Скажи "прощай" дважды, детка

Сколько она себя помнила, в ее тихой и небольшой деревеньке на окраине Королевства всегда недолюбливали тех, кто считает себя особенным. И сейчас, когда девушка-крип смотрела в глаза тонущего мужчины с такой же зеленой кожей, как и у нее, то в ее голове рождалось сомнение. Как же поступить, как же спасти его? Не знает, что делать. Не знает, как быть… Помощь придет слишком поздно, до ближайшего дома несколько километров, а она здесь и сейчас. Рядом и может помочь. Но чего это будет стоить? Что случится после того, как она… — Не дергайся! — крикнула Илекса и закрыла глаза. Давно не практиковалась. Даже слишком давно… Ее тонкие руки охватило синее пламя, врезавшееся в кожу татуировками, распространяющимися по всему телу. Словно пауки, охватывали ее кожу, заставляя корчиться от неестественно-яркого света, разливающегося вокруг. Упав на колени, ощущая сырость утренней травы, крип открыла глаза, из которых изливалась энергия, пугающая тонущего еще сильнее, чем скорая смерть. Небольшие рожки на ее голове заострились, как Илекса вытянула руку вперед, стараясь представить что-нибудь полезное. Что-то нужное, пока не стало слишком поздно. Выдыхая золотистую пыль изо рта, девушка скривилась от подступающей тошноты и боли. Словно иглы вонзились под ее ногти. Будто на голову обрушился целый дом. Тут же на глади воды стали прорисовываться черты какого-то строения, будто сам воздух был чертежной бумагой. Десятки линий, сотни странных символов и… Дотронувшись ладонью до холодного песка на берегу, Илекса стиснула зубы. Ринуться вперед, пока магический мост из белоснежного камня не исчез. Упасть на такой реальный предмет всем телом. Удивиться тому, что все получилось. Но пока рано радоваться. — Хватайся! — вновь закричала крип, но утопающий скрылся под темной кромкой глубины. Сжав кулак, девушка содрогнулась в конвульсии, пока из ее носа хлынула кровь. Долго такой огромный предмет она не сможет поддерживать. Еще… Чуть-чуть! Вонзив сжатый кулак в ледяную воду, Илекса создала длинную руку из света, что устремилась к силуэту соседа. Два метра. Три с половиной… Насколько она сможет удлинить ее? Не обращать внимание на мерцание белого моста, на котором она лежала. Плевать на то, что он может исчезнуть в любой момент. Лишь бы… Успеть… — Есть! — раскрыв рот, крип вытянула ладонь из озера, чувствуя, как та трясется от усталости и напряжения. Тут же, исчезая и превращаясь в ничто, пропала ладонь из синего сияния. На это нет времени, сейчас нужно постараться утащить этого здоровяка с моста, что начал рушиться с другого конца. Помогая себе ладонью, Илекса надрывала легкие, чтобы не ощущать холода от воды и ветра. Пальцы, схватившись за край моста, порезало кромкой камня, отчего крип вскрикнула, но продолжила ползти. Оттолкнув незадачливого рыбака на берег, деревенская девчушка попыталась встать, но… Упав в воду, закрыла глаза, устало протягивая руку к исчезающему свету. Очередная дыра на дне, куда засасывало даже рыбу и камни. Как же ей везет порой… Медленно погружаясь, девушка выдавила из себя последние пузыри кислорода, устремившихся к поверхности. Волосы, подобно водорослям окутывали ее острое лицо, в котором гасли последние остатки странных символов. Может, ее судьба умереть так глупо? А может, за гранью есть что-то более интересное, чем ее здешняя жизнь? Может, там никто не будет осуждать тебя за то, что ты пытаешься не быть частью нечто большего. Просто существовать как единица, а не как сборище нулей. Кто знает, кто знает… «Обещаю» Это слово, вырезанное на коре дерева, почти заросло, но суть предложения Габриэля оставался в ее памяти. Он так и не вернулся за ней, чтобы исполнить глупую мечту стать рыцарем. Где он сейчас? Неужели погиб в том походе? Но разве у него не было красивого меча и доспехов? Как можно убить стального человека? С таким большим отрядом и крепкими конями? Это оставалось непонятным для девушки. В глазах темнеет…

Безжизненное поле

Лагерь странных существ

      Дым

Крики и сталь

И свет, бьющий из огромного строения, что не поддавалось описанию

      Белоснежные башни с золотистыми ликами

Столько тел

Голос

      Зовет войти в этот поток жизни

Такой же белый камень

Десятки странных Чаш, в которых расположились существа не из ее реальности

      Оценивающе смотрят.       Огромная Черная дыра недовольна ею. Да что ОНО о ней знает? — Если появится еще один, то у всего сущего будут большие проблемы, — словно сотни голосов вещали моментально, пробираясь под черепную коробку, заставляя глаза изливаться кровью. — Разве этот человек не был просто ошибкой? Нелепой случайностью, которая может произойти всего один раз за нашу почти бесконечную жизнь? — женский говор, надменный и спокойный одновременно. Такой холодный и властный… — Фактически, их тела не могут выдержать даже частицы Силы Древнего, но… В моих абсолютных знаниях нет даже намека на то, чтобы простой смертный… — Эй! — прокричала сквозь кромку воды Илекса, удивленно касаясь своего горла. Все эти лица, обернувшись на нее, удивленно замолчали, переглядываясь. — Она чувствует нас, — прошипели в унисон два голоса, захлебывающихся в собственной крови. — Близнецы правы. Но как это возможно? Это же низшее существо из Чистилища, разве они способны так тонко улавливать магические вибрации? — крип, недовольно скосившись на зеленоватое нечто, чьи волосы состояли из злаков и травы, сделала шаг вперед: — Попрошу выбирать выражения, я вас не знаю и вы меня тоже! Смех, похожий на раскаты грома, оглушивший девушку, захватил весь рассудок, не давая даже дрогнуть пальцем: — Какой забавный червяк! Почему ты еще здесь? Разве стоит смертным лезть в дела высших существ? Тебе не страшно находиться с теми, кто может выдернуть тебя из твоего Мирка и просто раздавить, превратить в космическую пыль, о которой никто даже не будет вспоминать… — Господин Лешрак, думаю, она поняла свою ошибку, не стоит так давить на девочку, — восседая на огромном драконе, бледная как сама Луна женщина улыбнулась ей. — И все же… — начал было говорить свое слово морской Царь, как его перебила Живая черная дыра: — Помолчи, Мэльрон. Я думаю. Некий Мэльрон, почесав бороду из тысяч щупалец, обернулся к женской особи, чем-то походившей на него самого. Все в огромном Зале, замолчав, подняли головы к самым высоким Чашам, парившим под потолком. Илекса, не зная, что ей сказать, просто молчала, понимая, что ее тело до сих пор погружается в озеро. — Рано думать о малейшей возможности того, что она является возможным Сосудом. Таких как она достаточно во всех Мирах, не стоит заострять внимание на Чистилище. Тем более, что она, похоже, скоро канет в небытие, — раскрыв глаза, девушка стиснула кулак, открывая рот от возмущения, как ее губы сцепились плотным куском кожи. — Я не разрешал тебе говорить, — продолжил Фундаменталь Пустоты, даже не шевельнув пальцем. Илекса, лишь мыча и скребя пальцами по лицу, попыталась что-то произнести. — Но ведь Маска также умер в свое время, Господин, и, как мы знаем, оказался здесь, отмеченный Светом, — сказала появившаяся Никс, скребя своими сочленениями. Энигма, задумчиво припав к своему парящему трону, громогласно сказал: — Маска погиб уже с частицей внутри себя. Поэтому неосознанно оказался здесь. Ведь этот Зал — творение Дайра и Рэдианта, и любая, даже малейшая капля их Силы стремится сюда. Так было и с остальными Сосудами. Что насчет этой смертной… До Света или Тьмы ей далеко. И не думаю, что хватит духу. Все же, трое предыдущих существовали в такой реальности, в какой выбора у них не было. Это толкало их на жертвы. Злоба, сила, желание мести и мечта вернуться домой. Ничего из этого я не наблюдаю в Илексе Канне, дочери простого крестьянина. Последнего, четвертого Сосуда стоит опасаться, но точно не её. А теперь, пусть не тратит наше время и возвращается в свой Мир. Кто-то, похожий на сплошной шар света, осветив весь Зал, соединился тонкими нитями энергии со всеми присутствующими. Фундаменталь, разорвав связь, склонился к Илексе, чьи губы были свободны от магии высших существ. Тело, покрываясь татуировками и синим пламенем, отразилось в незримой поверхности пола. — Я не хочу умирать вот так, — прошептала дочка крестьянина, пока ее рога заострились еще сильнее. — Она… — произнесла Селемене, успокаивая своего космического дракона. Огромный Феникс, взлетая с металлического гнезда, устремился к девушке, сжигая все на своем пути, даже воздух. Илекса, вскрикнув, сжала руки к груди, как пальцы коснулись ледяного песка у берега. Падая на спину и пытаясь продохнуть, девушка вздымала грудью. Темные и серые тучи, медленно плывя у нее в глазах, сплетались в единое полотно уныния и безразличия. Но как же она была рада видеть эти пустые облака. Как же холодно и безопасно одновременно… Неужели показалось? Все, что она видела в своей голове — просто сон? Или кошмар? Кто знает… Но что-то не давало ей покоя. Будто внутри груди горел маленький, но такой горячий костер, сжигающий внутренности. Взглянув на свои руки, Илекса увидела идущий от них пар, пока странные символы продолжали распространяться по коже, словно живые. — Не исчезают… — но, едва она это сказала, огонь исчез, оставив лишь странные шрамы, вторящие рисункам и странному языку. Дотронувшись до своей груди, испачканной мелким песком, крип медленно повернула голову в сторону деревни, видя перед собой чьи-то огромные и белоснежные ноги. Поднявшись, девушка попятилась к воде, вглядевшись в огромную статую с золотым лицом. Та, вдавливаясь в песок, медленно стерла с себя влагу. В глазах ее сочилось синее пламя, постепенно угасающее. — Что ты… Такое? — прошептала Илекса, замечая, как ее спаситель падает на одно колено, поднимая целую кучу грязи. — Г… Госпожа… — превращаясь в обычные наброски прямо в воздухе, голем тучей белого камня устремился к ней, возвращаясь в рот, словно последний вздох. Закашляв, крип сплюнула, слыша неподалеку только: — Ведьма… Ведьма! — подняв голову к спасенному ею рыбаку, девушка обхватила виски горячими руками, на которых отпечатались татуировки: — Твою мать…       Женщина с выступающими из красного платья формами, аккуратно постучав по сырому камню, с опаской вошла в небольшую темницу. Кладка, как всегда приветствуя ее бесконечным шепотом, уже сводила с ума. Какого же было пленнику, которого истязали уже столько лет? — Господин, умоляю простить меня, если отвлекаю, но… Гости уже стали прибывать. Вскоре будет ваша речь, — огромное существо, едва помещающееся в небольшую камеру, отпустило голову Оракула, смахивая с когтей кровь. — В каком они обличии? — спросил Люцифер, поправляя черный, поглощающий саму ночь костюм, в расстегнутых пуговицах которого виделся перевернутый крест. Прикусив длинный красный ноготь, суккуб посмотрела под потолок, вспоминая: — Большая часть в человеческом. Но есть и индивиды, которые попытались совместить… — Ты про Пэрфидо*? — устало перебил ее Владыка Тартара. Акаша, накручивая черные локоны на палец, кивнула, отвечая: — Именно. Все эти цепи, обмотанные вокруг груди, страшный взгляд из-под капюшона, вечная ухмылка… Но, стоит отдать ему должное, он пришел в числе первых, хоть это и нарушает все его привычки… Постепенно превращаясь в обычного мужчину, Сатана протер ноющую грудь, в которую была вшита белая маска Ангела. — Главное, чтобы Зодд был в относительно человеческом обличии. Мне не нужны его разборки с Мирэсцеллой. Иди, я скоро поднимусь, — послушно кивнув, суккуб взглянула на почти мертвого пленника, продолжавшего что-то шептать. — Все обратится, все обратится… Рога, постепенно врастая под загорелую кожу, оставили небольшие бугорки, пока Люцифер скрестил руки на груди: — Что значит твое предзнаменование? Разве такое возможно? Нериф, вокруг которого стала парить сфера, повторил: — Три пламени встретятся на Терре, три начала всего сущего… Пламя первого Дракона, Рая и… Ада. Только так Сильнейший сможет погибнуть. Только так, черная тень, нависшая над Террой, пропадет. Но Сильнейший сожрет все. Сожрет две первозданных сущности, обретя СИЛУ, подобной Древним… Клыки, показавшись за губами, стиснулись: — Что это значит? Ничто во всех Измерениях не может стать подобным Рэдианту и Дайру. Даже Титанам, создавших Вселенную. Так разве простой смертный сможет стать Древним? И ничто не сможет объединить Рай с Адом, даже твои глупые пророчества, Нериф! Похоже, что твои силы угасают. Как и ты. Но жалость — удел слабых. Удачного вечера, — потрепав его по тонкой голове, Люцифер хлопнул дверью, расправляя плечи. Последние семь лет Оракул говорит одно и тоже. Повторяет пророчество, в котором Ад сойдется в бою, но не против Рая, а заодно с ним. Что это может быть за угроза? Все же, пленник и правда скоро умрет. Нужно выжать из него последние крупицы информации, пока не стало поздно… Внезапно схватившись за свою руку, будто горевшую изнутри, Сатана одернул рукав костюма. Там, распространяясь по коже, показались кроваво-красные символы. Ладонь, задымившись, удивила даже Люцифера. Рисунки и буквы, источающие красное пламя, слепили глаза. Ухмыльнувшись, Монарх затрясся, смеясь и наблюдая, как буквы прожигают на коже татуировки. Давно он не чувствовал такого. Как же давно… — Новый Сосуд найден, — продолжая смеяться, Наследник Дайра поднимался по лестнице, норовя вдоволь повеселиться в кругу Высших Демонов.

***

      Луна, сидящая возле кровати Юрнеро, с опаской наблюдала за его лицом, постоянно кривившемуся. Синеющие губы, способные только трястись, шептали: — Хаос… Хаос уже здесь… Здесь… Рубик, стоявший рядом, коснулся плеча Мано Синистра: — Не бойся. Он вернулся из мертвых, а всплеск магии его не убьет. Просто все чувствительны к этому по-разному. — Он не похож на того, кто сильно сведущ в магии, как думаешь? — устало произнесла девушка. Не найдя, что ответить, сын Аганима сощурил глаза, подходя ближе. Едва одернув одеяло, Брацио Дестро вцепился взглядом на руку Широюми. — Что за… — по ней, разрастаясь словно зараза, пробежали татуировки и символы, загоревшиеся синим пламенем. Подползая все ближе к его плечам, а потом и к лицу, охватили глаза, что засветились золотистыми молниями. Вскочив с кровати, Юрнеро схватился за грудь, судорожно пытаясь вздохнуть. Лопатки, начиная ныть от резкой боли, готовы были взорваться. Это чувство… Совсем как тогда, когда он воскрес… — Не может такого быть… — испуганно прошептал он, пока шрамы от огня не остались на его коже.

***

      Стараясь заснуть в одной из бесконечных брошенных застроек из тростника, прячась от бушующего за стенами тропического ливня, пара попятилась к выходу. — Это еще что такое? — спросил удивленный Дейвион, поднимая усталой рукой красный меч. Его зрачки, превратившись в глаза рептилии, изучали льющийся красный свет, исходивший от стоявшего Иллидана Денмарка. Тот, наблюдая за распространяющимися татуировками, сжал кулак, что уже напоминал кулак Демона. — Похоже, что надо вам кое-что объяснить про меня, — устало сказал он, ощущая еще два таких же Сосуда далеко отсюда, в Нью-Йорке и там, куда магия не проходит.