Кальмайский перевал

       Солею было не смешно. Он порадовался темноте, которая скрыла его слёзы.        Арктар был немало удивлён, когда похитители приволокли его к охотничьему домику. Натрайт Солей не любил бить дичь, но охотно уединялся с любовниками. Именно там однажды Арктар застал брата, занимавшегося любовью не с женщиной, а с молодым мужчиной.         — Натрайт! — Ему хотелось броситься на шею брату, но путы не позволяли это сделать. Он улыбнулся, Натрайт Солей заплатил выкуп за него. — Как я рад…         — Тащите в дом! — распорядился Натрайт. Головорезы втащили юношу и небрежно бросили на кровать.        Арктар замер в ожидании, когда брат, наконец, развяжет верёвки, чтобы обнять и поблагодарить, но тот не спешил. Арктар не заметил, что брат общался с похитителями так, будто знал их давно. Он отдал увесистый кошелёк и закрыл за ними дверь.         — Развяжи! — попросил Арктар. Натрайт Солей сел, под тяжестью тела кровать прогнулась.         — Зачем? Чтобы ты взбрыкнул, братишка? — Арктара затрясло, потому что Натрайт произнёс это отнюдь не дружелюбным тоном. — Нет, побудь пока так, а я…        Арктар не на шутку испугался, почувствовав руку на ягодице. Он откатился на другой край кровати, за что получил затрещину.         — Не смей! — взмолился Арктар. — Мы же братья!         — Да-а? — Натрайт склонился к уху брата так, что тот чувствовал горячее дыхание. — А ты вспомнил о братских чувствах, когда рассказывал отцу о моём любовнике? — Он больно укусил Арктара. Тот дёрнулся, почувствовав, как мочка горит. — Что ты подумал? Что отец разозлится и сделает наследником тебя? Нет уж! Так не принято, братец!        Арктара затрясло. Он понял, что сделает с ним родной брат.         — Нет, я не этого хотел, — заюлил он.         — Этого или нет, но моего мужчины нет в живых благодаря папеньке и… тебе! — Натрайт дёрнул пряжку ремня Арктара и стянул штаны вниз, оголив зад. — А мне придётся жениться на этой… — от злости перехватило дыхание, — чтобы хоть как-то прикрыть позор!        Арктар закусил губу, когда пальцы Натрайта Солея проникли в него. Он никогда не испытывал такого унижения. Ноги и руки затекли, брат отнюдь не нежно проталкивал пальцы внутрь, причиняя боль.        Слёзы текли из глаз. Ему было не столько больно, сколько противно от того, что родной брат готов поиметь его, словно шлюху.         — Умоляю, остановись! — взмолился он до того, как почувствовал, как Натрайт резко входит в него. Тот не собирался щадить родного брата.        Арктар закусил губу и больше не произнёс ни слова, хотя стоны не мог сдерживать. Ему было больно. Казалось, внутренности разорвались от проникновения отнюдь не маленького члена. Натрайт делал резкие толчки, не задумываясь, что испытывает брат. Наоборот, он намеренно старался причинить боль.        Слёзы высохли, пытка, казалось, никогда не закончится. Юноша обмяк и смирился с незавидной участью, когда Натрайт, шумно выдохнув, излился. Арктар закусил губу и закрыл глаза.        Натрайт вытащил ставший вялым член и вытер о его рубаху.         — Отец не раз говорил, что хотел дочь. Что ж, он её получил! — съехидничал он напоследок и разрезал путы.        Арктар долго лежал, будучи не в силах пошевелиться. Он вздрогнул, когда Натрайт вышел, хлопнув дверью, и не без труда встал, когда услышал лошадиное ржание. Конечности затекли от долгого пребывания в одной позе. Между ягодицами было липко, а на душе — мерзко. Ему хотелось расплакаться, как раньше, в детстве, но слёз не было. Он натянул штаны и туго перепоясался ремнём, после снял со спинки стула забытый Натрайтом сюртук и надел его. Пусть тот нелепо болтался и был широк в плечах, но Арктар был готов на всё, лишь бы никто не заметил следы гнусного соития, особенно отец.         — Сопли-то утри! — выругался Эльгвар, выслушав рассказ. — Да, братец у тебя… У нас! Но и ты хорош. Доносы никогда ещё хорошо не заканчивались. Хотя кому я объясняю? Ты уже понял это на своей заднице.        Арктар закусил губу. Прошлое словно ожило. Он помнил, как пришёл в поместье, надеясь, что его никто не увидит.         — Где ты был?! — Тон Натрайта Солея-старшего был резким.         — Рыбачил! — бегло ответил Арктар, надеясь, что отец не заметит ничего подозрительного.         — Врёшь. На реке тебя не было! — Отец подошёл слишком близко. От его взгляда не укрылись растрёпанные волосы и грязная измятая одежда. — Давай попробуем ещё раз. Где ты был?        Арктар попятился. Он не знал, что солгать. Отец не поверит ему. Несмотря ни на что, он любил первенца куда сильнее, чем младшего сына. Натрайт больше походил на него, чем Арктар, чья чёрная как смоль шевелюра и тонкие черты лица достались от матери.         — Ладно. Я… с девушкой был! — Арктар потупил взгляд, надеясь, что отец не начнёт выпытывать подробности, так как понятия не имел, каково это — спать с женщиной.        Неожиданно Натрайт Солей улыбнулся и похлопал сына по плечу.         — Поздравляю. Давно пора! — произнёс он. — Но советую выбирать, с кем именно. Бастард — это не худшее, что может быть плодом связи. Дурные болезни трудно лечить, да и позора не оберёшься.        Арктар попятился. Ему хотелось закрыться в комнате и никого не впускать, а также отмыться. Он развернулся и бросился наверх по лестнице. Натрайт Солей проводил сына взглядом, недоумевая, что на того нашло.        Арктар заперся в комнате и рухнул на кровать. Его трясло. Долгожданные слёзы брызнули из глаз.         — А ведь я никогда… С женщиной! — Солей утёр слёзы. — Мне казалось, что все узнают, когда я разденусь. И будут смеяться над тем, как низко я пал!        Он не мог поверить, что делится наболевшим, взращённым за несколько лет в душе страхом. И с кем? С Эльгваром Ферохом, единокровным братом, похожим на Натрайта и отца, к тому же мужеложцем.        Эльгвар вздохнул. Он не ошибся. Арктар Солей был невинен, несмотря на то, что в его жизни случилось соитие.         — Что тебе посоветовать? Разве что попробовать с женщиной, — произнёс он. — Когда до тебя дойдёт, что ничего не заметно, то полегчает.        Эльгвар не знал, что сказать. С одной стороны, он понимал Арктара, но с другой — тому следовало думать, прежде чем доносить. Бросить в лицо: «Сам виноват!» он не мог, к тому же не понимал, почему Натрайту не помешали кровные узы. Ферох не мог помыслить о том, чтобы предаться любви с родным человеком, кого знал с раннего детства.        «Всё же мразь он, Натрайт этот!» — решил он, но высказывать мнение не стал.        Арктар закрыл глаза. После исповеди ему стало куда легче. Вскоре уснул и Эльгвар, крепко, без сновидений.

***

       Назгур Голлдар устыдился себя самого, увидев, что солнце высоко встало. Он спал крепко, без сновидений. Набитый соломой матрац поспособствовал безмятежному сну.        Назгур оделся и покинул покои, любезно предоставленные лордом Тейо.         — Как спалось, герр Голлдар? — поинтересовался тот.         — Да лучше бы не спалось! — проворчал Назгур. — Веду себя так, будто у меня нет людей, за которых я в ответе.         — Ваш друг не нашёл отряд, — доложил Тейо. — Всё же я отправил Алексию на поиски ему в помощь. Не обижайтесь, но она уже десять лет здесь живёт и знает каждую тропинку, а ваш друг бывал в этих местах одиннадцать лет назад. — Фило пристально взглянул на Голлдара. — Хотелось бы знать, он умеет себя держать в руках при виде женщины? Ведь некоторые, оказавшись рядом с красавицей, сразу же копьё вострят.        Алексию Рьяду можно было назвать красавицей с большим трудом, но Назгур не решился перечить лорду. То ли Фило был влюблён, то ли имел особенный вкус, но тем не менее за свою женщину был готов задавить огромными ручищами.        Подчинённый лорда услужливо предложил Назгуру завтрак. Тот охотно согласился, решив, что возможность поесть может выпасть не скоро, и прошёл на кухню, где Арктар Солей с аппетитом ел перловую кашу, чем немало его порадовал.         — Рад, что тебе стало легче, Арктар! — Назгур улыбнулся. — Ты крепкий паренёк.        Солей в ответ промычал что-то невнятное. Ему не хотелось, чтобы кто-то прерывал трапезу, даже если это герр Голлдар.         — И вам приятного… — Арктар закашлялся. Назгур подошёл и похлопал его по спине.         — Не спеши. Похоже, мы прочно здесь застряли.         — Я и не тороплюсь, — подтвердил юноша. — Мне некуда спешить, знаете ли. Всё достанется Натрайту, а я… Я лишний.         — Болван! — Назгур приложил ещё пару крепких словечек. — Так ведёшь себя, будто ты один чей-то младший сын. Погляди на своих же соратников! Они либо младшие дети, либо бастарды. И я в том числе. И ничего. Не ноет никто, кроме тебя!        Арктар стыдливо опустил голову. Он жалел, что не сдержался и всё рассказал Эльгвару Фероху, пусть и сводному брату. Тот мог поделиться постыдным прошлым Солея с герром Голлдаром, а жалость Арктару была ни к чему.         — Простите, герр Голлдар, — произнёс он и встал из-за стола.        Хлопнула дверь. Голлдар остался в полном одиночестве. В голову лезло множество мыслей, а привести их в порядок и прийти к единому мнению — трудно.        Назгур помнил рассказ Арктара, больного, бессильного. Он подивился живучести молодого бойца, на вид хрупкого, хотя и возмужавшего, если сравнить с тем, каким он знал его раньше.        «Корона!» — вертелось в голове. Голлдар отчаянно пытался вспомнить историю Ордена Венценосных. Некогда занятия, что преподавал учитель — седой старик — казались ему скучными и ненужными в военном деле. Сейчас он жалел, что слушал учёного вполуха. У бойцов было бессмысленно спрашивать, ведь историю Ордена перестали преподавать, когда умер последний наставник.        «Может, Эльгвар что-то припомнит, хотя вряд ли!» — размышлял Назгур. Друг ещё более отличился на уроках истории, так как посещал их крайне редко.        После завтрака Голлдар пошёл к лорду Тейо, чтобы выяснить, что тот думает обо всём случившемся с Арктаром Солеем.        Фило Тейо догадку подтвердил. Он поведал о сходстве корон на алтарных камнях и символе Ордена Венценосных.         — Признаюсь честно. Это было одной из причин, почему я решился вести с вами дела, — разоткровенничался он. — Когда явилась Алексия, перепуганная насмерть, первой мыслью было перебить вас, как собак. Но я передумал. — Тейо замолчал. — Немало поспособствовало, что вы не отдали её на потеху своим людям и сами… Потом я вспомнил о короне, а события с этим… Ар…         — Арктаром Солеем, — подсказал Назгур непривычное для хаквиндских уст имя.         — Именно. Паренёк в рубашке родился, не иначе, а у нас появилась зацепка, как именно действовать. Для начала я хотел бы знать, кто и как делает доспехи для вас.        Назгура вопрос немало удивил. Он дотронулся до перстня, что накануне вернул лорд Тейо, словно решил защитить корону, выгравированную на нём.         — Кузнецы Ордена, — бегло ответил он. — Кто же ещё?         — Которые специально обучаются этому ремеслу — гравировать символы. Ведь так? — Фило прищурил маленькие глаза. Назгур молчал. — Ладно. Похоже, придётся что-то давать взамен. Например, наше солнце — символ Хаквинда. Ты думаешь, он появился, потому что кто-то захотел?         — Я не дурак, лорд Тейо, — огрызнулся Назгур. — Однажды вождь Хак, прозванный Ветром…         — Довольно. Я понял, — перебил тот, — ты знаком с нашими легендами слишком хорошо для нарсилионца. И язык… — Он прищурил глаза, тщательно всматриваясь в черты лица Голлдара. — Ты не чистокровный нарсилионец. Склоняюсь, твой дед…         — Мать, — перебил Назгур. — Она родом из Эрнца. Досталась отцу в счёт уплаты долга.         — Мать! — Тейо не ожидал настолько близкого родства. Герр Голлдар, пусть даже наполовину хаквиндец, воевал за Нарсилион, убивая своих же сородичей со стороны матери. Но его винить было нельзя. Назгур искренне считал себя нарсилионцем и взращивал в душе культуру той страны, где родился.        Голлдар вспомнил мать, её красивый голос, когда она пела песни на хаквиндском языке. Он жадно впитывал удивительные сказки, что рассказывала матушка. Легенды казались ему необычайно красивыми.         — …Та земля была богата на золото. Драгоценные камни валялись едва ли не под ногами, но никто из людей не осмеливался соваться на Майховые земли, прозванные так, потому что громадная Майха жила на них. Она охотилась на людей и вскоре выросла до таких размеров, что уроженцы Северных Земель предпочли оставлять жертвы, чтобы уберечь хотя бы часть живых. Но с каждым годом чудовище становилось всё более алчным. — Тифия Голлдар обняла сыновей. — Однажды Хак, уроженец Северных Земель, прозванный Ветром за быстрые ноги, осмелился сделать первый шаг…         — И алая майха куснула его! — Маленький Назгур расхохотался, за что получил подзатыльник от старшего брата.         — Вовсе нет, — спокойно продолжала Тифия. — Его не зря прозвали Ветром. Он удрал, когда его топор развалился на две части. Обычное оружие не брало этих чудовищ. С позором он вернулся в родные края, его прозвали трусом.         — За дело. — Старший Агран Голлдар был серьёзен не по годам. Больше всего ему хотелось улечься в кровать с книгой.        Тифия погладила его русую голову. Назгур, требуя ласки, прижался к матери.         — А вот и нет! Он не трус! Не трус!         — Подожди, сынок, — перебила Тифия. — Агран, что бы ты сделал на его месте?        Даже рассудительный не по годам Агран не сумел дать ответ.         — Я бы нашёл способ надрать Майхе зад, — ответил забияка Назгур, выставив вперёд кулаки. — Для начала нашёл бы кузнеца. Хорошего. Самого лучшего во всём мире!         — Назгур! — несмотря на неприличное выражение сына, Тифия Голлдар улыбнулась. Она гордилась детьми, позабыв о том, что досталась мужу как товар. Тот заботился о ней и о сыновьях, женился, невзирая на предрассудки, что брак между уроженцем Нарсилиона и хаквиндкой недопустим. Семье даже пришлось покинуть родной Бронн и осесть в Штурмвере, где Голлдаров никто не знал. Тифия почти не выходила из дома и посвящала всё своё время детям, а слуги остались лишь те, что были проверены временем и служили семье не один год.         — Хак так и сделал, — она улыбнулась, — но решил искать совета у учёных. Он нашёл одного из них, старого мудреца, жившего отшельником в лесу. Тот дал ему кусок хрусталя и сказал: «Посмотри на солнце, о великий Хак, да будет то, что ты увидишь, ответом на твои мытарства!».        Назгур посмотрел на закат, пылавший красным огнём, после достал из кармана невесть как оказавшийся кусок стекла.         — Что он увидел? — перебил Агран мать.         — Я вижу солнце. И лучи. Ух, красное, как… кровь! — произнёс Назгур.         — Вот и Хак увидел багряное солнце и шесть лучей, что шли от него, — подтвердила Тифия.         — Но что это за оружие, мама?! — нетерпеливо спросил Агран.         — Большое увеличительное стекло, — догадался Назгур.         — Нет! — Тифия была не уверена, что легенду нужно продолжить. — Это сам Хак. Он сумел встать так, что Майха свернулась вокруг него в кольцо. Кровь брызнула во все стороны, когда она перекусила его, но проглотить не смогла — таким твёрдым от смелости стало его сердце. Чудище подавилось. Оно так и осталось лежать свёрнутым в кольцо, а кровь вокруг него растеклась в шесть сторон подобно солнечным лучам.         — Ну понятно. Так был основан Хаквинд, — заключил Агран и удалился. Маленький Назгур ещё долго сидел, уставившись за закат. Он мечтал быть похожим на легендарного Хака Ветра.        «Но какое отношение имеет корона?» — задумался Назгур. В голову ничего не шло. Даже Фило Тейо, чистокровный хаквиндец, не смог ответить на этот вопрос. Он лишь пожал плечами. Голлдар удалился, оставив лорда Тейо одного.

***

       Эре мучила совесть. С одной стороны он чувствовал вину за то, что оставил герра Голлдара в лапах хаквиндцев, не дождавшись вестей, но с другой — рисковать людьми не посмел.        Эре чувствовал вину и за то, что упустил Арктара из виду. Хотя он недолюбливал его, но смерти отнюдь не желал. Но с другой стороны — больной Солей был непригоден в бою.        «Надеюсь, что ты всё же в Этрее, а не в Нийязе, Арктар!» — послал мысленное пожелание Эре.         — Всё. Я не смогу… Назад! — не выдержал он. — Хотя бы здесь дождёмся герра Голлдара.         — Как плохо, что герр Голлдар взял с собой Фероха! — Дек Намен приуныл. — Его хотя бы можно было попросить передать весть. Да и… Он следопыт!         — Как раз неплохо. Ферох нас найдёт, куда бы мы не пошли, — решил Эре.        За разговорами все забыли об уроках следопыта, который наставлял, чтобы отряд никогда не останавливался у пещер, даже кажущихся безжизненными.        Эре собирался спешиться с коня, когда услышал:         — Тревога!        Он достал оружие. Раздался чей-то вопль. Мимо уха Эре просвистел арбалетный болт, лишь чудом не угодив в него.         — Они за валунами у пещеры!         — Уходим! — приказал Эре. — Берём в тиски!        Отряд, долго не думая, разделился надвое. Эре, не мешкая ни секунды, присоединился к одному из них. Над головой взлетели стрелы.        По мере приближения из-за груды валунов выскочили хаквиндцы-мечники. Эре, наклонившись, снёс голову одному из них, но не сумел удержаться в седле и свалился. Он лишь чудом отполз и не стал жертвой лошадиных копыт.        Эре вскочил, когда хаквиндец поравнялся с ним. Литые латы было трудно пробить, и меч скользнул по ним. Эре парировал удар щитом и, изловчившись, всадил оружие в глаз. После отпихнул тело ногой и помчался на помощь Мону Сорсу. Лекарь был ранен. Осталось надеяться, что болт, угодивший в его плечо — не отравлен. Эре зашёл сзади и, схватив хаквиндца за шею, перерезал горло.        Звуки боя стихали. Хаквиндцев было мало, и одолеть их не составило большого труда. Сорс, сжав губы, попытался выдрать болт, но не смог. Раздался стон.         — Мы победили! — с восторгом крикнул Дек Намен и, споткнувшись о тело, упал.         — Дурак, — выругался Эре. Он с горестью смотрел на тех, кто пал от стрел, кого знал и совсем недавно беседовал. — Я тоже дурак. Забыл об этой треклятой пещере.         — Но ведь никого не было! — возразил Дек, поднимаясь.         — Прав был Ферох. Она сквозная, — решил Эре. — А теперь, ребята, хотя вы хорошо постарались, но нужно завалить вход, иначе они могут появиться снова!        Все принялись таскать камни не только для того, чтобы завалить вход в пещеру, но и соорудить погребальные костры.        Ферох грязно выругался, когда увидел останки накануне убитого им человека. Алексия сделала вид, что не понимает смысл сказанных им слов.         — Не наш, — сделала она вывод, повертев стрелу в руке. — Темпст.        Эльгвар всё понял по коротким фразам. Он собрал стрелы, решив, что они ему пригодятся, и сунул в колчан.        «Оперение бы сменить!» — задумался охотник. Он не любил чужие метки.        Разодранное тело никто хоронить не собирался, как и собирать валявшиеся конечности и внутренности.         — Он напал на меня ночью. Пришлось его… — начал Эльгвар.         — Ты его?.. — коротко спросила Алексия.         — Нет, какая же ты дура. По-твоему, я разодрал его? — Ферох покачал головой. — Что и говорить — баба есть баба. Не знаю, чем думал Тейо, когда…         — Не оскорбляй! — Глаза Алексии Рьяды зло сверкнули. — Права не имеешь!        «Всё-таки она знает наш язык лучше, чем хочет показать!» — догадался Эльгвар, но, желая прекратить спор, сменил тему:         — Не будем задерживаться. Чем быстрее уйдём отсюда, тем скорее найдём дозор.        Алексия последовала его примеру и взобралась на коня. Эльгвар поехал впереди.        Он миновал скалу и очутился на береге, где накануне отряд потерял Алексию.         — А всё же, где ты пряталась, когда сбежала? — спросил он. Алексия сделала вид, что не поняла вопрос. «Сука хитрая!» — мысленно обругал Эльгвар женщину. — Тьфу!        Плевок попал на холку Вэсина. Конь недовольно фыркнул и мотнул головой. Больше Ферох не произнёс ни слова.        Каменистая земля сменилась травой. К радости Эльгвара было много следов и кострище, а это означало, что отряд был здесь.        «Они не могли уйти далеко!» — догадался охотник и пустил Вэсина в галоп. Хаквиндка последовала его примеру. Её кобыла обогнала коня Эльгвара, и тот фыркнул, словно не желая, чтобы женщины одержали верх.        Путь вдвоём без гружёных мулов оказался значительно короче, чем раньше. Вэсин фыркал. Его бока были в пене.         — Стой! — приказал он Алексии. — Так мы коней загоним.        Рыжая хаквиндская кобыла, казалось, совсем не устала. Эльгвар хлопнул Вэсина по холке.        «Блудливый ты сукин сын!» — мысленно обругал он коня. Тот плохо слушался удил и нарезал круги вокруг хаквиндской красавицы.        Эльгвар спешился и пустил коня пастись. Алексия последовала его примеру и, достав из-за пазухи лепёшки, протянула одну из них Фероху.        «Как бы ты не подражала мужчине, голубка, но ты в первую очередь — баба!» — подумал Эльгвар, но вслух этого не произнёс. После короткой трапезы следопыты продолжили путь.        Наступило утро, когда охотник заметил клубы дыма, чему немало обрадовался и одновременно обругал людей Назгура. Те, нисколько не заботясь о безопасности, развели несколько больших костров. Однако злость пропала, когда он подъехал ближе. Пять жертвенников было возведено.         — Проклятье! Что ещё произошло?! — Эльгвар слез с Вэсина.        Эре повернул к нему голову и устало произнёс:         — Хаквиндцы… Я не знаю, откуда они взялись. — Он с ненавистью посмотрел на Алексию и погладил рукоять меча.        Только сейчас Эльгвар заметил тела посторонних людей.         — Не трожь девку, — предостерёг он. — Как раз-таки она ни в чём не виновата. Герр Голлдар расскажет больше. Пока делайте, как я говорю.        Эре отвернулся. Остальные молча провожали павших друзей в путь Этрея. Ферох терпеливо ждал, пока последний погребальный костёр не погас. У него было много вопросов, но любопытствовать раньше времени, проявив неуважение к мёртвым воинам, не стал.         — Они нас здесь поджидали, — доложил Эре.         — Судя по телам, их немного было, — сделал вывод Эльгвар. — Значит, сукины дети, решили нас зажать в тиски на случай отступления. Основной отряд поджидал в лесу, куда мы направлялись, а остальные — здесь. Рассчитали, что если кто-то и останется в живых, то в меньшинстве.        Эре молчал. Он думал так же.         — Люди Темпста, — подсказала Алексия.         — Я понял, но почему они не перебили людей Тейо? — спросил Ферох.         — Лорда Тейо, — поправила хаквиндка. — Потому что мы не убиваем друг друга.         — Нас, значит, можно, как собак, — съехидничал Эре. — Я бы вас всех, хаквиндские отродья!..         — Заткнись! — прикрикнул Эльгвар. — Деваться некуда, кроме как принять союз с «отродьями». Так что помалкивай, если не хочешь, чтобы с тебя спустили шкуру! — Он влез на коня. — Следуйте за нами, если жить хотите!        Отряд двинулся за ним. Всем хотелось поскорее попасть в безопасное место, даже занятое хаквиндцами. Эре зло глядел в спину Алексии. Больше всего ему хотелось сбросить её с седла и придушить, чтобы одним хаквиндцем стало меньше.

***

       Назгур Голлдар дожидался вестей. Эльгвар не появился и на следующий день. Фило Тейо тоже не сиделось на месте.         — Всё же я поражён. Ты отправляешь женщину одну в горы, — произнёс Назгур.         — Алексия — не просто женщина. Она лучшая в своём деле. Немногие мужчины способны на то, что делает она. — Тейо улыбнулся.         — А если погибнет?         — Значит, такова воля Всеотца, — парировал Фило. Он всмотрелся в лицо Назгура. — Ты решил, что я влюблён? — Лорд усмехнулся. — Здесь, в Кальмаях, нет места для чувств, запомни! Те девицы, что решились отправиться сюда, прекрасно это знают. О, у них был выбор — тюрьма и виселица либо Кальмай. Они выбрали жизнь.        Назгур задумался. По словам Фило Тейо выходило, что женщины, отважившиеся жить в этих местах — преступницы.         — И Алексия преступница? — уточнил он.        Фило Тейо покачал головой.         — У Алексии другая история — она беглянка. Случайно наткнулась на наш отряд, когда сбегала от мужа. Сукин сын её истязал, ему было нужно только её богатое приданое. Алексия решилась на побег, когда узнала, что тот затеял убить её. Она мне сказала: «Я не дам какой-нибудь плодовитой твари возможность отдать своим выродкам моё приданое!» Признаюсь, я был поражён. Алексия решила, что пока Рьяд женат на ней, а вестей о гибели нет, то не сможет второй раз жениться. В общем, я взял её с собой. За десять лет она обошла некоторых моих людей, что наставляли её.        Назгур был не согласен с решением Алексии. Муж вполне мог убить другую женщину и похоронить её как жену. «Что и говорить? Баба!» — Голлдар скривился.         — Но всё же мне трудно представить, каково здесь женщинам, — произнёс он вслух.         — Не хуже, чем где-либо, — ответил Фило. — А этим — тем более.        Назгуру надоела праздная болтовня о женщинах. Его больше беспокоило, где сейчас друг, нашёл ли отряд или сгинул без вести.        «В любом случае я помогу Тейо!» — решил он и позвал:         — Лорд Тейо!         — Фило, — поправил тот. — Не думаю, что церемонии уместны. — Тейо уткнулся в лист бумаги и почесал кудрявую голову. Он не любил обыденные дела, но счетовод однажды удрал, прихватив важные бумаги. Фило не сомневался, что тот попал в лапы жадного Темпста. — Что такое?         — Хорошо, Фило. Перескажи ещё раз легенду, — попросил Назгур. — Я хочу понять, какое отношение ко всей дряни, что сейчас творится, имеет корона.        Лорд Тейо отложил перо. Он был готов заняться чем угодно, но не счетами.