***
Замечая за оледеневшим стеклом надвигающуюся Резиденцию, Мэйдж Денмарк протер усталые глаза, что не могли закрыться из-за вновь и вновь набегающих кошмаров. Автомобиль тряхануло, но все те, кто в нем находился, едва почувствовали это, продолжая сопеть на своих местах. Через силу усмехнувшись, бывший член Клана Мано Д`оро, размяв руку с серебряным кольцом на пальце, чуть повернулся в сторону своей соседки по месту, что так удачно пристроилась своей головой на его плече. Мирана, мирно посапывая, что-то шептала во сне, улыбаясь. Мужчина, подняв голову в сторону Ратлтрапа, продолжающего крутить продолговатый руль, вернулся к соседке, поежившейся на очередной кочке. Ее черные и длинные волосы, спадающие из-за капюшона, касались его руки, приятно щекоча кожу. Лоб, гладкий, без единой морщины недовольства, аккуратный и маленький нос. Вздохнув, так аккуратно, как только он мог, Мэйдж протянул к ней свою ладонь, убирая мешавшиеся волосы с лица. Случайно коснувшись пальцем длинных ресниц, он вновь усмехнулся, чувствуя ее горячее дыхание на своей шее. «Она красива, когда не строит из себя суку. Такое случается крайне редко… Как такой человек может так мило сопеть во сне?» — подумал Денмарк, засматриваясь на девушку, с которой провел большую часть этих семи лет, создавая «Спаду» и постепенно втягивая туда новых игроков. Она была последней, кто согласился войти в их небольшой отряд, и то, только потому что ее умоляла Мано Синистра, что-то нашептывая на ухо. И даже после согласия Мирана продолжала возмущаться и не желала идти на контакт. Казалось, что «Спада» вскоре потеряет одного из группы, но Мэйдж, уговаривая Рубиано и Хелла, просил оставить ее и дать еще шанс. К своему удовольствию, этот шанс оказался успешным. Конечно, молодой снайпер продолжала возникать время от времени, но делала это скорее от привычки, чем от реальной обиды. Хотя, кто знает этих женщин… Сейчас же, закусив губу, Заместитель Мано Синистра Инкантезимо, сдерживая ярый порыв нахлынувших чувств, протянул руку к розовощекому лицу девушки, уткнувшейся в его плечо. В автомобиле было так тепло, но внутри Мэйджа загорелся еще один огонек. Странный, такой знакомый и незнакомый одновременно… Его пальцы, почти коснувшись щеки Мираны, одернулись, когда Водитель нажал на тормоза и остановил машину. Откинувшись в сиденье, он прошептал, протирая глаза: — Все, приехали. Ругнувшись про себя, Денмарк стал трясти спящего снайпера и, к своему разочарованию, вновь услышал лишь ругань и сварливый говор: — Эй, чего уткнулся? Нежнее нельзя, мать твою?! Отвали. Чемодан не забудь, — открывая дверцу Кадиллака, девушка впустила холодный воздух в салон, заставляя поежиться Азрафа, продолжающего дремать на переднем сиденье. — Дует… — прошептал он, укутываясь в пуховик, как Ратлтрап коснулся его плеча своей металлической рукой, говоря: — Вставайте, Господин. Мы в Имении Инкантезимо. Эй! Выходя в очередной снегопад, Денмарк поежился, чувствуя, как ему за шиворот залетает новый пласт свежего снега. Короткий ирокез, танцуя на ветру, вторил хлопкам волос Мираны, что она пыталась судорожно спрятать под меховой капюшон. Странно-холодная зима в Нью-Йорке. Беря чемоданчик с собой, парень с татуировками размял плечи, поглядывая на резных Ангелов, что спадали со стен прямиком к двери, открывающей проход в ставшее ему домом место. Высокий Азраф, выходя на мороз, пошевелил длинными кошачьими усами, потирая бородку. Водитель, заглушая мотор, нежно запер двери автомобиля, что-то шепча. Подходя к крыльцу, Мэйдж на секунду опешил, борясь с мимолетным страхом. Страхом того, что однажды магия не пропустит его в то теплое и уютное место, что знавало лучшие времена. — Чего встал? Пошли! — его плечо толкнула Мирана, явно постоялая посетительница Имения Инкантезимо. Поглядывая ей вслед, Денмарк хрустнул шеей, борясь с тем, чтобы промолчать. В этот раз. Вздохнув, он поднялся по ступеням, видя открытую красную дверь, будто зовущую его. Да, давно он не был дома. Из темноты просторного холла, сияя светом люстр и людских глаз, слышались перешептывания. Кажется, их уже ждали… — Что-то не так, Мэйдж? — спросил Ратл, поглядывая в сторону Заместителя. Тот, улыбаясь, размялся, входя в теплоту коридора. Даже в такое опустошающее для Инкантезимо время он мог найти душу и чувства в этом застывшем месте. Он сделает его лучше. Когда-нибудь, не сейчас. Но обязательно сделает. Красная дверца закрылась за ним, приветливо зажигая огонек на крыльце. Смахивая набежавший на плечи и голову снег, парень с татуировками закрыл глаза, привыкая к яркому свету. Едва он открыл их, то сразу заметил десятки людей, выходящих из своих комнат, готовые встретить званных «сыновей». Столько знакомых лиц, столько в них было эмоций. Да, работа в отряде явно имела свои преимущества. И это явно не была возможность пользования магией. Подняв голову к лестнице, с которой спускались Левая и Правая Руки, Мэйдж кивнул, встретившись с черно-зеленой маской и голубыми волосами глазами. — Поздр-р-равляю с выполнением задачи, «Спада». Добро пожаловать домой! — разведя руки, приветливо отозвался Брацио Дестро. Давно он не слышал этих слов. Как же давно. Улыбаясь во весь рот, Мэйдж чувствовал себя полным идиотом. Но ему было плевать. Пусть он и выглядит как дурак, но это было правдой. Он действительно был рад вернуться в это место. Туда, где его приняли и попросили остаться, несмотря на то, что он был из враждебного Клана. Замечая своего Наставника, Денмарк поклонился, скорее для проформы, так как не слишком любил эту девицу, что строила из себя невесть кого. И еще из-за того, что… Мирана, поднявшись по лестнице к ней, застыла на мгновение, встретившись с ней взглядами. Мано Синистра, не обращая внимания на остальных людей в огромном холле, приблизилась к ней, что-то прошептав. Снайпер, улыбнувшись, хотела обнять ее, как Луна схватила ее лицо, и, сблизив со своим, соединила губы в поцелуе. Мирана, сгорая от стыда, едва отстранилась, поглядывая на всех членов Семьи, что усмехаясь, наблюдали за потугами девушки скрыть свои чувства. — Что ты делаешь… — прошептала она, пока губы горели от чувственного поцелуя. Левая Рука, поглядывая через ее плечи на Мэйджа, усмехнулась, отвечая также тихо: — Я Мано Синистра Инкантезимо. Я могу делать все, что хочу. И мне плевать на их мнение. Теперь да… — вновь поцеловав ее, девушка кивнула Азрафу и Ратлтрапу, после чего, посмотрев на Рубика, произнесла: — Наш отряд наверняка устал. Позволим же им отдохнуть пару часов. Прошу, разойдитесь, дайте им дорогу! Все, шоу окончено, продолжаем работать! Мирана, обернувшись к Мэйджу, встретила лишь презренный взгляд, полный отрешенности и разочарования. Конечно. Луна и Мирана. Как он мог забыть… — Ты не отдашь уже ей чемодан, Заместитель? — надавив на последнее слово, властно сказала голубоволосая девушка, пока ее подруга, сглотнув слюну, уставилась на парня. Тот, улыбнувшись, кивнул, поднимаясь по лестнице наверх, держа в руках увесистый чемодан. Пройдя к двум девушкам, он остановился, кивнув головой, после чего, отпустив ручку «багажа», едва не заставил его принудительно спуститься вниз. Луна, недовольно смотря на него, проводила взглядом мужчину, чей ирокез сверкал в отражениях люстр. Мирана, повернувшись к нему, крикнула: — Мэйдж, что такое… — но Заместитель, хрустнув шеей, скрылся в темноте второго этажа, не удосужившись ответить. Черноволосая девушка, нахмурившись, задумалась, сжимая скулы и поворачиваясь к Луне: — Зачем так называть его? — та, усмехнувшись, пожала оголенными плечами: — Я назвала его так, как оно есть. Если он считает это постыдным, то это только его проблемы. Давно ты защищаешь его? — взъевшись, снайпер выдохнула через нос, сжимая ладонь своей подруги: — Этого идиота? Кто тебе сказал? Все, хватит уже об этом. Я устала и хочу принять душ. Ты идешь? Азраф, посмотрев на Водителя, пока тот понимающе кивнув, ответил: — Да, бывает такое иногда, — огромный кот, поглаживая свои усы, усмехнулся, задумываясь о чем-то: — Ах, эти любовные страсти… Брацио Дестро, помотав головой, оглядел вошедших, спрашивая: — А где вы потер-р-ряли Хелла? «Медь», махнув рукой, поклонился: — Он сказал, что не бросит своих волков. А они в автомобиль не поместились бы. Думаю, скоро он придет, готовьте множество ковров для Эйба и Эйва, Господин. Вздохнув, Правая Рука посмотрел на второй этаж, ощущая волны недовольства Карла на своей коже: — Хор-р-рошо. Азр-р-раф, у нас есть свободная комната, где ты сможешь отдохнуть. Завтра утром вызываю всех членов «Спады» на собр-рание. Если увидите Хелла, то пер-р-редайте. Я пойду к Главе, он явно нуждается в моей помощи. — Босс опять перебрал? — понимающе спросил Водитель, поднимая свои немногочисленные чемоданы наверх. Азраф, опустив голову, что-то недовольно прорычал. Черно-зеленая маска, вздохнув, кивнула. Мано Синистра Наве Морто, размяв мохнатые руки, произнес: — Я могу помочь в этом! Я знаю одно хорошее средство, сваренное из рыбьих потрохов и… — Благодарю тебя, но это не поможет. Кар-р-рл переживает сейчас не лучшие времена. Как и наш Клан. И пока всем не станет лучше, его запои и медленное убийство себя будет пр-р-р-одолжаться. С этим ничего не поделаешь… Ратлтрап, остановившись на вершине широкой лестницы, обитой красным ковром, спросил: — Как думаете, Господин. Мано Синистра мог бы его утихомирить? Рубик, смахнув черные волосы, растущие за маской, пожал плечами, протирая кольцо: — Луна тоже пыталась его усмир-р-рить, но… — Нет. Вы не поняли меня, — прошептал Водитель. — Я говорил не о Госпоже. Замолчав, Правая Рука лишь взглянул на висевший портрет бывшей Левой Руки, выполненный художником по описанию. Он был неумел. Не смог передать тот блеск в глазах юного друга всего Инкантезимо, что возносил его над обычными людьми. Давал какую-то… Уверенность? Никто так и не узнает. Никогда. Выдохнув, Рубиано Аганим произнес, уходя прочь, сгораемый от боли утраты: — Я не знаю.***
Острые когти прорывали тонкую кирпичную стену. Звериный оскал из тройной пасти внушал лишь благоговейный страх. Тупые копыта, дробя каменную крошку, сверкали искрами в кромешной темноте. Крылья нетопыря, вздымаясь в воздух, могли снести небольшой автомобиль, пока желтые глаза, отражаясь во тьме, не заставляли тело цепенеть. — Не думаю, что порча твоей комнаты исправит положение, мой дорогой Баланар, — произнес тихий и спокойный голос, походящий на молитвенную процессию по усопшему. Яростно развернувшись на месте, Нотт одним ударом разорвал стальную штангу, посылая волну неконтролируемого страха вокруг, заставляя факела в коридоре погаснуть. — Я МОГ БЫ ЗАКОНЧИТЬ ЭТО ЕЩЕ СЕМЬ ЛЕТ НАЗАД, ЕСЛИ БЫ ТЫ МНЕ ПОМЕШАЛА, КРОБЕЛУС! — взревев нечеловеческим рыком, Мано Синистра Нати Дувольте выбил очередной кусок стены, не выдерживая напора своей собственной силы. Женщина, едва светившаяся в темноте, подплыла к нему, кладя руку на одно из крыльев: — Я знаю это, мой Баланар, знаю. Но тогда было не то время. Остарион падет, рано или поздно. Но нам с тобой нужно, чтобы это было в наших интересах, не так ли? Выдыхая, Нотт отвел свою голову прочь, закрывая полную клыков челюсть: — Какую игру ты затеяла? — Ты знаешь, какую. Повернувшись к умерщвленной женщине, бывшей жены Первого Главы Инкантезимо, Баланар протянул к ней свой коготь, проводя по такой холодной коже: — Я обещал тебе, что после смерти твоего мужа ты станешь свободной. Но что ты сама планируешь сделать, когда это случится? Закатив серебристые глаза, некогда прекрасная женщина, и сейчас манящая своей опасной красотой, приблизилась к огромному существу, едва походящего на человека. Прижавшись к его мощной груди, она обняла его, касаясь длинными ногтями позвоночника: — Я останусь с тобой, мой Король Ночи. Не важно, сколько еще продлится моя вечность, но я хочу, чтобы она была с тобой… — поднявшись в воздухе к его пасти, она коснулась его клыков и, сливаясь в магическом поцелуе, закрыла за собой дверь в камеру.***
Зажигая очередную сигарету, таинственный силуэт в черном плаще, ложась на одном из скатов заснеженной крыши Собора Троицы, негласного Имения Клана Нати Дувольте, улыбнулся. Снежинки, изгибая созданный им магический купол, плавно спадали на землю, пока простые прохожие едва могли заметить лежащую на крыше фигуру, потягивающую оранжевый огонек сигареты.***
Один из сотен бездомных, подзывая свою белоснежную собаку, угостил ее несвежим кормом, поглаживая против шерсти. Животное, недовольно заскулив, размяло передние лапы. Пригладив пушистую бороду, бродяга протянул свою руку для прошения, надеясь на свой лучший день. Канун Нового Года всегда вселял в людей надежды на что-то хорошее. Может, из-за этого чувства они и подкинут ему деньжат? — Знаю, знаю. Тебе надоело есть одни помои. Ну, что поделать, если так нам будет удобнее? Все равно ты замерзнуть не можешь, не жалуйся! О, красивая госпожа, не хотите ли я вам расскажу о своих приключениях? — замечая длинноногую женщину, улыбнулся старик, протягивая ладонь вновь. Засмеявшись, прохожая кинула ему горсть центов. Ловко поймав все монетки до одной, бездомный положил их в коробку, планируя после раздать тем, кто нуждался больше него. Благо, таких было немало. Взмах деревянного меча. Закрыв глаза, Старик вновь ударился в воспоминания. Сколько уже можно? — Еще! — крикнул он, ударяя своего не родимого ученика по голове. Тот, недовольно поежившись, кивнул, прокручивая тренировочный клинок в ладони. Этот малец подавал надежды. Был быстр, имел свое видение боя. Старался навязать его своему сопернику, постоянно перемещался. Да, он и правда был неплох. Но нельзя давать мальцу лишние поблажки. Он может зазнаться и превратиться лишь в жалкое подобие самого себя. Ну, а пока… — Ты кусок дерьма, неспособный даже держать меч нормально!!! А ну, покажи мне все, что можешь, иначе я лично выбью из тебя все дерьмо! А ты что скачешь? Ты танцуешь или дерешься? А ну, я тебя, чертов лентяй… — замахнувшись своим деревянным мечом на уставшего парня, борющегося с золотоволосым парнем, Учитель почувствовал лишь сопротивление. Взглянув, он увидел, как этот парень, которому едва стукнуло четырнадцать, посмел заблокировать его прямой удар, предназначавшийся тому доходяге. — А ну, пошел прочь! Если не уберешься, то я накажу тебя! — крикнул Учитель, но малец, поменяв стойку, стал лишь еще тверже держаться на ногах: — Если я позволю обижать кого-то из моего Клана, то я никогда не стану его Главой! Отойдите, Учитель! — этот огонек в глазах. — Тридцать дней спаррингов! — Хоть семьдесят, — усмехнулся парень, сжимая рукоять до кровавых мозолей. Бордовая жидкость, капая на пол додзе, растекалась прочь. Выдохнув, Старик отвел меч, говоря: — Сто дней, идиот. А ты скажи ему «спасибо», иначе я вновь огрею! — парень, посмотрев на улыбающегося мальца, что наслаждался маленькой победой, сверкая своими глазами, прошептал: — С… Спа… — Не надо говорить мне ничего. Я сам знаю, что должен делать настоящий Глава. И ты не должен извиняться за то, что я защитил тебя, Азуюки! — вновь эта улыбка. Кровь, капая с его затвердевающих рук, образовала небольшую лужицу. Учитель, заметив это, отвернулся, что-то прокричав, пока его рот сам улыбался: — Ну что же… Глава, да? Самонадеянно и глупо, очень глупо. Или нет? Время покажет, мой… Сейчас, выдыхая горячий воздух из своего рта, бездомный оперся на изогнутую палку, что заключала в себе один из старинных клинков Клана Бандиера, шепча: — Вот куда тебя привел этот путь, Юрнеро, мой Ученик. Теперь ты доволен? — нахмурившись, обычный старик со своей собакой ушли прочь, разливая едва видимое сияние.