Рудольфус

       Я не знал, где мы. Мои познания в местной географии ограничивались тем, что я мог найти на глобусе Британские острова, ну и Лондон, и то с трудом. Куда нам можно пойти, кроме единственного варианта, в котором я был твердо уверен, я не знал. Дом Блэков на Гриммо 12 был отличным выбором, но меня напрягало отсутствие альтернатив. Во всех остальных возможных решениях слишком много неизвестных. Малфой и все остальные пожиратели, оставшиеся на свободе, наверняка под наблюдением, да и не факт, что они нас не сдадут, веры к ним у меня нет, что же с нашими домами — неизвестно. И как итог: если мы хотим ночевать в нормальных условиях и с уверенностью в собственной безопасности — нам нужен Блэк Хаус.        Проблема состояла в том, что Вальбурга, мать Сириуса, была еще жива, и с ней придется договариваться. Конечно, не думаю, что это будет сложно, все же с нами ее сын. И каким бы он не был — она мать и любит его. Да и моя жена не чужая ей. Но нам нужно не просто переночевать, а чтобы нас пустили на как можно более длительное время и помогли с излечением и восстановлением формы. Значит, я должен убедить ее, что она получит выгоду, помогая нам. На самом деле можно сказать, что я выиграл джек-пот, это мне стало понятно, когда я узнал, что с нами сидит мать Крауча. Некоторые события еще не произошли, и живы люди, которых я смогу использовать в будущем с максимальной пользой. Но самое главное — мои, теперь уже точно, товарищи. Они все в здравом уме, Азкабан не успел сломить их, хотя с Беллатрикс и творится что-то странное.        Я попросил жену позвать Кричера. Честно говоря, я сильно опасался, что он не придет на зов Беллы и Сириуса, и тогда нам придется самим топать в Лондон. Жену я просил первой, так как она, в отличие от своего кузена, изгнанницей не была, да и Кричер не любил Блэка и мог чисто из вредности прокатить. Но все получилось, и домовик ответил на зов. — Что желает госпожа? — проскрипел эльф. — Приведи сюда мою тетку, Вальбургу. Передай, что мы все сбежали, и нам нужна помощь. Ее сын тоже с нами. Это обрадует ее.       Через пару минут Кричер вернулся со своей хозяйкой. И, хотя она была несколько растрепана и сильно взволнована, глядя на нее, ты сразу понимал, что внутри у нее стальной стержень. Как я и думал, подмять такую у меня не выйдет, так что сначала договорюсь с ней, а после приложу все усилия, чтобы она считала меня если не другом, то близким человеком. Такие как она, ради тех, кто им дорог, пойдут на многое. На очень многое…        Прижав правую руку к сердцу и сделав легкий поклон, я произнес: — Здравствуйте, Леди Блэк, — я успел увидеть, как загорелись ее глаза, когда она взглядом отыскала среди нас сына, но спустя миг передо мной снова была собранная и холодная аристократка. — И вам доброго здравия, лорд Лестрейндж. Кричер сказал, что вам нужна моя помощь? — Да, мы хотели бы попросить убежища в вашем доме, это возможно? — Вы вернули мне сына и племянницу, это мой долг позаботиться о вас.       Со стороны мы наверняка смотрелись весьма комично — холодная старая аристократка и грязный, оборванный я (в глубине души я надеялся, что, несмотря на внешний вид, сразу было понятно — это стоит лорд, ну, по крайне мере, я старался произвести такое впечатление), в окружении таких же оборванцев, ведем чуть ли не великосветскую беседу на фоне моря. И как венец всего — лодка с бессознательными телами. — Тогда не затруднит ли вас, леди, так же помочь нам разобраться с аврорами. К сожалению, я и мои друзья сейчас не в лучшем состоянии, и мы опасаемся, что наши манипуляции с их разумом могут быть для них фатальны. — О, с удовольствием, — судя по тону, ситуация ее забавляла.        Когда я и Рабастан попытались подхватить «Крауча», наши руки погрузились в него словно в голограмму, внутри которой угадывалось другое тело, которое, осознав свое раскрытие, забилось в наших руках пойманной птицей. Руквуд и Долохов сработали оперативно, и наша жертва обмякла, поймав молчанку и усыпление. Обыскав «тело», мы нашли увесистую флягу в явно кустарно пришитом кармане на штанах и артефакт в виде пояса, просунутый в такие же самопальные лямки для него, сняв который, мы увидели, кто же скрывался под личиной Барти. — Великий Мерлин! Да это же Камилла! Жена Крауча-старшего, — взволнованно воскликнула леди Блэк. А я, наконец, узнал ее имя. — Это просто отлично, она пригодится нам в моих планах… Такой козырь, такой козырь… — Последние фразы я пробормотал едва слышно. Эх, не переиграть бы. — О чем это вы, лорд? — В глазах Вальбурги я видел заинтересованность и вроде бы одобрение. — Я думаю, мы сможем обсудить это в более подходящем месте, леди, сейчас я считаю, что нам надо поскорее избавиться от улик. — Вы правы, лорд.        Дальше мы по очереди достали авроров из лодки, вернули им палочки и медальоны с пластинками. Леди Вальбурга очистила их одежду заклинаниями и подлечила царапины, синяки и ушибы. Затем Обливиэйт о прошедших событиях, Конфундус, чтобы они думали, что провели проверку, не встретив ничего необычного, и Империо, с помощью которого мы приказали им вернуться в свою сторожку, причем так, чтобы в их расположении посчитали, что они едут от тюрьмы. Все заклинания мать Сириуса накладывала невербально, стоя вне поля зрения пленных. Нам не нужно было, чтобы, когда побег вскроется, с помощью Думосбора они смогли узнать, кто помог нам. Итак, если повезет, и никто ничего не поймет, то у нас будет неделя форы. Это просто отлично. Настало время перемещаться в гости к Блэкам. Поймав взгляд брата, я сказал: — Начинаем перемещение, переносимся по двое — первые Басти и Антонин. Никому из гостиной, куда вас доставит Кричер, не выходить, ждать всех. Я и леди Вальбурга будем последними, — сказав это, я указал взглядом на Сириуса, Рабастан слегка кивнул, показывая, что понял — «пригляжу за Блэком, чтобы он чего не отчебучил».        Я перестраховывался, но лучше перебдеть, чем недобдеть. Следующими я отправил Сириуса и Августуса. Как только они исчезли в хлопке телепорта, я поделился своими сомнениями о возможном вмешательстве в сознание Блэка, возможно, поэтому он себя так повел в отношении семьи. Я увидел гнев и надежду в моей собеседнице — гнев на тех, кто сделал это, и надежду, что ее сын вернется в семью. Когда очередь дошла до нас, и мы оказались на Гриммо 12, леди Вальбурга торжественно произнесла:  — Добро пожаловать в Блэк Хаус!        После нашего прибытия поднялась жуткая суета. Надо было подготовить комнаты, помыться, приготовить еду, да еще и о миссис Крауч позаботиться. Леди Вальбурга с Кричером буквально зашивались. Треверс и Розье вымыли Камиллу и завернутую в полотенце понесли в кровать. По пути в ее комнату Вальбурга заклинанием высушила ей волосы. Уложив в кровать, ее напоили батареей из зелий и, укрыв одеялом, оставили отдыхать, предусмотрительно заперев дверь комнаты. Хотя ванных комнат было несколько, на всех сразу их не хватило. Для ускорения процесса мы с Беллой пошли в ванну вместе, к тому же, ей надо было помочь расчесать волосы. Эх, кого я обманываю, больше всего мне хотелось в подробностях рассмотреть — что за счастье мне досталось.       Ванная комната была большой и красивой. В ней, помимо самой ванны, так же было отделение для душа. Ванная, как и душевая, легко вместила бы трех — четырех человек и еще осталось бы место. На стенах висели фигурные полки с кучей непонятных флакончиков. Напротив ванны было зеркало в форме буквы «Г». В вырезе прямоугольника, благодаря которому и получалось сходство с буквой, стояла раковина. На ней лежал бритвенный набор, состоящий из опасной бритвы, венчика, коробочки с мылом и флакончика одеколона. Скинув тюремную одежду, мы прошли в душевую. По пути Беллатрикс схватила пару флаконов и сунула мне в руки гребни.       Смыв грязь с тела и потерев друг другу спину, перешли к волосам. У меня волосы были до плеч и с ними проблем было немного, в отличии от волос Беллы. Она вылила себе на голову один из флаконов и, вручив мне гребень с большими редкими зубьями, сказала, - "Расчесывай". Ну я, не мудрствуя, взял прядь волос под корень, и сверху быстро повел гребень вниз. Гребень застрял, жена завопила и, развернувшись, попыталась вцепиться мне в морду, чтобы выразить всю глубину благодарности, которую она испытывает ко мне.        Когда удалось ее угомонить, мне была прочитана лекция о правильном расчесывании волос. Начинать, оказывается, надо с концов и понемногу идти к корням. Несмотря на то, что теперь я все делал правильно, Белла скрипела зубами, шипела и тихо ругалась от боли. Когда этот процесс был завершен, я, чувствуя себя самоубийцей, попросил жену помочь мне с бритьем (сам-то я опасной бритвой никогда не пользовался). В ее глазах я увидел мстительный огонек, она усадила меня на край ванны, достала с одной из полок ножницы, подстригла бороду, после чего венчиком намылила и, взявшись за бритву, не торопясь, явно получая удовольствие от ситуации, когда я в ее власти, начала брить. Мне было одновременно и страшно и приятно. Ощущение, когда красивая опасная и злая на тебя женщина водит бритвой по твоей шее — это как прыгнуть на тарзанке с моста. Только этот миг адреналина растягивается на долгое время. Беллатрикс же, по моему, начала возбуждаться, да и я, глядя на это, тоже почувствовал вполне определенный позыв. Но, к сожалению, Азкабан даром не проходит…        Так что, когда все закончилось, я обнял и поцеловал Беллу, после чего сказал: — Извини, что-то большее только после лечения, — в ее глазах я увидел разочарование и радостное облегчение. Хм, снова эта двойственность.        Умывшись (я таки испачкал Беллу остатками пены при поцелуе) и накинув халаты, мы вышли из ванной комнаты и прошли на кухню. Там уже сидели те, кто успел отмыться, одетые в похожие халаты. Сев за стол, я почувствовал, что после горячей ванной меня начало клонить в сон, да и откат от адреналина давал о себе знать. Я ел, не особо чувствуя вкус, глаза слипались. Леди Вальбурга предупредила, что врач для всех нас прибудет с утра. Поев и выпив по три каких-то зелья, мы с женой прошли в свою комнату, и, прямо в халатах, упали на кровать, почти сразу уснув. Засыпая, я подумал, что Роулинг не лгала, Белла, даже истощенная Азкабаном, была очень красива. Прижав ее к себе и зарывшись носом в ее волосы, я уснул.