Мальчик, который отказался выживать

Луна сидела в своей комнатке, выглядывая на улицу через крошечное окошко под потолком только потому, что потолок был чрезвычайно низкий. Снаружи дул лёгкий весенний ветер. Небо было усыпано звёздами. Девочка вздохнула. Ей было скучно, и уже очень давно. Гарри обещал прекратить на какое-то время каверзы, и, к огромному удивлению всех, таки держал слово. Зима успела закончиться, а Поттер словно сам не свой был. Ходил спокойный, и, хоть на уроках явно звёзд с неба не хватал и всё ещё считался самым слабым первокурсником Когтеврана, больше не пытался лезть на рожон и выглядел искренне задумчивым в классе, пускай и думал скорей всего о своём. Девочка иногда наблюдала за ним из щелей за портретами, стоя в стене, как призрак. Иногда он что-то писал, иногда рисовал, а временами делал на задней парте из пергамента оригами. Было видно, как физически трудно ему просто сидеть в классе. Сегодня, тем не менее, был хороший день. На занятии Флитвика Гарри сделал из листа с инструкцией к применению нового заклятия нехитрый сюрикен, и, к удивлению Луны, просто швырнул его в урну у доски с выражением крайнего безразличия на лице. Однако вселенная тоже была удивлена, поэтому сместила траекторию сюрикена всего на пару дюймов. Как нож в масло, бумажная фигурка вошла пишущему что-то на доске Флитвику меж полушарий. Поднялся сначала хохот, а потом законный вопрос внутри учеников: что носит под легкой шелковой мантией Флитвик, раз оригами так легко проникло ему в зад? Луна бы на этот вопрос ответила, цитируя экзамен Гарри по Зельеварению: «ничего». Репутация у Флитвика, кстати, знатно подпортилась, как и у ещё многих педагогов после инцидента с Амортенцией. Однако пристыженные учителя с двойным усердием возместили ущерб, как бы пытаясь перекрыть позор трудолюбием, так что нет худа без добра. Луна жалела, что не принимает участия в школьной жизни, но просто находиться в Хогвартсе тоже было неплохо, пускай и на той должности, которую она занимала. Интересно, как она объяснит это всё Гарри в следующем году? А другие как воспримут её секрет? Сейчас, сидя в полумраке своей комнатушки, Луна не хотела думать об этом. Но и спать она не хотела тоже. Девочка распахнула обшарпанную дверцу, которая выходила прямо на ряды стеллажей в кладовке, так что каждый раз приходилось, распластавшись, боком выходить в само складское помещение по узкому пространству между расставленным на полках провиантом и стеной. Из кладовки девочка выходила на кухню, где по углам спали домовые эльфы. У некоторых, как и у неё, была своя конура, но многие ночевали на скамейках и под столами. Наконец миновав кухню, Луна резво пробежала по первому этажу Хогвартса. Она любила школу в тёмное время. Её глаза уже давно приспособились и она прекрасно ориентировалась. Портреты не сразу к ней привыкли и возмущались ночным рейдам, но вскоре смирились, а некоторые даже начали здороваться с хрупким растрепанным ребёнком с огромными влажными глазами и тоненькими ручонками. Луна всегда выходила в ночнушке. В стенах Хогвартса это был своего рода камуфляж. С бледной кожей, которая в синеватом ночном полумраке казалось белой и с и так бесцветными волосами до пояса она прекрасно сходила за призрака. Один раз Филч заметил её в библиотеке, но она стояла далеко, и видимо из-за этого ещё больше походила на фантома, так что завхоз не сказал ей и слова. Девочка добралась до движущихся лестниц, встала на ступеньку и ждала. Её любимая игра началась. Луна стояла перед огромной дубовой дверью. Она обнаружила, что играть с лестницами вполне интересно, ещё пару лет назад, когда только прибыла в Хогвартс. Каждый раз её забрасывало на разные этажи, и уже там Луна старалась каждый раз двигаться по новым коридорам и прокладывать очередные пути. Но эта дверь. Эта дверь – что-то новое. Большая, с замком на уровне бровей девочки, дверь манила своей секретностью. Ближе к низу в огромной двери была прорезана ещё одна, поменьше. Раз есть доступ для обычного человека, то для чего (или для кого) предназначен огромный проход? Луна дернула дверную ручку, но дверь явно была заперта. Её можно бы попробовать открыть ломом (а лом у Луны найдётся), но тогда стоит быть готовой к тому, что внутри. Что же за ней, за громадной дверью? Какое-то чудовище, огромное и свирепое? Тайная сокровищница, где учителя хранят свои тёмные секреты? Скрытый зал с кожаной кроватью и плётками на стенах? Нет, это не этаж Флитвика, но всё же… Девочка глянула в огромную скважину, из которой тянулся сквозняк, но ничего не увидела. Под дверью тоже не было щели. Луна втайне радовалась тому, что не смогла раскрыть тайну таинственной двери. Это звучало, как дело, с которым не справиться без помощи… Гарри… Поттер перевернулся на левый бок и захрапел. Га-ар-ри… Мальчику снилось, что он ездил верхом на небывалом животном, чей мех щекотал ему лодыжки и звал по имени. - Гарри! - Пёсопёс! Поттер вскочил. - Что? – прошептало из тьмы неизвестное нечто. - Зад пса, приделанный к заду пса! Единственный в мире малыш пёсопёс! – оттараторил мальчик, всё ещё сонный. - Видимо, встреча с кентавром сильно тебя травмировала, - сказал, выходя из темноты на свет, призрак. Гарри оторопел. На него надвигалось невысокого роста косматое создание. Длинное платье, спутанные белые волосы вокруг лица… Знакомого во многом лица. Поттер нашарил очки на прикроватной тумбе. Мир принял очертания. - Луна? – шепотом позвал мальчик. – Это ты? Девочка смущённо улыбнулась. Только сейчас Гарри заметил, что она держит в руках швабру, ворс на конце которой наощупь наверняка подозрительно напомнил бы мех малыша пёсопса. - Ты тыкала меня шваброй?! - Не кричи! – шикнула девочка. – Это мальчиковая комната, девочкам заходить нельзя. А мне нужно было тебя разбудить! Поттер фыркнул, вставая с постели. - Ишь, какая правильная. - И тем не менее, вот она я где, в три часа ночи. - Аргумент. В чём дело? Луна отбросила волосы за спину, сразу принимая более сосредоточенный, почти деловой вид. - Я нашла кое-что интересное. Возьми на всякий случай мантию. - Что ж. Это дверь. - Да, Гарри. Но она большая. - Если у тебя вызывают такую реакцию все вещи, которые чуть больше должного размера, то дай-ка я только расстегну свою… Ай! А бить-то зачем? Луна фыркнула, перекладывая швабру в другую руку. Она решила прихватить её с собой, сугубо для надёжности. - Ты же знаешь, - уже серьёзно добавил Поттер, - что однажды тебе придётся объяснить мне, почему ты ночью шляешься по неизведанным частям школы. Девочка не ответила. - Нет, правда, – продолжил Гарри. – Это странно. Месяц с гаком я вас не трогаю, так как вы все такие уставшие после крошечного романтичного душика, а тут – бум! Кто-то заявляется в мою комнату посреди ночи и чем-то в меня тыкает! Когда я в последний раз был в такой ситуации, мой вожатый в католическом лагере потом хоть дал мне леденец. А тут никакого вознаграждения! Просто вставай себе в три и иди… Ай! Хватит меня лупить, Луна! - Тсс! – девочка приложила палец к губам. – Сюда кто-то идёт! Доставай мантию! Надеюсь, это не из-за нас… Поттер среагировал так быстро, как ему позволял его не до конца проснувшийся мозг, и двое скрылись под мантией-невидимкой как раз тогда, когда в коридоре нарисовались две фигуры – высокая и разительно низкая. - М-м, Луна, это швабра у тебя в руке или ты просто рада меня видеть? - Заткнись, Гарри! Либо у меня в руке, либо у тебя в заднице! Выбирай! Однако, что же именно Гарри выбрал, никто не узнал, так как высокая фигура заговорила: - Профессор, сейчас нужно быть осторожными. Мы всего лишь проверяем сохранность, так что, прошу, не позволяйте эмоциям вас захлестнуть… - Северус! Прекратите! Сколько можно сомневаться в моей компетентности? – взвизгнул силуэт пониже. - Хочу напомнить, что в прошлый раз вы потеряли сознание, коллега. - Это Флитвик и Снейп, - прошептал Гарри. Луна кивнула, но всё равно приложила палец к губам. Профессора тем временем прекратили спорить. Снейп достал из глубин мантии крупный ключ. Металл блёкло сверкнул в ночи. Замок заскрипел, поддаваясь. - Уверены, что хотите зайти? Можете постоять тут, снаружи. Я управлюсь за пару минут… - Мерлина ради! Флитвик оттолкнул Снейпа, сам приоткрыл дверь и шмыгнул внутрь. Профессор Зельеварения тяжко вздохнул и прошел следом. Дверь закрылась. - Что ж, это было познавательно, - фыркнул Гарри. Луна легонько его пихнула. - Да что с тобой? Раньше ты бы из этого раздул целое событие! Да и Снейп сказал, что это дело быстрое. Они наверняка скоро выйдут и мы, возможно, услышим, что же в комнате. - Есть идея получше. Гарри, не дожидаясь согласия Луны, перебежал на пару метров в сторону, оставляя девочку на пару секунд без камуфляжа. - Что ты творишь? – возмутилась она, забираясь под мантию снова. - Когда они будут выходить, мы через щель в двери можем сами всё увидеть. Да и отсюда будет лучше слышно. Минуту, две, три ребята стояли, боясь пошевелиться, и просто ждали. - Да что они там так долго? – не выдержала Луна. – У меня затекает спина. - Я думаю, - предположил Гарри, - что они занимаются сексом. Сама посуди: Снейп прятался от голых школьниц, так что он точно педик. А у Флитвика очень много подавленной эротической энергии… - Гарри, меня беспокоят твои гомофобные шутки. Мне кажется, ты и сам в себе какую-то энергию подавляешь, – хихикнула девочка. - Я тебя сейчас подавлю, как Флитвик сексуальную энергию! Посмотрим, кто посмеется последним… Наверняка мантия-невидимка – хороший способ спрятать тело… - Шаги! Дети смолкли. Сначала из-за двери показался Снейп, потом шел Флитвик – как показалось Луне, слегка раскачиваясь. - Филиус, я же говорил... - Я в порядке! - огрызнулся коротышка. - Может, одну неделю вы могли бы и пропустить, раз это так сказывается на ваших нервах. - Северус, я как-то разберусь и сам! На секунду низенький профессор всё же задержался, ухватившись за дверной косяк, словно его покинули силы. Неужели Гарри был прав?.. Сам Гарри же не столько беспокоился за Флитвика, сколько за то, что видел в проходе над ним. Вскоре туда же посмотрела и Луна. Девочка ахнула и против воли сильнее стиснула швабру. Луна ставила на другой вариант содержимого комнаты за дверью, но и то, что один из трех оказался верным, её радовало. Гарри тем временем замер в благоговении. После того, как Флитвик и Снейп наконец удалились, так и не сказав друг другу ни слова о том, что происходило внутри, мальчик повернулся к подруге с выражением полнейшего восторга на лице. Его шепот дрожал от избытка чувств, но звучал нежно и трепетно: - Мы назовём его Малыш Пёсопёсопёс.