Скажи "прощай" дважды, детка

Юный сын Аганима, косясь на своего друга, указывал подбородком на сидевших Членов Краеугольного Совета, возвышающихся на несколько метров. Карл, слушая их заумные речи, старался не шевелиться, чтобы создать о себе крайне приятное впечатление. Все же, он не являлся частью Клана Инкантезимо, а поэтому его нахождение здесь — лишь удача или случайность. Между ними всегда была тонкая грань. Глава его новой семьи, высокий и чуть смуглый Аганим, поправляя галстук, учтиво кивал, выслушивая своих Коллег. Рубиано же, косясь на огромного Аггрона, хихикал, забавляясь с его напыщенного лица, пока менее умная голова пыталась хотя бы не пускать слюну от скуки. — Эй, прохвост, веди себя прилично, — чуть скрипя, прошипел Тараск, наклоняясь к одному из претендентов на звание Главы Инкантезимо. Сын Босса, скривившись от его шипов и наростов, коротко кивнул, просто для того, чтобы поскорее избавиться от этого Мано Синистра. — И ты хочешь, чтобы Гранд Фамилие и Краеугольный Совет дали тебе возможность выбирать себе приемника не из собственного Клана? Ты сам понимаешь, что ты делаешь, Аганим? — спросил молодой Адмирал, пока на его лбу красовался шрам в виде креста. Мужчина, протирая щетину на своем лице, посмотрел на своих будущих кандидатов. Золотоволосый Карл, повернувшись к названному Боссу, сглотнул слюну. Торрес, улыбаясь, развел руки: — У меня есть родной сын и сын названный. Я не вижу никаких проблем в том, чтобы я выбирал наследника из них. Разве Краеугольный Совет не против старинных тенденций? Разве не они всегда поддерживали кровное родство между Главами? Усмехнувшись, Кункка стал расчесывать свою черную, как смоль, бороду, откинувшись в кресле: — Напомнить тебе, что ты сам не являешься родственником предыдущего Главы Инкантезимо, Профетико? — пожав плечами, Аганим ответил: — Я прекрасно это помню, Адмирал. Но спешу напомнить, что за свой пост я ни разу не дал усомниться в своей кандидатуре, а только укрепил доверие Гранд Фамилие и Краеугольного Совета. Так что я смею пользоваться им в качестве просьбы. Сжав кулак, Глава Наве Морто засмеялся, соглашаясь: — Ты чертовски прав! Но тут же его смех прекратился, когда еще выше разнеслись голоса, окинувшие весь круглый зал: — Насколько ты уверен в своих Кандидатах, Аганим Торрес? — Рубиано, закинув голову чуть выше, присвистнул, оценивая высоту небольших балконов, с которых вещал Краеугольный Совет. — На все триста процентов, Господин Широюми, — поклонившись, мужчина сверкнул бриллиантовым кольцом. Сферро, что-то шептав одними губами, не мог поверить, что прямо перед ним сейчас говорил сам Сару Широюми. Юный Глава небольшого Клана Бандиера, что развивался в тени остальных членов Гранд Фамилие, не мог даже претендовать на место за столом Семей. Но, едва на трон маленькой Семьи взошел молодой Сару, Бандиера стал расти не по дням, а по часам. Каждую секунду его влияние расширялось, будь то покупка небольших торговых точек, то слияние с более мелкими Кланами, ютившимися по закоулкам. Так, постепенно, год за годом, Сару вырвался в Гранд Фамилие, где его избрали все члены огромных Семей. Краеугольный Совет, прежде никогда не видевший такого молодого члена, по началу неодобрительно косились на сопляка, занявшего место канувшей Семьи Люппо Дардженто, уничтоженной в последней войне между Мафией. Ну, а сейчас… Сейчас Сару Широюми имел зачастую решающий голос в важнейших спорах криминального мира, пользуясь доверием и уважением Гранд Фамилие и Краеугольного Совета лично. Мужчина, чуть подвинувшись к краю своего балкона, оценивающе посмотрел на Карла и Рубиано, скосив голову: — Говоришь, сын родной и названный, да? Сколько тебе лет, некровный родственник Аганима? — Глава Инкантезимо, повернувшись к Сферро, поддерживающе кивнул, помогая лишь глазами. Золотоволосый блондин, боясь шевельнуться, глубоко вздохнул, набирая в легкие больше воздуха, а в душу — отваги: — Девятнадцать, Господин. Широюми, взглянув на другие балконы, пожал плечами, вновь спросив: — И ты заинтересован в том, чтобы стать следующим, Третьим Главой Инкантезимо? Понимаешь, какая именно ноша ложится тебе на плечи? Думаешь, потянешь? Рубик, сжимая кулак, сделал уверенный шаг вперед, как его одернул Отец, лишь слегка покачав пальцем. Сын Аганима, стиснув зубы, хотел возмутиться, но его вновь одернули, но уже Мано Синистра. Карл, смотря на остроносые туфли, трясущимися от волнения пальцами развязал галстук, поднимая подбородок: — Если бы я не осознавал, что за этим последует, то я бы не стремился к несбыточной мечте, Господин. Если есть хоть малейший шанс того, что с моим Главенствованием придет мир в ряды Мафии, если есть хоть капля возможности, что я смогу что-нибудь изменить… То мне хватит и этой крупицы, если позволите! — Адмирал, оскалившись, заметил, как пробежал огонек в глазах этого сопляка. Раззил, что-то записав в свой небольшой блокнотик, кивнул желтому огру, передавая поручение. Глава Виндиче, загадочный старик в красном капюшоне, постоянно носивший с собой книгу и трость с набалдашником в виде руки, потер серебристую бородку. За его спиной, маленькая девочка, сжимая ладони, косилась на смелого парня. — Идем, Дроу, не на что здесь смотреть, — прошептал Брацио Дестро, пока из его уст шел ледяной туман. Сару, поправив длинные белоснежные волосы, завязал их в тугой пучок, разминая руку с бриллиантовым кольцом: — И что именно побудило тебя к таким решительным действиям, неродной сын Аганима? Сферро, уставившись в одну точку, слышал только крики Матери и рев Отца, когда в их дом вломились члены враждующего Клана. Сколько они уже соперничали? Сколько было конкуренции, сколько ярости было в том, как один из них направил пистолет в голову его Родителя? Никогда не забудет того, как умоляла Мама оставить его в живых, пыталась договориться, хотела, чтобы он жил… Сжав кулак, Карл опустил брови, с подобным гневом обращаясь к Широюми: — Я не хочу, чтобы случай с моей настоящей семьей когда-нибудь повторился. Не хочу больше крови, не хочу напрасных смертей. Все это — лишь остатки прошлого. Жестокого прошлого, от которого я планирую избавиться. Остарион, засмеявшись, потер бороду, доставая очередную сигару. Баланар, медленно переведя на него свои желтые зрачки, чуть оскалился. Сару, помотав головой, улыбнулся, показывая в его сторону пальцем: — Карл Сферро, да? — увидев неуверенный кивок, он продолжил. — Если у меня когда-нибудь родится сын, то я хотел бы, чтобы он был хоть отчасти похож на тебя, неродной сын Аганима. Торрес, усмехнувшись, слегка ударил его в плечо, улыбаясь. Рубиано, показывая зубы, закивал, с гордым лицом косясь на своего друга и брата. — С… Спасибо, Господин. Надеюсь, конечно, что он будет лучше меня, — в другом конец ряда балконов, едва передвигаясь, послышался шелест листьев и треск коры. Молодой Глава Бандиера, повернувшись в ту сторону, кивнул Сферро, скрываясь в тени. И тут же большой зал услышал скрипучий, будто хруст старого дуба голос: — Сару, как я понимаю, полностью одобряет такого рода отклонение от правил. В очередной раз убеждаюсь, что юнцы привержены слабости к чему-то неизвестному… Гранд Фамилие… Три из четырех Семей согласны с твоим предложением, Аганим… Сару является часть обоих Советов, так что у вас есть преимущество… Что насчет Краеугольного… — на Пять Кланов и двух молодых парней посыпался небольшой град из камней, заросших мхом. Уши заложило от протяжного рыка, переходящего в конское ржание. — Что происходит? — взволновано спросил блондин, как Аганим улыбнулся ему: — Просто слушай, малец. Шелест огромной кроны продолжился: — Похоже, что Краеугольный Совет… Единогласно… Рубик, победно сжав кулак, едва сдержался от ругательства, пока Карл не мог поверить своим ушам. Его одобрил сам Высший Совет, самые важные и весомые личности в их темном мире. И он может… — Теперь ты имеешь полное право претендовать на Главенство в Клане Инкантезимо и место Аганима Торреса в Гранд Фамилие… Что же… Карл Сферро, надеюсь, ты не заставишь нас передумать… Сару Широюми, удовлетворенно касаясь оранжевых ножен своей катаны, вздохнул, понимая, что скоро весь гнилой мирок достанется именно таким, как эти Рубиано и Карл. Свежей крови, тем, кто сможет решать его судьбу. «Надеюсь, что и после себя я оставлю что-нибудь стоящее…» — скучающе думая о своей жене, ждавшей мужа в Имении, юный Глава покинул Зал.

***

Ланая, стоя у плиты, косилась на своего возлюбленного, постоянно что-то шепчущего. Его пальцы, перебирая несуществующие струны, напряглись. А снег, продолжая падать за окном, наметал целые сугробы на их роскошное жилище на последнем этаже. Свистя и закручивая ветрами причудливые узоры на окнах, мороз развлекался как мог. Рождество вышло на удивление довольно тихим и спокойным. Девушка веселилась, разговаривая со своими родителями, пока Рориан услужливо помогал ей нарезать блюда. Казалось, что он был даже слишком покладистым, будто растеряв весь внутренний огонь, делающий его резким и прямым, как стальной нож. И сейчас, когда ее старик складывал утреннюю газету, Ланая посмотрела в его глаза. Многое можно было узнать именно через них. Прочитать нужные чувства, понять, что именно всплывало на поверхность через груду подкожного жира из эмоций. И, в который раз, Вайлет увидела… Ничего. Словно разящая пустота и холод непринятия сдерживал все эмоции ее родителей, смеющихся, улыбающихся ей и мило беседовавших. Все было словно… Не по настоящему… — Почему же все так фальшиво… — прошептала розовокожая, касаясь подаренного амулета на своей шее. Сердце, не отражая солнечные лучи, будто поглощало их, оставаясь всегда холодным. Атантос же, пытаясь успокоить невообразимую боль, разрывался на части от двойственного чувства удовлетворения. Он словно горел в жарком горниле Ада, при этом разрывая кожу на части. Но он чувствовал, он мог почувствовать боль! Артефакт продолжал работать, хоть и с огрехами. Ничего, скоро он найдет решение. Или же… Посмотрев на свою девушку, готовящую прощальный завтрак своим родителям, Рошан показал растущие клыки. «Она все сделает. Узнает то, что мне нужно, как и в тот раз. Ведь она — полностью моя. И никто не заберет ее у меня…» — Рориан, еда уже на столе, долго еще тебя звать? — улыбнулась белоснежными зубами «спасенная» им возлюбленная. Мужчина, сжимая кулак, помотал головой, натягивая улыбку на свое лицо: — Конечно, конечно. Прости, если заставил ждать… «Вновь фальшь. Почему он так кривится? Что я сделал не так? Почему все вокруг меня будто рушится, разбирается на части? И почему… Почему так сильно болит голова…» — подумала девушка, подавая пасту с базиликом и соком. — Спасибо, дорогая, — кивнул Отец, не отрываясь от газеты. Рориан, схватив вилку, занес ее над блюдом, как в их дверь кто-то настойчиво постучал. Остановившись, Хозяин квартиры обернулся, откладывая столовые приборы. — Я открою, — холодно сказал он, явно приказывая оставаться на местах. Ланая, наблюдая за его спиной, увидела едва заметную тряскую. Он чего-то боится? Разве такое возможно? «Он не может найти нас, я наложил столько заклинаний, что ОН не услышит ее отсюда. Как это возможно…» — думал про себя Вор, отворяя замок за замком. Приоткрыв дверь, Рориан увидел бледную женщину с красными зрачками, косящуюся на него лишь с презрением: — Твои старики уехали? Мне нужно сегодня быть нянькой для твоей девки? — Рошан, выталкивая Шендельзар в коридор, закрыл за собой вход в квартиру, говоря: — Что ты здесь делаешь? Женщина, приблизившись к нему, произнесла: — Напомнить тебе об условиях контракта, Вор? — Атантос, хрустнув шеей, наконец перестал корчить из себя примерного семьянина и явил настоящую натуру — Главу Улиц. — Мне кажется, что о них нужно напоминать не мне, Принцесса, — косясь на два небольших горба, трясущихся в такт движениям женщины, произнес Рошан. Та, обхватив его за рубаху, попыталась откинуть его к стене, но мужчина остался неподвижным: — Ты клялся мне, что поможешь расправиться с чертовой предательницей. Не ты ли клялся Троном, Атантос? Напомнить, что бывает, когда нарушаешь ТАКУЮ клятву? — тот, надменно посмотрев на ее ладонь, протянул свои пальцы к ее голове, зажигая татуировки: — Это обещание создавали при мне, Бескрылая. Не стоит мне напоминать про прошлое, оно довольно болезненно. А что плохо для меня — еще хуже для тебя, поняла? Если ты хочешь поговорить, идем на крышу. Усмехнувшись, его партнерша пожала плечами: — Хозяин Улиц ведет дела, подобно мальчишке? — мужчина, пройдя мимо нее, пропустил пустое оскорбление, пока черные наросты разрастались все больше.

***

Прикрываясь курткой, Шендельзар поправила волосы, сносившиеся шквальным ветром. Здесь, на такой большой высоте, он не ограничивался стенами домов и деревьев. — Наш договор был предельно ясен, — произнес, почти не напрягаясь, Рориан. Женщина, понимая его даже при таком свисте в ушах, чуть поежилась. — Ты тянешь время, больше это никак не назвать, — крикнула бескрылая, смотря на него красными глазами. Почти не двигаясь, Рошан стоял у самого края, поглядывая в темноту высоты. Дикое желание испробовать возможности этого нового тела давили на него, заглушали здравый смысл, появившийся сразу же после приобретения Аегиса. Отступив, Хозяин Улиц повернулся к Шендельзар, пожимая плечами: — По уговору я помогу тебе тогда, когда Ланая Вайлет перестанет вспоминать про то, что произошло семь лет назад… — Проблемы твоей девки — не мои проблемы, Атантос! Я спасла ее тогда, не забыл? Напомнить, каких хлопот стоило разыскать похожее по сложению женское тело без зубов, волос и отпечатков? Припомнить, как я рисковала, когда меняла их местами в пространстве, используя магию? Думаешь, Краеугольный Совет одобрит использование таких заклинаний? Они, черт возьми, могут казнить меня за это! Рориан, хрустнув костяшками пальцев, кивнул: — Да, я осознаю твой риск и очень благодарен за то, что ты сделала для меня. Я ценю людей, Шендельзар. В этом ты можешь не сомневаться. Ведь все, что мне интересно — ваши таланты, то, что может быть полезно. И в тебе просто огромный потенциал, как и в ней. Именно поэтому мне нужны ВЫ. Разве тебе не хочется чего-то большего, чем быть просто Духом Мщения? Разве ты не задумывалась о том, что будет после? Что ты будешь делать, когда убьешь свою сестру? Просто канешь в Лету, вот и все. А знаешь почему? Не утруждайся, я скажу. Потому что ты — ограничена в своей собственной судьбе! Вы все ограничены рамками и стенами! Мечты? Цели? Желания?! Женщина, ступив к нему, оставила глубокий след на снегу. Шквалистый ветер, сбивая ее с ног, напоминал о тех днях, когда она могла летать. Когда чувствовала свободу, то, что уже не вернуть. — Ты распинаешься лишь для того, чтобы вновь растянуть время, Атантос! Все это — пустой треп, ничего не стоящий! Ограниченная? Желания? Как ты можешь осуждать таких как мы, если сам желаешь Ланаю? Хочешь ее, как собственную вещицу, хочешь все, что есть в этом мире! Разве не я должна спросить тебя — а что ДАЛЬШЕ? Когда ты поймешь, что тебе ХВАТИТ?! Поправив черные волосы, Атантос огляделся вокруг. Высокие здания, улицы, снег и ветер. Столько всего, каждая часть мира… Улыбнувшись, Рошан обхватил свое лицо ладонью, начиная смеяться. Так протяжно и долго, что его кожа покрылась слоем инея. — Как ты не поймешь… Как ты не поймешь… — схватившись за сердце, бьющееся из-за артефакта, Рориан залился смехом. — ВСЕ В ЭТОМ МИРЕ МОЕ!!! ОНО ПРИНАДЛЕЖИТ МНЕ, ВЕЛИЧАЙШЕМУ ВОРУ!!! Думаешь, мне есть дело до ваших чувств? Думаешь, что только из-за этого я выгрыз собственное гнилое сердце из груди?! Мне плевать на все, что появилось во мне человеческого! Я просто пытаюсь оправдаться, создать для себя самого обман, настолько сильный, что в него поверит даже Ланая, читающая все по глазам!!! Что-то новое, свобода, неограничивающее тело старение, смерть… Все это — лишь дерьмо, ничего больше! Думаешь, быть человеком приятно?! Я испытываю боль все чертово время, едва вставил сранный Аегис в свою грудь!!! — он медленно шагал к Шендельзар, что увидев его глаза, попятилась к выходу, разгребая снег. — Я воровал все, что видел, крал то, что нужно было мне! Все в этом мире не ценится до тех пор, пока не будет утеряно, это ведь такая простая истина, нет?! И когда я увидел чертову Ланаю Вайлет, когда узнал про Артефакт бессмертия, то понял — это судьба. Она та, кто нужен мне для настоящего будущего. Узнает все про это Сердце, поможет достать! Только из-за этого и только потому она «погибла» в том взрыве семь лет назад! Все это — лишь моя прихоть, не больше! Что ты молчишь?! Думаешь, мне нравится просто находиться с ней?! Мне не ведома любовь, мне не ведомы настоящие чувства… НИЧЕГО! — ударившись спиной о стену, женщина сжала кулаки. Рошан, подойдя к ней, протянул засиявшие татуировками пальцы: — Покупать новых родителей каждое Рождество, каждый год править ее воспоминания, чтобы она все забыла! Стараться не сделать из нее овощ, не сломать психику! Играться с этой тонкой гранью, быть на острие ножа!!! Мне нравится делать это, Шендельзар! Знаешь, почему? ПОТОМУ ЧТО МНЕ НИКОГДА НЕ ХВАТИТ. Я ХОЧУ… Я ХОЧУ ВСЕГО… — обхватив ее лицо ладонью, ногти которой прорвались от черных когтей, Вор взревел будто животное: — И если ты лишишь меня удовольствия от этой игры, то поверь, твой труп найдут, но лишь по кусочкам. Настолько маленьким, что не поймут, что это был человек. Или кто ты, мне насрать! Твоя месть свершится, я обещаю. Но лишь тогда, когда ты перестанешь быть нужная мне! — светящейся рукой он ударил по металлической трубе, пока часть ее просто исчезла в пространстве. После этого он покинул крышу, обхватывая голову, на которой показался выступ во лбу.