just accidentally

***

Прошло уже много времени, но буря совсем не унималась. На земле образовалось достаточно много больших, мутных луж. Так что, как только человек ступал на землю, допустим, выходя из дома или выходя из транспорта, ему приходилось передвигаться довольно странно и, даже, можно сказать нелепо, обходя те лужи, что побольше и перешагивая через те, что поменьше. А особенно если человек идёт, держа в руках вещь, которую он боится уронить, или, например, с несколькими маленькими сумками или одной большой наперевес, то передвигаться и идти вдвое сложнее. Да и ты можешь не сомневаться, что пройдя несколько метров по такой вот земле, ты обязательно запачкаешься, поскользнешься, а уж если ты с вещами, то ты возможно уронишь хотя бы одну из них прямо в лужу. Буря всё не унималась. Некоторым людям уже даже казалось, что этот сильный дождь продлится несколько дней без перерывов.       А Аннет и Роуз, тем временем, увидев какой-то незнакомый им особняк, решили спросить, могут ли они переждать там бурю.       Взяв с собой чемодан своей госпожи, Роуз первая вышла из кареты и подала руку Аннет. Последняя же как только шагнула на землю, сразу поскользнулась и чуть не упала прямо в лужу. Роуз тут же спохватилась и поймала госпожу, но Аннет всё-таки запачкала подол платья. — Госпожа, вы в порядке? — заволновалась Роуз. — В порядке, — ответила Аннет вполголоса, — Хорошо хоть, что чемодан не уронила, а то бы… — добавила девушка себе под нос, так, что служанка не слышала, но потом вновь споткнулась… — Да что же это такое! — сквозь зубы прошипела с досадой Аннет. Подумав, что всё-таки она может в любой момент уронить чемодан на землю, Аннет быстро передала его в руки ошеломлённой служанки. А сама, перешагивая через лужи, уже и не вспоминав о том, что она хотела не испачкать своё платье, шла ко входу в особняк. Роуз же тихонько шла с чемоданом за своей госпожой, уже ничего и не говоря.       Наконец, две промокшие насквозь девушки подошли ко входу. Роуз негромко, дрожащей рукой постучала. Никакого ответа не последовало, дверь никто не открыл. Аннет стояла рядом со служанкой просто смотря на дверь и дрожа, а затем постучала, уже более настойчиво и громко. За дверью после этого послышался некий шорох. Спустя минуты две, дверь неслышно открыли. За ней стоял мужчина в очках без каких-либо эмоций на лице.       Аннет чувствовала себя отвратительно в тот момент. Мало того, что она насквозь промокла и уже замёрзла, да ещё и от одного взгляда этого мужчины становилось холодно. Плюс ко всему, она была ещё и немного зла. На что? Да на всю сложившуюся ситуацию —придётся ведь ночевать в чужом доме, а если и не пустят, то будет и ещё хуже. А время-то уже близилось к ночи.       Мужчина, стоящий в дверях, оглядел двух замёрзших девушек. Только вот оглядывал он их где-то минуты три или четыре, и нависла весьма неприятная тишина. Роуз вдруг прокашлялась, чтобы разрядить обстановку, и начала быстро рассказывать размахивая руками, что же они с её госпожой делают у дверей этого особняка. Мужчина чуть чуть отошёл назад, вероятно потому, что Роуз слишком сильно жестикулировала, и в самой середине своего рассказа, махнув рукой, она успела сильно удариться, а Аннет успела ещё сильнее разозлиться на весь этот мир.       Потерев свою ушибленную руку, Роуз продолжила. За всё время этого рассказа мужчина почему-то ни разу не изменился в лице и стоял в таком же состоянии, в котором и открыл дверь, а именно — в абсолютно спокойном. — Насчёт ночлега вам необходимо спросить господина. — сказал мужчина с не меняющимся выражением лица.       Девушки переглянулись. Роуз заметно нервничала, постоянно перекладывая чемодан своей госпожи из одной руки в другую. Хозяин этого поместья, у которого нужно было спросить разрешения мог быть сейчас не у себя, и пришлось бы ждать. Ждать — этого девушки как раз таки и не хотели.       Ведь «ждать» в данном случае означал продолжать стоять здесь и мёрзнуть. К слову, Аннет уже было мерзко в этом холодном, немного влажном и, что самое худшее, неудобном платье, которое днём на неё надели с большим усилием. Вздохнув, Аннет подошла к мужчине, который до сих пор смотрел на девушек с абсолютным безразличием и равнодушием, и тихо, но раздраженно, сказала: — Вы не могли бы хотя бы пустить нас в сам особняк, не говоря уже и о ночлеге? Вообще-то здесь довольно холодно. — она старалась выглядеть как можно серьёзнее, потому что понимала, что человека, стоящего перед ней вряд ли можно, так сказать, «разжалобить». Поправив очки и вновь промолчав, он открыл перед девушками дверь, и в помещение спокойно зашла Аннет, а за ней прошла и дрожащая от холода Роуз с чемоданом в руках.       Оставалось только дождаться решения от хозяина этого особняка, разрешит ли он остаться хотя бы на одну ночь здесь или же нет? Аннет осознавала, что если «господин» откажет, идти им с Роуз будет просто больше некуда. Карета рано или поздно сломается, если её оставить на долгое время под таким дождём, да ещё и в грязи, а как вспомнить о том, что в таком случае придётся идти пешком — так от одной этой мысли становилось гораздо хуже…