Можно долго протянуть наедине с воспоминаниями? Они как любимый мягкий шарф на шее, на котором рано или поздно сообразишь повеситься.
Эльчин Сафарли «Мне тебя обещали»
***
Из соседней комнаты раздавались голоса родителей и еще какого-то мужчины. Разговор был негромким, но ясно слышалось, что супруги вот-вот заговорят на повышенных тонах. Виктория на цыпочках прокралась к стене, которая разделяла ее и взрослых. Она прислонилась к ней спиной, заглядывая в приоткрытую дверь. У родителей в гостях был психолог Виктории. Он стал заниматься с юной Холмс почти сразу после рождения ее сестры. Все сидели в мягких кожаных креслах, попивая чай. Мать жестикулировала, пытаясь что-то объяснить психологу, но тот лишь качал головой, пребывая в явном несогласии с женщиной. Мужчина заметил девушку и сразу же оживился, тепло улыбнувшись ей. Мама обернулась и уже загорелась желанием отругать за подслушивание, но отец усмирил пыл, сжав пальцы на ее предплечье. — Ты ж моя принцесса, — скорее оскалившись, нежели улыбнувшись, произнесла женщина. — Подойди сюда. Виктория несмело вошла в одну из гостиных, не забыв сделать реверанс гостю, на что тот лишь отмахнулся, как бы говоря девушке не утруждаться этим. Холмс быстро просеменила к свободному креслу, что находилось рядом с матерью, и села на самый его краешек, держа идеально ровную спину. — Ваш ребенок замкнут и не ладит с коллективом, — на выдохе произнес Брэм, — психолог, — открыл какую-то папку и поправил очки. — Сколько бы групповых работ мы не проводили, Виктория никак с ними не справлялась. Она даже не пытается найти общий язык с другими ребятами. — Почему ты не слушаешься профессора? — строго спросила миссис Холмс, зло посмотрев на свою дочь. — Я… Эм… — тихо пробормотала Вики, сминая края платья. Ее взгляд скользил по всей комнате, лишь бы только не останавливаться на матери. — Виктория, не мямли! — прикрикнула женщина так, что девушка вздрогнула, понурив голову. — Успокойтесь. Я хочу предложить вам отправить дочь в наш реабилитационный центр. Мы поможем ей справится с социопатией, — ровным голосом сказал психолог, посмотрев на мать, что, услышав такое предложение, задумалась. Девушка же испуганно ахнула, широко распахнув глаза. Ей совсем не прельщало ехать куда-то. — Ваша цель: выжать все из ее учебного процесса, — с неким злорадством в голосе изрекла миссис Холмс, сомкнув руки в замок на коленях и выражая своей фразой согласие. Вики закрыла лицо руками, едва слышно заплакав. Ей совсем не хотелось ехать туда. — Не жалейте ее, профессор. А раз так страсти кипят, думаю, ее в раз там остепенят. Надеюсь, ее нрав исправят. Виктория продолжала тихонько плакать. Она не могла поверить, что родители сдали ее в подобие психушки. — Я рад, что вы согласились на мое предложение, — вымолвил Брэм, чиркнув что-то в этой самой папке, что держал в руках. В это время мать наконец заметила плачущую дочь. — Ну-ка слезы вытри! И руки от лица убери! — прорычала женщина, однако Вики даже не думала ее слушать. — Это что такое?! Руки, я кому сказала! — Мама, я не хочу туда ехать! — с мольбой произнесла девушка, захлебываясь слезами. — Я не такая, как они, эти люди из психушки! — Ты ни чем не лучше них, — мать грубо схватила Вики за запястье и притянула к себе. — Чудес не бывает! Виктория, ошеломленная такими словами, разревелась еще больше и выбежала из комнаты, возненавидев людей, что там находились. — Зря вы с ней так. Она очень способная девочка, к тому же симпатичная, — психолог покачал головой, тяжело вздохнув. Он с самого начала понял, что его подопечной живется не сладко. — Младшая будет красавица, а эта, так… — миссис Холмс махнула рукой. — В довесок. И Вики это слышала. И плакала все больше. И ненавидела их все больше… Я проснулась в холодном поту. Тяжело дыша, я оглядывала помещение, страшась, что это будет моя комната в родительском доме. Но мои опасения не оправдались — это был все тот же вагон, в котором я была весь прошедший день. Джейкоб мирно храпел под боком, поезд все так же куда-то спешил. Я встала с дивана, стараясь не потревожить сон Джейка, и прошла к приоткрытому окну, которое пропускало в помещение лунный свет. Даже удивительно, что эта ночь выдалась ясной. Я облокотилась на оконную раму, вдыхая воздух, пропитанный дождем. Дурной сон никак не покидал мою голову, ведь мне уже очень давно не снились кошмары. Возможно это из-за того, что сегодня я снова вспомнила самый ужасный период моей жизни. — Детка, ты чего? — спросил хриплым ото сна голосом Фрай, а я попыталась проигнорировать то, как он меня назвал. Я повернулась спиной к окну и поджала губы, думая, рассказать ему или нет. — Да так, просто кошмар, — я вздохнула и легла обратно на диван, прижимаясь к ассасину и обнимая его за спину, так как в вагоне было прохладно, а Джейкоб, что удивительно, всегда был теплый. — Ладно, — зевнув, отозвался он и прикрыл глаза, положив ладонь мне на бедро. — Спокойной ночи. — И тебе, — я уткнулась носом в его шею и постепенно заснула. На следующий день я, наконец-то, покинула четыре стены и вышла на улицу. Джейкобу нужно было освобождать очередной район, а мне он предложил отправиться за новой одеждой, на что я охотно согласилась. Джейк одолжил мне денег, кое-как объяснил дорогу и удалился, говоря, что он вернется уже совсем скоро и найдет меня в магазине. Я кивнула сама себе и пошла в том направлении, в котором мне нужно было. И все бы ничего, если бы не абсолютно одинаковые улицы и дома, в которых я благополучно заблудилась. Хорошо, что остались еще добрые люди, любезно подсказавшие мне дорогу к моему месту назначения. На свои похождения я потратила около получаса, так что, по идеи, одна я в магазине надолго не задержусь. Брякнув дверным колокольчиком, я вошла в помещение, невольно вспоминая свою библиотеку. Кругом были различные ткани и манекены с одеждой: в основном это были пышные платья. Я осторожно ступила на центр магазина, боязливо оглядываясь, так как тут царила абсолютная тишина. — Что-то интересует, юная леди? — вдруг раздался взвизгивающий мужской голос за моей спиной, что я вздрогнула. Почему у всех в этом веке есть привычка неожиданно появляться сзади меня и пугать? — Да, я хотела… Мне бы черные брюки и рубашку. Все шестого размера*, — сконфуженно промямлила я, нахмурившись. Этот невысокий и тощий мужчина, что все время сутулился, показался мне до жути знакомым и подозрительным, однако позже я все это списала на мою паранойю. Джентльмен попросил подождать пару минут, пока он ищет подходящий размер, и ретировался куда-то в недра магазина. Я дернула бровями и вздохнула. Что-то не нравится мне все это, неуютно здесь, не чувствую уверенности. Поскорей бы Джейкоб пришел. Пока мужчина шлялся в поисках моей просьбы, я разглядывала платья, навевавшие мне воспоминания о моей юности, ведь тогда я только такие и носила. Потрогав ткань одного из них, я поняла, что мне еще повезло, ведь платья, которые я носила, были гораздо мягче и приятнее к телу, чем эти. Даже если их не трогать, было видно, что они жесткие и натрут тебе все, что можно и нельзя в первые же минуты ношения. Мысленно посочувствовав женщинам этого времени, я сложила руки за спиной и принялась рассматривать ситцевые чепцы и нарядные шляпки. Не понимаю, как такое можно носить. Я фыркнула и обернулась к зеркалу, что стояло за моей спиной. Стоит ли в сотый раз упоминать, что выглядела я как средневековый бомж? Нет? Вот и хорошо. — Да где носит этого старикана? — я уже несколько раз обошла весь магазин, посмотрела и потрогала все вывешенные ткани, укололась об иголки и посидела на всех стульях, а его все не было. Но стоило мне только подойти к двери и начать ее открывать, с намерением покинуть сие место, как на мою голову накинули мешок, а потом огрели чем-то тяжелым. «Блять» — было последним, что я успела подумать. Голова трещала. Было чувство, что она сейчас разойдется по швам. Она не прошла с того удара об стену поезда, как тут опять ее подвергли нападению. В ушах звенело. Будто бы поварешкой стукнули о дно кастрюли. Этот звук еще долго пульсировал в висках надоедливой и острой болью. Я с трудом приоткрыла глаза и увидела перед собой мокрый, обветшалый потолок, а в нем решетка, открывающая вид на звездное небо. Стоп, как это звездное небо?! Я резко села, за что получила порцию новой боли в голове, от чего сморщилась и сильно зажмурила глаза. Разомкнув очи, я принялась осматриваться, пытаясь определить место своей дислокации. В итоге я смогла узреть, что нахожусь в сырой темнице, размером метр на метр, где в наличие только решетчатый люк на крыше. Прекрасно. Я поднялась на ноги, стараясь не рухнуть обратно из-за головокружения, и пьяной походкой подошла к тяжелой железной двери, у которой было небольшое прямоугольное окошко, как у всех темниц в фильмах. Я прислонила глаз к отверстию, рассматривая внешнее окружение. Было похоже на какое-то средневековое подземелье, где держали заключенных. По всей видимости, я была одной из таких. И где этот чертов Фрай?! — Эй! Кто-нибудь! — крикнула я. Мой голос пронзил тишину этого злополучного места. Где-то с минуту мне никто не отвечал, но потом я услышала тяжелые шаги, которые раздавались все ближе к моему местонахождению. Вскоре перед окошком своей камеры я увидела белобрысую голову. Тут же мои кулаки сжались на маленьких прутьях отверстия двери. — Давно не виделись, да, Вики? — медлительно изрек Франческо, его голос отдавал нескрываемым омерзением. — Сукин сын! Да что тебе от меня нужно?! — возмущенно воскликнула я, дергая дверь за решетку. — От тебя? Ничего. А вот от Джейкоба мне нужен дневник, — ответил Буджардини, разглядывая свои ногти, прислонившись плечом к обратной стороне двери. — На кой черт вам сдался этот дневник?! — задала я уже очень давно мучащий меня вопрос. Я сверлила мужчину самым ненавистным взглядом, на который только была способна. — Глупая, ты даже представить себе не можешь, какая сила хранится в этих бумажках в кожаной обложке. Стоит только правильно все сделать! И ты можешь все! — его голубые глаза сверкнули нехорошей искрой. — Правильно сделать — это поныть про занудство Иви? — я вскинула бровь, открыто насмехаясь над речью Франческо. Он на это лишь промолчал, склонив голову на грудь и прислушиваясь к чему-то. Я решила последовать его примеру, благодаря чему услышала мягкие, но уверенные шаги. — Угадай, кто за тобой пришел? — шепотом задал риторический вопрос мужчина, хищно улыбаясь. Я поняла, что Джейкобу уготовлена какая-то ловушка у входа, о которой он не знает. Сердце заколотилось. — Джейк! Это ловушка! Уходи! — что есть силы крикнула я, а после Буджардини за шиворот притянул меня к самым прутьям окошка. — Молчи! Иначе пожалеешь, что на свет родилась! — он буквально извергался ненавистью ко мне. — Я и так об этом жалею! Джейкоб! Не ходи сюда! — снова прокричала я, а после меня стукнули несчастной головой об дверь. Прекрасно. — Вики! Вики! Живо вставай! — я открыла глаза. Все двоилось, но я смогла разглядеть силуэт Джейкоба, что нависал надо мной. — Поднимайся! Скорее, пока они не выломали дверь! — Фрай схватил меня за руку и резким движением поставил на ноги. Голова все еще кружилась, но ассасин, несмотря на это, потянул меня за собой. Мы выбежали из камеры, оказавшись в узком длинном коридорчике, который вел к винтовой лестнице. На стенах висели масляные лампы, которые горели довольно тускло, не слишком хорошо освещая помещение. Джейк ринулся к лестнице, таща меня за собой, а я еле переставляла ноги, пытаясь не упасть. Но грохот за нашими спинами вынудил Фрая остановиться и обернуться. Прямо на нас надвигался Франческо в компании еще нескольких людей в красном. — Вики, беги! Я их задержу! — воскликнул Джейкоб, обнажая скрытый клинок. — Нет! — Сейчас же! Быстрее! — крикнул ассасин, увернувшись от первого удара одного из подчиненных Буджардини. Я сорвалась с места и помчалась к лестнице, стараясь держаться близ стены, чтобы не споткнуться о торчащие камни. Позади раздавались звуки соприкосновений оружия, сдавленные охи и рычание. Я хотела оглянуться, убедиться, что с ним все в порядке, но какой-то подступивший страх не позволил мне этого сделать. Винтовая лестница далась мне с трудом. Как будто ватные, ноги подкашивались, голова кружилась, а в глазах двоилось, что был риск наступить на несуществующую ступеньку. Однако, в конце концов, я смогла выйти на улицу. Лондон был готов вот-вот встретить утро нового дня. Я замерла на месте, пытаясь отдышаться. Не получалось. Я стала кашлять, облокотившись на стену здания, из которого вышла, предплечьем. Я попыталась придти в себя. Снова провал. Обзор закрывает подступившая к глазам противная дымка, но я все же вижу, как из двери этого же здания буквально выкатываются Джейкоб и Франческо, пытаясь то ли придушить, то ли прирезать друг друга. Но тут воздух начинает совсем не поступать в легкие. Не могу ни вздохнуть, ни выдохнуть. Начинается паника, которая быстро охватывает мой разум. Срочно нужен ингалятор! Начинаю судорожно шарить по карманам пальто трясущимися руками в поисках моего жизненно необходимого предмета. Его нет… Я, опираясь спиной на стену, медленно осела на землю. Воздух стремительно заканчивался, глаза окутывала мутная пелена накатывающих слез. Где-то вдалеке слышались звуки ударяющегося друг об друга металла и родной голос. «Неужели все?.. Мои последние минуты жизни?..» — мелькнула мысль в слабо соображающей голове. Я уже не пыталась вдохнуть кислорода и просто отдалась объятиям объятиям туманного забвения. Веки будто налились свинцом и стали прикрывать мои голубые глаза, погружая меня в темноту. Закрыла глаза — темнота. Открыла глаза — все равно темнота. Я быстро-быстро заморгала, как бы пытаясь проснуться от этого кошмара. Не получалось. На какое-то время я будто покинула эту реальность. Я будто бы умерла, но все так же видела перед собой лишь темноту и слышала звуки, раздающиеся словно из-под толщи воды. Осязание пропало, но я почувствовала, что мое тело, находящееся на грани жизни и смерти, подняли на руки. Почувствовала, что ко рту что-то поднесли. Вдохнула. Спасительный глоток кислорода попал в легкие. Вернулось все. И чувство боли, и звон в ушах, неприятный запах запекшийся крови и гари. С трудом приоткрыла веки и увидела его. Губа разбита, лицо в саже, из плеча потоками текла багровая жидкость, карие глаза смотрели на меня с исчезающей искрой жизни. Я ощутила, что все тело моего спасителя потеряло свои силы, начиная опасно наклоняться. Но, прежде чем он совсем ослаб, я снова отключаюсь.