***
— Ну почему газеты всегда такие скучные, Клод? — устало протянул мальчик и отбросил газету на пол. Его дворецкий, Клод, стоял с абсолютно невозмутимым видом. Он уже привык к подобному началу дня и к поведению своего господина, того самого мальчика, именуемого Алоисом. И да, это было, на первый взгляд, самое обычное утро в поместье Транси. — Господин, присмотритесь, у газеты есть обратная сторона. — Алоис тут же повернулся к своему дворецкому и посмотрел на него несколько секунд выжидающим взглядом. Затем, двумя пальцами, будто бы брезгуя, он поднял ту самую газету с пола. — Ну и что тут такого?! М?! — уже в неком возмущении сказал Алоис и повертел эту газету в руках, но сию же секунду что-то его остановило и он подозвал дворецкого к себе. — А посмотри, Клод, — Алоис показал пальцем на конкретный абзац и зачитал его вслух, — «Спустя долгое время тщетных поисков племянница недавно разбогатевшего Сэмюэля Флореса, Луиза, наконец-то объявилась после того как неизвестным образом исчезла несколько лет назад. Её семья была невероятно рада этому событию и данная новость за прошлую неделю облетела всё высшее общество…» Мальчик сделал паузу и удивленно поглядел на своего дворецкого: — Кто она такая? Я о ней ещё не слышал… Знаешь о ней что-то? — Клод в ответ еле заметно покачал головой. — Интригующе… — Алоис вдруг загадочно заулыбался и посмотрел на старую фотографию, размещённую рядом с прочтённым им абзацем, где были изображены сам мистер Флорес и его племянница, о которых как раз и говорилось в этих нескольких абзацах. — Сегодняшний день обещает быть интересным… Ещё чая пожалуйста, Клод. — не отрывая взгляда от газеты, произнёс мальчик. — Да, господин. — дворецкий покорно поклонился и вышел из комнаты.***
Утро начиналось с великолепной солнечной погоды, а вечером пошёл дождь… Начиналось всё с того что после заката, на синеющем вечернем небе начали постепенно сгущаться незаметные сначала тучи. Затем редкие и тяжелые капли начинали бить по тёмно-зелёным листьям деревьев, а тучи продолжали сгущаться. Откуда-то послышались глухие раскаты грома. Порывы ветра, идущие с севера, усилились, капли стали отбивать чаще и быстрее, тучи становились гуще и гуще, пока не началась буря. Настоящая буря. Некогда сгущавшиеся в одном месте небольшие тучи, постепенно синели и увеличивались в размерах. Их становилось больше, ветер пригонял новые, и они заслоняли собою всё, оставляя на западе только тонкую, блёклую полоску розоватого закатного неба. На востоке, из-за туч не было видно луны. Эти тучи, казалось бы, были так низко над землёй… Капли дождя из-за своей тяжести звонко стучали по листьям и по траве, оставляя после эдакого «удара» некое эхо. Это эхо смешивалось с быстрым шелестом деревьев на ветру, дувшем с севера, создавая такой отдельный гул, ассоциирующийся с дождём и грозой. Здесь, где капли отбивают некий быстрый ритм, где остаётся эхо от удара и где негромко шелестят деревья, здесь не хватало лишь простой грустной мелодии на фортепиано или скрипке, и тогда всё бы слилось в одну песню. Это могла быть Грозная рапсодия бури, где бил гром словно в ударные, или нежный вальс дождя… Все посторонние звуки, все голоса, весь топот, все лишние звуки бы просто незаметно тонули в этой мелодии. Но впрочем, если находиться в помещении, или, скажем, если ехать в карете, то ты не сможешь услышать всю эту мелодию. Для тебя будет слышна только самая простая её часть, а остальное, размазанное, лишь фоном. Хотя, если ты настроишься на то, чтобы слушать эту бурю, этот дождь, у тебя получится услыхать что-то. Ведь человек слышит только то, что он хочет слышать, не так ли? Тем временем, Аннет в эту самую бурю направлялась к «своим» родственникам, а если точнее, то к родственникам той девушки, с которой Аннет перепутали, и чью роль Аннет временно и должна будет сыграть. Сегодня утром, за завтраком, сам мистер Флорес сообщил что Аннет сегодня поедет навестить родственников, увы, без него, так как он сегодня будет очень занят. Планировалось так: Аннет приедет туда, в особняк к родственникам, проведёт с ними время, пробудет у них несколько дней и затем вернётся обратно. Но сегодня плану не суждено было осуществиться, и может быть, это даже к лучшему… За завтраком миссис Флорес молча сидела и смотрела на Аннет, что не скажешь о хозяине особняка, который на следующий же день после того, как увидел свою найденную племянницу, совершенно изменился в настроении. Аннет знала, что ей будет трудно сыграть роль «милой, улыбчивой и общительной девочки», ибо она никогда так себя не вела, и даже не думала что ей придётся. Она предпочитала одиночество, избегала шумных компаний, не имела большого количества друзей. Улыбалась она не всегда искренне, не была эмоциональной. Когда окружающим хотелось плакать, Аннет стояла со спокойным лицом, но тоже переживала. Переживала всё внутри себя, и не желала показывать это другим. Словом, все эти несколько ей было достаточно сложно играть эту роль, и она знала, что дальше всё будет гораздо труднее. Её задачей было лишь понять что с ней произошло два дня назад, когда она очутилась, как бы сказать, возможно в другом мире… А так же, как говорится, «плыть по течению» и не попадать в непонятные и странные ситуации, так как она решила избегать лишних неприятностей. Её «родственники» жили под Лондоном, и достаточно далеко от той квартиры, в которой она жила эти два дня вместе с мистером и миссис Флорес, так что необходимо было проехать достаточно большое расстояние…***
Особенно с такой-то «чудесной» скоростью, как у этой кареты, мы будем ехать весь вечер. Собственно, мне-то что? Чем дольше мы будем ехать, тем больше у меня будет возможностей обдумать всё, что здесь происходит. Хотя, поездка это всегда очень утомительно для меня. Не смотря на погоду за окном, в карете было достаточно душно. И я это очень хорошо чувствовала, так как на мне было «прекрасное» платье, в которое ужасно давило и в нем было даже сидеть неудобно. А вот Роуз, с которой я ехала, потому что все остальные слуги остались в Лондоне, всячески пыталась заговорить со мной, задать мне вопрос, но я как-то была не в настроении для разговоров. — Какой сегодня сильный дождь… — попробовала снова начать разговор Роуз, но я проигнорировала её попытку, продолжая меланхолично смотреть в окно на «узоры», оставленные каплями на стекле. Но служанка не сдавалась. — В такую сильную бурю очень сложно ехать и идти куда-либо. Я боюсь, что мы не сможем доехать до вашей родни… «Н-да, разве понять, что человек не в настроении для разговора, это невозможно?..» — думала я, продолжая смотреть в окно, но уже не на капли, а на тёмные и густые тучи. Но она всё же прекратила свои попытки поговорить со мной, тоже уставившись в окно. Сидели мы в тишине недолго, ибо Роуз вдруг понадобилось что-то спросить у кучера. Я не услышала её вопрос, но задав его и услышав ответ, она тяжело вздохнула, и уже было собравшись что-то сказать, она вместо этого снова вздохнула. Я решила всё-таки не интересоваться, что же Роуз спросила у кучера, но моё любопытство взяло надо мною верх, и я скромно спросила: — Что такое? — после ещё одного вздоха служанки, я наконец услышала ответ. — Мы не сможем в такую погоду доехать до дома ваших родственников, и нам нужно как можно скорее найти место, где мы переждём эту бурю… — тихо и с досадой ответила Роуз, будто бы родственники были не мои, а её. — Понятно… — сказала я и опять отвернулась. Ну, а что мне оставалось делать? Новость была не из приятных. Но буря не унималась. Было даже слышно, как грязь хлюпала под колёсами кареты. От безвыходности и чувства скуки я снова погрузилась в свои мысли, и уже даже начинала засыпать. Но мой покой снова нарушили. — Остановите. — уже более менее слышимо сказала Роуз кучеру. Я посмотрела в окно. Из окна был виден какой-то незнакомый особняк, но выглядел он довольно подходяще для того, чтобы попроситься там на ночлег, ибо был уже вечер, если верить часам. «Уж без „приключений“ не обошлось…» — промелькнула в моей голове мысль. А я ведь пообещала себе, что я не буду больше попадать в странные ситуации. Но не вышло, увы.***