* * *
— Он сказал, что на Тимирязевском, в кафе. Кажись, тебе влетит! — Похер, никуда я не пойду! — Я с ним больше разговаривать не буду. Твой брат у меня нервную дрожь вызывает. — Теперь понимаешь, каково мне? — Да, но разобраться вам все же придется. Насколько я понимаю, завтра твои предки вернутся из командировки, а они не любят, когда вы друг на друга дуетесь, так? — … — Эй! Ты меня слушаешь? — Да встречусь я с ним. Видишь, собираюсь. — Ты уверен? — Да! — Но ты же не хотел. — А теперь хочу! И пойду. Пойду! И все этому козлу выскажу! — Может, все-таки расскажешь, почему между вами будто черная кошка пробежала? — Нет! Извини, но это семейное. Я даже тебе об этом рассказать не могу. — Ладно, пошли, а то твой брат снова беситься будет. — Пусть бесится… — пробурчал себе под нос невысокий паренек с художественным беспорядком каштановых волос на голове. Серые глаза смотрели в упор на воображаемого брата. В уме он наговорил тому много обидных словечек, а тот каялся во всех грехах. — Эх. — Такого точно не будет. Уверенность Влада в том, необходимо ли поведать брату о его извращениях, помаленьку таяла. Может, он ничего и не помнит. И так кислая, по-детски пухлая рожица еще больше скривилась. В любом случае, все было не плохо. Все было прескверно. Хуже некуда. Влад даже вспоминать не хотел позднее пробуждение. Но оно, как назло, так и прокручивалось в голове нескончаемой кинопленкой. Ощущение беззащитности собственного обнаженного тела. Теплая шершавая ладонь на ягодице. Крупная! Тяжелый взлет мысли вместе с поднятием чугунной головы с подушки. И ужас от сопоставления фактов и их осознания. Голый брат, ноющая боль в заднице, засохшая пленка спермы на полупопиях говорили сами за себя. Итог — глаза по пять копеек, единственная адекватная мысль вертелась в голове: бежать куда подальше. Потому что Вик не простит! Его не колышет, кто виноват. Покалеченным в результате будет Влад, как носитель вселенского зла. Пока старший в ситуации не разберется. А что будет после этого, братишка грозного Виктора не представлял. Не иначе как апокалипсис наступит. Мысли о том, что жертва тут он, не возникало вовсе. Возникла идея спросить Олю или Женю о том, что было. Уж они бы не позволили сотвориться произволу! Но свою девушку Влад так и не нашел. А девушка Виктора была в дупель пьяная и похрапывала за столом на кухне. И без того слабенькое желание узнать детали произошедшего исчезло вовсе. Его сменил страх выяснить о себе нелицеприятные подробности или, что намного хуже, публично опозориться. Пока вместе с Михой добирался до кафе, все более четко проступало понимание, что не сможет рассказать брату о произошедшем. Язык не повернется. О чем тогда говорить? Горло внезапно пересохло. Раскрыв рот, Влад с потерянным видом встал прямо посреди тротуара. До дверей кафе оставалось метров двадцать, а он так ничего и не придумал. — Ты чего? — Миха встал рядом, заглядывая в глаза с высоты своего немаленького роста. Нехилая поддержка. Это успокаивает. — Ничего. — Все мысли паренька были направлены в сторону сидящего за стеклом брата. — Сбежишь, что ль, опять? — Друг прекрасно осведомлен о его слабостях. — Нет, что ль, — съязвил, восстанавливая уверенность в собственных силах. Выдохнув, Влад набрался решимости и прошел последние метры к неизбежному.* * *
— Чего стоишь? — Надменный братец окинул вошедшего недружелюбным взглядом. — Присаживайся. Сглотнув, но ничем не показав испуга, Влад так и сделал, невольно копируя манеру сидеть у брата. Положив ногу на ногу и скрестив руки. Только у него эта поза не получалась столь же непринужденной. Паренек не думал, что его брат будет таким спокойным после всего того… О нет! Не хотел же вспоминать! Кусая губы, Влад перевел взгляд на Миху, севшего на соседний столик спиной к ним. Тот делал вид, будто изучает меню, а не прислушивается к разговору. — Так и будешь молчать? — хищником придвинулся к братишке Виктор. — Что у тебя еще за надуманные обиды, а? Влад в ответ едва уловимо отшатнулся. Он пока не мог заставить себя говорить. Пытался сдержать дрожь в голосе, вечно некстати выскакивающую при разговорах с братом. Из-за чего последний бесился, обзывая мелкого мямлей. — Я с тобой разговариваю! — Кажется, еще чуть-чуть, и Вик потеряет терпение, тогда придется спасаться бегством. Но угрожающий тон больше прежнего пугал несчастного паренька. — Я знаю! Все, пиздец! Понял Влад. Ведь он наорал на старшего. Да низвергнутся на него громы и молнии. Рефлекторно сжавшись и зажмурив глаза, он все ждал кары небесной. Но, не дождавшись, чуть приподнял веки. Блять! На них смотрели все. Виктор, естественно, сделал вид, что ни при чем, но в его дьявольски черных глазах сверкал зловещий огонек. — Я…ты… — задыхаясь, начал он. — Опять ты сопли жуешь! — недовольно заметил Вик. — Да, дай же мне сказать! — Воодушевившись на борьбу, Влад внезапно вспомнил все снова, и жгучий стыд выступил красными пятнами на щеках. Черные глаза с подозрением уставились на юлящего хлопца. «Что-то он темнит», — мелькнула мысль у старшего. Влад жопой чуял мельчайшие изменения в вечно мрачном настроении Виктора. Срочно нужно было что-то сказать. — Пошли в туалет. — Внезапно осмелев, он схватил за руку брата и потащил в уборную. От такой наглости Виктор даже ошалел, черные полоски бровей растерянно приподнялись над выразительно округлившимися глазами. Только губы по-прежнему сжаты. Но и линия губ уже не столь категорична. Их негласный наблюдатель сначала хмурился из-за внезапно проявившейся инициативы друга, но потом махнул рукой, заказав себе любимый салат «Цезарь». От него Миху могло оторвать только цунами или какое-нибудь другое стихийное бедствие, но никак не люди. Пусть даже друзья. Только в комнатке, покрытой кафелем, до Влада дошло, что он сделал. Собственными руками привел своего «врага номер один» в уединенное место. Да и понимание пришло только после того, как Виктор завел его в угол и навис над душой. «Бля-я! И чего я такой недотепа?» — промелькнуло у него. По бегающим глазкам братишки коварный воспитатель определил порывы мелкого сбежать. Поэтому, обеими руками облокотившись на две стороны угла, близко-близко наклонился к малолетнему идиоту. — А теперь расскажи мне, из-за чего ты такой дерганный. Я жду, — шепнул прямо на ушко, с удовольствием отметив, как оно покраснело. А вслед за ним тонкая шея с торчащим кадыком. Завороженно наблюдая, как косточка в горле двигается, когда мелкий сглатывает слюну от волнения. — Ты… ты поимел меня в задницу. — Влад смотрел куда-то вниз и вбок, чтобы случайно не пересечься взглядом с братом-извращенцем. — Прости, что? — Виктора почти насмешило такое заявление, но в паху потеплело от внезапно нахлынувших воспоминаний. Вот он ругается с Женькой из-за того, что эта оборзевшая оторва крутит его братом-несмышленышем, как хочет. Спит со всеми напропалую, а потом возвращается к глупенькому Владу. А тот ей верит, чуть ли не в рот заглядывает. От злости Виктор резко её целует, и эта блядь буквально повисает на шее. Поцелуй со стороны девушки становится все более возбужденным, страстным, и она не замечает, как холодеет к ней отношение Степновского-старшего. Когда он пытается отодрать сучку от себя, она обхватывает его ногами. Именно эту сцену застает Оля и уходит заливать горе на кухню, а потом заходит Влад… В серых глазах боль от предательства, он слишком пьян, тормоза у него отказывают. Бесстрашно, с какой-то непоколебимой решимостью он нападает с кулаками на Виктора. Ярость придает ему сил, но старший не уступает победу. Ни один не сдается, даже младший, несмотря на то, что уже лежит на лопатках. Виновному в недоразумении приходится сдерживать нарывающегося мелкого, это его злит. Гнев обоих не утихает, но из-за близости тел переходит в слепое наваждение. И вот они уже сплетаются в клубок. Щипают, кусают, ласкают кожу друг друга. Жарко обнимают. Сминают губы, прихватывая их зубами, посасывают. И бешено двигаются, даже сквозь брюки заражая друг друга вспышками наслаждения. Но даже после разрядки не прекращают желать близости. И снова тянутся, срывают с друг друга одежду, обхватывают стволы, затем… Виктор переворачивает мелкого на живот, ставит на коленки… и, слыша стоны, все более страстные от трения стенок дырочки с пальцами, не выдерживает и вставляет кое-что побольше. Медленно, с наслаждением заполняет собой Влада. Мелкий недовольно ворчит от боли, но актив не останавливается. Попеременно то резкие, то плавные движения восстанавливают эрекцию младшего брата. Оглушительные стоны сводят с ума. Общее на двоих безумие выплескивается феерическим финалом. Они даже кончили и отрубились одновременно. Все. Финиш. Но самое страшное, что воспоминание возродило то безотчетное вожделение. Виктор жутко хотел трахнуть Влада прямо здесь, в туалете. У него уже нужный орган встал на сжавшегося в уголке братишку. — Так, пойдем сейчас же домой. — Виктор, как сумел в этой неоднозначной ситуации, изобразил ответственного старшего брата. — Никаких но! И потащил младшего к выходу, на ходу кивнув Михаилу Казимирову. Что де, все улажено. Дома братьев ждал десерт. Виктор просто не мог упустить свою сладость, готовую на все по мере употребления.