***
Закончив со своей яичницей и молоком, канадец потер месячную щетину, отозвавшуюся зудом и покалыванием на всем лице. — Да, что-то запустился. Плевать, — помыв тарелку, он прошел по небольшой кухне к низкой и широкой деревянной двери, за которой свистел непрощающий ветер. Протерев глаза, Дейвион схватил высокие кожаные ботинки, в которых он стал казаться еще выше, чем был на самом деле. Размяв пальцы от зябкости, мужчина надел плотную куртку, защекотавшую его шею густым мехом. Нельзя недооценивать канадский мороз. Особенно декабрьский. Шапка, лезшая на усталые глаза, плотные перчатки с вышитой елкой и камином, полоска ткани, скрывающая часть лица от обжигающего ветра. Теперь он готов, осталось взять только… — Эй, мужчина! Вы ничего не забыли? — это ее голос. Приятный и такой теплый. Хоть что-то в этой белоснежной глуши. Повернувшись, Дейвион снял ткань с лица, улыбаясь своей жене: — Что-то не так? — та, мурлыкая, медленно подпрыгнула к нему, покрываясь мурашками от бьющего из щелей ветра: — Самая малость… — она поцеловала его, стараясь обнять массивное телосложение, но, ее тонкие руки так и не смогли сомкнуться. Кивнув, мужчина схватил дверную ручку, как его вновь оборвал голос Марго: — Ты… Сегодня пойдешь к нему, да? — застыв на месте, канадец молчал, взвешивая все «за» и «против», пока за плотными стеклами валил снегопад. — Да, думаю… Да, я загляну. Такой ветер, вдруг его совсем замело. А что? — девушка, нахмурившись, потупила взгляд, переминаясь с одной нагой ступни на другую: — Ничего, просто… Ты не мог бы и от меня передать «привет»? Просто я чувствую, что… — Идет. Он будет рад, я уверен, — улыбнулся Дейвион, закрывая за собой плотную деревянную дверь.***
Едва он вышел на мороз, его ресницы покрылись слоем снежинок, мгновенно таивших и застилающих обзор. Моргая, он старался смахнуть их, поднимая ноги как можно выше, нащупывая плотный слой снега. Проваливаясь по колено в сугробы, мужчина сделал пару неуверенных шагов к небольшому сараю, державшемуся будто бы только на магии. Смахнув снег с лопаты, прислонившейся к стене, он стал раскапывать подход к двери, откидывая комья за свою спину. Привычное начало дня, его разгрузка, зарядка, имен было множество. Наконец, эта дряхлая рухлядь поддалась ему, приоткрывая завесу тайн над этим темным и невзрачным местом. Скривившись, мужчина протянул руку к дальнему углу, зажигая небольшой фонарь, покрытый инеем. Тусклый свет показал ему верных союзников — гигантские сани, рассчитанные будто бы на четверых, плотный моток суконной веревки и его гордость, сверкающий остротой топор. Водрузив все это на снежные завалы, канадец запер сарай, повернув неизменный замок, размером превышающий его голову. Сщурившись, мужчина привязал топор к саням, пытаясь найти нужное направление. Сегодня нужно на Запад. — Запад, запад, запад… Где же ты… — его глаза, на секунду изменив цвет, заметили вдалеке ряд горных массивов, на которых «цвели» десятки сосен и елей. Новый день, новая цель. Надев снегоступы, Дейвион, выдохнув горячим воздухом, направился в путь, начиная ежедневную борьбу с метелью.***
Обогнув четыре холма, за которыми скрывался его небольшой домик, мужчина продолжал шагать, смотря в сторону Банфа, огромного заповедника в районе Скалистых гор, пронзающих своими верхушками небеса. Там, сверкая бурным потоком, неслась река Боу, намереваясь в этом году стать самой широкой в Канаде. Что же, неплохое стремление. Ткань платка, покрываясь сосульками, тяготила лицо, обжигающее крепким морозом. Благо, метель закончилась, сдалась, не выдержав рвения прославленного лесоруба. Солнце, сверкая в безоблачном небе, отражалось от снежных завалов, готовых встать на пути отпетого мужчины, пока за спиной слышался монотонный шум полозьев. Топор, стуча по саням, норовил свести Дейвиона с ума, но тот, привыкший к тишине гор и массивов, размял шею, усмехаясь. Осталось всего два часа ходьбы и он будет на месте. Ну разве это не прекрасно?***
Остановившись у первой мощной сосны, что он смог бы повалить без вреда для остального леса, мужчина оценил ее размер, рассчитывая на то, сколько заходов придется сделать в этот раз. Может, даже одного хватит? Да, определенно этот день такой разнообразный для него! Хрустнув пальцами, Дейвион прокрутил топор в руке, занося его чуть поодаль от своих ребер. Вдох. Словно сплошная полоса стали опустилась на ствол ничего не подозревавшей сосны, отозвавшейся гулким стоном. Выдох. Очередной замах, сковывающая движение куртка. Глаза, смотрящие точно в место удара. Этому стволу не пережить это утро. Вдох. Щепки, летящие в лицо это ничто, всего лишь неприятный нюанс его работы. Очередное движение назад… Выдох. Стук, разносившийся по лесу, пробудил нескольких белок и дятла, запасающего очередной запас в свое уютное дупло. Вдох… Вновь один и тот же взмах. Он профессионал в этом деле. Никто не может размерять движение и удар, как он. Это был талант. Его призвание. Выдох… Ведь он родился здесь, где нет ничего, кроме снега и лесов. Жаркое лето, но до него нужно дожить. Цивилизация не для него, нет. Она удушает. Вдох… Каждый день для него похож. Постоянство. Постоянство — это хорошо. Хорошо. Ведь для прирожденного лесоруба это важно! Выдох… Прирожденного лесоруба. Рожденного и выращенного в Канаде. Только здесь его дом. Только здесь… Вдох. Очередной одинаковый замах. Вновь и вновь. Яичница, молоко, сапоги, куртка, шапка и перчатки. Выдох. Снег, лопата, сарай, сани, веревка и топор. Вдох… Горы Банфа, река Боу. Четыре холма, десятки сосен и елей. Все просто прекрасно… Все так похоже… Выдох. Рыцарь, с ужасом открыв глаза, упал на спину, держась за свое вспоротое горло, из которого хлестала кровь. Очередной противник, очередной бой, сопровождающийся горном глашатая. Вдох. Увернуться, блокировать! Шаг вперед, оглушить щитом, атаковать! Больше криков, больше трупов! Выдох… Прикрыть Марго, сотворившую защитный купол. Она его цель. Только они и Айзек, натягивающий очередную стрелу. Отряд из троих. Трио великого Огня, уничтожившие Слайрака. Вдох. Он уничтожил его! Взмах кроваво-красным мечом, искры, летящие ему в глаза! Закрыть, закрыть!!! Свист арбалета, болт, устремившийся к рыжей чародейке. Остановить! Поймать своим телом! Выдох! Отлично, его стальная кольчуга выдержала удар снаряда, но плечо пронзила боль. Вытерпит. Не такое терпел. Не такое! Вдох! Они продолжают наступать. Им что, нечего терять? Почему они не бегут? Они не бояться его? Не боятся того, кто убил Слайрака, великого и ужасного?!ВЫДОХ!
Они будут бояться! Ведь это его битва, его стезя! Обескураживающий азарт сражения, звон клинков и тугие тетивы луков. Щиты и копья, честь и слава! ОНИ БУДУТ БОЯТЬСЯ ЕГО! Вдох… Откинув топор прочь, Дейвион разорвал платок, скрывающий его лицо и, взревев нечеловеческим голосом, изрыгнул плотный поток пламени из своего рта, снося дерево ударной волной. Пламя, устремившись к верхушкам лесного массива, едва не прожгло набежавшие облака, скрываясь где-то в вышине. Упав на колени, ощущая коричневую землю под своими ногами, Дейвион сорвал горсть обугленной травы, покоившейся под метровым слоем снега. Горло саднило. Глаза слезились от набежавшей рези в животе. Кожа, задымившись, едва могла сдерживать прорезающиеся чешуйки, танцующие на теле мужчины. Вдох… Лопатки, горя пламенем, хотели прорваться, открыться этому миру вновь, но… Выдох. Он успокоился. Оглянувшись, увидев, как снег на несколько метров вокруг превратился лишь в пар, канадец помотал головой. Это наступает все чаще и чаще. Размеренная жизнь. Одинаковые дни. Сколько еще это сможет продолжаться?!***
Сев в небольшой грузовик, водрузив остатки ствола, Дейвион завел мотор, закрывая серые глаза. До Каролайна примерно час езды, если дороги не замело. Будет надеяться на это. Хочет домой, скорее к Марго, такой теплой и манящей, пахнувшей лугом и блинами. Да, она — его единственное спасение от уныния и наваливающегося чувства постоянства. Он не любил цивилизацию. Она удушала. Как и сама его жизнь. Теперешняя жизнь. Нажав на педаль газа, Дейвион устремился вперед, пока его маленький грузовик трещал по швам.***
— Ого, что-то ты давно не заходил к нам, Дейвион! — улыбнулась пожилая женщина и старик, орудовавшие у кассового аппарата. Мужчина, снимая шапку, кивнул им, улыбаясь в ответ. Единственное, что не раздражает в городах — это люди. Некоторые люди могли скрасить его серое пребывание в проклятом и забытом месте. Мистер и Миссис Карпентер служили живым, хоть и достаточно дряхлым примером. Пробираясь в дальний уголок небольшого магазинчика, лесоруб схватил темное пиво и, задумавшись, прихватил тарелку. — Тебе сегодня как обычно, сынок? — спросил Мистер Карпентер. Канадец, кивнув, ответил: — Сегодня я немного по разноображу, хорошо? Классно украсили магазинчик к Рождеству, кстати, — оглянувшись вокруг, произнес он. Старушка, хихикнув, поправила висящую гирлянду и плюшевого Санту, говоря: — Вот если бы ты работал у нас, то и твоя Марго не возмущалась бы! Не поняв, к чему это было сказано, мужчина посмотрел на старичка. Тот, пожав плечами, прошептал: — Видимо, это женское… — Извините, Миссис Карпентер, а к чему вы это? — возмутился Дейвион, касаясь языком растущего клыка. Надо будет вновь спиливать… — А ты думаешь, что если мы такие старые, то телефоном пользоваться не умеем, а? Вот она и говорила, что ты постоянно где-то в лесах пропадаешь, боится за тебя, а ты… Во-о-н, опять за пивом своим пришел. «Опять она внушила старушке, что звонила по телефону, используя при этом телепатию! Черт, чтобы казаться обычной женой лесоруба ты слишком переусердствуешь, Марго!» — второй клык прорезал десну. — А ну, отстань от паренька, он деньги зарабатывает на этом! Вон, настоящий мужик, жизнью рискует, а семью кормит. Так и надо! А пиво — всего лишь разрядка, так ведь? — подмигнул ему старик. Надевая шапку, Дейвион улыбнулся, как старушка сказала: — Только за рулем не пей, хорошо? Выходя из магазина, мужчина махнул рукой, прощаясь: — Конечно! — пока его глаза горько не усмехнулись: «Если бы моя кровь позволила пьянеть…»***
Забираясь глубоко в лес, скрываемый ночной пеленой, Дейвион услышал вдалеке волчий вой, разогнавший его кровь и заставивший уши напрячься. Так даже интереснее. Обогнув поваленное дерево, шириной достигающее размеров его дома, мужчина смахнул снег с небольшого камня, на котором была нацарапана стрелка. Кивнув, лесоруб направился в противоположную сторону, огибая ветви елей, лезших в ноздри и в рот. Наконец, миновав бурелом, мужчина вышел на освещаемую лунным светом опушку, скрытую от людских глаз камнями и лесом. Поклонившись, он вошел в нацарапанный круг, куда даже снег не мог проникнуть. Сняв куртку, обливаясь потом, Дейвион заметил пролетающую бабочку, усевшуюся на растущий пион. — Барьер не сломался. Молодец, Марго, — улыбнулся он, садясь рядом с высоким камнем, на котором было выгравировано:«Айзеку, лучшему другу и отличному товарищу»
А напротив небольшого холмика земли, до сих пор свежей, лежал массивный лук, с помощью которого этот парень мог пробивать стены. Достав из своего походного рюкзака пиво и кружки, Дейвион разлил это пойло на двоих, закопав один в землю. Пальцем зажег свечу, чувствуя, как растут клыки. Все быстрее и быстрее. Если так пойдет, то лопатки… Ладно, это подождет. Свист соловья. Трели птиц и говор кукушки. Да, на такой поляне он бы и хотел остаться. Зеленой и свежей, такой… Живой. Вынув тарелку, Дейвион взмахнул ножом, отрезая куски зажаренного мяса, что прихватил с собой и даже не притронулся. Сегодня все достается Айзеку. Сев рядом, мужчина протянул свою кружку к кружке в земле, чокаясь и заедая алкоголь мясом. Все, как любил когда-то он. Как и они все когда-то. Когда отдыхали и напивались в тавернах. Как смеялись и бегали по мостовым Бронзового Города. Как огибали повозки лошадей и смотрели на марширующих рыцарей. Да… Это было их время. А теперь… — Знаешь, тебя не хватает, дружище. Хоть ты и был самым раздражающим в нашем отряде, но все тебя любили. Даже Марго. Я и Бартсон тем более. Ты разбавлял нашу компанию, честно. Да и драконы тебя боялись не меньше, чем проститутки в борделях Каравадажана. Ха, ты обещал, что познакомишь меня со своей сестрой, при этом остерегаясь Марго. Но мы так и не удосужились встретиться. Может, как-нибудь в другой жизни, а, старый друг? Ну, только если Марго не будет возмущаться, естественно. Как же она… — Дейвион, опустив голову, хлебнул еще, становясь мрачнее и мрачнее с каждым словом. — Я видел ЕГО, Айзек. Свет, что пронзил небеса. Как и говорил нам Оракул когда-то, помнишь? Кто бы мог подумать, что это произойдет так нескоро. Я знаю, догадываюсь, что это значит. Люцифер добился своего. Отчасти. Но… Я не позволю, чтобы он присоединил меня к своей армии, нет. Ведь если я проиграю снова, то… Все жертвы были напрасны, так ведь, старый друг? Ха… Сегодня я, как видишь, с мясом. Как ты любишь. Просто сегодня особенный день. Ровно восемь лет, как мы… Переместились на тысячу лет, попав сюда. Странная дата для праздника, я понимаю, но… Это изменило меня. Изменило нас всех. Доброй ночи, Айзек. Я скоро вернусь, обещаю. Мужчина, надевая куртку, кивнул камню и, выдыхая небольшой огонек из своего рта, ушел прочь, вновь предаваясь воспоминаниям.