Шедевры Лувра

— Антоний ван Левенгук, — шепнула Наташа, незаметно подкравшись к Стиву. — Что? — переспросил Стив, несколько опешив от появления Наташи. — Скорее всего, это изобретатель микроскопа, Антоний ван Левенгук, — пожав плечами, ответила Наташа. — Это картина художника золотого века голландской живописи Яна Вермеера Дельфийского. В основном его работы представляют собой тщательно прописанные интерьеры с одной-двумя фигурами. Писал он маслом в технике лессировки, накладывая тонкие слои краски друг на друга. Данная картина называется «Астроном», к ней есть парная, «Географ», она находится в музее при Штеделевском институте искусств, это в Франкфруте-на-Майне, Германия. — Откуда ты это знаешь? — удивленно спросил Стив. — Два года работы под прикрытием в Эрмитаже, — улыбнулась Наташа, — КГБ выслеживали крупных наркоторговцев. — Что ты тут делаешь? — Шепча спросил Стив, оглядываясь. — Ты одна? — Прятаться в Лувре? Хм. Думаешь, среди стольких экспонатов, они упустят еще один? — Ты одна? — Боишься? — Улыбаясь, спросила Наташа, беря Стива за руку, — хватит прятаться в музее, у меня есть идея получше. Наташа потянула его за собой к выходу. Стив оглядывался по сторонам. Рядом с входом в следующий зал, Кэп заметил подозрительных людей. Они явно кого-то искали. Капитан прибавил шаг, крепче сжимая руку своей подруги. — Эй, Роджерс, ты по-моему стал забывать первое правило, когда подаешься в бега, — прошептала Наташа. — Не беги, а иди, — спешно ответил Капитан, — там у входа, они точно ищут меня. Стив потянул Наташу за собой. Они спешно пробирались через толпу иностранных туристов, которые говорили на разных языках. Нат уже дезориентировалась и совершенно не понимала в каком направлении они двигаются. Похоже, Стив провел здесь немного больше времени, чем она думала. Густая толпа даже не давала ей рассмотреть, какие картины висят на стенах. Стив смотрел через головы туристов, он точно знал, куда идет. Наконец они остановились. — Я помню и второе правило, — прошептал Роджерс, вставая перед Наташей. — Что? — Хмуря лоб, спросила Романофф. — Публичное выражение чувств вызывает дискомфорт, — прошептал Стив, склоняясь к приоткрытым губам Наташи. Наташа ответила на поцелуй. Сама не знала почему, просто ответила. Это был совсем другой поцелуй, не тот, что в первый раз. Он был робкий, неумелый, порывистый, но при всем этом ужасно искренний. — «Амур и Психея», Антонио Канова, — пояснил Стив, не выпуская Наташу из объятий, — скульптурная композиция скульптора эпохи классицизма. Я тоже кое-что знаю об искусстве. Наташа улыбнулась, бросив взгляд на прекрасную скульптуру. — Амур, пораженный красотой Психеи тайно женился на ней, притворяясь страшным чудовищем… — Да, знаю, у них красивая история любви, — грустно улыбнулась Наташа, — какие муки ей пришлось претерпеть отстаивая свою любовь, сколько ошибок совершить и исправить, чтобы наконец достичь наслаждения. — А мы? — Спросил Стив, — сколько мы будем мучить друг друга, Романофф? Наташа не спешила с ответом. Она пристально смотрела на Стива, не произнося не звука. Роджерс тоже молчал и только прислушивался к ее дыханию, которое было громче гула толпы. Наташа закрыла глаза и медленно склонила голову, располагая ее на плече Стива. Слова были лишними. Стив все понял. Он положил свою большую ладонь на рыжие волосы Наташи, закрывая глаза.