, призывая идти за собой. Тот послушался. — Не нравится мне Солей, — тихо — почти шёпотом — произнёс лекарь. — Согласен, неприятный тип, — ответил Эльгвар, — но терять бойцов — глупо, даже таких. — Я не о том! — Мон махнул рукой. — Переживал за Лукаса, но боюсь, с Солеем возни больше будет. Я-то дам отвар, что для Лукаса приготовил, он снимет жар, но чтобы решить, что дальше делать, нужно осмотреть. — Значит, не слишком прижало, — решил Эльгвар. — Не сказал бы! — Мон опять махнул рукой. — Арктар всегда такой недотрога. Он старается мыться и справлять нужду так, чтобы его никто не видел. Делает всё что угодно, лишь бы его не застали голым — даже спит одетым. Блажной ублюдок. Он хохотнул, а Эльгвар задумался над этими словами. Выходило, что Арктар оказался на озере ночью не потому, что хотел подглядеть, чем занимался его военачальник с другом. Ему хотелось окунуться в полном одиночестве. — Ладно. Неси свой отвар. Если откажется пить, то я залью ему в глотку. — Эльгвар некоторое время смотрел на опешившего лекаря. Тот удалился, затем послушно принес кружку с отваром. Эльгвар принял его и полез в палатку. — Вот. Тебе должно стать легче. — Он протянул кружку. — Зачем? — несмотря на этот вопрос, Арктар принял посуду с пахнущей травами жидкостью и охотно сделал глоток. — Зачем ты всё это для меня делаешь? — Делаю, так радуйся! — Эльгвар устроился поудобнее. — Не задавай глупые вопросы, — он отвернулся, — у меня и без тебя был трудный день. Я хочу спать. Арктар допил отвар и улёгся.***
Измученный Арктар крепко спал без сновидений. После отвара ему стало намного легче: жар исчез, а кашель уже не так сильно мучил. Эльгвара в палатке не оказалось. Арктар вышел и потянулся. — Эй, не боишься гнева герра Голлдара? — часовой противно засмеялся. — Заткнись! — Арктар пошел к палатке военачальника и прислушался, боясь застать Эльгвара Фероха. Не услышав ничего предосудительного, вошёл. — Герр Голлдар! — и потряс за плечо. — Что такое? Солнце ещё не встало! — Назгур сел. — Опять о чём-то умолчал? — Да, — признался Арктар. Получив в ответ тяжёлый вздох, добавил: — Вчера вечером я обнаружил кострище, когда пошёл вниз по течению. — Послушай, — Назгур заметно был раздосадован, — это место достаточно безлюдное. Костёр могли развести давно! — Да? Но дождём его размыло бы! — Арктар развел руками. — Значит, кто-то распалил огонь после дождя. Сонный ещё военачальник, поэтому плохо соображал. — Всё же следовало наказать тебя тогда, когда ты умолчал о том, что видел свьорра, — съёрничал Назгур вместо благодарности. — Молчание, как погляжу, вошло в привычку. — Но… — Арктар замолчал, не желая признаваться, что ему было плохо. Это было бы похоже на жалкое оправдание. — Пошёл вон! И без Эльгвара не возвращайся! Арктар вылез из палатки. — Куда пошёл Ферох? — спросил он у часового, стараясь не обращать внимания на ехидную усмешку. Тот молча показал пальцем, Арктар побрёл в указанном направлении. Зря торопился: Эльгвар подходил к лагерю. — Чего тебе? Мне Назгур нужен. Срочно! — Тот оттолкнул с дороги. — Поэтому я тебя искал, — ответил Арктар. — Да-а? — Эльгвар насмешливо поднял бровь. — В таком случае ты мне поможешь. Одному добычу тащить тяжело. — Он повел в кустарник. Арктар не был удивлен, увидев привязанного к невысокому дереву человека, судя по мягкой кожаной одежде, разведчика, чей рот заткнут кляпом. — Как ты… — Разговор будет потом, — оборвал Эльгвар. — Этот «гость» с норовом. Брыкаться любит. От дерева нужно отвязать. Держи руки. Арктар взял незнакомца за предплечья. Несмотря на худобу и невысокий рост, того едва удалось удержать, когда Эльгвар отвязал верёвку. — Да держи ты, слабак! — прикрикнул он. Арктар едва справлялся. Пленник рванулся вперед. Одну руку ему удалось освободить и, извернувшись, он разодрал лицо, оставив три царапины на щеке. Арктар не обратил никакого внимания на боль и, перехватив запястье, заломил предплечье за спину. Охотник принялся за дело — и ремень снова больно врезался в запястья. — Вот и всё. Этот сучонок маленький, да норовистый. Покусать успел, пока я его не скрутил! — Эльгвар продемонстрировал запястье, на котором отчетливо виднелся след от зубов. — Как баба, честное слово. — Разве в попытке постоять за себя есть что-то зазорное? — возразил Арктар. — Что, если ничего другого не остается? Вспомнилось прошлое, когда извернулся и укусил одного из похитителей. Сравнение с женщиной оскорбило, удар кулаком в лицо свалил тогда навзничь. — Всё, хватит, иначе не получим денег, если с его головы упадёт хоть один волос, — слова похитителя успокоили. Арктара не собирались убивать. Оказалось, зря он обнадёжился. — Что застыл? Бери его за ноги! — Эльгвар вырвал из воспоминаний. Пленник, невзирая на незавидное положение, попытался вырваться и попробовал пнуть, когда Арктар взял под колени. Вдвоём они дотащили его до лагеря. Если Арктар бережно опустил ноги, то Эльгвар небрежно швырнул разведчика, который сдавленно замычал, больно ударившись о землю. — Зовите Голлдара! — Никто не поспешил исполнять приказ. — Пошевеливайтесь! — Не ори. Я здесь! — Назгур пробился сквозь толпу любопытных. — Так-так, чужаки. Здесь. Хм-м! — Он сунул руку за шиворот. Пленник замычал и пошевелился. — Так я и думал. Хаквиндец. — Голлдар протянул сорванный с шеи кулон, на котором было выгравировано шестилучевое солнце, Эльгвару. — В таком случае нужно разговорить дружка! — Но как? Горд же сбежал, — возразил Эре. — Только он изучал хаквиндский. Назгур низко склонился над пленником. Тот оказался куда моложе, чем показалось сначала. Большие голубые глаза с ненавистью посмотрели на него. Назгур вытащил кляп изо рта и заговорил на незнакомом остальным языке. В ответ получил плевок в лицо. — Мерзавец! — выкрикнул Эре и наотмашь ударил хаквиндца по лицу. Тот дёрнулся, но даже не застонал. Из разбитой губы потекла кровь. — Прекрати! — прикрикнул Назгур. — Без моего приказа ничего не делать! — Он всмотрелся в безбородое хаквиндское лицо. — Нужно обыскать его. Эльгвар, помоги! Он приподнял хаквиндца. Эльгвар взял за ноги, но, получив пинок в живот, уронил. — Паскуда! Назгур склонился над ухом и что-то сказал и перекинул через плечо, когда хаквиндец замолчал, затем понес в палатку. Эльгвар пошел следом.***
Назгур расстегнул куртку. Пленник даже не попытался вырваться, когда засунули руку в получившийся вырез. — Не будет там ничего, — решил Эльгвар. — Он же не дурак — таскать с собой важные документы. — Я знаю. Но кое-что интересное все же есть. Убедись! — Назгур убрал руку и отсел дальше. Эльгвар сунул руку в вырез и присвистнул, ощутив под ладонью маленький упругий холмик. Хаквиндец задрожал. — Ну и ну! — Эльгвар расстегнул куртку и приподнял серую холщовую рубаху. — Ребятам радость привалила! — Он уставился на маленькую женскую грудь, увенчанную розовыми сосками. — Да и сами можем… — Не можем, — прошипел Назгур. — Пока девицу не разговорим и не поймём, что именно она искала, не можем. — В его словах послышалась злость. — Ты переходишь все грани, решив, что можешь распоряжаться как бойцами, так и пленницей! Ревность? Ведь стоило появиться женщине, даже непривлекательной, тощей, с худыми мальчишечьими бёдрами и плоским задом, как влечение к мужчине оказалось забытым. Хаквиндка пошевелилась и легла удобнее. Она не сопротивлялась. Назгур оттянул рубаху и прикрыл женскую грудь. — Поболтаем? — и тут же заговорил на хаквиндском. Девица молчала. — Может, немая? — предположил Эльгвар. — Не думаю, — ответил Назгур. — Я не могу причинить боль. Она женщина. — Вот и зря. Потому с девицами ты не ладил. Носил их на руках, а они взбирались на шею. Со мной такого не происходило. Я никогда не позволял помыкать собой. — Эльгвар в своё время получал куда больше любовных писем, чем Назгур. — А это вообще не женщина! На неё поглядеть можно только тогда, когда давно никого не было. Ни кожи ни рожи, шансов выйти замуж нет, зато в войсках ее любят! Да ты погляди на неё! С таким задом она даже рожать детей не годится! — С этими словами он шлепнул хаквиндку. Та дёрнулась. — Так, кажется, я нашел подход. Наша девочка боится, что ее выдерут! — Эльгвар нащупал маленький сосок и сдавил его. — Теперь спрашивай! Назгур вздохнул и задал вопрос. Ответа не последовало, хотя в глазах хаквиндки был испуг. — Бесполезно, — отчаялся он. — Она не просто баба, а шпионка. Значит, рассчитывала, что может попасться! Эльгвар отпрянул. — Что думаешь делать? Назгур задумался. — Раз она забралась сюда, значит, хаквиндцы недалеко. Скорее всего, они знают о том, что мы здесь. — И решили сначала разнюхать, что нам здесь понадобилось. Возможно, позволили бы нам дойти до конца, а потом перебили. Умно! — Эльгвар пристально посмотрел на девицу. — Я прав? — Та с ненавистью посмотрела на него. — Брось. Она не понимает тебя, — попытался успокоить Назгур. — А я думаю иначе. Ты решил, что она дура только потому, что баба? Как бы не так. Более того, женщины охотно подпитывают это мнение и ведут свои игры, — Эльгвар не отводил взгляд от хаквиндки, — поэтому я не щадил бы её, а поспрашивал как следует. Назгур задумался. — Она будет молчать, — выдал он. — Они все молчат. Иначе давно была бы мертва. — Тогда убить её нужно! — Эльгвар был непреклонен. — Не таскать же лишний рот. Если ребята захотят, то им друг с другом, думаю, не привыкать утешаться. — Нет, мы не знаем, в какой момент наткнёмся на хаквиндцев. Она — наша заложница. — Думаешь, поможет? За то, что попалась, её свои же сородичи жизни лишат! — Эльгвару не понравилась девица. Она пристально смотрела и молчала. «Эта сука нас прекрасно понимает!» — догадался он. Назгур вздохнул. — А ты много знаешь девиц, что отваживаются на подобные авантюры?! Ведь разведчиками не рождаются. Ими становятся, а девице, даже такой некрасивой, трудно заслужить уважение мужчин. А чтобы ещё и в Кальмаи отправиться… — Ладно. Я тебя понял! — Эльгвару по-прежнему не нравилась затея, к тому же друг даже не спросил, как удалось поймать разведчицу. Кустарник у скалы, похоже, был гнездом алых майх, иначе нельзя объяснить. Разведчик, показавшийся молодым человеком, вжался в дерево, стараясь не шевелиться. Змея уползла, а двое людей сцепились. Несмотря на отвагу, у хаквиндки было слабое место — боязнь змей, которая сыграла злую шутку и привела в плен.