In other worlds

Хаксу казалось, что Рен над ним изощренно издевается. И где только научился? Лучше бы продолжал, как раньше, то громить что-то, то третировать персонал. Как оказалось, тогда нервы Хакса страдали меньше. Но Рен думать об удобстве генерала, конечно же, и не собирался. На рабочем столе Хакса продолжал появляться крепкий каф в термокружке, а изредка и виски в идеально запечатанной бутылке, что, впрочем, не мешало проверять тот на наличие яда. Яд не обнаруживался ни в жидкости, ни на бутылке. Потом на все том же столе начали появляться цветы. Ближайшая планета с пригодным для растительности такого вида климатом была у криффа на рогах, но цветы тем не менее с завидной регулярностью продолжали радовать Хакса своим наличием. И они тоже не были ядовитыми, не имели никаких психотропных эффектов и не выделяли веществ, могущих хоть как-то негативно повлиять на здоровье. Хакс был в недоумении. А потом появился он — плед. Хакс умудрился всего на десяток минут задремать над отчетами, а проснувшись, обнаружил, что был безжалостно атакован неизвестным — доказать причастность Рена не удалось — и тщательно замотан в теплый клетчатый плед приятных глазу осенних тонов, с пушистой бахромой по краям. От пледа Хакс попытался избавиться, но не тут-то было. Он возникал снова и снова, уверенно отвоевывая себе место в жизненном пространстве генерала. И в конце концов с его присутствием пришлось смириться. Потом появились булочки. Хакс был ими буквально оккупирован — они подстерегали его чуть ли не везде, начиная от офицерской столовой, где их предлагали исключительно ему, и заканчивая личной каютой. Яда в них ожидаемо не обнаружилось. Только различные ягодные — кажется, вполне натуральные — наполнители. Иногда попадались и мясные. Генерал недоумевал и подозревал некое искусное издевательство. Но булочки ел — те были слишком аппетитными, чтобы отказываться. Потом на своей кровати Хакс нашел котенка, попавшего туда, понятное дело, неизвестно как. Котенок оказался кошечкой и был невозможно рыжим — рыжее даже, чем сам генерал. К кошке прилагались корзинка, лоток, бантик, чесалка и упаковка с кормом. Ничего страшнее перспективы быть поцарапанным Хаксу не грозило. Следующим в свой постели Хакс обнаружил магистра и счел, что это закономерно. Рен, безусловно, был весьма опасен и абсолютно точно ядовит, но секс с ним эти качества более чем компенсировал. Одного генерал не мог понять — как, засыпая на разных сторонах кровати, на максимальном друг от друга расстоянии, просыпаться они умудрялись все равно в обнимку. Неловко получалось. Хакс полагал, что где-то вот на этом моменте он и должен был узнать, в чем же подвох. Однако со дня обнаружения в кровати Рена количество вещей с непонятным подтекстом и целью только увеличилось. Количество магистра в личном пространстве, впрочем, тоже. И однажды генерал сам не заметил, как начал за этого идиота волноваться. Осознание, в чем же на самом деле крылся подвох, пришло, когда Хакс сидел в лазарете, удерживая ладонь Кайло в своей и ожидая, пока тот наконец очнется. — Может, все-таки признаешься вслух, что я тебе небезразличен? — поинтересовался Кайло, не открывая глаз, чем сумел перепугать генерала. Хакс зашипел, ну точно его рыжая кошка, стиснул ладонь магистра сильнее и заявил: — Не дождешься. В том, что подвох оказался в общем-то приятным, Хакс никогда не собирался признаваться. Вслух так точно. Хотя, может быть, шепотом и наедине…