In other worlds

Рену, сколько он себя помнит, с пугающим постоянством снится один и тот же сон. Темные пустынные коридоры, освещенные тусклым тревожным красным светом. Неестественная тишина, такая мертвая, что возникает ощущение, будто бы он совсем один. Но это не так. Он знает, что есть кто-то еще. Гнетущее чувство ускользающего сквозь пальцы времени и чудовищной спешки. Он ощущает неестественный холод, змеями подбирающийся к ногам, боль по всему телу и обреченность, но упрямо продолжает куда-то идти, бежать, почти падая, по этим бесконечным коридорам. На стене, о которую он опирается рукой, остается смазанный отпечаток ладони. Зловеще мерцающие красные огоньки ламп начинают гаснуть один за другим, а воздуха перестает хватать. Появляется тот самый стылый могильный холод, от которого он стремился убежать, и сердце Рена тревожно замирает в груди. Слышатся шорох и слишком громкий раздражающе четкий звук шагов. По стенам разбегается изморозь, а дыхание вырывается изо рта облачком пара. Прежде чем на Кайло обрушивается окончательная темнота, он слышит голос: «Я пришел за тобой…» И просыпается. Он никогда не успевает добраться до двери и всегда просыпается, когда появляется тот, второй. Голос кажется Кайло смутно знакомым. Спустя пару лет и, казалось бы, целую жизнь, пытаясь добраться до спасительного челнока и улететь с базы, умирающей вместе с древним ситхом — его учителем, — Рен падает в такие знакомые и надежные руки. Он испытывает облегчение, слыша до боли знакомое: «Я пришел за тобой…» Холод пробирается к Рену под ребра, и счастливая улыбка застывает на его лице.