Непреодолимо близко

— У меня большие проблемы, да, Майки? — с усмешкой спросил Итан. Откинувшись на спинку кресла и закинув руки за голову, О’Коннор с каким-то смиренно блаженным видом улыбался и смотрел на скептически скривившегося друга. — Господи, Итан, — закатил глаза Майкл, — ты придаёшь этому слишком большое значение. Итан заинтересованно вскинул брови. — То есть мое поведение в последнее время тебя не смущает? Ничего не хочешь мне сказать? Что-то вроде «я же говорил» или типа того? — О’Коннор, вот у меня тут ноутбук с незавершенным отчетом; почта, разрывающаяся от входящих сообщений; телефон, который трезвонит каждые пять минут, — Майкл для наглядности вытащил из кармана вибрирующий мобильник. Картинно он попытался проигнорировать звонок, но от Итана не укрылось, как друг мельком глянул на имя контакта и только потом со спокойной совестью нажал кнопку «не беспокоить», — но, безусловно, мы всегда найдём время, чтобы я мог позлорадствовать над тобой. — Сарказм? — удивленно спросил Итан. — По-моему, всё так и есть. — О’Коннор, у нас скоро сдача объекта, как насчёт всё-таки поработать? — Ну смотри, мы в офисе, на мне надет чертов галстук, а это вот стол, тут на нём моноблок, клавиатура, какие-то бумажечки и даже есть дырокол, — Итан демонстративно им щелкнул, — а ты сидишь напротив, как ты и сам сказал, с ноутом и разрывающимся телефоном, и прожигаешь меня раздражённым взглядом. Как по мне, так мы вполне себе работаем! — Хорошо, О’Коннор, я понял, ладно, — Майкл с наиграно обречённым видом закрыл крышку ноутбука. — Что ты хочешь от меня услышать? — То, что ты обо всём этом думаешь. — Я тебе уже говорил, что я думаю, месяц назад. И то же самое прежде меня сказал Крис. Причем довольно четко, подробно и весьма красноречиво. Ты никого из нас слушать не захотел, так чего ты теперь-то ко мне пристал? — Я тебя не понимаю, Майки, ты раньше никогда не упускал шанса ткнуть меня носом во всё дерьмо, что я творю, а сейчас упорно избегаешь этой темы. — Хочешь взять меня на понт? Не сработает! — Нет, серьёзно, меня это даже начинает беспокоить! Где же твои любимые «О’Коннор, я тебя предупреждал», «я же говорил», «сам виноват» и всё такое? — Я же сказал, Итан, ты утрируешь ситуацию! — пожал плечами Райан. — Майкл, я крупно облажался! — зарычал, не выдержав, Итан, ударяя ладонью по столу и вскакивая с места. — Я терпеть не могу говорить это, но вы с Крисом были правы! Только ему не передавай. И когда он месяц назад с пеной у рта пророчил тут мне мое будущее, какого чёрта ты не дал мне его послушать?! — Вообще-то, я сразу сказал, что он прав. — Нужно было заставить меня прислушаться! — Да кто ж тебя остановит-то, если ты упёртый как баран?! — Ты, Майки! Ты! Я ведь всегда полагаюсь на то, что ты не позволишь мне наломать дров. — О’Коннор, успокойся. Ты, несомненно, налажал, но в любом случае это пройдёт! — В том-то и беда, Майки, я не уверен, что это пройдёт. А знаешь, что самое страшное?! Я, кажется, и не хочу, чтобы это проходило! Мне, черт возьми, нравится Дэниел! Нравится по-настоящему! И я не хочу переставать встречаться с ним. Мне хорошо только от одного присутствия рядом с ним. А когда этой ночью я всего лишь поцеловал его, меня унесло, как мальчишку! Итан начал бесцельно метаться по своему кабинету, но в конце концов остановился возле окна. Майкл, развернувшись к нему на своём крутящемся кресле, без интереса исподлобья наблюдал за его передвижениями. Глаза альфы были широко раскрыты, дыхание участилось, будто ему только что впрыснули немалую дозу адреналина. Казалось, он сам не верил своим словам и своим чувствам. По крайней мере, какая-то часть его, та, что давно уже привыкла потреблять омег, как какой-то одноразовый товар, выставленный на красивых витринах. — Я с самого начала понимал, что он другой, и что я испытываю к нему куда больший интерес, чем ко всем прочим. Мне нравилась эта его игра и это напряжение, и вечное возбуждение и противостояние. Но, черт возьми, я не собирался, не собирался… заводить всё настолько далеко. Чертов Дэн. Коварная маленькая бестия, как красиво он всё провернул! — Итан усмехнулся сквозь накрывшее его пугающее осознание, не предвещающее ничего определенного или хоть сколько-нибудь знакомого ему. — Он всё-таки хорош, он нереально хорош! Мастерски залез мне под кожу, а ты сидишь с таким непроницаемым видом и даже не пытаешься никак меня вразумить. Это что, такая изощренная у тебя месть за то, что я постоянно действую тебе на нервы? Майкл смотрел на Итана, как на болвана, что альфа прекрасно распознавал. Он даже не мог его за это осуждать, но вот непрошибаемость друга действительно озадачивала. Это был один из тех очень немногих моментов, когда Итан был не в силах прочитать, что происходит у Майка в душе. А у Майкла в душе накапливалась усталость и нарастало презрение. Он устал от обуревавших его страданий за последние несколько недель и презирал себя за слабость и уныние, которым позволил завладеть собой. Так и не сомкнув глаз за остаток ночи и взглянув утром в зеркало, Майкл особенно сильно преисполнился отвращением к тому, кого в нём видел. Омегу. Он видел омегу! Несчастного, безответно влюбленного, отчаявшегося омегу, который падает в обмороки и слушает дурацкие сентиментальные песни. И как же это разъедало Райану душу. Похоже, что приближающаяся течка давала о себе знать. «Проваливай!» — приказал он затравленному неудачнику напротив и, закрыв на минуту глаза, мысленно запер этого парня в самый тёмный подвал своей души. Открыв глаза, Майкл желал увидеть в зеркале альфу. Не жалкого омегу, только лишь притворяющегося альфой, но альфу, который, не соответствуя этому определению физически, действительно является альфой. Сильным, стойким, целеустремленным и не позволяющим чувствам уничтожить себя. Естественно, от этого его влюбленность никуда деваться не собиралась, он и не пытался с нею бороться. И боль тоже никуда не исчезала. И Итан без сомнений всякий раз будет находить способы причинять ему её, но погрязать в ней Майкл больше не хотел. Как и сдаваться. И будь там, что будет. — Ты упускаешь один очень важный момент, О’Коннор, — ответил Майкл. — И какой же, Майки? Какой ещё момент я упускаю, кроме того, что ситуация полностью вышла из-под контроля, и я в полной заднице!!! Причём не в той, какой хотелось бы! — Вот именно, Итан! В этом всё и дело! — В заднице? — Да, в заднице этого напыщенного засранца. — Полегче, Майк. — Не хочу, Итан, — раздраженно ответил Райан. — С каких пор я должен проявлять лояльность к твоим подстилкам? — Вот именнно! Потому что Дэн не очередная подстилка. О чем, по-твоему, мы тогда здесь всё это время разговариваем? — О том, какой ты всё-таки слюнтяй, О’Коннор! — фыркнул Майкл. — А ещё о том, что мы с Крисом были правы. Аддерли манипулирует тобой. Всей этой мнимой недоступностью дразнит, но не даёт. А у тебя крыша едет. Ты сам только что признал, что он мастерски залез тебе под кожу. Но мы с Крисом с самого начала именно об этом тебе и говорили. Крис еще тогда довольно ярко предсказал картину твоего нынешнего состояния, но ты ведь никого не слушаешь, О’Коннор. Зато сам уже месяц висишь на крючке у этого… гламурного расфуфыренного позера. Я понимаю, он очаровал тебя всем этим своим бунтарством, но на самом деле Дэниел Аддерли не более чем расчетливый хитрый манипулятор, который очень хорошо умеет пудрить мозги, особенно тем, у кого на него крепко стоит!!! Он вертит тебя на своем маленьком отростке похлеще, чем ты всех своих предыдущих омег. — Как пошло, — улыбнувшись, вставил Итан. — Но на самом деле все эти твои разговоры о привязанности и каких-то там возникших чувствах не имеют абсолютно никакого значения, пока ты наконец уже не трахнешь его, О’Коннор! — То есть, по-твоему, всё дело в этом? — деловито переспросил Итан. — В сексе? — О’Коннор, я тебя умоляю, для тебя всегда всё дело было только в сексе! И сколько его уже не было? Четыре недели! Да это просто твой новый рекорд. Крис же предупреждал, что Аддерли будет мурыжить тебя до последнего. Ты и сам сказал, он держит тебя в постоянном напряжении. Вот и результат. Ты сам не понимаешь, что несешь. — Резонно, — согласился Итан, немного уязвлённый странным поведением лучшего друга, — секса не было давно, и это слегка напрягает, но я не подросток, страдающий спермотоксикозом. Я вполне серьёзен и на все сто процентов осознаю, что несу. — По-моему, даже подросток со спермотоксикозом куда меньше зависим от секса, чем ты, — улыбнулся Майкл. — Тебе срочно нужно сбросить это напряжение, и твоя голова сразу же прояснится. — То есть ты не собираешься воспринимать меня всерьёз, пока, как ты говоришь, я не избавлюсь от напряжения, — задумчиво произнёс Итан, склоняя голову набок и смотря Майклу прямо в глаза. — Вот именно, — кивнул Райан, — трахни уже хоть кого-нибудь. Если не Аддерли, то найди кого-то ещё. — Значит, напряжение, да? И всё станет ясно, как только вернется секс? Когда Райан утвердительно кивнул, Итан, прищурился и деловито с ног до головы оглянул его всего, расслабленно развалившегося в своём кресле. А затем шоколадные глаза альфы встретились с голубыми Майкла, и он медленно двинулся на друга. — Найти кого-то ещё, говоришь. Кого же? Сейчас три часа дня, рабочий день в самом разгаре, и, кроме нас с тобой, здесь больше никого нет. Итан тянул каждое слово, двигаясь, словно хищник на свою жертву, пока мягко приближался к резко застывшему в кресле Майклу. Райан слишком поздно осознал происходящее, чтобы предотвратить начатую Итаном игру. Излюбленную игру. От которой у Майкла снова и снова сердце колотилось как ненормальное, и внизу живота всё теплело и тянуло. — Итан, не начинай, — Майкл раздражённо закатил глаза. Его тело превратилось в один сплошной сгусток натянутых нервов, но внешне он постарался оставаться в той же позе, в которой находился с самого начала. — Но ты ведь сам это сказал, не так ли? — расплывался Итан во всё более хитрой и ужасно соблазнительной улыбке. Сделав ещё шаг, он оказался прямо перед Майклом, и если бы Райан не смотрел наверх в искрящиеся глаза Итана, то несомненно упёрся бы взглядом в его накачанный пресс, ощущающийся даже сквозь белую ткань облегающей рубашки. А затем резкий рывок вниз, и Итан уже лицом к лицу с Майклом, буквально в нескольких от него сантиметрах, а его руки на подлокотниках кресла. Майкл не хотел этого, но его тело само по себе вжалось в спинку кресла, а глаза не могли смотреть ни на что другое, кроме как на так близко находящиеся губы альфы. — Сам предложил, так, может, поможешь мне с этой проблемой? К тому же, — Итан облизнулся, продвигаясь к Майклу ближе ещё на сантиметр, — ты сегодня что-то очень плохо себя ведёшь! И тебя определённо следует хорошенько наказать! Мгновение Майкл упивался близостью, дурманящей его голову почище любого наркотика, представляя, как неистово и крышесносно Итан мог бы наказывать его на том самом столе для совещаний, расположенном прямо за его спиной. И в какой-то момент, как это часто бывало, хотелось вдруг наплевать на всё! Обхватить Итана за плечи и сократить то ничтожное расстояние, что оставалось между ними. Впиться в пухлые губы, лизать их, кусать их, пробовать. Раскрыть рот и впустить в себя чужой язык, зарыться пальцами в каштановые волосы, а затем бесцеремонно разорвать рубашку Итана в клочья, царапать его спину, ощущая подушечками пальцев каждую перекатывающуюся под кожей мышцу, а ещё жар, исходящий от всего его тела. Целовать Итана и забыть обо всём на свете! О том, что вот уже который год подряд он живёт жизнью альфы, и все, включая самого Итана, принимают его таким. О том, как много в жизни О’Коннора было омег, и как недолго они задерживались рядом с ним. О том, сколько боли и обиды было в глазах каждого из тех, кого Майкл собственными руками вышвыривал из квартиры альфы. И о том, как больно было ему самому, когда впервые за всё время их знакомства Итан вдруг почувствовал что-то более глубокое к самому ненавистному Майклу омеге в мире. Забыть обо всём этом и просто целовать Итана, и никогда не останавливаться. Это было недостижимой мечтой. Майкл знал, что поступи он так прямо сейчас, и Итан в шоке оттолкнул бы его. О’Коннор обожал дразнить его всякими сексуальными шуточками и даже псевдоприставаниями, наслаждаясь румянцем и смущением друга. Но даже не подозревал, как сильно на самом деле Майклу каждый раз хотелось переступить границу шутки и превратить её в нечто более реальное и настоящее. Нечто, чего Итан бы не смог понять и принять. Нечто, что с Итаном никогда не смогло бы продлиться слишком долго. Лишь сиюминутное счастье, закончившееся бы слишком скоро и оставившее лишь пепел на кончиках пальцев. И потому, несмотря на то, как близко они сейчас находились, расстояние между их губами всё ещё оставалось непреодолимым. И Майкл не забыл о том решении, которое принял сегодняшним утром. В конце концов, такие игры происходили у них не в первый раз. Он снова расслабился в своём кресле, действительно мягко обхватил Итана за плечи, медленно оторвался от спинки, и сначала могло показаться, что Майкл тянется к губам Итана, но вместе этого он слегка отклонил голову в сторону и, почти касаясь своей щекой щеки альфы, тихо и томно произнёс ему на самое ушко, опаляя своим горячим дыханием: — Только сунься, О’Коннор и… сам знаешь, что будет. А затем левой рукой Майкл цепко схватил Итана за другое ухо и с силой потянул в сторону, добавляя уже своим привычным раздражённым тоном: — Ты меня понял?! Лицо Итана скривилось от боли, и сам он, неестественно прогнувшись в спине, вынужденный тянуться вслед за рукой Майкла, издавал болезненные охи и тараторил: — Ау, ау, ау! Ладно, ладно, Майки, я всё понял, понял, отпусти! Майкл усмехнулся, но даже не думал ослаблять хватку, начиная выворачивать руку так, что ухо Итана стало скручиваться: — Что ты говоришь? Я не расслышал! — Тебе это нравится, да? — прохрипел Итан сквозь боль, даже так умудрившись добавить игривости в голос. — Не знал, что причинение боли партнеру тебя возбуждает. Ты со своим Фродо это практикуешь? Ауч, Майки! Майкл еще сильнее потянул ухо Итана в сторону и вниз, заставив упасть на колено. Конечно, альфа легко мог бы вырваться и разом всё прекратить, но зачем? Играть было интереснее. — Его зовут Фред. Хватит притворяться, что ты не помнишь его имя. А теперь повтори то, что я хочу услышать! — Я всё понял, Хозяин, — смиренно и томно пролепетал Итан. — Я был плохим мальчиком. Вы отшлепаете меня, Хозяин? — О Боже, Итан, заткнись! Ты достал! — Майкл отпустил ухо друга и невольно рассмеялся. — Вот видишь, ты никогда не можешь думать ни о чем, кроме секса. А теперь, когда его у тебя нет, ты чертовски невыносим. Итан тоже рассмеялся и поднялся с колена. — Ну что ж, очень скоро мы вернемся к этому разговору. — Даже не сомневаюсь, — закатил глаза Майкл. А через несколько часов после того, как они с Итаном всё-таки смогли немного поработать, Майк поймал в коридоре компании Криса и прижал его к стенке. — Делай что угодно, Хендерсон, но чтобы завтра в квартире Итана я обнаружил отыметого во все… места омегу! Крис только понимаеще усмехнулся. И да, на следующее утро в квартире Итана действительно был омега. Он смеялся, блаженно раскинувшись на широкой постели и разметав по подушкам смоляные волосы, кружился по спальне, завернутый в шелковые простыни, и стонал в губы Итана, когда тот целовал его, обнимал его, утягивал за собой в душ. На следующее утро в квартире Итана был Дэниел Аддерли, и его совершенно точно нельзя было схватить за его густую копну и спустить вниз по лестнице.