Место: Земля.
Ветер гонял по лужам опавшие листья. Собирал их, затем снова, как бы потешаясь, разбрасывал в разные стороны. Кому уготовано было приземлиться в луже, те уже не могли выбраться на волю. Лишь мелкая рябь отодвигала наружный орган растения к искусственно созданной ямке, вдалбливая «острые» концы в глину. Другие же плавно оседали на сгоревшей траве, дополняя красок в разруху. Тишина поглотила Парк Мира. Печаль тронула сердца всех, кто следил за бойней. Особенно близких Дэнни. Заделав дырку в стене изолентой, Джек гладил по спине рыдающую жену, уткнувшуюся в его мощное плечо. Слёзы капали на оранжевый комбинезон. Некогда сильная на вид женщина была повержена. Растоптана. Убита горем. Мэдди, стукнув в истерическом приступе кулачками по руке Джека, сквозь слёзы крикнула что-то нечленораздельное, затем вновь боднула лбом его плечо. Всхлипы не прекращались. Рабочая маска, стянутая с головы на скорую руку, была примята к шее, но это не доставляло никаких неудобств миссис Фентон. Её вообще ничего больше не заботило. Перед очами не уходили картинки, показанные несколько раз на экране телевизора. Прямой эфир, но нашли минутку, чтобы поставить моменты на запись и крутить по всем станциям. Не переставая. Даже на стадионе, где находилось информационное табло. Возникшая в руке шаровая молния, удар, и вспышка света, затмившая камеры. То, как Энди наносил сокрушительные удары по грудной клетке полупризрака. Как земля вспучивалась под Дэнни, вздымалась и разносилась встречной ударной волной. И как ослабленная рука, на ладони которой был скомканный кусок бумаги, упала в лужу. Казалось, что это звук всплеска грязной жидкости ударил по всем черепным коробкам, кто находился дома, смотря новости. Мешковатые синие джинсы, красные кеды. Даже когда сердце Фентона остановилось, девочка не могла позволить себе раскрыть его тайну личности. Прикрывала руками, нависла над лицом, плакала, но не отходила от своего. Поток ветра, созданный приблизившимся новостным вертолётом, бил по лицу, потроша русые кудряшки. В светло-карих глазах читалось уныние и лютая ненависть к тем, кто сейчас пытался заработать лишнюю денежку. Нет ничего хуже, когда даже на смерти пытаются нажиться. Если бы Дэнни при жизни захотел бы раскрыть себя, он бы это сделал сам. Но узнать о том, кто скрывался под личностью Дэнни-Призрака, просто склонившись над трупом? Энди как ни старался, но не мог запустить остановившийся моторчик. Всё делал по правилам, чему учили в школе. Мокрые чёрные волосы, прилипшие ко лбу, немного мешали, но мальчик, с силой стиснув белоснежные зубы, продолжал выполнять непрямой массаж сердца. Выпрямленные в локтях руки. Зафиксированные пальцы. Запястья ладоней, находящиеся снизу, касаются мечевидного отростка грудины. — Умоляю… — шептал в работе Энди, не переставая смотреть на свои руки, облачённые в перчатки. — Один.. Два.. Три… Фиби время от времени опускала глаза на спокойное выражение лица отца лучшего друга. Веки Дэнни были закрыты. Кошмарно, когда приходиться самим закрывать их, проведя ладонью по бледной коже. За ними были глубокие очи, но потухшие. Хранившие за сетчаткой много потрясающего. Невероятного. И ужасного. Смерть, жизнь, потери. Разочарования. Собственные ошибки. Энди копчиком чувствовал, что в новостной студии его отца провожают в дальний путь. Как говорят речёвку. Как, собрав в кучу ватманы, инженеры начали производить на свет мемориальный памятник герою Парка Мира. Его надгробную плиту. Представив себе вариант, который мог быть вполне осуществимым, Энди поднял брови. Слёзы текли по щекам. Двери городской больницы распахнулись настежь, впустив в свои владения парочку медиков, везущих на всех парах Фентона. Колёсики каталки опасно скрипнули на повороте, ударившись своими гладкими шинами о стоящий в коридоре железный стул, намертво приваренный к таким же копиями, приставленным к стеночке в зале ожидания. Тусклый свет люминесцентных ламп быстро касался лица Дэнни и уходил далее, затрагивая окровавленную футболку юноши. Медперсонал вёз «повозку», не переставая смотреть на Фентона. Эта дыхательная маска, баллон с кислородом. Вставленная в вену игла с приуроченным к ней тройником для инфузионной системы, которая была наотмашь заклеена сверху медицинским лейкопластырем. Ворвавшись в отделение реанимации и интенсивной терапии, они пристроили каталку с пострадавшим к точно такой же по конструкции. Переложив Фентона на чистую простыню, парамедики разрезали футболку и оголили сильное, атлетически слаженное тело. Рана с запёкшейся кровью, распространившиеся по накачанным мышцам зеленоватые «веточки» заражения невольно подводили к тошнотворным позывам. Там, где кожа была повреждена, инфекция омертвляла эпителий, превращая эти участки раны в чёрные пятна с одинаковыми узорами, распространявшихся проклятых трещин. Лица, давшие клятву Гиппократа, вынули из шкафчика дефибриллятор и незамедлительно подключили к юноше электроды. Сердечный монитор показывал плачевные колебания луча. Заряженные панели до двести двадцати вольт были готовы к использованию. Аппаратура издала набирающие обороты децибелы. Реаниматолог моментально приложил «рукавички» к груди Фентона, заставив того едва ли не подпрыгнуть на кушетке. Тело оторвалось от постилки и снова упало на своё место, когда разряд ушёл по назначенному адресу. Повторив ещё раз тоже самое, медработники не забывали наблюдать за тем, что творилось на мониторе в перерыве между «шокотерапией» и во время самих действий. — Триста шестьдесят Джоулей! — скомандовал врач, держа ручки пластин вспотевшими ладонями. Медсестра сделала всё так, как тот сказал. Новый поток электричества ударил по жизненной системе Дэнни, но всё было безрезультатно. Душа покидала поверженное тело. Носящийся вверх и вниз лучик на кардиомониторе показывал последние секунды пребывания светлой частички. Цифры в правом верхнем углу падали. — Мы его теряем. — выдохнула сестра милосердия, с ужасом смотря на темноволосого юношу, который находился в руках лучших специалистов. — Разряд! Снова электричество проникло под кожу, жаля мышцы, словно стая взбесившихся ос. Дрогнувшее тело. И писк. Протяжный и громкий. Красная линия протащилась до самого конца экрана. Медработник посмотрел сначала на героя Парка Мира, затем и на монитор, который не умолкал. Давил на мозги своим монотонным звуком. — Время смерти, — женщина посмотрела на часы, висящие над входом в зал, — ровно шесть часов вечера. Медики, не касаясь руками Фентона, накрыли его простынёй, закрыв полностью личину человека, который всегда был на страже. Индивида, оберегающего покой граждан. Заботящегося о слабых и обездоленных. Тёплая слеза упала на футболку, добавив ей больше мокрых пятен. — Папа! Пожалуйста! Не покидай меня! — руки не снимались с грудины. Реанимация не прекращалась. Уже нельзя было помочь, но мальчик не сдавался. Надеялся на хоть какое-то чудо, что сойдёт с небес. Фиби посмотрела на вертолёт. Нахалы направляли объектив на девочку, оберегающую мёртвого. На всех телевизорах мира было показано напуганное лицо Чендлер. Волосы лезли в лицо от бесконечного потока ветра. Энди снял дрожащие ладони с груди отца и опустил голову. Мокрые волосы закрыли покрасневшие от слёз глаза мальчика. — Прости меня, папа. Это всё моя вина. Ты пытался меня защитить, но я не слушал. Я бы всё отдал, чтобы вновь увидеть твою улыбку. Услышать твой смех. — он посмотрел на отца. Слова пузырились. — Знаешь, я никогда тебе этого не говорил, но очень хотел сказать. Спросишь, что именно? Мне всё равно, какими силами ты обладаешь. Для родителя это не самое главное. Господи, да о таком отце, как ты, каждый мог бы мечтать! Всегда добр, всегда мил, всегда честен. Но если что-то да проскальзывает, то во спасение. Всегда знаю, что придёшь ко мне на помощь, стоит мне позвать. Я благодарен за то, что у меня есть ты. Я.. люблю тебя всем сердцем. — Энди тихо прошептал. — Любой может стать отцом. Но только особенный становится папой.. Вода скатилась по переносице тинейджера, капнув с подбородка на одежду Фентона-старшего. Жидкий кристаллик растворился под белой тканью, немного утеплив хладное тело. Шум вертолёта выводил из себя. Мальчик зажмурил очи и согнулся в три погибели, ощутив внезапно нахлынувшую головную боль, мешавшую адекватно воспринимать происходящее. Замученная ДНК даже после отсоединения с паразитом была нестабильной. Энди задрожал, схватившись за плечи. Исходный, финальный выброс иных сверхвозможностей дал о себе знать не лучшим образом. Под влиянием отрицательных эмоций и раздражения, Энди, не хотя того, вызволил на свободу остатки дара Синистера вместе со своими природными данными. Финальный выброс иных сверхвозможностей сокрушительным штормом повлиял на атмосферу. Выросший из скрутившегося вихря торнадо двинулся в сторону надоедливой летающей букашки. Закричав во всю глотку, репортёры и управляющий консервной банкой сделали разворот, пытаясь не попасть в смерч. Отлетев на безопасное расстояние, они не могли даже себе и представить, что их ждало. Грозовые тучи, появившиеся откуда ни возьмись, ещё больше напугали слуг общества. Молния пронеслась над вертолётом, исчезнув в страшной крутящейся воронке. Всё произошло слишком быстро. Наткнувшись на возникший тайфун, они не смогли справиться с управлением. Транспорт развернуло чуть ли не на триста шестьдесят градусов и неминуемо понесло к земле. Пиканье в салоне не сулило ничего хорошего тем, кто был внутри. Тёмно-синяя энергия с мелкими проблесками белого нагнала новостной вертолёт и прошла сквозь его заднюю часть. Взрыв, снёсший хвостовую часть, распространил по отравленному гарью воздуху тепловую волну, добавив вертолёту ускорения. Стукнувшись об мокрую землю, транспорт наклонило вперёд и протащило к троице. Разрывающие воздух лопасти состригали траву, разбрасывая попавшуюся «под стрижку» няшу. «Газонокосилка» была рядом. Настолько близко, что Энди и Фиби не успели бы утащить с поля взрослого мужчину. Ветер бил по щекам, перекрывая видимость. — ЭНДИ! — девочка обняла Фентона-старшего, закрыв, что есть силы глаза. Мальчик взял за холодные пальцы главу необычного семейства и сделал не совсем то, что обычно. Согнув руку в локтевом суставе и поставив её в вертикальное положение от своего лица, он зажмурился, отвернув голову. Лопасти напоролись на преграду, прошаркав механизмом нечто. Основание вертушки издало натянутый скрип. Одна из длинных плоских частей с треском отломалась и улетела в стенд, проломив его насквозь. Фиби подняла голову и с удивлением на устах посмотрела на мальчика. Завидев её ошеломлённое выражение лица, он быстро задышал. Энди медленно посмотрел на то, что сделал. Брови взмыли вверх. Поставленное им же силовое поле не давало прорваться вертолёту за его пределы. Спонтанно возникшая новая способность, но уже его собственная, перечеркнула планы трухлявой старушки. Энди не опускал руку, держа её в том же положении. Пульс участился. Эритроциты импульсом понеслись по артериям к сердцу. Клапаны не справлялись. Врезавшаяся в преграду сила давила на Фентона-младшего. Энди немного дёрнул локтем, закричав. Словно два магнита встретились, имея разные полюса. Вертушка транспорта должна была в скором времени раз уж не отлететь, как это сделало одно из его лопастей, так заглохнуть. Пассажиры, не теряя времени, открыли раздвижную дверь и спрыгнули в грязь, унося ноги. Мальчик поднял голубые очи на «газонокосилку» так настырно пытающуюся прорваться. Знакомое чувство обдало кипятком мышцы и суставы тинейджера. Энди встал с колен на ноги и привёл в тоже состояние другую руку. Расставив ноги, он не сводил взгляда с лопастей. Искры летели в разные стороны. Зрачки расширились до предела. — Фиби. — наступила на секунду гробовая тишина, отгораживающая Энди и Чендлер от вертушки. И, наверное, от настоящего тоже. — Пригнись. — на одном дыхании произнёс мальчик. Догадавшись, что он собирается делать, подруга ещё сильнее прижалась к недвижимой грудной клетке его отца и закрылась руками. Фентон резко расставил на ширине плеч руки, вытолкнув накопившуюся тёмно-синюю энергию. Крик мальчика распространился эхом по всему району.Место: небеса. Резиденция светлейших.
Яркий свет лился в огромный зал, пульсируя на напольном покрытии, исписанном фреской. Большие, кристально чистые окна. Складывалось ощущение, что можно было с лёгкостью выпорхнуть наружу, ничего не задев белоснежным оперением. Но не это было самым удивительным. Под куполообразной крышей, на высоте нескольких метров, стены были исписаны невероятной живописью. Высохшие краски излучали небесный свет, а карикатуры, казалось, тут же оживут и сорвутся с уголков, где им художник оставил место, стоит бросить на них невинный взгляд. Облака не только снаружи, но и внутри. Под куполом. Амуры, с интересом смотрящие вниз с облаков. Ангелы, изображённые в прекрасных позах как в полёте, так и на самих небесах. Роскошные большие крылья, что в разы огромнее самих носителей. Символ величия, надежды и добра. Нигде невозможно было приметить тёмного угла. Только живопись, спокойная музыка и умиротворённость. Архангелы сидели за круглым столом, сделанным из древнего камня, кой больше нигде нельзя найти. Идеально отшлифованная поверхность делала возможным обойтись без зеркала, если бы оно вдруг понадобилось. Один из старших ангелов поставил печать на свитке и легонько дунул на лист. Тот поднялся над поверхностью стола, зависнув над ним. Шпагат, обшитый золотыми нитками, облюбовал новый указ и лихо завязал хрупкую бумагу. Молодой ангел с котомкой на плече взял в руку сверкающий документ и сунул его на дно сумки. Откланявшись, он расправил крылья и вылетел из зала через главные двери. Гавриил проследил за его уходом, нахмурив брови. Пальцы стучали по гладкой поверхности камня. — Надеюсь, его амурчики не закидают грушами как в прошлый раз, — закатил глаза к потолку Михаил. Приставленный рядом с рукой изящный меч способен был уничтожить любого, кто решит вступить в бой с хозяевами небес. — Им нужно же на ком-то тренироваться. Любовные стрелы — тоже оружие. — брат кинул взгляд на регалию, чуть-чуть взмахнув крыльями. — Убери его, прошу. Мне.. не хочется вспоминать пройденное. — он отвернулся, подперев ладонью щеку. Михаил поднял одну бровь, но всё же решил не вступать в спор, и сделал всё так, как того просил брат. Тот кивнул в знак благодарности, смотря на одну из настенных фресок. Белое одеяние спускалось до ступней, не скрывая лишь их. — Я знаю, что всё это очень нелегко забыть, но минули тысячелетия… — Твой меч застилает мне глаза. Как будто вновь с головой окунулся в ту пучину, в которую ни за что не хотелось бы попадать. Война.. Падшие.. Ты первый восстал против Люцифера, но потом вновь пришлось пустить в ход оружие.. — Небеса спасены, разве не так? Оглянись, — Михаил легко поднял руки, расправив крылья, — мы здесь и сейчас. Оберегаем смертных каждую секунду. Следим за их судьбами, и помогаем тогда, когда это нужно. Разве не в этом состоит наше предназначение? — У каждого оно своё, дорогой брат. И смертные тоже могут за себя постоять, если захотят. Они кажутся хрупкими, но в душе они сильны. Ладно.. что у нас там с новоприбывшими? — он щёлкнул пальцами, добавив больше света над массивной плитой. — Рафаиил и Уриил, так понимаю, обучают светлокрылых? А как насчёт Иегудиила? Он защищает людей, но разве он не обязан здесь присутствовать, как главный по хорошим вестям? — начал было Гавриил, как другой архангел внезапно появился пред братьями, улыбаясь до самых ушей. Звук хлопанья крыльев потихоньку стихал. — Приветствуем. — Гавриил положил подбородок на скреплённые в замочек пальцы. — Чем порадуешь? — Вы даже не представляете, чья душа прибыла к нашим вратам. Это офигенная новость! Я просто тащусь! — завёлся Иегудиил, тряхнув кулаками. Если не дать ему сию же секунду выговориться, то полезет обниматься и говорить, какие все хорошие. Даже нимфы, услышав его имя, быстренько прятались за камнями, увешанными цветочками. До того надоел, что большинство старалось его избегать. Обнимашки — это хорошо, но в меру. — Боже.. — Михаил тяжело вздохнул, закрыв рукой глаза. Снова нахватался от смертных паразитных словечек. Отучают-отучают, а толку ноль. Архангел покрутил правым запястьем, выставив два пальца. Перед тремя собравшимися открылся светлый портал, похожий на экран. На нём была изображена фигура в чёрно-белом костюме, с храбростью смотрящая куда-то вдаль. Ветер шевелил белые, как снег, волосы. — Дэнни Фентон. Умер от поражения Эктораниумом, который весьма токсичен для призраков. Сейчас Эллия с ним, так что всё путём. — А как быть с тем, что он наполовину призрак? Его душа здесь, как и положено. Он же на Земле был.. как они это называют?.. — Гавриил защёлкал пальцами, вспоминая уплывшее слово. — Супергероем. Оболочка вскоре станет погребена под землёй, а что с его силой? Она не могла исчезнуть. Впервые сталкиваюсь с тем, чтобы встретить в Эдеме земного ангела. Не терпится самому посмотреть на него. Брат хитро приподнял до этого опущенные уголки губ. Пальцы отозвались громким щелчком. Под куполом возникла тридцатиметровая статуя изящной девушки с крыльями. Она держала перед собой на ладони стеклянную структуру в форме ромбовидного кристалла. То, что было внутри, можно было увидеть невооружённым глазом. Бело-голубые язычки сплетались в один сияющий сгусток, затем снова расщеплялись, натыкаясь на стенки материала, из которого была сделана «ловушка». Гавриил расправил на всю длину крылья и поднялся в воздушное пространство. Остановившись напротив вместилища в непростой упаковке, он склонил голову на бок, внимательно изучая содержимое. Цветовая гамма равномерно вспыхивала, мерцая. Став ярче, она не переставала завораживать глаз. — Невероятно. — архангел тронул кончиками пальцев стекло. Ощутив лёгкое покалывание и тепло, он удивлённо ахнул, хлопая крыльями.