Дэнни вилял между облаками, проходил через них и даже, как будто бы специально, задевал длинным, остроконечным оперением мягкие подушки. Эллия догоняла, но Дэнни это не знал.
Его вообще теперь мало что могло остановить. Где «главный корпус крылатых» — он понятия не имел, но предчувствие подсказывало, что где-то очень и очень высоко. Выше пятнадцатого неба.
Пролетев со скоростью пушечного выстрела десятое небо, он невольно посмотрел вниз. Счастливые души, бегающие друг за дружкой по зелёной ароматной траве. Благоухание цветов, порхание бабочек, разгуливающие по Эдемскому саду разного вида животные.
Даже были и такие, кто не очень слушался и позволял себе нарушить всю эту идиллию, кидаясь яблоками в своих братьев и сестёр. Другим же, кто был постарше не только в возрасте, а он исчислялся в нескольких тысячах лет, но и по рангу, приходилось либо разнимать забияк, либо идти на другие меры, а именно словесные.
Занудная террада о добре и этикете любого загонит в долгий и крепкий сон. Этого, конечно же, молодые новобранцы не хотели, и когда видели спускающихся к ним старших, то, побросав на траву «оружие», убегали прочь.
Главное, что не додумались вкусить «запретный» плод. Вообще, ничего плохого не было, ведь яблоки не были отравлены, либо ещё что-то в этом роде. Просто вряд ли кому потом захочется приставать к каждому, вплоть до дерева, и говорить, говорить, говорить, пока язык не отсохнет.
Ну, или же пока не прекратится действие сего фрукта. Если откусить хоть немного — то индивидуум станет говорить правду. Даже то, что и не помнит вовсе. Память копит всё, но немногое мы сами можем вытащить наружу.
Возможно, это ключ к замочку забвения, но не самый лучший вариант. Самые потаённые секреты, смешные и неудобные случаи, кои даже стыдно произносить вслух, выплывут, словно недоеденные кусочки в засоренной едой раковине.
Это было бы незаменимой частью в области пыток, если бы её применяли в Аду. Сдирание кожи живьём, выдёргивание ногтей, сажание на кол — малая часть. Варение в собственном соку лжи и мора, переживание тех же самых ощущений, убийств, насилия изо дня в день, невыносимая жара, запах гниющих трупов, валяющихся на каждом шагу.
Наверное, не было того места, где нога не вступила бы на чистый песок, не напоровшись как на череп, так и на отрубленную, либо вырванную зубами Цербера человеческую руку.
Демоны Ада, либо же Тартара, называйте, как хотите, жаждали добыть хоть одно-единственное, но Эдемово яблочко. Срок действия разный, смотря, сколько откусить, а вот результат будет невероятный. Разрушительный.
Так что непослушные ангелы просто их срывали и кидались, что тоже было не очень хорошо. Бутузить многие любили, но за это всё равно приходилось расплачиваться собственным оперением.
Если же и слов не понимали, и это продолжалось долгое время, то старшие хватали в охапку провинившихся и попросту выпроваживали нарушителей из Эдемского сада. За молодых хулиганов брались приставленные к ним кураторы, которые после учили их уму разуму.
Просто так отобрать крылья ни коем образом нельзя было. Только сломать. Это не снять с вешалки одежду и снова на неё повесить.
Раз уж сломали полые кости, то они больше никогда не вырастут. Два обрубленных огрызка будут торчать в области лопаток и какое-то время причинять владельцу невыносимую боль.
Это как руку внезапно не только поломать, но и вырвать часть конечности без анестезии. На это шли только в крайних случаях. В последний раз пришлось к такому наказанию приступить несколько сотен лет назад, когда один из ангелов внезапно взбунтовался, предав своих.
Попав в запретную зону святилища, где хранились не только земные артефакты, но и самые опасные даже для бессмертного, он, движимый банальным любопытством, открыл шкатулку с хранившимися в ней смертными страданиями.
Старинный артефакт, выбитый из лап чудовищ Тартара в честном бою. Волна криков и мольб о помощи разом опрокинулась на него, затмив его разум и мгновенно лишив того рассудка.
Сойдя с ума от многочисленных человеческих голосов, которые каждую микросекунду слышал в голове и не мог это остановить, он для себя решил, что должен избавить человечество от гнёта собственных ошибок. Очистить Землю от боли и оставить лишь избранных.
Тех, кто никогда не чувствовал ничего более, кроме радости и счастья. Но таких нельзя было найти. Каждый испытывал на своей шкуре либо потерю близкого человека, укоренив в своей душе горе, либо разочарование. И другие чувства.
Любой плакал, уткнувшись в подушку. А посему, смертным суждено было, как он для себя решил, прекратить существование. Отмыться от грехов путём массового геноцида, чтобы проложить дорожку другим. Новым Адаму и Еве.
Считая, что делает это всё ради братьев и сестёр, во имя спасения, он начал сеять на Земле страшные вещи. Поголовное убийство, на что шёл разными путями. Это была Война, Чума, Голод и Смерть. Четыре всадника Апокалипсиса, которые следовали друг за другом, по мере того как снимались печати с Книги Жизни.
На Земле наступил хаос.
Архангелам удалось его остановить, но какова была цена спасения мира?
Сломанные крылья и вечное изгнание в мир живых, откуда он больше никогда не мог вернуться на небеса. Так и прожил остатки уже человеческой жизни на Земле, прекратив своё существование остановкой биологических часиков.
Никто не мог сказать, что с ним было после того, как его низвергнули. На небесах ходили слухи, что он до конца своих дней просидел в психушке, рисуя на стенах иероглифы и толдыча о новом Судном дне, а также и о том, что небеса его примут обратно, что он искупит свою вину.
Кто-то говорил, что подался в монахи и стал вести отшельнический образ жизни, нося длинный балахон, который зрительно скрывал два выступа на спине. Мнения разделялись. Но всё же никто не хотел вспоминать те дни. Даже уже и имени-то толком не помнили.
Но буквально у каждого на устах можно было прочесть, что такие дни были. Если прилететь туда, где ранее находилась запретная секция, то её более нельзя было найти. Спрятав под семью дверями, к которым пристроили самых лучших охранников, светлейшие перенесли её в другое место, не дав адреса никому из подчинённых.
Даже охрана понятия не имела, где находилась. Как будто завязали глаза тёмной и ничего не пропускающей тканью, привели, а потом сняли защиту с очей, открыв только определённый промежуток.
А что было до этого — только одному Богу известно. В прямом смысле. В хранилище было огромное количество самых занятных и очень опасных артефактов. Те, кто был пристален к дверям, сами не знали, что они охраняли. Об этом ведали только Архангелы.
Не решив пока что убирать в секцию такой ценный и уникальный материал, как всю силу, компонент сверхчеловеческих способностей, спрятанный в стеклянном ромбовидном сосуде, высшим ангелам следовало изучить то, что было перед ними.
Расходящееся и вновь соединяющееся в одно скопления белого и голубого, оно казалось живым. Тёплым. И пытающимся вырваться наружу из своей тюрьмы. Элемент, когда-то ставший единой частью со своим носителем, от которого был оторван, не желал находиться в заточении.
Обволакивало ловушку, повторяя одни и те же действия, но в разной последовательности. Касалось стекла и опять же от него отстранялось. Свет лился на плитку и выходил за пределы резиденции, тем самым подав незаметный для присутствующих сигнал.
Дэнни расправил крылья, оставив за собой следующую за ним белую дорожку. Поднимаясь всё выше с одной выставленной перед собой рукой с зажатым в пальцах кулаком, он внезапно почувствовал странную дрожь, которая пробурила все его напряжённые мышцы.
Резко остановившись, он удивлённо вскинул брови, хлопая крыльями. Белое оперение создало воздушный столб, который был тут же разнесён встречной ударной волной опахала.
Кинувшись на зов, Фентон приближался к месту назначения ведущего его маятника, в состав которого пока что входили неприятные ощущения. По мере приближения к пункту, они усиливались. Дэнни опустил голову, схватившись за свои плечи. Озноб охватил каждый суставчик.
Понимая, что осталось недалеко, он сделал усилие и расправил крылья на всю длину. Повинуясь сигналам, он разнёс пышное облако и кинулся дальше. Миновав скопление розоватых перин, перед глазами открылся немного другой вид.
Не такой, кой он видел внизу. И даже тогда, когда поднимался по ступеням к золотым вратам. Одиноко стоящий на облаке храм, с куполообразной крышей, был величественен.
Украшенная златом крепость уединения с лившимся вниз фонтаном, который на конце испарялся, превращаясь в мелкие песчинки, поднимающиеся к солнцу, вдохновляла сделать что-нибудь экстраординарное. Даже подбивала крикнуть в небо что-нибудь радостное.
То, чего обычно многие стесняются сделать, погрязнув в своих делах. Мимо Дэнни пронеслось несколько таких ярких частичек, успевших коснуться голого плеча новоприбывшего. Фентон склонил голову на бок, засмеявшись.
Пощекотав его, они шлейфом унеслись куда-то вдаль, подарив юноше несколько своих блёсток. Стряхнув холодные и немного колючие остатки, Дэнни пару раз взмахнул крыльями, сделал петлю в воздухе, и с молниеносной скоростью влетел в большое, подрезанное книзу овальной формы окно.
Впрочем, можно было и через двери войти, но на такой скорости Дэнни их просто пролетел. Стекло разлетелось вдребезги и осыпалось на плитку, украшенную фреской, впустив в чужие владения ангела.
Дэнни взмахнул крылами, задержался в воздухе на пару секунд, расправив на возможную длину приспособление, и приземлился на одно колено, дотронувшись до чистого пола кончиками пальцев. Подняв голову и осмотревшись, он сложил те на спине, затем поднялся на ноги.
Непривычно было снова чувствовать твёрдую «почву». Когда ты в сандалиях, то это даже какое-то немного другое чувство. Не то, что было в кедах, либо в другой обуви. Дэнни пошёл вперёд, разглядывая красоту, скрывающуюся от всех остальных.
Ноги как будто бы не касались пола. Ощущение лёгкости и свободы движений. Можно было подумать, что позвоночник находился отдельно от нижних конечностей. Но ноги шли и не переставали подчиняться контролю головного мозга.
Выйдя к середине, Дэнни заметил перед собой круглый, каменный стол, а после поднял глаза на статую, находящуюся под самой крышей. Казалось, сами нарисованные амуры и другие приспешники света спускаются с куполообразного потолка и летают вокруг девушки с крыльями, державшей перед собой драгоценность.
Окружают её и не собираются испаряться восвояси. Зрительная иллюзия. Взгляд пал на то, что она держала в ладони. Бело-голубые язычки стали ярче, по мере приближения Дэниела к статуе. Энергия расщепилась и стукнулась об стекло, отозвавшись на приход истинного хозяина.
Не закрывая рот, как прибыл сюда, он не знал, что сказать. Какие лучше подобрать адекватные слова. Одно из крыльев приподнялось и хлопнуло воздух, перед тем как снова принять своё положение.
От дрожи, кою он чувствовал, когда сюда летел, не осталось и видимого следа. Только тепло, исходящее от сосуда. Не касаясь его, он мог с уверенностью сказать — «это моё утерянное барахлишко».
— Здравствуй, Дэниел.
Юноша обернулся на донёсшийся со спины мягкий голос. Там, где никого не было до этого, сидели за столом три архангела, размером крыльев превосходя его собственные.
Они вначале с интересом наблюдали за ним, пока он осматривался, затем решили показать себя, убрав невидимость. Даже не обратили внимание на то, что он вломился в чужие апартаменты, разнеся на многочисленные осколки окно.
Двое светловолосых мужчин смотрели на него, в частности разглядывая крылья, в то время как другой, Иегудиил, хотел было продолжить говорить за Гавриила, но тот попридержал его.
Опустив того на стул, архангел строго взглянул на брата, после чего скрепил пальцы рук в замочек.
— Мы рады познакомиться с тобой. Меня зовут Гавриил, а это Михаил, — кивнул в сторону брата, затем и перевёл взгляд на другого, — и Иегудиил. Мы — одна из высших категорий. Архангелы. Здесь, конечно, не все. Очень жаль, что они не смогут повидаться с защитником миров живых и мёртвых. С человеком, который стал наполовину призраком. С раздвоенным. С уникумом, имеющим в своём геноме непревзойдённые дарования. — он поднял глаза на стеклянную ловушку, в кой томилась сила юноши. — И теперь ты в Эдеме. Как и положено. Мы наслышаны о твоих подвигах, сострадании, поэтому не было ни малейшего сомнения в том, что твоя светлая душа будет здесь. Впрочем, тебе обо всём поведала Эллия, как никак. Но нам ещё не приходилось видеть тебя так близко. И смотря на то, что тебе выдали крылья, я не очень понимаю, как такое возможно.
— Я и не получал их. — Дэнни свёл брови к переносице. — Если вам будет проще, то они появились сами по себе. И хоть вы и светлейшие, но кто давал вам право красть чужое? — юноша указал пальцем на ромб, в котором субстанция стала ярче, как бы согласившись со словами Фентона.
Его голос слегка удивил высшие чины, но они не подали виду, что это их задело. Наоборот. Он был прав, и нуждался в ответе на заданный вопрос. Всё же его «они появились сами по себе» не давало никаких объяснений.
Возможно, они просто забыли о скрижали, где была выдолблена легенда, либо же не могли до конца осознать факт, что тот, кто каждодневно рисковал собственной жизнью ради других, спасал, прыгал в кипящий вулкан, дабы протянуть руку помощи, автоматически не только попадал без очереди в Рай, но и «получал» крылья.
Иным способом.
Не тем, когда нужно было по обычаю стоять в очереди. Они были удивительным затаившимся приспособлением при жизни, которое активировалось в том месте, где они должны были пригодиться. А именно в Эдеме.
Вот почему он мастерски орудовал крыльями, ведь его этому доселе никто и никогда не учил.
Вот почему они материализовались в тот момент, когда это было необходимо.
Дэнни некогда было сидеть и рассусоливать всё это.
Какая разница, что у него крылья появились не через тысячу лет?
Это его не особо сильно интересовало, главное, что он смог добраться до «начальника». Он желал вернуться домой, пускай даже и нарушит ещё одни правила, закон, но сделает это любой ценой.
— Мы не воровали твою силу. Всего лишь сохранили, упрятав в самом сердце нашего святилища. Твои способности невероятны. Они могут как спасти любой из миров, так и разрушить их. Мы не могли допустить, чтобы такой материал затерялся, либо же остался у тебя после смерти, поэтому решили не идти на риск. И мы впервые сталкиваемся с тем, чтобы поделить индивидуума не на две, а на три части. Никогда не было такого, чтобы человек при жизни обладал неординарными способностями. Поэтому твоё тело в скором времени будет упокоено под землёй, душа — здесь, на небе, а сила — под защитой.
— А как насчёт моего сына? Вы подумали о том, каково ему? Ещё раз лишиться отца, который не присутствовал при рождении Энди, не нянчил его, и не видел, как тот взрослеет целых пять лет? — Дэнни отходил назад, время от времени смотря через плечо на статую. — Самые прекрасные годы, которые переживает каждый из родителей, были утеряны в Призрачной Зоне! Верните меня домой, сейчас же! А иначе, — Дэнни подошёл спиной к постаменту, оказавшись прямо над ловушкой. Расправив одно из крыльев, такое большое и лёгкое, он опёрся об толчковую ногу, — вы попрощаетесь с тем, что у меня взяли!
Понимал ли то, о чём говорил Дэнни?
Нет. Желание убраться отсюда и вновь встретиться с семьёй — было превыше всего.
Каким образом он сможет разрушить защиту?
Ведь при нём не было ни призрачного вопля, ни экто-энергии, ни сверхчеловеческой силы. Даже неосязаемостью не обладал. Обычная душа, но имеющая крылья.
Может, они годны были не только для левитации?
— Мы не можем этого допустить! Духи, попавшие хоть в Эдем, хоть в Тартар, не могут больше контактировать с близкими! Ты нарушаешь прописанный закон! — повторил ранее сказанные слова Эллии Михаил.
Встав со своего места, он материализовал острый меч. В случае чего, архангел бросится в атаку, дабы остановить новоприбывшего, решившего пойти в самоволку.
— Успокойся, брат. Дэниел не сможет пробить оболочку заточения. Даже ядерное оружие не способно это сделать. Так что пускай наш гость немного успокоится и придёт в себя. — положил тому на плечо свою руку Гавриил, спокойно произнеся. — Мне очень жаль. — обратился теперь архангел к Дэнни. — Пожалуйста, мы не хотим причинить тебе зло. Возможно, это поможет тебе изменить мнение, если же мы исполним твоё самое заветное желание, — Гавриил поднял два прямых пальца вверх.
***
Роддом. Дэнни сидел на скамейке недалеко от родильного зала, где уже несколько часов находилась его супруга. Никакой Призрачной Зоны, никаких поисков. Всё, как в самой настоящей сказке.
Спася в очередной раз мир, Дэнни в этот раз смог утихомирить Полный Контроль. И смог насладиться жизнью с Самантой. Предложил той сразу же выйти за него, а после молодожёны сыграли свадьбу, став мистером и миссис Фентон.
Узнав, что она беременна, стал самым счастливым полупризраком на всём белом свете.
— Я буду папой! Я стану отцом!! — тряс за плечи офигевшего от такого наплыва эмоций Джонсона Дэнни.
Подтолкнув на носу очки, тот нежно улыбнулся и сказал, что очень рад.
— Вы не только величайший герой, но и замечательный друг. Не сомневаюсь, что будете прекрасным папой для вашего ребёнка.
Дэнни прокручивал этот диалог снова и снова, нервно теребя на безымянном пальце обручальное кольцо. Мог бы посмотреть, что там творится, но это было бы уже слишком. И без этого можно было вполне догадаться.
Крики Саманты давили на нервную систему юноши, от чего тот проглотил слюну и смахнул со лба новую порцию пота. Он не мог представить, что она чувствовала. Как будто раз за разом ломают одновременно все кости, либо же подвергают новому сжиганию заживо.
Зажмурившись от нового душераздирающего крика, Дэнни схватился за волосы, решив их едва ли не выдрать. Наступила тишина. Из зала донёсся громкий детский крик. Фентон опустил дрожащие руки и поднял голову на звук. Через несколько минут двери открылись.
К парню вышел врач, принимающий роды у миссис Фентон. Улыбнувшись на потерянное выражение лица мужа супруги, медик подождал, когда Дэнни поднимется с нагретого места и хоть что-нибудь скажет.
Но по одним глазам можно было прочесть, что ему нечего было сказать. Слова не связывались в единую цепочку.
— Поздравляю, у вас мальчик. Можете навестить её, но только наденьте специальный костюм.
Фентон, с непосильной для человека скоростью, вскочил со скамейки и схватился за приготовленную для пожатия ладонь. Врач тут же согнулся, вскрикнув от боли. Не рассчитав, с какой силой он сжал тому руку, Дэнни виновато выпустил свою ладонь и быстренько направился к жене.
Медик смотрел ошарашенными глазами на свою трясущуюся руку, не до конца вникая, что только что сейчас произошло. Кончики пальцев почернели от нехватки кровоснабжения. Врач, всё также содрогаясь, стиснув зубы от боли, сказал «какого чёрта это было?» и посмотрел через плечо на двери, уже трущиеся железными скобами друг о дружку.
Дэнни ворвался в родильный зал в обмундировании, кое надел на бегу, и мигом подскочил к креслу. Саманта устало улыбнулась мужу. Отбросив слабыми пальчиками одеяло, которым накрыли ребёнка, миссис Фентон показала супругу комочек счастья.
Малыш лежал на груди матери, уткнувшись носиком в тёплую материнскую кожу. Делал сосательные движения, пытаясь найти источник пропитания. Зажмуренные глазки, небольшое количество чёрных волос. Хороший, здоровый ребёнок.
Увидев, что Дэнни хочет его взять на руки, но не может об этом сказать, Сэм легонько провела ладонью по головке малыша, пробудив его новый крик. Такой прекрасный и незабываемый. На глазах Дэнни выступили слёзы.
Акушерка подошла к ребёнку, сняла его с груди матери, обернула в тёплое покрывало и отдала биологическому отцу. Фентон осторожно взял крохотный комочек жизни на руки, боясь сделать лишнее движение.
Склонившись над личиком малыша, Дэнни не мог поверить в то, что всё это происходит именно с ним. Зевнув во весь свой беззубый рот, мальчик наконец открыл «заспанные» очи. Небесные и очень глубокие.
— Привет, — с дрожанием на устах произнёс Дэнни, не отрывая заплаканного взгляда от малыша. Слёзы искреннего счастья текли по щекам и капали прямо на покрывало. — Я твой папа. — уголки губ поднялись вверх. — Добро Пожаловать… Энди.
***
Дом молодой семьи Фентон. Картинка за картинкой сменялась приятными образами.
Это и где маленький шестимесячный Энди ползает по комнате, незаметно для обоих родителей проявляя унаследованные способности, и где сам же Дэнни играет с маленьким, кормит его из бутылочки, укачивая на руках, либо же переодевает, купает и меняет подгузники.
Радовался, когда ребёнок в семь месяцев научился сидеть. А чуть позже и пытался сам встать и пойти. Как держался за прутики, весело смеясь. И тому, когда уже годовалый малыш обрадовал отца ещё больше.
Это был самый обычный день. Саманта была на работе, не решив брать отпуск. Всё равно приглядывать за сыном оставила не только Дэнни Фентона, но и Дэнни-Призрака, который знал толк в защите гражданских. А если же это его сын, то и беспокоится, в общем-то, было не о чем.
Сын по приходу матери всегда чист, накормлен и крепко спал, забавно чмокая пустышкой. Посадив в стульчик сына и пристегнув его, Дэнни отвернулся к шкафчикам, чтобы достать фруктовое пюре.
Мальчик взял в руку бутылочку с соком и радостно ею постучал, взвизгнув. Продолжая копаться в припасах, накупленных Самантой, Дэнни слушал эти зачатки речи, пока кое-что не заставило его резко остановиться. И это повторилось.
Дэнни опустил руку и повернул голову к сыну, кой стучал бутылочкой по пластмассовому столику.
— П.. пап.. папа! — сказал мальчик, ещё раз стукнув вдавленным внутрь дном бутылочки.
Дэнни уронил на пол задетую локтем пачку с хлопьями и медленно присел на корточки, взглянув на сына.
— Скажи ещё раз «папа», — в ожидании чуда попросил отец.
Ребёнок стукнул пару раз бутылочкой и весело засмеялся, показав маленькие
зубики.
— Па-па. — ласково прошептал Дэнни. — Папа.
— Па.. папа.. Папа! Папа! — произнёс малыш, захлопав в ладоши.
Дэнни вытащил ребёнка из стульчика и, прокрутившись с ним на месте, нежно обнял, прижав того к своей груди. Малыш коснулся ладонью красной символики, затем, посмотрев на отца, повторил тоже самое.
Заметив, что ребёнок хочет слезть с рук, он отпустил его на ковёр и кинулся к телефону. Набрав номер жены, он посмотрел на сына, который уже сидел на пятой точке, схватившись за носочки.
Сказав ей, что он только что произнёс свои первые слова, Дэнни не мог и подумать, что Энди подарит ему и другой сюрприз в один и тот же день. Малыш вытянул губки и, засмеявшись, попытался встать на ноги, после чего не удержал равновесие и шлёпнулся на попу.
Не обрадовавшись таким результатам, он поводил нижней губой и пополз к отцу. Всё же решив снова сделать начертанное, мальчик встал на ножки и замахал ручками, радостно взвизгнув.
Качнувшись в сторону, он оторвал пятку от пола, но тут же поставил её обратно и начал делать свои первые шаги, смешно и неуклюже двигаясь на своих двоих к родителю. Падал, но тут же вставал, продолжая идти в том же направлении.
Дэнни сел на пол, облокотившись спиной об комод. Трубка лежала рядом. Сэм пыталась докричаться до мужа, но Фентон-старший её не слушал. Расставив руки, Дэнни подозвал смеющегося ребёнка. Энди шёл к отцу, а после, когда расстояние и вовсе сузилось, подбежал к нему, упав тому прямо в руки.
Юноша поднял ребёнка и, сказав, что гордится им, поцеловал малыша в лоб. Фентон-младший показал папе восемь зубов, засмеявшись.
***
Несколько лет спустя. Пятилетний мальчик, вечно таскающий за собой мягкого плюша Дэнни-Призрака, вернулся со школы немного раньше, чем было до этого. Придя на кухню, он застал в ней родителей, преспокойно занимающихся своими делами.
Убрав ручки за спину, малыш потёр носком чёрно-белых кроссовок плитку и опустил голову. Чёрные волосы закрыли его глаза.
— Пап.. мам.. вы будете меня также любить, если я вам кое-что покажу? — спросил куда-то в напольную плитку мальчик, боясь поднять на родителей очи.
Страшился не наказания, а того, что его могут не понять. Того, что будут сторониться. Миссис Фентон удивлённо подняла одну бровь и отложила чистую посуду. Дэнни оторвался от газеты, внимательно слушая сына.
— Конечно же, дорогой. Чтобы это ни было, мы не изменим к тебе отношения, — с материнской любовью произнесла Саманта, усевшись на стул.
Дэнни кивнул и поднял уголки губ. Энди схватился за левое плечо и втянул шею.
Не решался, но ведь сколько уже можно скрывать от родных, кто ты есть?
Тем более, родной отец каждый день не страшился дома использовать свои полномочия. Но.. Сэм ведь с самого детства с Дэнни, а тут совсем иной случай.
Вздохнув, мальчик исчез с глаз. Саманта выронила из пальцев чашку с кофе, кою тут же поймал Дэнни и поставил ту на стол. Он был шокирован не меньше. И даже в такой момент реакция не подвела. Фентон привстал со стула.
Энди вновь появился, после чего, сосредоточившись, прошёл сквозь перегородку, отделяющую кухню от холла. Проделав тоже самое, но уже вернувшись обратно на кухню, малыш встал рядом со столом.
— Я.. простите меня… Давно хотел сказать, но.. боялся, что вы меня разлюбите..
Дэнни, тихо ахнув, оглядел сына с головы до ног. Футболка с несколькими горизонтальными полосами, тёмно-синие шорты и чёрно-белые кроссовки. А также та же причёска и голубые глаза. Копия Дэнни в миниатюре.
Дэнни присел на корточки и положил руку на своё колено. Печальные очи мальчика смотрели на отца. Фентон-старший с нежностью и любовью в глазах наблюдал за сыном.
— Никогда, Брызги. Ты самый удивительный ребёнок на Земле. Такой невероятный. Один-единственный. Моё отношение к тебе никогда не изменится, помни об этом.
Энди улыбнулся, глядя на отца теми же очами, но теперь в них можно было увидеть отражение благодарности. Дэнни обнял сына и закрыл глаза. Мальчик положил ладошки тому на спину и тихо всхлипнул.
***
Фентон несколько раз заморгал. Поняв, что находится в том же храме, откуда никуда более не отлучался, Дэнни поднял руку и вытер тыльной стороной ладони крупные слёзы.
— Это самые чудесные моменты, — он немного опустил дополнительное приспособление, задержав паузу, — ради которых... — Дэнни выставил вперёд одно из крыльев, — СТОИТ ЖИТЬ! — молниеносно взмахнул им, повернув торс.
Несколько острых перьев вонзилось в статую, пробив толщу несокрушимого материала. Трещины начали быстро подниматься вверх. Дойдя до запястья, они перестали распространяться. Движение прекратилось. Фентон ехидно улыбнулся, после чего расправил крылья. Маленькие кусочки посыпались сверху.
— Папа идёт, Энди.
Хруст. Массивная ладонь, оказавшаяся лишённой какого-либо крепления, упала на юношу вместе с ромбовидным сосудом, кой не собиралась отпускать. Пол при столкновении не хило тряхнуло, развеяв волну светлой пыли.
— Нет!! — дёрнулся вперёд Иегудиил, крикнув во все гланды.
Помчался бы к нему на помощь — был бы также похоронен под тяжёлым элементом. Михаил убрал меч в приготовленные ножны и отвернулся, нервно дёрнув крыльями.
Гавриил провёл пальцами по воздуху, мысленно прощаясь с новоприбывшим. Так глупо умереть. Да и где? В самом же Эдеме! Двойная смерть за один день! Отчётливо видные трещины на стекле расползались дальше, отдаваясь неприятным скрипучим звуком. Что-то всё-таки смогло его пробить.
Светло-голубые язычки материи, до этого натыкающиеся на стенку заточения, стали потихоньку уходить куда-то вниз. В центр проломленного стекла, в котором ничего не было видно. Мешавшаяся летающая как внутри, так и снаружи пыль, не давала чётко рассмотреть, что происходит.
Архангелы остановились, сложив крылья. Что-то явно происходило. То, чего они не могли взять под свой контроль. Новый хруст ударил по ушам и заставил инстинктивно отпрянуть. Что они и сделали.
Нетронутая верхняя часть стекла треснула, осыпавшись на миллионы осколков. Вылетев из ловушки, в которой сам же и оказался, Дэнни расправил огромные крылья, расставив руки чуть ли не на ширине плеч. Яркий ореол, окруживший Дэниела, слепил глаза.
В одной руке Фентон держал тот самый легендарный золотой скипетр. Крылья на жезле были и правда живыми. Проснувшись от касания пальцев того, кто был достоин, они весьма интересно взмахивали ими, помогая тем самым новому хозяину.
— Это… невозможно.. Скипетр Гермеса.. — начал проглатывать слова Михаил, — но как??
«Скипетр может отозваться на призыв того, кто в нём действительно нуждается. Кто чист сердцем и помыслами»
Находясь в коробке сокровищницы запретных артефактов, к которым не было доступа, вещица ожила. Поблекший цвет стал сменяться на золотой, пробуждая силу жезла. Отряхнув излишки сна, крылья задорно встрепенулись. Философский камень блеснул в темноте давно забытых вещей.
Дэнни закрыл глаза, ожидая своего часа. Он понятия не имел, что будет дальше. Чувства, сплетавшиеся в одно, побудили его это сделать. И он повиновался.
Скипетр разнёс защищённую преграду, вылетев из комнаты. Двери не были ему помехой. Продырявив их насквозь, он кинулся на выручку к Дэниелу. За секунду до столкновения, скипетр проломал стекло ромбовидной ловушки, защитив тем самым своего хозяина.
Тяжёлая конструкция упала на юношу, не тронув его. И теперь этот жезл был в руке Фентона-старшего. Того, кого выбрал скипетр.
Дэнни, не попрощавшись с архангелами, да и не извинившись за устроенный беспорядок, кинулся прочь из резиденции. Его больше ничего здесь не держало.
Сила при нём, теперь осталось сделать следующее: вернуться обратно в тело. Пускай за ним будет следовать даже самое обученное и лучшее войско, им не справиться с тем, что нёс в себе Фентон.
