Спящий Красавец, или Поцелуй на удачу

Мерлин прошел в комнату Артура, сел за рабочий стол и стал неторопливо раскладывать учебники и письменные принадлежности. Иногда он поглядывал на Артура даже с некоторой надеждой. С тех пор, как он стал целовать юношу перед сном, Гаюс неизменно отмечал каждое утро небольшие изменения в его состоянии, и Мерлину уже самому безумно хотелось верить, что это не совпадение. Что он и правда помогает Пендрагону, и скоро Артур непременно пойдет на поправку. Этого ему хотелось сильнее всего. И не только потому, что от этого события зависела его, так скажем, свобода. Ему просто хотелось, чтобы у Артура, каким бы ослом он порой ни был, появился второй шанс. В конце концов, он был не столь плохим человеком. Во всяком случае, уж точно не самым худшим человеком в мире. Ведь живут же люди на Земле, по сравнению с которыми Артур просто ангел. И Мерлин счел, что, раз уж от него зависит будущее Артура, то он постарается сделать для него все, что он может. Он все чаще пытался просто убедить себя, что, в конце концов, разве сложно ему просто поцеловать Артура? Да нет. Совсем не сложно. Скорее, сложнее было наступать на горло всем своим принципам, переступать через них и отбрасывать в сторону, банально закрывая глаза на то, что они вообще-то есть. И ведь ради кого? Ради человека, которому, в сущности, будет на это совершенно наплевать. Артур, скорее всего, воспримет второй шанс как должное, если Мерлин сумеет сделать ему такой подарок. Придет в себя и продолжит как ни в чем не бывало жить дальше, не особенно задумываясь, чего стоило Мерлину, да и всем другим людям, регулярно скачущим вокруг него, его спасти, вытащить практически с того света обратно в этот мир. И, по правде говоря, Мерлин считал, что, на самом-то деле, это еще не самый худший вариант исхода для него всех этих абсолютно ненормальных, неестественных событий. Было бы хуже, если бы Артур очнулся и вспомнил все, что с ним происходило. Он ведь мог возненавидеть Мерлина. Юноше казалось, что возненавидеть своего же собственно спасителя вполне в духе Пендрагона-младшего, если способ спасения придется ему не по вкусу. Забавный каламбур, конечно. Но, если все действительно выйдет для Мерлина именно этим, ничего забавного в обозримом будущем его совершенно точно не ожидало. Было бы ужасно, если бы Артур взъелся на него так сильно, что стал бы угрожать ему. Или, что еще хуже, натравил бы на него своих друзей, которые наверняка стали бы вновь виться вокруг него, стоило Артуру вернуться к своему привычному образу жизни. И это не составило бы ему совершенно никакого труда. Учитывая его влияние. И уж точно такой вариант совершенно не нравился Мерлину. Не хватало еще, чтобы ему пришлось бросить учебу, на которой он и так с огромным трудом удерживался. Постепенно, когда его мысли вновь завертелись вокруг учебы, он вспомнил, зачем вообще пришел в комнату к Пендрагону-младшему. - Не поверишь, Артур, но я немного тебе завидую, - он тихо усмехнулся, ища нужный учебник. - Меня хоть и временно отстранили от занятий, разрешив совершенно ничего не делать, но мне совесть не позволяет ничем не заниматься. Это тебе все всегда дается в разы проще, а мне никак нельзя отставать, - он тихо вздохнул, открывая тетрадь. И в очередной раз задумался, запоминает ли Пендрагон все, что говорят вокруг него. Наверное, если он все это слышал, то по большей части пребывал в чрезвычайно раздраженном состоянии. Еще бы. Неприятно, наверное, когда ты лежишь в коме, не в силах пошевелиться, открыть глаза, отреагировать хоть как-нибудь или что-то ответить, а тебе еще постоянно какой-то паренек что-то бубнит, укоряя, поучая и пытаясь наставить на путь истинный. С другой стороны, можно подумать, Мерлин говорил что-то не так. Это ведь было самой настоящей правдой! Артуру бы все посочувствовали, закрыли бы ему семестр без всяких проблем; да Мерлин бы не удивился, если бы на выздоровление ему подарили сразу диплом. А вот простым смертным, к коим себя причислял Мерлин, было куда сложнее добиться хоть чего-нибудь. Его любили не так сильно, как блистательного Артура, к которому относились если не как к королю, то как к самому настоящему принцу точно. Он не играл за команду института, не был ярко выраженным лидером, а просто старался усиленно учиться и особенно не отсвечивать. Мерлин кратко законспектировал параграф, стараясь хоть немного вдумываться в читаемое и записываемое, запоминая и усваивая хоть сколько-нибудь получаемую информацию. В конце концов, ему придется отчитываться по этому материалу как минимум для очистки совести. Хоть Утер и обещал ему, что у него не возникнет никаких проблем, - и Мерлин полностью доверял ему в этом - но ему самому просто не хотелось упускать слишком много. Ведь, когда Пендрагон перестанет поручаться за него, со всеми упущениями и пробелами в знаниях ему придется справляться от и до самому. - Как ты думаешь, Артур, хоть кто-нибудь из преподавателей согласится позаниматься со мной дополнительно? - усмехнулся Мерлин, даже с некоторой грустью понимая, что уже вот как пару минут сидит и просто смотрит в очередное задание и абсолютно не понимает, что вообще от него хотят. Интересно, можно ли это списать на элементарную усталость, чтобы просто успокоить себя? Нервное напряжение там... стресс и волнение за себя и за Артура круглыми сутками. Вот и перестал вникать в, казалось бы, совершенно простейшие вещи. - Наверное, мы вдвоем сообразили бы куда быстрее, что тут надо делать, - Мерлин устало вздохнул и захлопнул учебник, догадываясь, что уже ничего этим вечером сделать не сможет. Странно, тупым он себя вроде бы никогда не считал, но он словно бы буквально чувствовал, что мозг его работать отказывался. Не крутились шестеренки, или как там говорят? Вот и все. - Ладно, подожди немного, я сейчас вернусь, - Мерлин собрал свои учебники, тетради, убрал в пенал ручки и карандаши и сгреб все в одну кучу, тихо вздохнув. Ну вот и стоило тащить это все сюда, чтобы законспектировать всего один параграф? Однако оставить все в комнате Артура ему просто не позволяла его привычка к порядку. К тому же Артура бы чужие вещи в комнате наверняка бы разозлили. Все должно было быть на своем месте. Он вышел из комнаты, кое-как удерживая эту кипу, сбросил все в своей комнате и вернулся к Артуру, держа в руках плеер. - Знаешь, я тут подумал, если учиться я не могу, давай хоть музыку послушаем, - он чуть улыбнулся и присел на край постели, включая плеер. - А я ведь даже не в курсе, что слушаешь ты. Придется тебе довольствоваться моим музыкальным вкусом. Нелепо, конечно, надеяться, но, может, когда-нибудь мы послушаем то, что нравится тебе, - промурлыкал Мерлин, пролистывая список песен и стараясь выбрать то, что обожал сильнее всего. - В общем, я надеюсь, что, если ты все это слышишь, тебе понравится.

Damien Rice (feat. Lisa Hannigan) – 9 Crimes

Мерлин включил, наконец, первую песню и ненадолго прикрыл глаза, просто вслушиваясь в такую до боли знакомую, уже заученную наизусть музыку. Кажется, любимые песни он действительно мог узнавать буквально с первых аккордов. Некоторое время он вслушивался в слова, затем посмотрел на Артура. Парень, ожидаемо, все так же лежал на постели все в том же положении, в котором его оставил приходящий физиотерапевт. - Обычно я слушаю эту песню, когда мне очень грустно. Вот как сейчас, например. Одна из таких песен, которые... Ну как тебе объяснить. Вот слушаешь, и тебе кажется, что ее написали про тебя. Эта вот, если честно, сильнее всего ассоциируется у меня с моей жизнью. Наверное, тебе этого просто не понять, но я слушал ее каждый раз после того, как меня использовали и оставляли. Твой отец, конечно, не первый, кто пользуется тем... ну, моими волшебными поцелуями. Это звучит глупо, но, если честно, я и сам постепенно начинаю верить в то, что это работает. В конце концов, несколько совпадений - это уже закон, ведь так? - Мерлин усмехнулся несколько грустно и немного помолчал, просто дослушивая песню. И почему самые прекрасные вещи в мире обычно причиняют только боль? Вот взять ту же музыку. Или книги, да даже те же фильмы. Так уж устроен человек, что, чем печальнее, тем более запоминается, более поражает, поражает до самой глубины души и навсегда врезается в память и сердце. Как-то несправедливо. Не может же человек быть создан лишь для того, чтобы вечно печалиться и страдать, внимая глубокому и прекрасному? Или такова лишь его собственная судьба?

Scorpions – The Future Never Dies

Тем временем одна песня сменилась на следующую, и Мерлин даже невольно зажмурился от удовольствия. Все же, как бы то ни было, свой плейлист он любил нежно и трепетно. Пожалуй, это даже была одна из немногих вещей в его жизни, которых он не смущался совершенно. Хоть в чем-то он считал свой вкус близким к совершенству. - Будущее никогда не умирает, - тихо и задумчиво произнес он, вслушиваясь в слова. - Ты не представляешь, сколько раз эта песня буквально спасала меня. Как раз из тех самых проблесков света, когда все вокруг невыносимо мрачно, честное слово. Вообще, всегда обожал мощный хороший вокал. Но тут, конечно, не только в этом дело. Наверное, ты хоть когда-нибудь да слышал "Скорпов" - кстати, это моя любимая группа - и можешь меня понять. Каждая их песня постоянно пробирает меня аж до дрожи. Невероятная лирика и музыка. Наверное, именно про таких исполнителей говорят, что они слишком прекрасны для этого мира, - он еле слышно усмехнулся и ненадолго замолчал, понимая, что скоро песня подойдет к концу. И с чего его вдруг потянуло на такую откровенность? В конце концов, это какая-то чудовищная несправедливость по отношению к Артуру. Да, с Мерлином мало кто общался. Да на самом деле, если уж быть совсем откровенным, поговорить по душам он мог только с Гаюсом. И, естественно, хоть Мерлин и доверял безгранично своему опекуну, некоторых слишком личных вещей он сказать не мог, боясь показаться нелепым и глупым перед мудрым взрослым человеком. Так с какой стати Артур должен выслушивать его, если, конечно, все эти слова до него доходят? Да даже если и не доходят, и парень бездарно впустую сотрясает воздух, создавая иллюзию, что беседует с тем, кто его слушает, разве это честно? Какое-то насилие, честное слово. Ведь Мерлин четко понимал, что будь у Пендрагона-младшего выбор, Артур бы нарисовал ему не самый приглядный, но весьма живописный маршрут в места, так сказать, не столь отдаленные, сунься парень к нему с желанием обнажить и открыть свою душу. Не нужны были Артуру его откровения, и сам он был ему ни капельки не нужен. Но иногда такому одинокому парню просто хотелось хоть ненадолго внушить себе, что он может быть нужен хоть кому-то просто так. Что его хоть кто-то может послушать и успокоить. Например, Артур.

My Chemical Romance – The Light Behind Your Eyes

- Кажется, у нас сегодня вечер разрывных песен. Честное слово, я их так не подбирал, - хмыкнул Мерлин, когда музыка вновь сменилась. - Наверное, это одна из самых необычных песен. Я люблю слушать ее, когда мне очень тяжело. Она невероятно грустная, и в то же время она как-то помогает собраться. Есть такое ощущение, что, знаешь, тебе как будто говорят, мол, да, все хреново, но ты держись приятель, ты не один. Наверное, я несу чепуху. Какой-нибудь психолог наверняка сказал бы, что я настолько одинок, что делаю вид, как будто исполнители - это мои друзья. Но, если честно, как-то плевать. Музыка не может тебя предать. Ни один исполнитель еще не приходил ко мне за тем, чтобы я просто поцеловал его наудачу, - Мерлин даже рассмеялся, представляя себе эту картину. Правда, не очень весело. - Ты, наверное, тоже очень одинок, Артур. Не знаю, мне просто так кажется. Я много думаю об этом. С тобой в институте постоянно рядом кто-то вертится, но можешь ли ты положиться на этих людей? Сомневаюсь. Может быть, моя проблема именно в том, что я хочу настоящих друзей. Таких, которым можно довериться. Понимаешь, таких друзей, в которых ты уверен. А потом думаю, а есть ли люди сейчас, которые готовы сорваться ради друга хоть среди ночи и приехать? И понимаю, что, наверное, надо быть проще, завести побольше знакомых, создать ощущение, что ты не одинок. Но я так не могу. Невероятно глупо, пожалуй, хотеть искреннего отношения, но вот такой уж я, - Мерлин чуть убавил звук и прислушался. Так и было, на первом этаже явно что-то происходило - Пендрагон-старший, очевидно, вернулся с работы домой. - Ладно, прости, пожалуйста, что тебе пришлось слушать эту ерунду, Артур. До завтра, - Мерлин склонился к юноше и нежно погладил его по щеке. Несмотря на то, что этот ритуал стал уже привычным для них, каждый раз почему-то был совершенно особенным. Сперва Мерлин очень легко и ласково коснулся губами чуть приоткрытых губ Артура, а после уже поцеловал его очень нежно и чувственно, закрывая глаза. Целовать парня было действительно приятно, и все чаще Мерлин думал лишь о том, как сильно ему хочется, чтобы когда-нибудь Артур ответил ему. Обнял его за шею, притянул его ближе и углубил поцелуй. Но вряд ли это хоть когда-нибудь стало бы возможным. - Отдыхай, Артур, - тихо шепнул он, даже не думая, как нелепо это звучит, забрал плеер и поспешил выйти из комнаты, плотно закрывая за собой дверь. Спустившись в гостиную, он застал Утера сидящим в кресле с бокалом вина. Как бы ни складывались обстоятельства, Мерлин не мог не признать, что безмерно благодарен Утеру хотя бы за его чувство такта. Если Пендрагон-старший, возвращаясь домой, замечал, что Мерлин еще у Артура, он никогда не шел к сыну, чтобы лишний раз не смущать своего гостя. И пусть, кажется, ни для кого из обитателей дома, так называемая, миссия Мерлина секретом не была, его уединение с Артуром никто не прерывал. Ведь имел же он право хоть на что-то личное. Да и Утер наверняка догадывался, что его сыну было бы неприятно знать, что кто-то наблюдает за тем, как его лобызает какой-то там парень. Не цирковое, все же, представление они тут устраивают. - Как дела, Мерлин? - Утер приветливо улыбнулся. - Хочешь вина? - Да нет, спасибо, - несколько смущенно произнес Мерлин, присаживаясь в кресло напротив. - Мы немного позанимались и послушали музыку, - он понадеялся, что это не прозвучало как будничный отчет о проделанной работе. - Позанимались? Мерлин, я же говорил тебе, у тебя с учебой все будет в порядке, - Утер чуть прищурился, несколько непонимающе смотря на юношу. - Я знаю. И я ценю это, правда. Просто не хочу сильно отстать, - он пожал плечами и постарался улыбнуться. - Мистер Пендрагон, какая у Артура любимая книга? Я просто подумал... Я бы мог иногда читать ему, - Мерлин даже немного смутился, наконец, сказав это. Хоть он и очень давно вынашивал эту идею, но почему-то ужасно смущался попросить. Словно, можно подумать, в этой ситуации было еще что-то, что можно понять не так. - Ох, надо подумать. Если честно, он не особенно делится со мной своими увлечениями, - Утер потер подбородок пальцами, явно напряженно что-то вспоминая. - В детстве он очень любил "Маленького принца". Думаю, можешь почитать его, если хочешь. - Здорово. Очень люблю эту книгу и давно мечтал перечитать, - искренне произнес Мерлин, чуть улыбаясь. - Спасибо. *** Наверное, Мерлин был так приободрен своей новой идеей, что следующий день пролетел у него почти незаметно. Если раньше он со скрипом и с огромным трудом собирал всю свою силу воли в кулак, чтобы позаниматься хоть немного, то теперь же он совершенно спокойно несколько часов просидел за заданиями, отвлекшись лишь на Гаюса, заглянувшего к нему, чтобы перекинуться парой фраз, прежде чем вернуться на работу. Еще больше сил и уверенности в успехе своих начинаний парню придала очередная новость о том, что у Артура все больше шансов очнуться и прийти в себя. Причем, прогноз Гаюса при всей его склонности оценивать ситуацию трезво и стараться не давать ложных надежд становился все более благоприятным чуть ли не с каждым днем. И Мерлина это не могло не радовать. Когда рутинные осмотры врачей и визиты массажистов, наконец, кончились, и Пендрагон-младший остался в одиночестве, Мерлин как раз заканчивал со своими обязанностями. Закончив уборку, он пошел в комнату к Артуру. Что ж, сложно было судить, насколько сильна была его любовь к Маленькому Принцу, но книга, во всяком случае, в его шкафу была. В отличном состоянии, надо отдать парню должное. Видимо, все же хотя бы к книгам он умел относиться бережно. Мерлин пододвинул кресло поближе к постели Артура и опустился в него. После он провел пальцами по гладкой обложке, слегка улыбнувшись. И правда, как давно он уже не брал в руки эту книгу? А ведь и в его домашней скромной библиотеке она тоже была. И ее Мерлин тоже очень сильно любил. Для него это была одна из тех историй, которые идеально подходят для любого возраста. Сперва это добрая сказка, а после начинаешь все больше задумываться над содержанием. И находишь для себя все больше и больше нового, даже уже зная эту историю наизусть. Если это не волшебство, то что тогда? - В этом ящике такой барашек, какого тебе хочется, - с легкой улыбкой произнес Мерлин, открывая книгу. - Если честно, очень долго не мог понять, что же это значит. К чему эта история? А потом, не знаю, наверное, понял. Даже если ты во всех подробностях объяснишь что-то человеку, не значит, что он тебя поймет. Ведь каждый смотрит на вещи, на мир по-своему. Поэтому, если тебе нужен барашек, то уже лучше пусть тебе дадут такой ящик, в котором будет сидеть именно такой барашек, какой тебе нужен. А не такой, как кто-то считает, тебе нужен. Черт... Если честно, у меня в голове это звучало куда лучше и не так бессмысленно, - он усмехнулся и опустил глаза в книгу, начиная читать историю Маленького Принца. - Артур, как думаешь, давно мы стали взрослыми? - тихо спросил Мерлин, открываясь от книги, когда прочитал историю астронома. - Обычно я не обращаю на это внимание, но вот сейчас я задумался о том, а когда меня последний раз интересовало что-то, кроме цифр? А ты чем-то похож на подросшего Маленького Принца. Вряд ли ты так сильно загружаешься насчет цифр, у тебя ведь все есть, но тебя оценивают исключительно по твоему состоянию. Состоянию твоего отца, если быть более точным, ты уж не обижайся, пожалуйста. Никогда не понимал, куда пропадает детская непосредственность? Куда исчезает любознательность, желание просто любоваться окружающим миром, узнавать что-то новое? Когда наступает тот самый переломный момент, когда важнее всего нам становятся эти злосчастные цифры? "Жил да был Маленький принц. Он жил на планете, которая была чуть побольше его самого, и ему очень не хватало друга..." - тихо прочитал он, несколько печально улыбаясь. - Наверное, это самое страшное, когда у тебя нет настоящего друга. Не того, кто относился бы ко всему так же, как ты, мог выслушать и поддержать. Ну ладно, - он тихо вздохнул, понимая, что еще немного - и окончательно загрустит, - давай читать дальше. - Почему-то история про розу всегда давалась мне сложнее всего, - он в очередной раз отвлекся от книги. - Сперва я, как и принц, был ужасно зол на розу, а потом я... понял ее, что ли. Она была всего лишь напугана. Мне кажется, многие люди так устроены - когда они напуганы, или не уверены в себе, они стараются выпустить шипы, напугать и оттолкнуть всех, кто их окружает. Лишь бы никто не заметил, что глубоко внутри у них все сжимается от страха. Мне стало очень жаль розу со временем. Она была слишком горда, чтобы удержать принца. Наверное, заранее знала, что он уйдет, вот и старалась оттолкнуть его. Но у нее ничего не вышло, и она привязалась к нему лишь сильнее, когда поняла, что несмотря на все ее шипы, на всю ее холодность, он ужасно любит ее и всегда готов прийти ей на помощь. Я немного устал, так что, с твоего позволения, перейду к моей любимой главе, - он торопливо перелистнул страницы книги и улыбнулся, сразу наткнувшись на иллюстрацию. - История про Лиса всегда была моей любимой. Я никому еще этого не рассказывал, но, когда я был маленьким, первые пару раз я читал ее и плакал, представляешь? Она всегда казалась мне очень пронзительной, пробирала до глубины души. Хотя мне до сих пор немного сложно понять Лиса, пусть я и сам точно такой же, как и он. Если ты знаешь, что тебе непременно будет больно, не проще ли попытаться закрыться от всех, как это делала роза? Наверное, я не перестаю надеяться, что каждый новый человек в моей жизни это тот самый. Тот, который не отвернется от меня, не уйдет. Но выходит все как всегда. Меня, что называется, приручают и, только я начинаю доверяться человеку, привыкать к нему, как понимаю, что нужна ему разве что моя удача, и больше ничего. И ведь знаю, что так будет всегда. Что ничего не изменится. И все равно как последний дурак верю во что-то. Если бы ты мог, ты бы, наверное, рассмеялся мне в лицо и назвал бы меня идиотом. Хотя, нет. Учитывая то, сколько тебе уже тут пришлось меня выслушивать, ты бы наверняка просто хорошенько врезал мне за все твои страдания. Но уж прости, Артур. В конце концов, знаешь, в этом тоже есть какая-то справедливость. Если ты думаешь, что я в восторге от того, что мне приходится целовать тебя, то ты очень сильно ошибаешься. Моя бы воля, я бы к тебе близко не подошел. Не пойми меня неправильно, мне, конечно, очень жаль, что с тобой такое произошло, но, знаешь, ты вел себя как осел. И, если бы не все это, мне бы и в голову не пришло целовать тебя. Как и тебе выслушивать все мои размышления вот уже который день, - с некоторым удивлением Мерлин отметил, что у него сорвался голос. Вот это новости! Это сколько же он уже без умолку трещит над несчастным Артуром, что окончательно посадил себе голос? Да уж, если Пендрагон-младший и слышал его и что-то понимал, то, наверняка, ужасно хотел или очнуться или умереть от скуки, лишь бы не проходить через эту пытку. - До завтра, Артур, - прошептал парень, склонившись и мягко коснувшись губами губ Артура. - Надеюсь, если тебе и снятся сны, то они хорошие. К самому Мерлину сон как назло не шел. Придя к себе в комнату, он обнаружил, что книгу забрал с собой, так что еще какое-то время был увлечен ею, перечитывая любимые эпизоды. Когда ему показалось, что он уже очень устал, Мерлин перебрался в постель и какое-то время лежал с телефоном. Но, стоило ему убрать весь свет и закрыть глаза, как он понял, что уснуть решительно не может. Хотелось все по-детски свалить на неудобную постель, на которой ну совершенно не лежится, но все же он понимал, что "не лежится" ему по другой причине. С чего его вдруг тянуло на такие откровения? Они что, успели подружиться с Артуром, пока тот лежал в коме? Или так подкупало то, что у него в жизни, наконец, появился хоть какой-нибудь слушатель? Да что с ним не так?! Можно было, конечно, предположить, что так на него влияет длительное практически полное одиночество. С докторами он не общался, они в принципе не обращали на него никакого внимания, Гаюса особо загружать не хотелось, а уж у Утера точно были дела поважнее, да и он слишком сильно уставал, чтобы еще и выслушивать его попытки в философию, больше напоминающие, наверное, сопливый бред шестнадцатилетней девочки. На месте Артура он бы точно дал себе по лицу. Да даже и не на месте Артура, ему самому ужасно хотелось встать перед зеркалом и хорошенько вмазать самому себе, чтобы вышибить уже все эти глупости из своей головы. Зачем он опять себя обманывает? Они с Артуром никогда не будут равны. Артур никогда не позволит ему приблизиться и стать хотя бы знакомым, пусть Мерлин ему хоть сто раз жизнь спасет. Ну зачем он снова издевается над собой и дает себя приручить? *** - Ужасно выглядишь, - Мерлин кисло улыбнулся, услышав вердикт Гаюса прямо с порога. - И тебе привет, - он закрыл книжный шкаф, в который как раз возвращал "Маленького принца", и повернулся к своему опекуну, стараясь избегать отражающих поверхностей. В том, что он выглядит отвратительно после бессонной ночи, он и сам имел возможность убедиться, с трудом отскребая себя от постели утром. - Иди поставь чайник, приду, когда закончу здесь, - деловито произнес мужчина, подходя к Артуру. Мерлину, собственно, оставалось только подчиниться. Он спустился на кухню и стал заваривать чай, параллельно размышляя о том, что же вынудило обычно очень занятого Гаюса задержаться с ним. Неужели он выглядит настолько плохо? Нет, он, конечно, не сомневался, что в любом состоянии для своего опекуна будет важнее любой работы, но все же. Услышав шаги, он поспешил разлить чай по кружкам, достал печенье и присел за стол, по привычке забираясь на стул с ногами. Уж Гаюс точно не станет делать ему замечаний по этому поводу. - Рассказывай, - коротко произнес он, опускаясь на стул и потягивая к себе ближе чашку. - Что рассказывать? - Мерлин приподнял брови, делая небольшой глоток и стараясь не обжечься. - Почему ты не спал всю ночь. Сомневаюсь, что Артур ненадолго пришел в себя и устроил здесь шумную вечеринку по этому случаю, - он внимательно посмотрел на Мерлина, и юноше стало немного не по себе от этого взгляда. Наверное в том, что кто-то настолько хорошо знает тебя, тоже есть свои недостатки. - Да не знаю, если честно, - Мерлин повел плечами, немного задумавшись. - Меня тут никто не обижает, ко мне хорошо относятся. Просто... Я не могу не думать о том, что происходит с Артуром. Наверное, я схожу с ума от одиночества, но в последнее время я стал все чаще разговаривать с ним. Я делюсь с ним чем-то очень личным. И это странно. Ведь мы с ним никогда не были и никогда не будем друзьями. Хорошо если после всего он и дальше просто не станет обращать на меня свое драгоценное внимание. Вот, как ты считаешь, человек в коме запоминает, ну или вообще слышит, что ему говорят? - Сложно сказать, Мерлин, - ответил Гаюс после небольшой паузы. - Некоторые, когда очнутся, говорят, что слышали какие-то голоса, ну сам знаешь все эти истории про свет в конце тоннеля, про родных людей, зовущих обратно. Некоторые говорят, что ничего не помнят. Если тебе нужно чисто научное мнение, то ответ я тебе дать не могу, этого еще никто не установил. А если хочешь знать мое мнение, то я считаю, что ничего страшного в этом нет. Не хватало еще тебе тут совсем одичать, - он хмыкнул, и юноша невольно искренне улыбнулся. Как же он все-таки скучает по этим разговорам со своим опекуном! - Как у тебя дела, Гаюс? - мягко спросил он, зацепив из упаковки печенье и по привычке окуная его в чай. Кажется, это вообще первое, что он ел за этот день. - Как обычно. Работаю, вечером занимаюсь домашними делами. Ужасно не хватает тебя, некому убираться, - Мерлин даже рассмеялся, услышав это. Да уж, лечить Гаюс умел явно не только телесные раны. - Думаю, я скоро вернусь. Надеюсь, у тебя еще осталась чистая посуда. И мне не придется доставать вещи из-под огромного слоя пыли. После ухода Гаюса Мерлину хоть немного полегчало. Он даже заставил себя нормально поесть, хотя от недосыпа с непривычки его слегка мутило, и чувствовал он себя в целом не самым лучшим образом. Следующие пару часов он провел за неторопливой уборкой дома, иногда отвлекаясь на какую-нибудь передачу или просто на небольшой перерыв. Да уж, оставалось только надеяться, что его бессонница - явление однократное, и этой ночью ему удастся нормально выспаться, иначе он сильно рисковал не пережить следующий день. Надо было слушать Гаюса и лучше заботиться о себе. Освободившись, Мерлин попытался посидеть у себя и просто почитать книжку, но его вяло работающая голова отказывалась воспринимать текст и, поняв, что ему приходится читать один абзац раз десять, чтобы понять его, от этого способа времяпрепровождения парень был вынужден отказаться. Немного просто посидев и, что называется, потупив, он взял флэшку с сериалом и отправился к Артуру. - Да, снова я, - он тихо усмехнулся, проходя в комнату и прикрывая за собой дверь. - Не переживай, сегодня я болтать не буду. Надеюсь, ты не против посмотреть "Книжный магазин Блэка". Я слышал, что неплохой веселый сериал. Споро разобравшись с техникой, Мерлин включил сериал и устроился на постели рядом с Артуром. Просто он посчитал, что стараться поставить кресло так, чтобы ему не приходилось выворачивать шею, пытаясь нормально смотреть в экран, - глупо, и лучше уж просто устроиться на постели, которая как раз стояла как надо. Учитывая то, что он регулярно целовал Артура, это даже казалось совершенно невинным. Первое время Мерлин сосредоточенно смотрел в экран, и в самом деле то и дело улыбаясь шуткам. Но надолго его все же не хватило. Когда юноша почувствовал, что начинает клевать носом, он, почти не отдавая себе отчет в своих действиях, постарался устроиться удобнее, ложась боком и ближе прижимаясь к Артуру. Убеждая себя, что ему всего лишь нужно совсем немного передохнуть, он прикрыл глаза и склонил голову на плечо Пендрагона, что-то неразборчиво пробормотав. В себя Мерлин пришел из-за того, что кто-то настойчиво тряс его за плечо.