***
Волнительный день вручения дипломов пятикурсникам, точнее, Тобиасу Итону, прошел как в бреду. И не только для будущих обладателей дипломов. Я тоже нервничала и переживала за друга. Но, к счастью, все прошло хорошо. Я знала, что, сразу после вручения диплома, Тобиас поедет в аэропорт. Его самолет вылетает через три часа после того, как диплом окажется у него на руках, и в Туманном Альбионе его уже ждали на практику. Местная газета «Лондон Таймс» ждала с распростертыми объятиями моего друга, поэтому задерживаться он не хотел. И я поехала в аэропорт, чтобы проводить его. Битком набитое здание аэропорта «ОʼХара» встретило меня гулом и жужжанием голосов. Создавалось такое впечатление, что вместо аэропорта я попала в улей. Пройдя к нужному терминалу, я заметила фигуру друга и его родителей. Когда Тобиас заприметил меня в толпе, то на его лице расплылась широкая улыбка. Он ждал меня! Я бросилась к нему, и когда достигла, то кинулась на шею. Тобиас обнял меня и сильно прижал к себе, тихонько посмеиваясь. — Трис, ты меня задушишь! — прохрипел друг. — Имею право! Я не знаю, когда тебя увижу вновь, поэтому не лишай меня удовольствия помучить тебя еще немного! — улыбнулась я. Словно во сне, Тобиас прощался с родителями, со мной, но моя тревога возрастала по мере того, как приближалось время его отбытия. Беспокойство набатом отдавалось в груди, и я перестала различать звуки и голоса. Я видела только лицо своего друга перед собой, я пыталась запомнить его, словно мы виделись в последний раз. И когда последние напутствия от его родителей были сказаны, а Тобиас снова обнял меня и поцеловал в макушку, я наконец сформировала тот самый вопрос, который волновал меня все то время: — Тобиас, скажи, что мы еще увидимся? — тихо попросила я его. — Обязательно увидимся, подруга, — улыбнулся Тобиас. — А знаешь, почему? — я отрицательно качнула головой. — Потому что жизнь долгая, Трис…Трис
24 августа 2016 г. в 20:57
Месяц пролетел, на удивление, быстро. Сессия закончилась, мы всё успешно сдали, и теперь впереди два месяца отдыха. Студенты начали разбредаться по домам, и только я решила задержаться здесь на пару дней. Родителей дома нет, и мне было бы одиноко одной. А здесь оставался мой друг. Кристина покинула стены университета сразу, как получила уведомление, что свободна от сессии. Эрик пообещал любимой, что сразу же приедет к ней после защиты своего диплома. Марлен и Юрай решили посетить Нью-Йорк вместе с родителями девушки, которые поехали туда в отпуск.
Стены общежитий становились пустыми буквально на глазах, всего лишь пара-тройка преподавателей оставались в университете,
дабы дать возможность студентам пересдать тот или иной предмет. И весь пятый курс упорно готовился к защите своего диплома. И Тобиас трудился над своим дипломом, чтобы не ударить в грязь лицом.
День клонился к вечеру, завтра Тобиас защитит свой диплом перед собравшейся комиссией и навсегда покинет стены нашей альма-матер. От таких мыслей мне становилось грустно, но я быстро гнала от себя их, потому как жизнь на этом не заканчивается, мы не умираем и не покидаем пределы планеты, а значит, будем продолжать дружить и дальше. Просто видеться будем намного реже. Тобиас улетает на стажировку в Англию на год, может, он вернется к Рождеству, а может, и я смогу его навестить. Кто знает?
Я знала, что Тобиас целый день корпел над своим дипломом, поэтому не удивилась бы, узнав, что он ни разу не перекусил. А потому я зашла в студенческое кафе, набрала сэндвичей, кофе и круассанов и направилась проведать друга.
На мое счастье, охранник на проходной, седовласый старичок в очках, задремал, поэтому, словно мышь, я пробралась мимо него и направилась к Тобиасу.
Как только двери лифта распахнулись на последнем этаже, я нос к носу столкнулась с ним. Вид друга заставил меня поежиться: темные круги под глазами, осунувшееся лицо, за правым ухом «притаился» карандаш, а в руке он сжимал перьевую ручку. Он растерянно глянул на меня и улыбнулся автоматически:
— Трис, ты ко мне? — я растерянно кивнула. А к кому я еще могу прийти на пятый этаж? — Иди в комнату, мне нужно кое-что проверить в библиотеке… Если я прав… То мне придется вносить коррективы в диплом… Я скоро вернусь, — и Тобиас шагнул в лифт, вытесняя меня из него.
Как только двери захлопнулись, и кабина поползла вниз, я вздохнула. Непривычно было видеть моего друга таким. Сейчас он выглядел не как дамский соблазнитель и балагур-красавчик, а как простой ботаник-зубрилка. Но мозг прекрасно понимал, что диплом в жизни каждого студента — финиш всех его «мучений» как моральных, когда тебе кажется, что ты просто так протираешь штаны все пять лет на университетской лавке, так и материальных, когда ты, как дипломированный специалист, можешь, наконец, позволить своему диплому «поработать» на себя. И такой же хаос ждет и меня в дальнейшем.
Развернувшись по коридору от лифта, я медленно зашагала к двери, за которой жил Тобиас. Толкнув дверь рукой, я оказалась в довольно душной комнате, в которой повсюду были разбросаны учебники, бумага, словари и прочая дополнительная литература, которой пользовался Тобиас при написании диплома.
Аккуратно ступая, как по минному полю, я лавировала между толстыми фолиантами в потертых обложках. Наконец, добравшись до стола, я поставила на стол еду и опустилась в кресло. Я прекрасно знала, где находится стол Тобиаса, поэтому сев в кресло, я тут же закинула ноги на стол, откинувшись в кресле. Стол был также завален книгами, бумагой и какими-то газетами, но я решила не вдаваться в подробности.
Прикрыв глаза, я вновь вернулась к тем мыслям, которые вызывали во мне прилив грусти и тоски. К ним еще прибавились одиночество и обида. Почему обида? Потому что мне стало жутко обидно от того, что я останусь совсем одна. Кристине я уже так и не нужна особо, как раньше — у нее есть Эрик. Марлен живет с Юрайей. А больше у меня особо не было близких людей. И Тобиас меня бросает. Нет, конечно же, он меня не бросает, но… он меня бросает. Вот такая абракадабра получается.
Открыв глаза, я уставилась на стол, заваленный документами, и закусила нижнюю губу. Из-под старых газет торчал уголок синей толстой тетради, он-то и привлек мое внимание. Убрав ноги со стола, я потянула за его край и вытащила большую и толстую тетрадь с надписью «Мы». Что это? В тот момент у меня сложилось впечатление, что это что-то личное и глубоко интимное. Но интерес пересилил рамки дозволенного, и я раскрыла тетрадь.
На белых страницах «красовались» нарисованные мальчик и девочка. Что это за «художества»? Мальчик был «одет» в синие шорты и красную футболку, его волосы были растрепаны, а на футболке красовалось слово «Я». Девочка же была со светлыми волосами, собранными в хвост, в желтом платьице и таких же туфлях, на груди красовалось слово «Ты». Тобиасу, а это определенно была его «писанина», что, делать нечего?
Пролистав пару страниц, я с удивлением обнаружила, что тетрадь практически вся изрисована этими персонажами, только разница была лишь в том, что на каждой странице они были в разных ситуациях: то на пляже, то в горах, то просто держались за руки, а вот на этой странице они обиделись друг на друга, отвернувшись и нахмурив брови. Кто это и что это, хотелось бы мне знать? Я вообще не думала, что Тобиас умеет рисовать! Рисунки по контуру были выполнены синей ручкой и разукрашены разноцветными ручками.
Пока я с интересом рассматривала картинки, не услышала, как беззвучно в комнату прошмыгнул мой друг. Не знаю, сколько он простоял за моей спиной, но его голос заставил вздрогнуть, и тетрадь выпала из моих рук, мягко шлепнувшись рядом с моими ногами.
— Это «Мы», — легко улыбнувшись, объяснил мне Тобиас. Я удивленно уставилась на него. Что значит «мы»? В смысле, он и я? Или он и кто-то другой? Не пойму ничего. — Я никогда никому не показывал их, но ты, видимо, нашла тетрадь.
— Прости, — я встала из кресла, — просто ожидание меня чуть не добило, и я решила чем-то занять себя… А тут эта тетрадь привлекла мое внимание…
— Трис, не нужно оправдываться, — мягко сказал Тобиас, кладя на угол стола толстую энциклопедию. — Я не говорил, что это что-то запретное или тайное. Просто я никому не показывал это раньше. Ты первая, кто увидела их, — он кивнул головой в сторону лежащей тетради. Затем нагнулся и поднял ее. — Давно я ничего не рисовал в ней.
— А что это вообще такое? — спросила я, скрестив руки на груди.
— Это мои вымышленные персонажи, — пожал плечами Тобиас. — Так я вижу мир мужчин и женщин.
— Объясни? — мотнула я головой.
— Трис! — цокнул языком Тобиас и улыбнулся. — Они выражают мои взгляды на наш мир в целом. Нет ни религии, ни возраста, ни расы, ни социального положения, нет всех тех правил, которые люди сами создают себе же. Есть только мужчина и женщина. У всех народов, на всех континентах, во все времена были две главные проблемы — он и она. Мир состоит только из мужчин и женщин. И только они создают все, что нас окружает. Поняла? — Тобиас посмотрел на меня внимательно, но я неопределенно пожала плечами. Мой друг улыбнулся и безнадежно качнул головой. — Ладно, смотри по-другому. Во все времена проблемы между мужчинами и женщинами всегда были одни и те же. Что это значит? Любовь, верность, семья, дети, понимание, радость и горе. Трис, кем бы ты ни была, как бы тебя ни звали, сколько бы тебе ни было лет, ты относишься к женскому полу. Так было, есть и будет. То же самое и со мной, только я отношусь к мужскому полу. Но и у тебя, и у меня проблема всегда будет одна и та же — это ты и я. Зачастую мы противоречим друг другу, не любим друг друга или наоборот, сходим с ума друг от друга, но это не имеет значения, все это чувства и наши ощущения. И лишь одно имеет значение — без тебя не существует меня, а ты не живешь без меня, — видя мое удивленное лицо, Тобиас расхохотался: — Трис, я утрирую! Я не имею в виду конкретно тебя и меня! Я просто объясняю тебе на примере нас, что мужчина и женщина не могут существовать друг без друга. Это доказано уже не одно столетие, и никуда это не денется. Миллионы эпох проживали так, живут и будут жить. Человек, будь то мужчина или женщина, нуждается во второй половинке, и рано или поздно они находят родственную душу. И тогда, обретя себя в лице другого, достигается гармония в мире и в себе самом. А это, поверь, важнее денег, успеха, карьеры, власти и силы. В этом и состоит предназначение каждого человека. И не важно становится, говорим мы на одном языке или же на разных, любовь объединяет сердца, а не территориальные и географические показатели, — Тобиас резко замолчал, глядя на меня.
— Вау! — выдохнула я и вскинула брови. — Вот это да! Не знала, что ты такой!
— Какой? — настороженно отозвался друг.
— Такой… Такой… Философ и умеешь рисовать! — нашлась я.
— Все мы храним маленькие секреты, — лукаво улыбнулся Тобиас.
В тот вечер, когда я вернулась к себе в комнату, все, сказанное Тобиасом, не давало мне покоя. Я даже никогда не задумывалась, насколько глубоко он может чувствовать! Я вспомнила все те рисунки, которые он нарисовал, и поняла, что я не так хорошо знала своего лучшего друга…