Космос свёл меня с тобой

      Вы когда-нибудь задумывались о том, что один день может изменить всё в вашей жизни? Вот в моей жизни было таких дней, как минимум три. Первым днём, полностью изменивший мою жизнь, как ни странно, стал день моего рождения. Именно в этот судьбоносный день — звёздная дата 2233.04, или если по простому — 4 января 2233 года, я не только явилась на свет в аварийной спасательной капсуле, отправленной с корабля, который подвергся нападению ромуланцев из будущего и был уничтожен ими же, но ещё я потеряла своего отца при этих событиях. Вторым днём стала встреча однажды ночью в баре с капитаном Пайком, а потом тем же днём, только несколькими часами позднее — с моим лучшим другом Боунсом. Эти двое смогли поставить меня на путь истинный и открыть глаза на многие вещи. И именно с них началось моё знакомство с космосом, после которого я не могла с ним расстаться ни за какие коврижки! А третьим судьбоносным днём я считаю сегодняшний, если быть точнее вчерашний и сегодняшний — но они слились в один. И по моим меркам, он перекрыл все предыдущие… Сдача теста «Кобаяши Мару» не совсем законным путём аукнулась мне сессией для разрешения тревожной ситуации, которая потом была прервана не менее тревожными новостями о нападении на Вулкан. Благодаря своему лучшему другу и его благородству, ну, а также смекалке я оказалась на Энтерпрайзе, хоть и была отстранена от полётов из-за своего проступка. Следующие события пролетели хороводом: провалившаяся миссия по спасению Вулкана; отсылка меня на Дельта-Вегу за саботаж на корабле, на которой я познакомилась сначала со Споком из будущего, а потом и со Скотти; а затем фееричное возвращение меня вместе с гением-инженером на Энтерпрайз, становление меня капитаном (первым капитаном женщиной!), а потом и спасение Земли на десерт. И во всех событиях, так или иначе, был задействован Спок… Этот несносный вулканец с первого взгляда мне не понравился: заносчивый, холодный, раздражающе всезнающий беспрекословный гений! Моё первое столкновение с ним состоялось во время сессии, ведь именно он стал моим обвинителем. Не буду скрывать, моё впечатление о нём было эмоционально искажено моим неуёмным характером. Не буду кривить душой, любовью с первого взгляда здесь даже и не пахло, ну или восхищением, какое он вызывал у многих людей. Да и откуда всему этому взяться в моей душе, наполненной обидой на этого несносного поганца, что посмел выставить меня в качестве преступника, а не юного гения-хакера! Да другие преподаватели были восхищены моей находчивостью! Ведь никто до меня не мог пройти этот тест, хоть и таким не совсем законным путём. Первые крохи тёплых чувств к Споку у меня появились в тот момент, когда он вернулся с Вулкана на корабль вместе с членами Вулканского совета, а его мать не успела спастись… Наверно, я никогда не смогу забыть выражение его лица в тот момент… У меня до сих пор сердце сжимается при воспоминании его беззащитно-растерянного лица… А его протянутая рука в попытке ухватиться за эфемерный призрак матери, который рассыпался искрами на платформу корабля… Я никогда не была бесчувственным человеком, а эта картина тронула бы даже самую зачерствевшую душу… Для меня самой все эти события оказались болезненны, но я даже боялась представить, насколько глубока оказалась рана Спока. Ведь он потерял не только свою родную планету, свой народ, но и свою мать и всё это в один день. Поэтому мне было ужасно стыдно за то, что потом я была вынуждена спровоцировать его на драку, чтобы сместить с должности капитана и занять её самой. Если бы не слова старшей версии Спока, то я бы никогда не смогла поступить подобным образом с его молодой версией. Играть на чувствах людей — никогда не было моей забавой. И, как ни странно, принесло мне боль. Знакомство со старшей версией Спока дало мне осознать, что его молодая версия неплохой вулканец, и что он может испытывать чувства, очень даже сильные, почти как мы… Также это знакомство раскрыло мне глаза на то, что в другом будущем мы с ним были лучшими друзьями — а это говорило о многом. Я поняла, что если мы со Споком в том будущем были столь близки, значит, нам судьбой предначертано и в этой реальности быть вместе. В смысле, как друзьям. После всего случившегося я уже не могу относиться к Споку с неприязнью, как это было по началу. За всеми этими событиями я смогла разглядеть, что вулканец помимо того, что очень умён и опытен, так ещё и весьма неплохой человек, которому не чужды обычные проявления эмоций, хоть он их тщательно скрывает. Совместно выполненная миссия по спасению нашей с ним родной планеты создала хрупкую связь между нами, как бы он не отрицал этот факт. Я чувствовала, что наши отношения уже никогда не будут такими, как прежде. Больше не будет холодного и далёкого сотрудника-преподавателя Академии Звёздного Флота и непутёвого кадета Джейн Кирк, которые стоят по разные стороны баррикад, один обвиняет, другой защищается… О, кстати, забыла представиться, меня зовут — Джейн Т. Кирк, для друзей просто Джим. Мне полных 25 лет. Хоть я и родилась в космосе, но сегодняшний день был по счету вторым в моей жизни, когда я снова была в нём. После своего рождения я прожила всю жизнь на Земле, в штате Айова. Там у нас был «дом». Почему в кавычках? А как бы вы назвали место, в котором не хотели находиться? Откуда такое странное желание? Правда, однажды, меня чуть не отправили на Тарсус IV. Но, как говорится, Бог уберёг. Боюсь, я бы не смогла пережить те события в физическом плане, даже если бы смогла чудом избежать смерти — то не пережила бы в душевном плане… Но да ладно, не будем отвлекаться от темы! Моя мать после смерти отца сбагрила меня своим родителям вместе с моим братом, а сама улетела на другую планету, схватившись за первую возможность. Некоторое время я находилась на воспитании дедушки и бабушки. Через год мама вернулась и поспешно вышла повторно замуж за Фрэнка, который должен был стать для меня и моего старшего брата Сэма отцом. Но тот не оправдал надежд, являясь лишь склочным пьянчужкой, который жил от зарплаты до зарплаты в пьяном угаре и в вечных ссорах со всеми. Мать, осознав это слишком поздно, стала ещё реже (хотя куда уж реже?) появляться на планете, пропадая вечно в командировках на других планетах. И нашим воспитанием почти не занималась. Как я уже ранее упоминала, у меня был старший брат, который был старше меня на восемь лет. Он-то и занимался моим воспитанием долгое время в доме у отчима. Он был моей отдушиной в доме Фрэнка. Но сами понимаете, в таких условиях мне трудно было вырасти девочкой, в том смысле, в каком мы привыкли понимать это слово. Я больше предпочитала джинсы и футболки юбочкам и платьицам, коротко подстриженные волосы — длинным, мешковатые вещи — облегающим. Мой характер тоже нельзя было назвать типичным девчоночьим: я не визжала, как резанная при виде паука или какой-другой живности, не устраивала катастрофу на пустом месте, например, из-за сломанного ноготка (хотя о чём я? Они у меня и так всегда подстрижены). Я не сплетничала с девочками о других девчонках и парнях. Даже больше! У меня вообще не было подруг. Их компании я предпочитала компании компьютеров и любой другой техники, любовь к которым тоже во мне взрастил брат. А ещё я была достаточно тихим ребёнком, боясь лишний раз навлечь гнев Фрэнка на себя или Сэма, старалась выполнить любое поручение отчима, лишь бы сохранить то хрупкое, что ещё с натягом, но можно было назвать семьёй. Сэм часто рассказывал мне истории об отце, которого ему посчастливилось знать, в отличие от меня. По этим рассказам в моей голове сформировался образ отца-героя, которому хотелось соответствовать. Ведь именно благодаря нему было спасено много людей в роковой день моего рождения, помимо меня с мамой. Но отец был не только героем, он ещё являлся примером отличного папы, который уделял воспитанию сына всё своё свободное время. Слушая рассказы брата, я представляла, как было бы всё прекрасно, будь отец жив: не нужно было бы бояться гнева за вовремя невымытую машину или случайно испачканную футболку, когда соседские мальчишки толкнули тебя в речку, а ты чудом спаслась, ведь не умела плавать; ты бы умела плавать, ведь отец бы позаботился вовремя об этом; ты бы наряжалась в платьица, бегала хвостиком за папой, а то и напросилась бы взять тебя на борт космического корабля. Но это всего лишь мечты… Помимо рассказов об отце, Сэм научил меня навыкам самообороны, так как в детстве меня частенько задирали соседские мальчишки, хотя и я постоянно влипала в какие-нибудь неприятности, как в принципе и сейчас, как и в тот знаменательный вечер, когда Кристофер Пайк пригласил меня обучиться на офицера Звёздного Флота. Именно Сэм защищал меня от пьяного Фрэнка и его друзей. И именно он был тем, кто постоянно ссорился с нашим отчимом, стараясь вбить в его голову истины жизни и нормы морали. Частенько они могли даже подраться… И несмотря на это, мы жили в некоем подобии семьи. Но однажды, когда мне было десять, брат просто собрал вещи и ушёл из дома, даже ничего не сказав мне. И я осталась совершенно одна в чужом доме с человеком, которому было глубоко плевать на меня. Наверно, уход брата стал для меня моментом, перечеркнувший мою жизнь. До этого я старалась сохранить мир в доме, то есть его подобие, выполняла все поручения Фрэнка, старалась быть пай-ребёнком, лишь бы сохранить то хрупкое, что ещё можно было с натягом назвать семьёй. Но с уходом брата во мне что-то сломалось. Угон машины Фрэнка, а потом её эпичное падение в карьер — это было первым моим проступком. Затем я просто перестала старательно учиться в школе. А зачем? Для кого? Никто больше не мог похвалить за отличные оценки или просто погладить по голове. С уходом Сэма я потеряла ко всему интерес, хотя мне всё также были интересны компьютеры и техника. По окончанию школы я сбежала из дома Фрэнка на официальной основе, хотя давно уже там не жила. У меня был свой уголок, где я коротала своё время. Что-то типа квартиры-студии, где у меня была кровать, гараж, ванна, ну и некое подобие кухни. Жила я, зарабатывая на жизнь тем, чем умела — работала с компьютерами, разрабатывая различные программы. И смею заметить, неплохо зарабатывала на этом. Поэтому жила я себе спокойно и не тужила. Вечера проводила со знакомыми ребятами, катаясь на мотоциклах и ища приключения на одно место. Все здешние бары знали нас. Я не была пьянчужкой, как Фрэнк, например. Но и сидеть дома я не видела смысла. Серые стены давили на меня, словно стараясь задавить. Так моя жизнь протекала до двадцати двух лет, а потом я встретила Пайка. Хоть мне сейчас и 25, но у меня до сих пор не было парня. Странно, не правда ли? Но в его наличие я не видела смысла. Когда я жила на Земле, меня никто не привлекал. Плюс, кое-кто отбил желание… Да и в Академии Звёздного Флота мне было не до этого. Дорвавшись до тех знаний, какие раньше для меня были недоступны, я впитывала новую информацию: о новых технологиях, о различных расах и их языках, о культуре других мест. Меня интересовал только Космос и моя будущая ласточка. Я поставила перед собой цель, смотря на строящийся USS Enterprise NCC-1701, что обязательно стану его капитаном, меня даже не остановит то, что я — девушка. Не будь я Джейн Тиберия Кирк! — Ты собираешься спать? — спросила меня Нийота, вырывая из мыслей. После всего случившего, меня пока разместили в её комнате. Вещи Гейлы уже были вынесены отсюда и готовы к отправке её родственникам. При мысли о весёлой и всегда жизнерадостной орионке с рыжими волосами мне стало не по себе. Ещё буквально вчера я видела её улыбающееся лицо, смеялась с ней по поводу незапланированной сессии, а уже сегодня вынуждена прощаться с ней навсегда и осознавать, что больше никогда не увижу её, не услышу её тёплых слов и забавных шуток. Сейчас я лежала на её бывшей кровати и смотрела на только что вошедшую в комнату Нийоту. Она подошла к своей кровати и скинула на неё свой пиджак кадета. Ухура выглядела очень уставшей. Не удивительно, ведь эти два дня были очень насыщены и тяжелы на события… — Мысли одолевают всякие разные, — небрежно произнесла я, снова обращая своё внимание на потолок. — Понимаю, — проговорила она со странной интонацией, словно ей было жаль меня. Я скосила на неё взгляд. Но она уже отвернулась от меня и рылась в своём ящике с вещами, поэтому я не могла понять по её лицу, о чём она думала. Отношения с Ухурой у меня не сильно заладились с нашей первой встречи, которая состоялась в том злополучном баре, с которого и началась моя новая жизнь. Мы с ней тогда столкнулись возле стойки. Заметив на ней форму Академии Звёздного Флота, я решила с ней познакомиться, отмечая в себе интерес, который впервые появился за долгое время после ухода Сэма ещё к чему-либо, кроме техники. Её дружки, с которыми она тогда пришла в бар, приняли меня за парня, а мои безобидные вопросы — за приставания. Не разобравшись толком в обстановке, они набросились на меня, и началась потасовка. Ну, а потом пришёл Пайк и спас меня от превращения в фарш, ведь я противостояла одновременно пятерым, а то и более кадетам Академии мужского пола, каждый из которых в полтора раза точно превосходил меня по силе. Их, кстати, до сих пор удивляет и задевает, что в тот день они избили девчонку, даже не поняв этого. К слову сказать, некоторое время кадеты в Академии считали меня парнем после моего прибытия туда. И это было забавно. Нет, я, конечно, не облегчила им задачу. А зачем? У меня были короткие светлые волосы, ни грамма косметики на лице, мешковатая мужская форма кадета (я бы в юбке не смогла ходить). Можно было бы подумать, что меня можно было разоблачить из-за голоса, но со мной не сильно общались первое время, да и я не горела желанием с ними общаться. Даже с соседкой по комнате я перекинулась лишь парой фраз. Мне на тот момент хватало общения с Боунсом. Тот, к его чести, даже не ставил под сомнения то, что перед ним девушка. Даже странно, что он позволил мне находиться рядом с ним после подставы от своей бывшей жены, после которой он возненавидел всех женщин, не считая его милой дочки. Мне было приятно осознавать, что я стала исключением из правил. Мне вообще всегда нравилось быть исключением из любого правила. Три года спустя, после моего поступления в Академию, мои отношения с другими студентами значительно изменились. Я училась по укороченной программе, но это не мешало мне общаться с другими кадетами, заводить приятные знакомства. В какой-то степени я набралась популярности, многие считали меня лёгкой на подъём, шутницей и балагуркой, обращались ко мне за советами или за помощью с учёбой. Но никого из тех ребят я не могла назвать другом, в этом плане мне хватало только Боунса, с которым я общалась больше всех. Он стал единственным, кому я смогла довериться… Что касается Ухуры, несмотря на мой лёгкий характер и способность без проблем налаживать приятельские отношения, то наше с ней общение не потеплело, когда мы прибыли в Академию. Я была одна из лучших студентов Академии, деля первое место среди девушек вместе с Ниотой, наверно, это и послужило прохладному отношению ко мне. Но я не понимала, как нас с ней могли сравнивать?! Я была также хороша в технике, как она в ксенолингвистике, а эти два профиля нельзя было сравнить. Тем более мы учились на разных факультетах. Но, похоже, события последних двух дней поменяли её отношение ко мне в лучшую сторону. Если не кривить душой, я тоже увидела её немного с другой стороны. Тем более тот факт, что она находилась в отношениях со Споком, тоже внес свои коррективы. Я думала, у меня челюсть отвалиться, когда эти двое, не постеснявшись, поцеловались в транспортёрной. Кто бы мог подумать… — Ложись спать, завтра тяжёлый день, — посоветовала она, переодеваясь. Я вздохнула. Завтра нам должны будут озвучить то, что нас будет ждать впереди. После битвы с Нероном, мы уже перестали быть кадетами, не после того, что мы пережили. Перед глазами тут же возникла картина гибнущего Вулкана, и сердце в очередной раз сжалось в груди. Интересно, это воспоминание всегда для меня будет таким же болезненным, как и сейчас? Или со временем боль утихнет? — Да, спокойной ночи, — пробормотала я, повернувшись на другой бок. Хоть за последние два дня я сильно устала, но спать отчего-то не сильно хотелось. Проигрывая в памяти всё, что произошло за такой короткий срок, я остановилась на Споке. Отчего-то сердце странно ёкнуло в груди лишь от одного упоминания о вулканце. Это было странно и необычно для меня. Перед глазами предстал образ холодного мужчины с вздёрнутой вверх бровью. Хотя его равнодушный взгляд не всегда бывает таким. Иногда его карие глаза могут таить в себе нечеловеческую боль или гореть ярким огнём, когда он вступил со мной в драку и пытался задушить меня за дерзкие слова, прижав к панели управления. Почему-то тело бросило в жар от подобных воспоминаний, а я сама свернулась клубочком на кровати. Воспоминание должно было вогнать меня в ужас, по меньшей мере, вызывать страх, но почему-то тело реагировало иначе. Спок стал первым, кто вызывал во мне нечто подобное. Он стал для меня манящей загадкой, которую непременно хотелось разгадать, увидеть, что же скрывается за этой маской равнодушия. К месту вспомнились сводки из истории о том, что первоначально вулканцы были воинственным народом. После сегодняшней стычки со Споком, любые сомнения в этом, если они у меня когда-то и были, отпали. А ещё, у него были очень горячие руки, что также стало для меня открытием. Наверно, у него такое же горячее сердце. Интересно, мы когда-нибудь сможем с ним стать друзьями, как это сделали Джим и Спок из альтернативной реальности? И смогу ли я узнать его настоящего?