Aliud Witcher: Apocalypse / Другой Ведьмак: Апокалипсис

— А мальчишка не промах! Нервы потрепал, но я знал, что он на нашей стороне! — радостно воскликнул Феликс, проносясь на лошади мимо Чарльза и Ламберта и явно намереваясь отвесить ошалевшей всаднице пару хороших ударов. После неожиданной выходки Леншерра битва словно получила новое дыхание, и разразилась пуще прежнего. Вот только уже без простых горожан да крестьян; те, кто уцелел и пришел в себя, предпочли сбежать куда подальше. Ведьмаки пустились на всадников как стая волков, учуявших сырое мясо. А всадники без поддержки Эрика перестали вести себя как богоподобные существа, явно ощущая, что сделав промах, будут задавлены числом противников. Труднее всех пришлось Голод. Оказавшись на земле и получив удар под дых от некогда соратника, она тут же попала в эпицентр и стала первым объектом нападения ведьмаков. Отбиваться от атак было тяжело, пока не пришла Чума. Правда, вторая всадница быстро поняла, что болезнями и уловками с ядом ведьмаков не возьмешь — больно устойчивые — и выбрала иную тактику, применяя уже не уникальные таланты, а банальную силу и ловкость (Апокалипсис потрудился наделить своих последователей и такими способностями). Что же до самого Апокалипсиса, то он был озадачен предательством Эрика. Ему казалось, что он сделал все, чтобы удержать того возле себя, но слабость всадника была сильнее, чем кто-либо думал. И когда озадаченность сменилась на гнев, он решил уничтожить эту слабость, рассчитывая вернуть мальчишку в свои ряды. — Смерть! — Апокалипсис закрылся прозрачным куполом, уходя в дебри сознания и потребовал прикрытия. Всадник тут же черной тенью засуетился рядом. — Эй, парень, что с тобой? — Ламберт далеко не отходил от Чарльза, вооружившись луком и стреляя по Чуме, и вдруг увидел, как маг опустился на колени, взявшись за голову. — Он здесь, — простонал Чарльз, сопротивляясь стараниям Апокалипсиса залезть в его разум, но явно уступая ему в силе. — Чарльз! Чарльз! — Ведьмака тут же осенила идея, и он опустил лук, хватая парня за плечи. — Услышь меня, Чарльз! Чародей еле кивнул, давая понять, что ещё слышит его. — Удерживай его, сколько сможешь. Мы должны добраться до него, — Ламберт неровно дышал, понимая, что это один шанс на миллион, и, когда маг окончательно ушел в борьбу в сознании, с трудом выпрямился, собираясь перекинуть все силы на купол над землёй. К луку он больше не притронулся. Против такой парочки стрелы были бессильны, так что в ход пошли ведьмачьи знаки, которые оказались намного эффективнее: опаленный хвост Смерти искрами рассыпался в воздухе. — Я пробью купол, — рядом с Ламбертом послышался голос Эрика, который и впрямь очутился неподалёку, переводя дыхание. Старый Волк на секунду обернулся на него, окидывая быстрым, строгим взглядом одеяние всадника и только сказал: — Сдохнешь — убью. Леншерр тихо хмыкнул. Краем глаза он заметил Чарльза, припавшего к земле, но приближаться не стал: тот его все равно не увидит. И Ксавьер действительно не увидел бы. То, что происходило в его голове выходило за границы разумного, а потому полностью отдаляло от реальности, заставляя погрузиться в некое подобие сна или оцепенения, когда работает только сила мысли. — Я смотрю, ты любишь играть в игры, правил которых совсем не знаешь, — слышал чародей. Он видел себя стоящим посреди совершенно черного пространства, где не было ни верха, ни низа. И он находился там совсем один. — В этой игре правила диктует кто угодно, — выпалил юноша, оглядываясь в поисках Апокалипсиса. — Ты так думаешь? Внезапно чернота разбилась, как стекло, и Чарльз инстинктивно присел, закрывая голову руками. Но ни один осколок не задел его, а стоило магу вновь посмотреть по сторонам, как он увидел вокруг себя комнату. Свою собственную комнату в школе. — Хочешь умереть там, где спокойно засыпал по ночам? — голос Апокалипсиса был почти смеющимся, если этот парень вообще умел смеяться. — Спокойный сон мне только снился… — в ответ под нос пробубнил маг и тут же отпрыгнул в сторону. Сверху на то место, где он только что стоял, обрушился сам Апокалипсис. — Ты не представляешь, во что ввязался! Пошёл против своей судьбы! — запричитал тот, протягивая в сторону Чарльза руку. С ужасом для себя чародей увидел, как рука увеличивается прямо на глазах и готовиться вот-вот прихлопнуть его как муху на подоконнике. А этого парень никак не мог допустить. — С сознанием играть умеешь не только ты, — выпалил Ксавьер, тоже вытягивая руку. При этом меж пальцами парень зажал только что выдуманную острую серебряную иглу, ничем не отличавшуюся от игл обычных швей. Апокалипсис не мог избежать столкновения с этой иглой. По какому-то страшному чуду его громадная ладонь в одну секунду стала сдуваться, словно проколотый шарик из упругой кожи, и он как ужаленный отдернул конечность, возвращая ей былой вид. Чарльз тихо праздновал первый триумф. Но счастье было недолгим, ведь враг не хотел мириться с поражением. Апокалипсис прыгнул в сторону мага, намереваясь задавить или сбить его, и Чарльз сумел упасть и откатиться лишь в последнюю секунду, оказываясь почти в прямом смысле под противником. Недолго размышляя, нечеловек одним движением пригвоздил мертвой хваткой шею юноши к полу, безжалостно намереваясь лишить его кислорода. Дышать стало трудно уже с первой секунды. У Чарльза не было времени соображать, и единственное, что он смог воплотить, это избавиться от одной из точек опоры — пола. Пространство отозвалось на действие Чарльза немедленно и потеряло свои очертания, снова превратившись в пустоту. Пол и потолок пропали, соответственно, их значение утратило свой смысл; Чарльз, воспользовавшись моментом, поменял точку зрения на все окружающее, и теперь Апокалипсис находился ниже его, а он сам оттолкнул его ногами в бездну. Разум юноши стремительно начал работать, почувствовав власть: темные щупальца невидимой материи, захватили противника, обвивая как плющ, и тот не мог избавиться от них, потому что они были тенями — их не существовало, но они были ощутимы. Тогда Ксавьер почувствовал близкий вкус победы. Апокалипсис не мог вырваться, а Чарльз мог запросто прихлопнуть его. Нужно было лишь придумать как… Маг собрал всю свою темную энергию в ладони, собираясь направить ее, как разрушающую силу в сторону Апокалипсиса, но так увлекся этим, что дал врагу шанс использовать последнюю возможность — сбежать с поля боя. Апокалипсис выпрыгнул из их выдуманной реальности, как пробка из бочки, и Чарльз остался в ней совсем один.

***

Купол оказался не самой лёгкой целью. Эрик наворачиваются круги вокруг него, то и дело стараясь пробить поверхность всем, чем только было возможно, но та упрямо оставалась целой. Леншерр выругался. Его взгляд упал на землю, где застыл в жутковатой позе Чарльз, затем вернулся к куполу, который охранял такого же неподвижного Апокалипсиса, и парень ещё раз с силой ударил по, казалось бы, хрупкому полупрозрачному стеклу. Все бестолку. «Ещё раз причинить ему боль,» — Эрик содрогнулся, вспомнив пронизанный страхом и отвращением взор мага, — «я не могу, не могу этого допустить.» Однако и предотвратить страдания юноши он тоже был не в силах. Апокалипсис выбрал арену, на которую Эрику было не попасть, а значит и помощи ждать было бессмысленно. У Леншерра опускались руки. — Эрик! Берегись! — Феликс закричал откуда-то снизу, и его слова не сразу донеслись до слуха ведьмака. Инстинктивно парень обернулся на купол и едва успел увильнуть в сторону, ведь буквально через секунду, купол треснул и рухнул вниз, как будто разбитая ваза. Апокалипсис, находившийся внутри, остался в воздухе, но вид у него был весьма недовольный. Леншерр догадался, что планы того не оправдались, значит, Чарльз из их схватки вышел победителем. Или, по крайней мере, не проигравшим. — Вы! — Апокалипсис закричал не своим голосом, оглушая всех вокруг. — Вы не понимаете, против чего сражаетесь! Ваша гибель неизбежна! Облаченная в темные латы фигура говорившего постепенно начала увеличиваться в размерах, словно его в прямом смысле раздувало от негодования. Апокалипсис секунда за секундой превращался в невероятных размеров существо, которое теперь уже могло в пару шагов раздавить всех противников и даже не заметить этого. Но оказалось, что этот фокус не прошел даром для его приспешников. — Что с ними? — К Феликсу подобрался один из ведьмаков и указал на Смерть, превращаегося из длинного опасного шлейфа, витающего между юношей, в чахлую сероватую дымку. — Он выкачивает их силы, — хмыкнул в ответ Феликс и окончательно убедился в своей правоте, когда нашёл ещё двоих Всадников, напоминающих живых мертвецов. И тут же его пронзила мысль об Эрике. «Если этот черт жрет их жизни, то парню тоже должно достаться», — спохватился ведьмак и кинулся в сторону, где был четвёртый Всадник. Пробраться было трудно. Перескакивать на бегу через трупы людей и лошадей, раненых и огибать тех, кто ещё был в строю, Феликсу в его возрасте было уже сложно, но он, не жалея ног, пробивался вперёд. — Где он? — Феликс растолкал руками ближайших ведьмаков и оказался прямиком возле Ламберта. Тому понадобилась целая доля секунды, чтобы среагировать на вопрос соратника. Ламберт сидел на коленях рядом с совсем бледным Чарльзом и удерживал его голову, чтобы тот не терял сознания. При виде этой картины Феликса затрясло от злости на виновника сражения. — Я его не видел, — хрипловато произнес Ламберт. — Я слишком отвлекся на Чарльза. — Он там! — почти сразу перебил тихий голос старого ведьмака кто-то неподалеку. Уловив направление, Феликс в два счета оказался возле Леншерра. Но было уже поздно. — Вашу ж мать, — он наклонился к почти иссохшему телу, которое нервно билось в лёгких конвульсиях, доказывая остатки жизненной силы. Тем не менее, возможность спасти парня умерла на месте. Все ощутили едва уловимое, но ни с чем не сравнимое чувство безысходности. Апокалипсиса теперь не брало ничто. Толпы сопротивляющихся превращались в пыль от одного взмаха его руки, а те, кто спасались, понимали, что их жизнь висит на волоске. «Скоро ему нечем будет себя подпитывать». «Но нам уже не выиграть. Мы долбимся как мухи об стекло». «Значит, это конец?» Голоса терзали душу. Ламберт не прислушивался, но все равно понимал, о чем идёт речь, когда кто-то из ведьмаков решал переброситься парой фраз напоследок. И это окончательно добивало его. Но старый Волк оставил попытки сражаться ещё раньше. Руки его опустились, как только тело юноши, которое он удерживал, перестало содрогаться от дыхания. Чарльз так и не пришел в себя. — Ты был лучшим магом, — вполголоса отпустил Ламберт. Теперь надежда увяла, как сорванный цветок. Те, кто ещё умудрялись увернуться от атак Апокалипсиса, оказывались в ужасающем меньшинстве, и, даже не смотря на то, что противник уже возвращался к обычным размерам, никак не могли ранить его. А Апокалипсис уже чувствовал, что одержал победу. Совсем скоро он пройдется по каждому городу, уничтожив всех недостойных и, возможно, найдет других приспешников, чтобы с ними начать новую эру, к тому же… Что это? По руке полубога прошлось что-то горячее. Настолько горячее, что оно оплавило его броню. Апокалипсис попытался разглядеть, что это было, но тут же получил такой же удар в грудь, где мгновенно растеклась расплавленными краями большая дыра. — Что ты такое? — в некотором ужасе спросил он у пустоты, шарахаясь как от призрака. — Заткнись! — прозвучало сзади и толкнуло горячей рукой. Апокалипсис едва не упал, но, обернувшись, снова никого не застал. — Ты убил моего мальчика! Моего мальчика! — взревело нечто, ускоряя удары, отчего полубог совсем потерялся в ориентации. Он не знал, куда атаковать, а противник носился вокруг, жаля как оса и на визге выкрикивая одну и ту же фразу: «Мальчика! Мальчика!» В конце концов, Апокалипсис потерял равновесие и обрушился на землю, как гигантская статуя. И только сейчас краем глаза ему удалось уловить рыжую вспышку, носящуюся по воздуху в метре от него. Это позволило ему сделать ответный удар, хоть и не слишком точный. От ответной атаки вспышка вскрикнула уже на невыносимых частотах и на секунду исчезла, чтобы затем предстать в своем истинном обличии прямо перед Апокалипсисом. К своему удивлению полубог увидел.. ..Девушку. Стройную, рыжеволосую девушку, пылающую как костер и обрамляемую длинными языками пламени. — Ты должен сгореть! — протяжно воскликнула она, направив на врага пламя. Апокалипсис зажарился заживо. Те, кому довелось увидеть, как кожа слезает с его черепа, предпочтут потом стереть это из своей памяти, чтобы не потерять рассудок. Крик девушки ещё долго звенел в ушах. Она замолчала сразу после смерти Апокалипсиса, но уходить никуда не собиралась. В ее глазах всё ещё горел адский огонь и жажда крови, так что не прошло и минуты, как ее гнев переметнулся на новую жертву — какого-то неудачно оказавшегося рядом парня. Рыжеволосая захватила его в огненный поцелуй, буквально испепелив на месте, и тут же вспыхнула ярче, как будто дров в костер подкинули. — Дженнифер, ты не должна этого делать, — вдруг услышала она за своей спиной. — Здесь больше нет Дженнифер, — сказала девушка. — Нет, она ещё здесь. И она пришла мстить за Чарльза, — настаивал говоривший. Раздраженно, она обернулась. Перед ней стоял Ламберт с лицом, не наполненным никакими эмоциями. — Чарльз… Нет, я не… — попыталась ответить она, но схватилась за голову. Внутренняя борьба длилась недолго. Сумев совладать с собой, Феникс внезапно взяла ведьмака за плечи и посмотрела на него такими знакомыми глазами — Ее глазами. — Логан, убей меня. Я не могу так больше, — пролепетала Джен, заходясь слезами, — прямо сейчас. Пока я ее сдерживаю. К горлу Ламберта подступил ком. Он понимал, что обязан выполнить ее желание, но мысль о том, что ему придется убить ту, в ком он нуждался больше жизни, душила его. — Пожалуйста, — дрожащими губами повторила Дженнифер. И загорелась. Ведьмак крепко прижал ее к себе, не чувствуя жара огня, и стал тихо плакать, опускаясь на колени. Его рука с кинжалом была в крови, а волосы, мокрые от пота, прилипали к почти остывшей шее ведьмы. Он только теперь почувствовал, что все его силы были полностью истощены, и боле не желал ничего, кроме как уткнуться в ещё теплое плечо ведьмы, обнимая ее как в первый раз.