Непреодолимо близко

В ту ночь Майкл не вернулся домой. Там бы его наверняка караулил Итан. И сотовый телефон он не включал. Мобильник бы просто взорвался от бесконечных входящих вызовов и сообщений. А он не был готов встречаться с последствиями своего «предательства», пока не взойдёт солнце. Но как только за окном забрезжил рассвет, Райан поднялся с кровати в трёхзвездочной гостинице, где заранее снял номер, принял поочередно холодный и обжигающе горячий душ, стараясь скрыть следы бессонной ночи на лице, переоделся в заранее подготовленный костюм и отправился в офис. Сердце отбивало барабанную дробь в груди и вибрации уходили во все кончики тела. Адреналин циркулировал в крови убойной дозой, потому что несмотря на то, как сложно ему пришлось предыдущим вечером, самое тяжёлое, самое страшное испытание ему только предстояло. Его последний разговор с Итаном и ставящее точку навсегда в его обмане неумолимое «прощай». Он оставил служебную бмв на парковочном месте вместе с ключами и поднялся на нужный этаж. Дорога от лифта до кабинета Итана казалась дорогой между тюремными воротами и плахой. Какая-то его часть действительно умрет после того, как он переступит порог кабинета. Та часть, которая являлась альфой. Та, которая составляла неотъемлемую часть жизни Итана О’Коннора. Спустя несколько минут и один последний разговор ее больше не будет. Никогда. Каждый шаг набатом отбивался в ушах Майкла, сердце рвалось наружу, руки дрожали, но расстояние неумолимо сокращалось, шаг за шагом. Он кивнул всполошившемуся Филиппу, как только тот увидел его. Поднял руку в упредительном жесте, прежде чем омега протестующе начал что-то верещать, коснулся ручки двери и… на мгновение сердце пропустило удар… повернул ее. В кабинете предсказуемо оказался не только Итан, уставший, злой, казалось будто выпотрошенный наизнанку, в той же одежде, что и предыдущим вечером, только изрядно помятой, но и Крис вместе с Джерардом. Они одновременно обернулись на щелчок замка и все трое устремили взгляды на вошедшего Майкла. — Доброе утро, — сдержанно поздоровался Майкл и чуть было не поморщился от глупости, которую сморозил. Приветствие было формальным, не нёсшим в себе никакого глубокого смысла, но выбирать фразу стоило аккуратнее. — Доброе утро? — вскинул брови Итан, стоящий возле окна, но тут же сделавший несколько шагов вперёд. — Ты сказал доброе, Майкл? Я не ослышался? Итан говорил озлобленно, с затаенным на дне каждого вдоха и выдоха гневом. И Майкл мысленно порадовался, что не он провёл с О’Коннором минувшую ночь. С его первой реакцией на случившееся пришлось иметь дело Аддерли, Майклу же достались последствия. Не бешеная ослепляющая стадия, но трезвая обдуманная злоба и жажда ответов на вопросы. — Не придирайся к словам, О’Коннор, — огрызнулся Майкл. И не желая оттягивать момент, сказал: — Нам нужно поговорить. — Да, — кивнул Итан, — нужно. Точнее, это ты будешь говорить. Может, объяснишь наконец, какого черта вообще происходит? — Последние слова альфа почти прокричал. — Думаю, нам лучше оставить вас, — тактично предложил Джерард. — Нет, — тут же возразил Крис. — Ты, безусловно, можешь уйти, если хочешь, а я, пожалуй, останусь. Мне тоже чертовски любопытно. — Хендерсон удобнее расположился на диване, подкрепляя свое намерение действиями. — Да, вам лучше остаться, — согласился Майкл. — Вы все равно все узнаете, не придется пересказывать дважды. — Он вытащил белый конверт из внутреннего кармана пиджака и бросил его Итану на стол. — Я ухожу, О’Коннор. Вот мое заявление. — Что?! — Альфа со смесью изумления и нарастающего бешенства уставился на конверт. — Какого, бл&ть, черта?! — Я устал от тебя, Итан! — Майкл повысил тон, пока альфа не успел разразиться гневной бессмысленной тирадой. — Устал таскаться за тобой, как собачонка, и подтирать твое дерьмо. Выполнять глупые поручения, подбирать тебе одежду и застилать постель после твоих ночных развлечений. Ты называл это дружбой, но я думаю, это не более чем удобное использование другого человека. Чего уж там, бесхребетного, надо признать. Но я больше не могу этого выносить. Я больше не хочу иметь с тобой ничего общего, Итан О’Коннор. В кабинете воцарилось молчание. Тяжёлое, густое, почти осязаемое. Майкл переводил дыхание и готовился сбросить на О’Коннора следующую бомбу. Крис и Джер молчаливо переглянулись с разных концов кабинета, а Итан… Итан пронзительно смотрел Райану в глаза, будто смысл сказанного доходил до него чрезвычайно медленно. — Кто-нибудь понимает, что здесь происходит? — неожиданно спокойно поинтересовался Итан, чеканя каждое слово. — Потому что я ни черта не понимаю. — Я объясню. — Майкл сделал глубокий вдох, ну вот и все, остался один последний рывок. — Когда-то мы действительно были друзьями, Итан. Только для меня дружба заключается не в приготовлении тебе кофе каждое утро. Дружба — это взаимоподдержка, беспокойство друг за друга, взаимоуважение и равенство. Дружба не всегда может быть удобной. Но я был для тебя очень удобным человеком, выполняющим каждый твой каприз, прощающим любую твою глупость. Мое присутствие в твоей жизни очень сильно ее тебе облегчало, делало более комфортной. Но мне пора подумать о собственном комфорте. Я больше не могу терпеть твои выходки. Но что более важно, все ещё питая к тебе дружеские чувства, я больше не могу смотреть, как ты разрушаешь собственную жизнь. А мне пора подумать и о собственной жизни. Поэтому, прежде чем уйти, я сделал то, что, считаю, должен был сделать каждый настоящий друг на моем месте. Я в последний раз защитил тебя, Итан. А дальше ты уже как-нибудь позаботься о себе сам. С каждым произнесённым словом брови О’Коннора поднимались все выше, но Майкл снова не дал уже бывшему другу возможности ответить. Он поднял ладонь вверх в упредительном жесте. — Подожди, я ещё не закончил. Я объясню то, что произошло вчера. — Майклу тяжело давалось каждое слово, но в то же время он ощущал невероятное облегчение, словно скидывал с души тяжёлый груз. — Это я все подстроил. Когда мы выбирались в клуб в последний раз, я украл телефоны Аддерли и узнал о готовящейся полицейской облаве. И передал информацию Доминику. Ты видел его вчера. Он адвокат Каракаса и смог предупредить его. Поэтому ваша операция сорвалась. — Что ты сделал?! — Итан закричал от поразивших его новостей. — Ты понимаешь, что натворил?! Из-за тебя у нас с Дэном были огромные неприятности с полицией. И из-за тебя на свободе остались два опасных преступника! Теперь Дэниел в огромной опасности! — О’Коннор сорвался с места, подскочил к Майклу, схватил его за грудки и, жестко тряхнув, притянул к себе, вперившись в него испепеляющим взглядом. — Ты понимаешь, что из-за вчерашнего провала они теперь начнут охоту на Дэна?! — О’Коннор, успокойся! — закричал Крис. Они с Джером подбежали к нему, схватили с двух сторон, оттеснили от Майкла. — Пошли вон! — О’Коннор дышал, как разъяренный бык, и быстро вырвался из хватки друзей, но они не позволили ему снова напасть на Райана. — Вы слышали, что он сказал? Слышали? Майкл поправил воротник рубашки и заорал в ответ: — Я защитил вас обоих, идиот! Вы с Аддерли два адреналинозависимых безмозглых придурка! Вас обоих так ослепляет чувство опасности, что вы совершено не думаете о последствиях! Если бы не я, если бы вчера все пошло по вашему идиотскому плану, то, может быть, сейчас бы вы оба уже валялись где-нибудь за городом в чёрных мусорных мешках с парой пуль в висках. — Заткнись, ублюдок! Ты не понимаешь, о чем говоришь! — Итан снова попытался прорваться к Майклу, но Джерард и Крис были наготове. Тёрнер оттолкнул альфу назад, а Крис загородил собой Райана. — Остынь, О’Коннор, так ты ничего не решишь, — выкрикнул Хендерсон. — Это ты ни черта не понимаешь, О’Коннор, — презрительно выплюнул Майкл. — Ты думаешь, арест двух боссов разрушил бы систему?! На их место пришли бы другие, зато на Аддерли началась бы настоящая охота. Он ведь засветил себя. Ты не знал? Конечно не знал, потому что это я подчищал за Дэниелом дерьмо в тот день, когда он чуть не сорвал тебе контра… — Майкл не успел договорить. Неожиданным рывком О’Коннор обогнул Криса и Джера и снова вцепился в него стальной хваткой. — Все было схвачено, идиот! Продумано до мелочей. А твоя мерзкая выходка подставила Дэна под удар! Это ты подставил моего омегу под пули. Моего омегу! — В яростном запале Итан так резко рванул Майкла за рубашку, что пуговицы не выдержали и отскочили, а края вылезли из брюк, обнажая живот Райана. От сильного толчка след недавней раны на теле заныл, и Майкл не смог подавить болезненный стон. В ту же секунду Крис и Джер наконец смогли оттолкнуть разъярённого Итана от друга, и уже приготовились сдерживать его следующий натиск, но О’Коннор неожиданно замер. Он стоял неподвижно и широко распахнутыми глазами смотрел на живот Майкла. Тёрнер и Хендерсон проследили его взгляд и увидели ярко-красного цвета шрам. Майкл судорожно попытался застегнуть рубашку, но не нащупав пуговиц, принялся заправлять ее края в брюки. — Это ещё что?! — пораженно и требовательно спросил О’Коннор. Майкл выругался, прежде чем ответить. — Вот чем завершился тот вечер, — неохотно признался он. — Твоего гения Аддерли раскусили, и он почти оказался в руках преступников. Если бы я не успел вовремя, не знаю, чем бы все закончилось. Его раскрыли, О’Коннор. И ты думаешь, если бы вчера все прошло гладко и Аддерли накалякал свою разгромную статью, он бы остался в безопасности? Они бы отомстили, и ни Карл Болдуин, ни ты не смогли бы его защитить. Твой омежка вляпался по самые уши, и если он сделает ещё хотя бы одно движение в сторону этой банды, ему конец! Красный, ещё до конца не заживший порез на белой коже светился ослепляющим, притягивающим взгляды пятном. Он в одну секунду загипнотизировал всех присутствующих, и парням больше не понадобилось сдерживать Итана, поскольку тот во все глаза смотрел лишь на шрам. Всепоглощающее пламя ярости, наполнявшее тело альфы, погасло безвозвратно. Его плечи осунулись, он пошатнулся и упёрся руками в стол, опустив голову. Снова повисла тишина. Майкл наконец смог заправить рубашку, скрывая под ней последствия той страшной ночи. — Почему ты мне не сказал? — дрожащим голосом нарушил тишину Итан, все ещё вперившись взглядом в столешницу. — Потому что это уже было неважно. Итан резко поднял голову и ошарашенно уставился на Майкла. — Ты мог по… с тобой могло случиться непоправимое, и это, по-твоему, неважно?! — Знаешь, О’Коннор, — Майкл вдруг ощутил, как у него подкашиваются ноги, и свалился на ближайший стул, — легко размахивать руками после того, как все закончилось. Я тысячу раз предупреждал тебя, кто такой Дэниел Аддерли. О его эгоизме, легкомыслии. Я просил тебя быть осторожным. Но ты никогда не хотел меня слушать. Для тебя это все были игры, и как бы я ни старался, ты не хотел понимать очевидного. — Значит, ты спас его тогда, — безжизненным тоном признал О’Коннор. — Да, Итан. Я спас его в прошлый раз и спас вас обоих вчера. Это все, что вам обоим нужно знать, И если ты хочешь, чтобы с Аддерли все было в порядке, вам больше не стоит копаться в этом деле. — Майкл устало вздохнул. — Но я сделал это не ради него. Я сделал это ради тебя. В последний раз, О’Коннор. И ещё, чтобы расставить все точки над i, скажу, что не без удовольствия подставил твоего омежку перед полицией. Я ненавижу его. Всей душой ненавижу, и мне приятно было доставить ему неприятности. Итан обессиленно упал в кресло. По его лицу было видно, как тяжело ему удавалось поверить в происходящее, но постепенно так или иначе осознание реальности накрывало его. — Ты мог выбрать любой другой способ предупредить нас, но выбрал самый подлый. — Да, — кивнул Райан, — потому что ты достал меня, О’Коннор. Ты и твой омежка. Потому что, может быть, хотя бы так вы оба сможете понять всю серьёзность ситуации. И потому что так нам будет легче всего распрощаться друг с другом. — Я давно смирился с фактом, что ты ненавидишь его. Но за что ты так сильно возненавидел меня, Майкл? — Итан подался вперёд. — Я действительно не понимаю. Райан прикрыл глаза на секунду. Вот он, завершающий, кульминационный и самый трудный аккорд в его сегодняшней арии. — Ты мерзавец, О’Коннор, — с усмешкой произнёс он свое самое любимое оскорбление, но на сей раз действительно имея это в виду. — Ты думаешь только о себе. Ты был моим другом, но я для тебя всегда был лишь удобным прислужником. Ты пользовался мной как мог, а я тебе позволял. Эти несколько лет я жил лишь как твоя тень. Больше я так не могу. Итан некоторое время посмаковал на кончике языка услышанный ответ и вдруг тоже усмехнулся. — Не лги только сам себе, Майкл, — отмел претензии О’Коннор. — Тебе нравилась твоя роль в наших отношениях. Мы оба знаем, что тебе нравится быть ведомым. Если бы ты не хотел вечно быть у меня на подхвате, давно бы уже что-то изменил. Поэтому не надо обвинять меня в собственном выборе. — Значит, вот как ты на самом деле обо мне думаешь? — поразился Майкл. — Хочешь сказать, это не так? — скривился О’Коннор в едкой ухмылке. — За все это время ты ни разу не попросил меня что-либо изменить. Ты постоянно кидался в меня всякими оскорблениями и орал на меня по поводу и без, но ни разу не заговорил хотя бы о повышении или более значимой должности. Ни разу толком ни в чем мне не отказал. Ты хотел быть этой тенью рядом со мной. Ты говоришь, я забочусь только о собственном комфорте, но тебе самому было комфортно так жить! И ты ни разу до последнего времени не выказывал какого-либо неприятия к нашему устоявшемуся образу жизни. Так что не надо винить во всем меня! — Какой же ты мерзкий, О’Коннор! — Ты повторяешься, Майки. — Ублюдок. Меня тошнит от одного твоего вида! — с отвращением выплюнул Райан, хотя в глубине души знал, что Итан прав. Майкл сам выбрал быть подле него всегда спешащим подставить плечо соратником. Вот только не заметил, как сам же превратил себя из друга в дворецкого. Но даже осознавая правду, глотать ее, выплеснутую О’Коннором, было чертовски горько. — В таком случае хорошо, что тебе больше не придётся лицезреть меня. — О’Коннор схватил конверт со стола, раскрыл заявление об увольнении и поставил свою жирную красивую подпись. Они одновременно встали, и Итан протянул Майклу бумаги. Райан схватился за документ и мгновение они оба крепко сжимали его с двух сторон. Их глаза встретились. Короткий и в то же время долгий прощальный взгляд. И листок бумаги, как последняя соединявшая их ниточка. Вместо рукопожатия, вместо прощальных дружеских объятий. Нет, только тонкая белая бумага и два ненавидящих взгляда, устремлённых друг на друга. Итан разжал пальцы, и листок остался у Майкла. — Что ж, вот и все, — Майкл положил заявление во внутренний карман и коротко кивнул Крису и Джерарду, предусмотрительно не вмешивающимся в их разговор. — Было приятно с вами работать, парни, — попрощался Майкл и развернулся к двери. Последние несколько шагов его жизни, в которой ещё присутствовал Итан. Майкл не успел открыть дверь, она неожиданно распахнулась перед ним, и в кабинет вошёл Аддерли. — Майкл, — поприветствовал Дэниел, слегка отступая, чтобы не столкнуться с ним лбами. — Дэниел, — ответил Райан. И в эту секунду на него нашло безумное наваждение, он сам не понимал, что творит, как будто тело вдруг задвигалось отдельно от его разума. Майкл быстро обернулся на альфу, которого любил долгие годы, затем посмотрел в глаза омеге, в которого его альфа был самозабвенно влюблен, и сделал то, чего никогда не смог бы объяснить ни себе, ни кому-то другому. Майкл стремительно притянул к себе Аддерли за шею и впился в его губы. Поцелуй вышел грубым, жёстким и быстрым. Но этого хватило. Хватило, чтобы Итан увидел. Его любимый человек столько раз целовался с другими у него на глазах. Пусть хотя бы раз Итан О’Коннор окажется на его месте! Пусть увидит, как возлюбленный целует другого. Через секунду Майкл оттолкнул от себя ошарашенного Аддерли и в последний раз посмотрел на О’Коннора. — Прощай, Итан. Идя по коридору, Майкл вытер губы тыльной стороной ладони и смотрел вперёд. Он уходил прочь. Подальше от офиса Итана, подальше от самого Итана. Навсегда.