Тобиас
12 сентября 2016 г. в 18:38
Май, 2007 год, Нью-Йорк
Голова гудела, словно я ею вчера бился о стену, язык прирос к верхнему нёбу. Открыв глаза, я еще долго пытался сообразить, где я, но получалось плохо. Создавалось впечатление, что я проснулся в кукольном домике Барби: повсюду рюши, оборки, розовые стены, да еще этот запах клубники и ванили доводил до тошноты… Боже! Где я?
Поворачиваю голову и вижу, как на розовой подушке спит миловидная блондинка. Ах, да! Проклятая вечеринка!
Вчера мой друг и коллега Питер Хейез получил повышение по службе. Наш бывший босс Стив Джонсон ушел на пенсию, оставив свое место Питеру, как первоклассному специалисту и хорошему журналисту мужского журнала «Секреты успеха». В силу своего возраста, Джонсон оставил свое кресло, и вчера мы с размахом отметили повышение друга. К слову сказать, что сам виновник вечеринки не был инициатором…
С Питером Хейезом мы дружим уже около двух лет, с тех пор, как я перебрался из Лондона в Нью-Йорк и начал работать в редакции журнала «Секреты успеха». Питер работал там с самого основания редакции журнала, а Стив Джонсон был его дядей. Но не из-за родственных связей Пит получил это место. Я знал, что мой друг был хорошим сотрудником, окончил Высшую Школу журналистики в Нью-Йорке с отличием, помимо всего прочего, Питер был добрым, отзывчивым, спокойным, уравновешенным. Но, на мой взгляд, главной его проблемой было то, что Питер не умел отдыхать. Своей должностью и всем, что сейчас он имеет, он обязан только себе, поэтому парень, в свои тридцать с небольшим, так толком и не научился отрываться, как говорится, «по полной». Но ему повезло, что судьба познакомила нас, потому как я умел всегда это делать.
И вчерашний вечер не стал исключением. Конечно, Пит предложил поехать куда-нибудь в ресторан, отметить это событие, но я и наши коллеги, Дэвид Финчер, Майкл Кроули, Энтони Паркер и Джек Прайли, посчитали, что будет скучно, и решили устроить свою вечеринку. В итоге, к десяти часам вечера мы уже были в самом дорогом мужском клубе Нью-Йорка «Бабочка», перед нами танцевали пятеро соблазнительных красоток, которые так и норовили снять с себя всю одежду, виски лилось рекой и радости нашей не было предела. Помню, как одна из этих танцовщиц-«бабочек» потом подсела ко мне, как мы выпивали с ней, как мои руки гуляли по ее упругому телу… Смутно помню, как мы оказались у неё… Но точно помню, что нам было обоим жарко вчера… Об этом свидетельствует разбросанная одежда по всей комнате, сдвинутая мебель… Ох, а это что? Наручники? Я посмотрел на свои запястья и усмехнулся: на них красовались красные следы от железных «браслетов»… Что ж… Видимо, вчера было жарче некуда!
Откинув одеяло в сторону, я попытался выскользнуть из постели, но не удержался на ватных ногах и рухнул на пол. Благо, ковер был пушистым и мягким.
— Ты пытаешься сбежать? — услышал я сладкий голосок блондинки. Она села в постели, и ее обнаженная грудь завлекала меня.
— Нет, детка, что ты?! — я поднялся на ноги с пола. — Я просто ищу туалет. Есть в этом пряничном домике уборная? — девушка усмехнулась, услышав такое сравнение о своей квартире, и указала рукой на дверь в углу комнаты. — Не уходи никуда, я скоро, — заверил я её и направился в ванную комнату.
Немного придя в себя, я вернулся к красотке, и вскоре мы «вспомнили» с ней вчерашнюю ночь…
Кое-как улизнув из цепких лапок Эшли, я наспех собрался и выскользнул из её квартиры. Как оказалось, время уже было послеобеденное, завтра на работу, поэтому сегодня мне нужно было прийти в себя, чтобы завтра быть в строю.
Вчерашний алкоголь и затуманенный рассудок привели меня на другой конец города, мой автомобиль остался дома, а вечные пробки на дорогах не позволили бы мне в ближайший час оказаться дома, поэтому выход у меня был только один — спуститься в метро.
Дойдя до станции, я спустился вниз. Народу, на удивление, немного, но мне казалось, что мой помятый внешний вид привлекает и этих несколько человек. Нашарив в кармане пачку жевательной резинки, я запихнул ее в рот, стараясь хоть как-то скрыть запах перегара. Но я понимал, что это мимолетный эффект, поэтому просто пристроился на лавочку в ожидании поезда, склонив голову на груди.
Стук колес послышался через время, и я мысленно порадовался. Каких-то сорок-шестьдесят минут — и я буду дома! Железный монстр подкатил к станции, скрепя и лязгая громко металлом, отчего я невольно поморщился, потому как любые громкие звуки в таком состоянии сродни самой изощренной пытке. Вагон был полупустой, и я спокойно уселся возле окна, облокотившись виском о холодное стекло. Прохлада! Я бы все отдал, лишь бы окунуться в прохладу!
Проехав несколько остановок, я уже начал было засыпать, как диалог за спиной вывел меня из равновесия, точнее, из сна:
— Простите, мисс, здесь свободно? — спросила старушка.
— Конечно, присаживайтесь, — раздался голос, который пронзил мое тело и сознание, словно тысяча иголок.
Резко обернувшись, я подумал, что сплю. Не может этого быть! За моей спиной сидела Трис! Я открыл было рот, чтобы что-то сказать, но тут же его закрыл, потому как думал, что мое видение исчезнет. Не может этого быть!
Последний раз я видел её в аэропорту, когда провожал ее и Скотта на Бали в свадебное путешествие, но после того раза мы созванивались всего несколько раз, а потом и вовсе перестали звонить друг другу. Я понимал, что теперь у нее другая жизнь, в которой мне нет места, теперь у неё был Скотт, который был рядом и мог заменить ей меня. Видимо, и Трис чувствовала то же самое, потому как сама перестала звонить. Так мы и разошлись с ней, как в море корабли…
Но сейчас она сидела передо мной, живая, целая и невредимая. Правда, очень повзрослевшая и изменившаяся. Такое ощущение, что это и не Трис вовсе. Но её глаза говорили об обратном. Она сменила прическу, остригла свои длинные светлые локоны, теперь ее волосы доходили ей до плеч; видимо, ее глаза стали слабее видеть, потому как она теперь носила очки в тонкой оправе; лицо стало худым, а глаза печальными. Что с ней?
Трис, казалось, не замечала никого и ничего вокруг, но под моим пристальным вниманием она все-таки оторвалась от окна и посмотрела на меня. Секунду её взгляд не выражал ничего, кроме как вопроса, почему я смотрю на неё так нагло, но тут же он сменился на узнающий и немного радостный.
— Тобиас? — тихо спросила она, не веря своим глазам.
— Трис! — выдохнул я, разворачиваясь поудобнее на сидении. — Откуда ты здесь?
— Я живу в Нью-Йорке уже около четырех месяцев, — слегка пожала она плечами. — А ты? Ты что тут делаешь?
— Я тоже живу в Нью-Йорке, но уже около двух лет, — обрадовался я.
И тут я понял, что это уже не та Трис, которую я знал раньше. Она посмотрела на меня внимательно, в её карих глазах я видел тоску и печаль, но не мог понять, откуда она взялись. Что с ней все-таки произошло? Почему она уже не та Трис, которую я знал раньше? Где та Трис? Моя Трис… В этой двадцатипятилетней девушке я не узнавал свою подругу.
Неожиданно Трис встала с места. Что это с ней?
— Трис, ты куда? — изумился я, глядя на подругу.
— Прости, Тобиас, но сейчас будет моя остановка, — бросила Трис и продолжила свой путь.
Я в шоке смотрел ей вслед, но потом мигом сбил с себя оторопь и бросился за ней. Мы не могли вот так просто расстаться!
— Трис! Трис! Скажи свой адрес! Давай увидимся среди недели? Как там Скотт? — я уже был в дверях, в то время как Трис уже сошла на своей остановке.
При упоминании о муже, подруга обернулась и посмотрела на меня. Её взгляд был холодный, и от него по моему телу пробежал холодок.
— Скотта больше нет, — коротко и тихо сказала Трис и молча направилась прочь.
Что?! Как это?!