Скажи "прощай" дважды, детка

      Юрнеро проснулся от того, что яркий солнечный свет бил прямо через небольшое окно прицельным снайперским выстрелом ему в глаза. Прорези в его маске не смогли скрыть столь нежеланный для него луч, пробившийся сквозь плотную пелену облаков, которые нависли тяжелой обузой над высотками Нью-Йорка.       Плотное одеяло, набитое ватой, плотно прилегало к его спине, «украшенной» многочисленными шрамами и татуировками. Старые времена всегда с ним, идут прямо по пятам, стараясь утащить за его волосы обратно в пучину темных переулков, провонявших сожженными коробками, которые грязные бездомные кидали в горящую бочку, чтобы хоть как-то согреться.       Но он смог убежать от них достаточно далеко, чтобы больше не чувствовать этот удушающий запах дыма и крови, которая медленно, словно капли дождя, стекала по его маске…       Повертев головой, стараясь прогнать наваждение, он полуприсел на кровати, которая отдавалась ему каждую ночь своей мягкостью и белоснежной простыней.       Он сам не понимал, зачем ему двуспальная кровать, ведь он никогда…       Медленно встав ногами на холодный деревянный паркет, он прошел вниз по небольшой лестнице, которая возвышала его кровать над общем уровнем квартиры.       Камин, пламя которого лениво шевелилось в такт его сердцебиения, старался вырваться из-за небольшой металлической сетки, которая сдерживала его настоящий потенциал…       Юрнеро лишь усмехнулся, подумав, что он на него похож…       Включив свет в ванной, он привыкал к нему, стараясь не смотреть на белоснежную плитку, которая покрывала все стены. Черный кафель, который располагался у него под ногами, отражал свет небольших светильников, которые были встроены в потолок.       Отодвинув белую занавеску, отделяющую его от ванной, он вступил на холодный слой керамики цвета первого выпавшего снега.       Посмотрев на отверстия душевого шланга, он выкрутил кран с холодной водой на максимум.       В лицо Юрнеро ударил сплошной поток воды, который маска начала впитывать, позволяя его лицу умыться. По горячему телу начали струиться потоки ледяной воды, которые тут же стекали небольшим водоворотом в слив ванны.       По телу пошли мурашки, сердцебиение участилось, он стал так же учащенно дышать, пытаясь привести сердце в порядок. Пальцы сжались в кулак, тело начало сводить.       Это была его постоянная привычка, которую он повторял каждое утро. Он ценил то, что у него есть, но старался не привыкать к чрезмерному комфорту, который был присущ его деньгам и богатствам, которые крутились в его Семье. Он понимал, что в большинстве своем это были кровавые деньги, которые он старался «отмыть» всю свою непродолжительную жизнь в мафиозной сфере различных синдикатов.       Наконец, к его спине прикоснулась чья-то рука. Юрнеро слабо улыбнулся, чувствуя, как она медленно прикасается к лопаткам, ощущая его шрамы, рассматривая тело глазами.       Ощутил нежность женской кожи, длинные ухоженные ногти, кольцо на среднем пальце, совсем как у него…       Стоп, что???       Развернувшись, он увидел стоявшую под струями холодной воды Мортред, из ранений которой на кафель ванны капали темные сгустки крови.       Ее мертвецки бледная кожа излучала такой холод, что душ казался просто кипятком… — Что? Что такое?! — немного попятившись произнес Юрнеро, чувствуя, как его сердце забилось быстрее. Но на этот раз это было не из-за ледяной воды…       Ее оголенная кожа, не скрытая одеждой, медленно приближалась к нему, сверля пустыми глазами.       Попятившись назад, Юрнеро почувствовал холод настенной плитки. — Ты мертва, мертва! Уйди! Уйди от меня! Все закончилось!!! — закричал он от испуга в первый раз в своей жизни.       Она вытянула руку, которая сияла иссиня-черными ногтями. Золотое кольцо, которое теперь принадлежало ему, сверкало гербом Клана Инкантезимо — раскрытой книгой, в которую был вонзен меч. — Ты думаешь, Юрнеро? Правда-правда? — сказала она, чуть наклонив голову. Ее мокрые волосы ниспадали с ее плеч, напоминая черные водоросли из моря, которые доставали рыбаки вместе со своими скудным и вонючим уловом. — Я видел твое тело, я иду на твои похороны, Мортред! Уйди от меня! Уйди! Ты в прошлом, в прошлом!!! — вновь закричал он, видя, как ее длинные пальцы тянутся к его лицу.       Маска, будто бы служа ее воле, слегка раскрылась, оголяя его карие глаза, в которых застыл ужас. — И что? Неужели ты забыл все то, что мы вытворяли у меня дома? Неужели забудешь, что между нами было? Променяешь меня на НЕЕ? — медленно и размеренно сказала она, пока ее ноготь приблизился к его глазу. — Нет, нет, НЕТ!!! — легким движением она вонзила свой ноготок ему в зрачок. Кровь брызнула на стены, стекая по его телу и сливаясь в единый ручеек с кровью Мортред. — ТЕБЯ НЕТ!!! — закричал он, вскакивая с кровати в холодном поту и оголив катану, ножны которой стояли неподалеку.       Солнце только начинало вставать, показывая себя из-за серых облаков…       Глаза бешено бегали по комнате, ища любой признак несуществующей опасности. Капля пота пробиралась все ниже и ниже по линии позвоночника, заставляя чувствовать любое дуновение холодного ветра своей кожей.       В квартире было тихо, серо и пусто. Лишь в другом ее конце слышался размеренный стук капель о покрытие ванны. Кап-кап-кап…       Посмотрев на свою руку, Юрнеро увидел на ней золотое кольцо, которое сверкало не так сильно, как в его мимолетном наваждении. Книга, пронзенная мечом, только начинала отливать своим естественным цветом.       Над городом Нью-Йорк вставало Солнце, постепенно выводя его из крепких и не отпускающих тебя объятий ночи… Кап-кап-кап…       Сталь катаны сверкала серебристой окантовкой в лучах предрассветного Солнца, немного слепя взор. Пальцы, покрытые коркой мозолей, все крепче и крепче сжимали рукоять, покрытую черной грубой тканью. Кап-кап-кап…       Он вслушивался в любой шум, любой признак того, что что-то может пойти не так. Но… Кроме звуков удушающего Нью-Йорка ничего не было слышно… Кроме… Кап-кап-кап…       Наконец, чья-то рука вновь притронулась к его оголенной спине. С ужасом обернувшись, он приготовил свою руку для взмаха, уже представляя, как голова полетит вниз, забрызгивая белоснежное ватное одеяло кровавым фонтаном. Кровь трудно отстирать… Кап-кап-кап…       Но он увидел там лишь прикрытую наполовину фигуру Ланаи, которая не говоря ни слова обхватила его руку и с силой заставила его опустить катану на пол. Послышался негромкий звук падающего предмета. Кап-кап-кап…       Она прижала его маску к себе, заставляя вдыхать такой манящий запах корицы и старых книжек, которые слегка размякли от влаги. Уткнувшись ей в плечо, он чувствовал, как кончики ее грудей упираются ему в ребра, заставляя сердце биться со скоростью звука. Кап-кап-кап…       Ее розовая ладонь скрестила свои пальцы с его, и крепко сжала, не выпуская. Другая рука прошлась по спине, медленно поглаживая все шрамы. Он просто дышал ей в плечо, видя, как по ее телу идут мурашки.       От холодного воздуха, дующего в открытое окно, или от его дыхания? Он так и не узнал… Кап-кап-кап… — Ты кричал ее имя, Юрнеро… Ты всю ночь ерзал по кровати, будто бы запутываясь в ней, и бормотал ее имя. Мортред… Что тебе снилось? — спросила Ланая, медленно опуская Юрнеро на постель, не разжимая рук. — Она… Она не опускает меня… Приходит во сне… Меня постоянно мучают кошмары, но теперь в них стала появляться и она, Ланая… Я… не смогу пойти на Похороны, нет, не смогу… — сказал он, вжимаясь во влажную от его пота подушку. Кап-кап-кап… — Ты — Левая Рука босса Инкантезимо, Юрнеро. Мортред была дорога тебе, ты должен почтить ее память в последний раз. Отпусти ее, просто отпусти… Она ведь не хочет тебе зла… — она стала дышать на его продрогшие пальцы. Кап-кап-кап…       Юрнеро положил свою ладонь ей на плоский живот, который слегка приподнимался от ее вдохов и выдохов. Он провел пальцем по пупку, повел чуть выше, нащупывая ребра, скрытые под мягкой и розовой кожей.       Он стал постепенно успокаиваться…       Посчитал ребра, видя, как заерзали ее ноги, подумал: «Кто-то боится щекотки…» — поднимался чуть выше, коснулся выпирающих грудей, провел по их окружности, приятно ощущая, как ее дыхание учащается. Проведя выше, он погладил кости ключицы, медленно-медленно поднимался по горлу, всматриваясь в ее аккуратный женственный профиль, который будто бы сошел с этих картин, которых художники пишут черной тушью.       Коснулся подбородка, провел пальцем по щеке, прикоснулся к длинным ресницам, притянул ее лицо к себе.       Переведя взгляд с ее губ, он увидел за спиной Ланаи лежащую и смотрящую прямо на него Мортред. Кап-кап-кап…       Он сжал пальцы на другой руке, стараясь не подавать виду. Ланая поцеловала его в шею, а потом встала с кровати, застенчиво прикрываясь плотным одеялом.       Мужчина перевел взгляд на покрывало, но женщины там уже не было… Кап-ка…       Услышав, как в ванной заработал душ, он собрался с силами и пошел туда, к Ланае.       Зайдя без стука, он увидел ее, пока на нее стекали капли горячей воды, пар от которой залег на зеркале, скрывая все в тусклой мутной картине.       Юрнеро резким движением стер его с зеркала, как увидел там Мортред, которая стояла за его спиной.       Он обернулся, но никого не увидел… «Твою мать! Возьми себя в руки, слабак!!! Она уже не вернется, не вернется…» — увидев Ланаю он вновь успокоился, увидев, как мило и застенчиво она смотри на него, пока в маленьком водовороте ванны скрывались все стоны и крики, что были слышны соседям этой долгой ночью… — Не возражаете? — сказал Юрнеро, прислонившись к краю ванны, чувствуя, как она начала разогреваться. — А у меня есть выбор, Mano Sinistra*? — улыбнувшись, спросила она, отодвигаясь от горячего потока воды.       Как только он очутился рядом с ней, он сжал ее бедра, приближаясь еще ближе. Она немного смутилась, но, вспомнив, что они делали этой ночью, охватила его за лопатки.       Юрнеро увидел, как под их ногами в водосток стали стекать потоки крови. Чуть отодвинувшись, он подумал: «Опять???» — но Ланая тут же забеспокоилась, будто бы видела ее тоже. — О, прости, Юрнеро… Твоя спина… Я… Прости… — он занес руку за плечо, ощущая глубокие царапины от ее ногтей…       Усмехнувшись, он прижал ее к холодной плитке, чувствуя, как его «челюсти» вновь раздвигаются. Маска позволила ему и это…       Он сошелся с ней губами, приподняв ее руку чуть выше головы, а другую положил на бедро. — Не думаю, что мы успеем, Госп… Юрнеро… — засмеялась она, чувствуя, как напирает Мано Синистра…

***

      Когда Франческо открыл дверь, принеся с собой неизменный запах сигарет и сожженных шин, он вручил Юрнеро тщательно завернутое черное платье для Ланаи. — Сэр, позвольте спросить… — начал он, но, увидев Ланаю в полотенце, осекся. — Что такое, Франческо? — спросил Юрнеро, забрав пакет. — Уже ничего, Господин Юрнеро. Я… подожду снаружи, хорошо? — улыбнувшись, он похлопал Маску по плечу, будто бы старый друг. Собственно, он им и являлся… — Это тебе, — сказал Юрнеро, раскрывая пленку и показывая черное платье с таким же черным шарфом. — Мне? Но… Я могла бы сходить до дома… — Франческо сам выбирал. Доверься ему, он… Он отличный парень, я гарантирую, — произнес Юрнеро, чувствуя, как из-за Ланаи становится чуть мягче обычного. — Ты давно его знаешь? — сказала девушка, начиная примерять платье.       Юрнеро открыл шкаф, который с глухим звуком явил перед мужчиной целую вешалку, заполненную черными смокингами. — Он старше чем я, ты заметила. Я знал его еще с тех пор, как… — вновь он осекся… «Ты до сих пор мне не доверяешь? Или тебе просто неведомо доверие?» — грустно подумала Ланая. — А дальше? — Короче, я знаю его всю свою сознательную жизнь. Он знает много моих секретов, а я — его. У нас у обоих есть прошлое, которого мы стараемся не вспоминать. Так что… Он мой водитель и друг… — вновь странное ощущение… — И платье он умеет выбирать… Знаешь, по-моему, таких мужчин не бывает… — усмехнулась она, показываясь Юрнеро, который уже надел черные брюки и белую рубашку.       Увидев ее формы, которые так облегало платье, он подумал про себя: « Та-а-ак… Надо повышать зарплату Франческо…» — У тебя есть только черные смокинги, почему? — Юрнеро заканчивал застегивать пуговицы на рукавах. Достав свой неизменный итальянский Вилфорст, он сунул руки в рукава, чувствуя, как он приятно и по родному облегает тело. — Я не привык к разнообразию. Жизнь не для того, чтобы прозевать ее в украшениях и вещах, от которых тебе не будет толку. Вот и все. Не привязываться к вещам, которые потом могут тебе аукнуться… — он прицепил пояс с катаной и Кольтом 1911. — Ты возьмешь их с собой? — спросила Ланая, причесываясь и завязывая волосы в проборы. — Это моя работа, Ланая. И у меня нет выходных… — сказал он, застегивая смокинг на две пуговицы.       Девушка помогла ему с галстуком, хоть он мог справиться сам. Но сейчас… Ему хотелось этого… — Идем? — спросила она, надевая черные туфли.       Юрнеро, кивнув, открыл перед ней дверь, пропуская вперед. Кап-кап-кап… — Подожди секунду. Я кое-что забыл… — сказал он, вновь уходя из освещенного коридора в темную квартиру, темноту которой не разрезало даже Солнце.       Зайдя в ванную, он не стал включать свет. Пройдя к зеркалу, он вновь посмотрел в него.       И опять Мортред смотрела на него стеклянными глазами, улыбаясь и протягивая руку.       Юрнеро лишь сжал кулак и закрыл кран потуже, чувствуя, как наступает долгожданная тишина… — Тебя нет, Мортред. Ты мертва. Я горюю о тебе, но… Пора идти дальше. Прости. Покойся с миром… — он стал уходить, как женщина произнесла: — А что будет, если и Она умрет? Как и Я? Как и ОНА до меня? Ты притягиваешь смерть, Юрнеро из забытого дома Масок, Юрнеро, тот самый Джаггернаут, который убил…       Она замолкла, когда Маска ударила по стеклу кулаком, разбивая его в дребезги. На костяшках тут же выступила кровь. Юрнеро вытащил осколок стекла из пальца и увидел, как на золотое кольцо капают капли крови, которые заливают Книгу, пронзенную мечом.       Отмахнувшись от нахлынувших воспоминаний, он завязал ее бинтом и надел черную перчатку, захлопывая дверь в темную ванну.