Она уходила, а ему хотелось, чтобы время остановилось. На этом пустынном тротуаре, сам не зная почему, он уже скучал по ней. Когда он окликнул ее, она успела сделать двенадцать шагов — и никогда не признается, что считала каждый шаг.
Марк Леви «Каждый хочет любить»
***
Открыла глаза. Свет. Он был до жути ярким и противным, из-за чего мне пришлось на миг зажмуриться, нахмурив брови. Голова беспощадно болела и кружилась, а меня даже немного тошнило. Отвратительные ощущения. Глаза еще долго не могли привыкнуть к свету, поэтому у меня не получилось понять, где я нахожусь. Но если нет раздражающего звука стучащих колес, то я, должно быть, не в поезде. А где тогда? С кряхтением и шипением приняла сидячие положение. В глазах потемнело от резкой смены позы. Несколько секунд сидела с закрытыми очами, пытаясь придти в себя. Тошнотворная карусель в голове увеличилась, от чего я кулаками сжала волосы, в надежде, что так мне станет легче. Но ни на капельку это не успокоило мои страдания. — Виктория, — меня позвали усталым голосом, однако не заметить, что в нем были и нотки радости, было невозможно. Но это не голос Джейкоба, что не на шутку встревожило. — Вы как? — под весом человека, севшего рядом со мной, кровать промялась, а по ощущениям именно на ней я и находилась. Заданный вопрос вынудил меня разомкнуть глаза и вновь оказаться в этом бренном мире. Передо мной сидел мистер Грин. Выглядел он, мягко говоря, не очень. Под глазами пролегли темные круги, взгляд был наполнен незаинтересованностью к происходящему, а регулярные тяжелые вздохи давали понять, что последние несколько дней был нелегкими для него. — Я… — разум, еще не до конца очнувшийся, начал мозговой штурм, так что мне понадобилось некоторое время, чтобы понять о чем меня спросили и что ответить. — Ладно, можете не отвечать. Вам принести чего-нибудь? Поесть или попить? — вопрошал Генри, на мгновение измотано прикрыв глаза. — Сколько я была в отключке? — будто не услышав сказанного мужчиной, я задала свой вопрос. — Пять дней, — после напряженного молчания ответил Грин. Сказать, что я была в шоке — ничего не сказать. — И вы все это время… — Следил за вами. Давайте не будем об этом, вам не следует слишком нервничать, — индус положил руку мне на плечо. — Вы нуждаетесь в отдыхе. — А где Джейкоб? — обеспокоенно поинтересовалась я, смутно припоминая прошедшие события и снова игнорируя Грина. Он в ответ на мой вопрос промолчал, сконфуженно поджал губы, вздохнув. Я выжидающе на него смотрела немигающим взглядом, нервно перебирая пальцы. — Генри, не томите! Что с ним?! — не выдержав, выкрикнула я, схватив мужчину за плечи. — Тогда ему сильно досталось. Мы с Иви нашли вас, уже лежащих без сознания, около старого завода, поэтому сейчас он поправляется в лазарете, — ассасин с сожалением посмотрел мне в глаза. У меня даже не нашлось, что ответить и как реагировать. Я понимала, что все это из-за меня. Я впутала его в эту историю. От переизбытка чувств я залилась сильным и гремящим кашлем, сиплым голосом сумев попросить Генри подать мне ингалятор, что лежал на прикроватной тумбочке. — Мистер Грин, расскажите, что тогда произошло? — попросила я, когда приступ немного утих. Надежда на то, что он знает хоть немного об этом, буквально горела во взгляде. — Как я понял, там был пожар. Чтобы избавиться от приспешников Франческо, Джейкоб поджог факелом подвальное помещение, однако так просто ему это не далось. Случился обвал, во время которого один из обломков попал ему в плечо. Ему пришлось достаточно повозиться, чтобы выбраться оттуда, поэтому теперь у него достаточно много серьезных ожогов. Франческо тоже досталось, однако не так сильно, — Генри оперся предплечьями на колени, изнуренно опустив голову. Внезапно, он резко оживился и достал из внутреннего кармана робы дневник Фрая, однако теперь он выглядел куда хуже, чем был: на обложке была засохшая кровь, а правая часть немного подпалилась. — Думаю, вам стоит попытаться еще немного его поизучать, хотя сейчас это станет в разы труднее. И из-за внешнего вида, и из-за вашего состояния, Виктория. Вы надышались дымом, — мужчина отложил дневник туда, где был ингалятор, и потер глаза. — Если вы не возражаете, я немного посплю. Через пару часов должна прийти Иви из больницы и рассказать нам о состоянии Джейкоба. — Да, хорошо, без проблем, — я кивнула, наблюдая за действиями Грина, который поднялся с кровати и стал неторопливо снимать свою амуницию. Я, честно говоря, немного растерялась, а после опомнилась и, зардевшись, словно школьница, спрятала лицо в ладонях. Ассасина моя реакция позабавила, так как я смогла услышать с его стороны снисходительный смешок. Когда я вновь почувствовала, как матрас промялся под весом мужчины, то несмело убрала ладошку с одного глаза и каково было мое облегчение, когда Генри оказался в льняной рубашке без рукавов. — Расслабьтесь, — с улыбкой произнес он, увидев мое напряжение. Я на это что-то невнятное промямлила, махнув рукой. Как и сказал мой знакомый, Иви пришла к нам примерно через три часа. Почти все это время я тихо лежала и думала о Джейкобе. Как он там? Как себя чувствует? Я на самом деле очень сильно за него беспокоилась. Почти перед самым приходом старшей Фрай я успела сходить в ванную комнату, где было небольшой ведерко с чистой водой, которой я смыла остатки сна и все плохие мысли. К дневнику, по совету Грина, я решила пока не приступать, так как и сама понимала, что не смогла бы сообразить ничего толкового. Да и сил мне еле хватило бы, чтобы прочесть хотя бы одну страницу, ведь даже вдох сейчас мне давался болезненно. Возможно от того, что мои легкие пропитались едкими газами от пожара, который я даже не помню. А еще, когда пришла Иви, я убедилась, точнее вспомнила, какими нежными могут быть отношения между людьми. Ведь, когда она тихонько, буквально на цыпочках, вошла в комнату, то остановилась в дверном проеме, облокотившись виском на косяк, и такими влюбленными глазами смотрела на Генри, который в это время пока еще мирно посапывал. Я даже разрешила себе немного приподнять уголок губ от вида этой картины. Но, как бы хорошо не начался приход Фрай, вести ее были не слишком радужными. Она сказала, что Джейкоб уже пришел в себя, однако почти все время спит, дабы поскорее восстановить силы. И, буквально прочитав мои мысли, девушка оповестила меня, что навестить больного можно будет где-то через неделю, когда он более или менее будет в состоянии хотя бы сидеть. И всю эту неделю я места себе не находила. Мне было страшно посмотреть Джейкобу в глаза, увидеть там осуждение и ненависть, услышать слова, что эти раны он получил из-за меня, что во всем виновата я… Серое небо. Серый асфальт. Серый дождь. Серые люди. Серый мир — именно таким он казался для мисс Холмс, которая, сбежав от родителей, поселилась в общежитии, где делила комнату с двумя другими девочками, хотя давалось ей это с огромным трудом. Но дело даже не в том, что она жила в месте, больше похожее на притон, а дело в Тео. Совсем недавно все было хорошо, на днях они даже собирались сходить на премьеру продолжения их любимого фильма, но роковой вечер перечеркнул все их планы жирным маркером, заставив молодого человека больше никогда не разомкнуть очей. Виктория впала в глубочайшую депрессию, что даже на похороны любимого человека притащилась еле пересилив себя. И все бы прошло гладко и мирно, если бы не мистер и миссис Куинси, которых она остановила после похоронной церемонии, чтобы выразить свои глубочайшие соболезнования. — Прошу прощения, мистер и миссис Куинси, я очень сожалею. И я полностью понимаю вас, мне самой сейчас так же плохо, — на выдохе пролепетала девушка надрывающимся голосом, понурив голову. — Да что ты можешь понимать, глупая девчонка?! Это из-за тебя Тео погиб! Только из-за тебя! — заливаясь слезами, прокричала миссис Куинси, после спрятав заплаканное лицо в плечо супруга. Эти слова до глубины души задели хрупкую и без того измученную душу, что Виктория ничего не смогла сделать, кроме как стыдливо опустить глаза и начать быстро уходить подальше от этого места и этих людей. Ей вслед еще что-то кричали, но она не слышала, что именно, ведь внутренний голос неустанно твердил слова матери погибшего «Только из-за тебя!»… Больница Святого Варфоломея. Я стояла около двери в небольшую комнату, которую в это время называли палатой, хотя не могу сказать, насколько чисто и стерильно тут было, так что максимум комната. Я собиралась с мыслями, чтобы не слишком напрягать Джейкоба своим долгим присутствием, да и самой мне будет плохо смотреть на него больного. Судорожно выдохнув, я убрала волосы с лица и тихо приоткрыла дверь, которая на зло мне противно и, как мне показалось, оглушающе громко скрипнула. Дальше, чем порог комнаты, я пройти не смогла. Ноги будто сами не хотели двигаться вперед, ведь даже отсюда я смогла разглядеть Джейкоба, который так же неотрывно смотрел на меня. Руки не были прикрыты одеялом, поэтому я смогла увидеть на них бинты, которые уходили дальше на грудь и еще ниже, как я поняла. Голова тоже была замотана белой тканью, открыты оставались только лицо, да и то не целиком — лоб так же был закрыт. На неспрятанных участках лица были видны маленькие ожоги и ссадины. Он слабо улыбнулся мне и совсем бессильно похлопал ладонью по месту рядом с собой. Я шумно сглотнула и просеменила к кровати, а после присела на ее край. Джейкоб взял мою руку в свою и едва ощутимо сжал ее, а после хриплым голосом спросил: — Как ты, Виктория? — я совсем не ожидала услышать такой вопрос в свою сторону. Еще и обратился он ко мне… Так, как надо. Из-за того, сколько чувств во мне накопилось за все это время, я не смогла сдержать эмоций, разревевшись, словно мне было двенадцать. Из глаз ручьем лились слезы, и в порыве грусти, а может быть чего-то еще, я крепко обняла Фрая за шею, утыкаясь ему носом в плечо. — Прошу, просто Вики, — я приложила ладонь к его щеке, почти невесомо проводя по ней подушечками пальцев. Джейк, видно не ожидавший такого поворота, немного растеряно приобнял меня за талию, тяжело вздыхая. — Прости меня, Джейкоб, прости! Я такая дура! — именно сейчас хотелось раскрыть ему всю душу, которую я давным-давно спрятала от чужих, но я поняла, каким родным для меня стал этот легкомысленный ассасин. — Тише, детка, не реви, — свободной рукой мужчина поднял мою голову за подбородок, большим пальцем утирая соленые дорожки со щек. На его устах играла до безумия слабая улыбка, даже немного натянутая. — Ты из-за меня оказался здесь… В таком состоянии! — я виновато опустила глаза так, что смотрела на его кадык, который при каждом его слове поднимался и опускался. Чтобы не позволить новым слезам проступить, я закусила губу. — Но это лучше, чем если бы ты была на моем месте, — тихо-тихо произнес Джейкоб, прикрыв свои темные очи. — Неправда! — воскликнула я, что Джейк даже вздрогнул. — Лучше бы я тут лежала еле живая! — Вики, это же все не напрасно. Думаю, если бы такие жертвы были ни к чему, я бы не был так спокоен, — в его побледневших от недостатка энергии глазах читались ласка и забота, которые передались и мне. Я нежно коснулась губами кончиков его губ так, что мы буквально дышали друг другом, как бы банально это не звучало. Джейкоб прошелся взглядом по моим веснушкам, заглянул в смущении опущенные глаза и остановился на сухих и искусанных губах. Я облизнулась, прерывисто выдохнув. — Как же я люблю тебя, детка. И больше никакой Франческо нам не помешает, — прошептал Фрай, скользнув ладонью вверх по моей спине, от чего по ней пробежали мурашки. — Что ты имеешь в виду? — я немного напряглась, однако виду старалась не подавать. — Он мертв, — непринужденно шепнул мужчина, самодовольно приподняв уголок губ. — Что?! — я тут же отстранилась от ассасина, в удивлении распахнув глаза. — Да как ты мог?! — Вики, он был союзником Старрика! Моя задача была избавиться от него! — Джейкоб с трудом приподнялся на локтях, нахмурившись. — А ты не думал, что он невиновен в происходящем?! Он такая же пешка в этой игре, как и остальные его приспешники! — выкрикнула я, подорвавшись со своего места. — Можно было обойтись и без убийства! Но Джейкобу Фраю главное слепо устранять всех, кто ему мешает, даже не задумываясь об их жизнях! — я горько усмехнулась, отходя к двери. — Вики, ты не понимаешь! Остановись! — я повернула голову в пол оборота так, что могла видеть мужчину боковым зрением. Он смотрел на меня с надеждой. — Для вас, мистер Фрай, Виктория, — я резко распахнула дверь, громко хлопнув ей напоследок.