Рудольфус

      Я металась по своей комнате, словно загнанный зверь. Потрясение от того, что Гарри назвал меня мамой, пробудило воспоминания, про которые говорил доктор, когда исцелял меня от действия приворотного зелья. Лучше бы они не возвращались! Да, врач был прав: наши брачные клятвы не дали произойти непоправимому, да даже до поцелуя дело не дошло…       Вместо этого я вела себя, словно питомец! Я готова была унижаться, и, радостно, с высунутым языком, словно собака, выполнять любые приказы. Вплоть до принесения тапок к кровати! А то воспоминание, как я сидела на полу у ног «хозяина» и он трепал меня по голове, словно ту самую собаку… От бессильной ярости хотелось выть. Ведь я даже не могу отомстить за все пережитое.       Я чувствовала себя грязной, испорченной. Как?! Как я расскажу все это Руди?! Ведь это превращение в питомца не все, что было... Есть и еще кое-что, что он может и не простить…       В комнату вошел мой муж и, увидев мое состояние, обнял и начал говорить что-то успокаивающие. Как-то непонятно оказалось, что мы уже сидим в кресле, я у него на коленях и, вперемешку с рыданиями, рассказываю, что мне удалось вспомнить. Я все рассказала, даже то, как принимала зелья, чтобы не забеременеть от него, рассказала и замерла, сжалась - прогонит, посчитает недостойной… Не прогнал, лишь сильнее прижал к себе, и сказал, что все еще у нас будет. Я снова зарыдала, на этот раз от облегчения. Мне стало так тепло и уютно на руках у мужа…       Проснувшись, я приоткрыла один глаз, чтобы убедиться: я действительно уснула, сидя на коленях мужа. Он, похоже, о чем-то сильно задумался, машинально гладил меня по голове и даже не заметил, как я проснулась. Интересно, сколько мы так уже сидим? И все это время Руди обнимал меня, старался поменьше двигаться, чтобы не разбудить… Это было приятно. Чувствовать, что тобой дорожат и заботятся… Раньше такого не было. Руди всегда был отстранен, холоден и просто до безумия соблюдал этикет. Неужели его поведение тоже было под контролем? Но кто и когда это сделал? Хотя, если вспомнить, его родители умерли почти сразу после нашей свадьбы, и мы ни разу не посещали семейного врача. Похоже, тогда все и началось. А вот вопрос "кто?" остается открытым, ну, попадись он мне только…       Хотя, может, это и не правильно, но… Я рада, что Руди потерял память. Он не помнит всего того позора, и это не будет давить на него. Сейчас для него все, что было, лишь слова, которые почти не вызывают чувств. К тому же изменения, которые произошли в нем, мне нравились - он стал более открытым и бесшабашным, явно наслаждался чувством опасности, что очень мне импонировало. А забытый им этикет? Нет, он, конечно, ведет себя в рамках, но нарушает столько всяких правил и совсем не страдает от этого. Чего стоит хотя бы его вчерашняя выходка, когда он усадил меня к себе на колени и поцеловал при всех. От этого воспоминания я почувствовала, как кровь приливает к щекам, но это было так здорово… Я снова почувствовала себя девчонкой, а не взрослой женщиной...        Однако случай с ребенком не давал мне покоя. Нет, мне, конечно, понравился Гарри, да и после его слов я не смогу от него отказаться. Я приложу все усилия, чтобы он вырос достойным человеком. Главное моего придурка братца пореже к нему подпускать и бдительно следить, чтобы он его чему плохому не научил. Но я знала, что он никогда не будет до конца моим. Мне придется рассказать, кто его родители. И осознание того, что он не мой, порождало болезненно тянущее чувство под сердцем. Я хочу своего малыша, чтобы он так же тянул ко мне ручки и называл мамой…       Посмотрев на мужа, который все еще пребывал в «астрале», я села прямо и требовательно глядя ему в глаза сказала: — Руди! Я хочу ребенка!