Рудольфус

       Следующие три дня пролетели незаметно в подготовке к побегу. Путем проб и ошибок оптимальным способом был признан тот, когда Сириус старался сделаться как можно более компактным, а Мальсибер его выпихивал. Отработки этого способа проходили в камере у меня или Треверса для того, чтобы охранник не увидел следов на полу от частых вползаний — выползаний Блэка. Пожалуй, стоит подробнее рассказать о тюрьме, расположении камер и составе сидельцев, об этом я расспросил остальных, сославшись на амнезию (чую, я на нее, многострадальную, еще много чего сошлю).        Итак, сама тюрьма, как и в книге, имела форму треугольника: в каждой грани пять камер. Все наши апартаменты были с видом на море. Во внутренний двор окон нет и попасть в него можно только через первый этаж. Наш этаж — пятнадцатый, последний, выше только крыша. Лестница одна, проходит через все этажи. Имена моих товарищей и порядок их расквартирования от лестницы против часовой стрелки: Анисетус Мальсибер (отец), Грегориус Мальсибер (сын), Антонин Долохов, Августус Руквуд, Эрсинос Джагсон, мой брат Рабастан, я, моя жена Беллатрикс, ее кузен Сириус, Ферокс Треверс, Бартоломеус Крауч младший, который по словам остальных, сильно сдал после визита отца и сейчас не в себе (это они пока не знают, что там на самом деле его мать, если сможем вытащить и привести ее в порядок, она может стать неплохим козырем у нас на руках) и замыкает список Теофилиус Розье. К чести пожирателей, ни один из них не предложил «бросить балласт» в виде сломавшегося, как они считали, Крауча. Одно это добавило им жирный плюс с моей стороны.       Визиты дементоров протекали для меня утомительно, но без срывов, как в первый раз. Он просто ставил миску, смотрел на меня с опаской пару секунд, словно на готовую вот-вот взорваться бомбу, и уходил, поесть за мой счет даже не пытался. И хотя, когда я слышал крики остальных, на душе у меня скребли кошки, я крепко удерживал свою ярость на поводке. Кровоизлияние в мозг, которое у меня могло произойти при попытке разогнать всех дементоров на этаже, мне было не нужно. Я и так после каждого такого свидания лежу на койке истощенный, примерно по часу приходя в себя.        Очень помогало сбрасывать напряжение высмеивание Блэка. Беллатрикс даже рассказала несколько забавных и позорных (для него) случаев, из серии: маленький Сири пролез в зельеварню, сожрал там что-то из ингредиентов, а потом заблевал какой-то редкий сборник рецептов по этим самым зельям. Чертов мародер сполна на нас отыгрался, когда мы стали отрабатывать нападение на охранника. Без синяков и ушибов остались только Белла с Краучем, потому что они не участвовали в тренировках.        После долгих обсуждений мы приняли версию, что амулеты защищают не конкретного носителя (иначе они бы привязывались кровью), а создают защищенную область пространства, и тогда можно попробовать пройти группами, тесно прижавшись друг к другу. Сторону этой теории яростно отстаивал Руквуд, говоря, что амулеты эти стоят дорого, а делать для каждого аврора, не зная, сколько он тут проработает (тем более тут обычно большая текучка), министерство не станет. Насчет Патронусов или чего-то достаточно сильного для убийства дементоров мы не обольщались, у нас не то состояние.        Меня уверили, что в шлюпке хватит места для всех, а если что — они смогут ее увеличить. Посвящать в свои планы о том, что мы будем делать после того, как окажемся на берегу вне антиапарационного барьера, я никого не стал. Отговорившись тем, что мы не знаем, могут ли в министерстве просматривать память дементоров. Ведь если могут, то такие разговоры наведут их на наш след. Со мной согласились. Так же мы все, кроме Крауча, отдавали немного еды Сириусу, Рабастану и Долохову, ведь им предстояло захватить авроров. В сумме получалось каждому из них по дополнительной миске при каждой кормежке. Доставку мисок Тони и Басти осуществлял Блэк. За это они называли его официантом и всячески подкалывали.        И вот, наконец, воскресенье. Сириус находится в камере Мальсибера старшего. Ждем. Периодически то один, то другой спрашивает у Тео — не видно ли шлюпки (они прибывают именно с его стороны). Напряжение растет. Вот Розье объявляет, что видит ревизоров. Ну что ж, зрители ждут, актеры готовы, шоу начинается.        Как только наш проверяющий оказался напротив камеры Грегориуса и заглянул внутрь, Мальсибер его оскорбил, подавая тем самым сигнал отцу, как и было условлено. В камере Анисетуса Блэк, в образе пса отлип от двери, к которой прижимался, чтобы его не увидели в смотровое окошко, и сгруппировался перед проемом для еды. Охранник вяло огрызнулся в ответ и пошел дальше. Грег звякнул цепями, оповещая о том, что Блэка можно выпихивать. Оказавшись в коридоре, Сириус взял разбег и прыгнул на спину охраннику. Трансформацию он, как мы и отрабатывали, начал еще во время падения. В итоге на пол приземлились уже два человека, резкий удар в затылок для дезориентации и Сириус берет в захват шею аврора, пережимает ему сонную артерию, тем самым отключая его. Быстрый обыск и амулет вместе с палочкой с артефактными пластинками меняют хозяина. Блэк заканчивает дело, наложив Силенцио, Инкарцеро и усыпление. Отпирает камеру Рабастана и отдает палочку, далее Сириус отпирает Долохова и отдает ему ключи и медальон. Сам же снова оборачивается в пса и вместе с моим братом идёт брать следующего. Антонин отпирает Руквуда, отдает артефакты уже ему, а сам догоняет нашу группу захвата. Августус выпускает всех остальных, медальон мы повесили на шею Краучу. Его под руки тащат Розье и Джагсон. Охранника взяли так же под руки Мальсиберы. Не торопясь и как можно тише ступая, мы отправились вслед нашей боевой тройке.        У них все идет согласно плану, на восьмом этаже они скручивают второго аврора, послав ему в спину набор из молчанки, обезоруживающего и усыпления со связывающим. Захватив амулет и палочку, они идут дальше. Антонин оставляет оторванный лоскут от робы у входа на этаж, оставляя тем самым знак нам, чтобы мы подобрали второго аврора. За ним иду я и Треверс. Третьего они встречают на лестнице, и, пока он хлопает глазами, в удивлении глядя на бегущего к нему и лающего Сириуса (он идет первым как раз для этого, и все повороты сначала проходит он, ведь никто не ожидает встретить здесь собаку), получает двойную цепочку заклинаний от брата и Тони. Сириус перекидывается в человека и успевает подхватить надзирателя, не дав ему скатиться с лестницы. Спектакль окончен. Занавес.        Далее мы все собрались у выхода из здания. Амулеты отдали Беллатрикс и Треверсу. Третий уже висел на Крауче. Я, Белла и Басти встали друг за другом. Белла между нами. На плечо, словно бревно, нам водрузили одного из авроров. Остальные повторили наш маневр. Разве что Джагстон взял Крауча на руки, спереди него Антонин с палочкой, сбоку, чтобы быть ближе к медальону, Розье. У них так же на плече охранник. Оставшиеся копируют построение, Сириус помогает им водрузить себе на плечи охранника, отдает палочку Руквуду и оборачивается в пса. Выходим, идем со скоростью беременной улитки, периодически наступая друг другу на ноги. Долбаные авроры, кажется, весят целую тонну.        Дементоры летают рядом, но не приближаются, градом катит пот. Вот наконец и шлюпка, действительно вместительная, (делегации они сюда возить собирались что ли?) скидываем авроров на ее дно, словно мешки с картошкой, сверху аккуратно укладываем Крауча. Сами же облепляем оставшихся двух носителей медальонов. Руквуд произносит заклинание, и мы отплываем.       Примерно через час достигаем берега. Сойдя на него, кто-то валится и обнимает землю, кто-то смеется, словно безумный, мы все будто пьяные. Беллатрикс смотрит на меня как-то странно, то с гордостью и восхищением, то мелькает гнев и раздражение. Словно два разных человека смотрят на тебя по очереди. Наши с ней переглядывания прервал голос Блэка, в котором я слышал уважительные нотки, еще не признание, но уже кое-что.  — Мы на свободе. Что дальше, Лестрейндж?