Трис
1 октября 2016 г. в 15:50
Неожиданное появление моего друга в жизни заставило мое одинокое сердце и израненную душу встрепенуться. Словно птица Феникс, я чувствовала, как возрождаюсь из пепла, только пока не могла понять, хорошо это или плохо. Все-таки я привыкла к одиночеству, а Тобиас Итон никогда не был одинок, и там, где был он, всегда что-то происходило. И сейчас, когда он настоял на том, чтобы проводить меня домой, в моей душе затеплилась надежда, что скоро в моей жизни произойдут перемены. В любом случае, я понимала, что он не отстанет, и это даже радовало меня, потому как только сейчас я начала осознавать, как мне его не хватало.
— Знаешь, я рада тебе, — наконец, сказала я, глядя в пустоту перед собой.
— О, Трис… — Тобиас выдохнул напряжение, скопившееся от той тишины, которая повисла над нами, и неожиданно остановился, взяв меня за руку. В этом движении, казалось бы, простом и ничем примечательном, я почувствовала уверенность и облегчение моего друга, потому как Тобиас тоже понимал, что я уже не та, и многое изменилось в моей жизни. — Я должен попросить прощения, — Тобиас опустил глаза и уставился на наши переплетенные пальцы, которые он так стремительно сам и переплел от волнения. Я наблюдала за ним с каплей интереса и ловила себя на мысли, знают ли такого Тобиаса Итона его пассии? Могут ли они представить себе смущающегося от неловкости Тобиаса Итона, который в их глазах всегда держал марку «Казановы» и «ловеласа»? — Я исчез в тот момент, когда нужен был больше всего. И это делает меня ужасным другом. Прости меня.
Могу ли я обижаться на него за то, что наши пути разошлись? За то, что у каждого была своя личная жизнь? За то, что мы стали менее внимательны друг к другу? Определенно, нет! Мне не за что на него обижаться. За что я всегда ценила и любила своего друга, так это за отсутствие притворства и лжи. Он никогда не лгал мне, никогда не обманывал.
Я сильнее сжала наши переплетенные пальцы, и по лицу друга проскользнула тень облегчения и радости, отчего он неожиданно прижал меня к себе, крепко обняв. В тот момент что-то лопнуло внутри меня, вырвалось наружу, разливаясь по всему телу теплом. Та натянутая струна, которая сдерживала все чувства внутри меня, лопнула, давая мне возможность вновь ощутить простые человеческие радости: благодарность, ласку и тепло. Но помимо этого я ощутила острую нужду в этом человеке, и это напугало меня больше всего. Почему так? Наверное, я нуждаюсь в нем, как в друге, собеседнике и просто родном и близком человеке.
Но объятия Тобиаса усиливались, и вот-вот моего дыхания хватило бы еще на пару минут, поэтому я постаралась вразумить его:
— Ты меня задушишь, Тобиас, — прошептала я, но моя радость от присутствия этого человека не смогла затмиться ничем.
— Прости, — неуверенно прошептал друг.
— Ты стареешь, Итон, — сказала я, но вместе со словами из меня полился смех, который заставил немного вздрогнуть меня саму. Я уже и забыла, как это делается! Жизнь затворника не давала мне повода для смеха, а этот человек рассмешил меня, не прилагая особых усилий для этого. — Ты за последние десять минут извинился уже два раза, — поддела я парня и улыбнулась, но Тобиас при этом посмотрел на меня как-то странно.
— Время идет мне на пользу, — усмехнулся он.
— Ты узнал, как… жила я все это время, — я немного запнулась, потому как поняла, как смешно звучит слово «жила». Не жила, а существовала. Но решила не заострять на этом внимания и продолжила, набрав в легкие побольше воздуха: — Теперь расскажи, как ты жил? Не буду спрашивать, почему еще не женат, я вижу, что ты не изменяешь себе.
— Неужели я такой ужасный человек? — искренне удивился Тобиас, глядя на меня.
Ужасный? Нет! Ни в коем случае! Скорее, удивительный… Своеобразный… Единственный в своем роде… Я действительно так подумала? Единственный?
— Ну… Я не то имела в виду, — пробормотала я, отводя взгляд в сторону. — Просто, зная тебя, ты женишься еще не скоро! Потому что тебе нужна особенная, которая сможет выдержать тебя и твою лень.
— Трис, я не такой уж и плохой человек, — начал оправдываться друг, хотя, я это знала и так. — Смотри, у меня много и плюсов. Я самостоятельный, — Тобиас по-детски начал загибать пальцы на своей руке, — имею хорошую работу, — друг загнул второй палец, — у меня все есть, чтобы жить в свое удовольствие, — третий палец, — у меня куча друзей, что доказывает, что я хороший человек, — Тобиас деловито взглянул на меня.
— Но у тебя нет главного, — возразила я ему.
— Да, корона не помешала бы мне, — протянул Тобиас, и я не сдержала смех. Корона?! Серьезно? Узнаю старого Тобиаса Итона!
— Я не о ней, — сказала я. — Я о любви. У тебя нет той единственной, которой можно было бы отдать все на свете.
— Трис, я не ищу ту единственную, она сама меня найдет, — начал оправдываться друг. — И вообще, я не понимаю, зачем вся эта канитель с любовью нужна? Сначала она окрыляет, превозносит тебя до небес, а потом бросает на землю, разбивает тебя, уничтожает, топчет, и ты чувствуешь только лишь боль и страдания. Ты теряешь себя, перестаешь существовать, и тебе остаются лишь только воспоминания о прошлом. Я не хочу этого. История знает кучу примеров несчастной любви, из которых мы знаем, что любовь не вечна, рано или поздно она убивает нас. Вспомни Ромео и Джульетту? Что с ними стало? Оба погибли из-за неразрешенной любви. А Орфей и Эвредика? Что стало с ними? Он потерял жену, которую ему удалось воскресить, но сам умер от этой потери. Вот еще тебе наглядный пример — Клеопатра и Марк Антоний. Эти два великих правителя имели, казалось, все, им никто не мог запретить любить друг друга. Но коварный замысел врагов заставил Марка Антония совершить акт самоубийства, когда ему донесли ложные известия о смерти Клеопатры. И та, в свою очередь, тоже отправилась вслед за любимым. Дальше перечислять? — Тобиас победно уставился на меня.
Серьезно? Куда делась романтика в его словах? Да, не спорю, Тобиас никогда не был верен одной женщине, но он был романтичным. Именно из-за этого девушки толпами выстраивались к нему — Тобиас Итон никому не обещал любви до гроба, но он мог красиво ухаживать и одаривать вниманием. А что нужно еще женщине?
— Да уж, — вздохнула я. — По твоему мнению, любить вообще нельзя, ибо заканчивается все смертью и болью, — подытожила я. — А как поживают твои «Он и Она»? Помнится мне, что ты говорил, что мужчина и женщина неразделимы? Что они существуют только в паре? И на всех языках и во все времена были, есть и будут только он и она?
— Это была детская шалость, — поморщился он. — Тогда я видел так, сейчас я вижу все в другом свете…
Шалость? Для него любовь — это шалость?! Нет, этот мужчина точно никогда не изменится!
— Тобиас? — я нахмурила брови.
— Что? — растерянно пробормотал друг.
— Заткнись, — отрезала я.
Мы неожиданно оба рассмеялись, а прохожие испуганно шарахнулись в сторону от нас. Наш смех, казалось, наполнил тот вакуум, который образовался между нами за долгие годы не общения. И теперь, стоя посреди улицы, я вновь ощущала себя той самой Трис Прайор, которая жила во мне под семью замками. И в этом заслуга моего друга. Смеясь, Тобиас протянул мне руку, и я ухватилась за его большую и широкую ладонь. Продолжая смеяться, Тобиас резко притянул меня к себе, чем заставил содрогнуться мой и без того шаткий внутренний мир. Никогда не видела, что у него такие… красивые глаза! Карие, наполненные всеми красками мира, глаза, которые живут и заставляют жить все и всех вокруг! Метаморфоза, но как четко она описала то, что я увидела по ту сторону пронзительных карих глаз Тобиаса Итона!
— Мы… пришли… уже… — попыталась я напомнить Тобиасу, да и себе заодно.
— Разве? — разочарованно протянул друг.
А разве нет? Или все же… Что только что произошло между нами? Или могло произойти?
Тобиас нерешительно и смущенно отошел от меня на шаг, и я почувствовала, как мне стало жутко холодно. Но на улице-то не было холодно… Тогда что со мной? С каких это пор в его объятиях я чувствовала себя уютнее, чем без них?
— Мне пора, — я попыталась сбить наваждение с себя.
— Да, конечно, — пробормотал Тобиас, сохраняя свою неловкость.
Напряжение резало уши, а кровь от него стыла в жилах. Я постаралась поскорее уйти от этого всего, но уже возле двери голос друга заставил мое сердце вновь сорваться вниз:
— Трис, давай поужинаем завтра? — с надеждой в голосе спросил Тобиас. — По-дружески, — добавил он, видя мое смятение.
— Давай, — не знаю, почему, но я согласилась так быстро, будто другого ответа на это предложение быть и не могло, — до завтра, Тобиас, и спасибо тебе за все.
Быстро скрывшись за дверью, я прислонилась к ней спиной и замерла, уставившись в одну точку. Что это сейчас было?