Стритрейсер. Начало

      Я быстрым шагом шел по школьному коридору, временами переходя на бег, и все время оглядывался по сторонам. Мимо проносились ученики, в чьей толпе я отчаянно пытался затеряться. Вот-вот кончится перемена. Миссия моя заключалась в том, чтобы добраться до выхода из школы никем незамеченным. Но мне, как самому удачливому человеку на земле, повезло. Столкнувшись с ним практически нос к носу, когда я был уже на финишной прямой, и двери, являвшиеся местом моего назначения, были уже близко, он устремил на меня свой удивленный, и в то же время сердитый взгляд.  — А куда это ты собрался, Хеддок? Если мне не изменяет моя память, физкультурный зал в противоположной стороне. А ну марш переодеваться и на урок. И кстати, что-то не видел я тебя на прошлом занятии, признавайся, прогулял? — после этих слов взгляд физкультурника стал еще более жестким.  — Нет-нет, что вы. Просто у меня тогда эм… голова сильно заболела. Прям внезапно так. Из-за этих… перепадов… давления, наверно, — вру как дышу, только бы поверил, не то мне кранты.  — Ну ладно, раз уж так приноси тогда в следующий раз справку. А сейчас иди, звонок через три минуты.       Эх… Не судьба значит мне уйти. Я вяло поплелся в раздевалку. А был ведь почти у цели. Я проклят богами. Надо было форму дома оставить, отмазался б, так нет же, положил в пакет и приволок. М-да, ну и денек. Мало мне было того, что по пути в школу я, спотыкнувшись о собственную ногу угодил в лужу, образовавшуюся после прошедшего ночью дождя, из-за чего пришел в школу мокрый и грязный, как бомж. Любой нормальный человек вернулся бы и переоделся, но кто сказал, что я нормальный, да и по любому не успел бы тогда вовремя. А насчет опозданий миссис Готфилд выразилась более чем ясно. Я думаю, вы понимаете, как отреагировал класс на мое эпичное появление. Нет, я честно пытался очиститься, но, как сами понимаете, не получилось. Подкалывали меня целый день и все, кому не лень. Но я не думаю, что смешки ограничатся сегодняшним днем, нет, как минимум до конца школы это будут вспоминать. Всего три года потерпеть, делов-то.       И да, я опять пытался смыться с физ-ры. Ну ненавижу я этот предмет, просто ненавижу, всей душой и сердцем, насколько позволяет диапазон эмоций. Единственным ее плюсом было то, что она всегда была последней.       Тем временем я зашел в раздевалку, где остались лишь Крис Бейкер и Том Фернисон. Остальные уже были в зале, а эти двое все еще возились тут. Закрыв за собой дверь, я бросил рюкзак на пол. Он грациозно шлепнулся, при этом издав звук, заставляющий присутствующих обернуться. Они и правда это сделали, однако, молча. Эти двое, особенно Крис, презирали «Крутых», всегда пытались досадить им, притом крайне подлыми способами. Я, конечно, от этой компании тоже не в восторге, но вредить исподтишка, я считаю, низко. Да и мне до нее, по сути, как до лампочки. Они не общались со мной, да и вообще ни с кем, кроме друг друга. За это все это их несколько недолюбливали.       Я быстро переоделся и через полминуты был уже в спортзале. Пока что там царила суматоха, учителя еще не было. Невесть откуда взявшийся мяч чуть не пришиб меня пока я шел к стенке, чтоб постоять у нее, там более менее безопасно.       Почти сразу за мной в зал вошел Крис. Том пришел несколько позже. Я подумал, что раз уж Крис его друг, почему не мог его подождать? Непонятно.  — А ну построились! — рявкнул только что вошедший физрук, и его гм… просьба была исполнена мгновенно.       Мистер Крафтс, он же преподаватель физической культуры, был мужчиной средних лет, с серыми, казавшимися прозрачными, как лед, глазами, коротко стрижеными черными волосами, крючковатым носом и вечно недовольной миной на лице. На шее у него болтался свисток, издававший весьма пронзительный звук, который скорее походил на писк, чем на свист, а одет он был в синий с белым спортивный костюм.  — Итак, для начала разминка. Пятнадцать кругов по залу, бегом марш! -да-да, пятнадцать. Я хотел было перевести в километры и посмотреть сколько это получится, но людям сзади очень нетерпелось побегать, и я, решив оставить эту мысль на потом, и побежал.       Выдыхаться я начал на пятом круге, а закончил на девятом.Мне казалось, что сейчас мне откажут ноги, бок кололо нестерпимо, воздуха катастрофически не хватало. На мгновение у меня потемнело в глазах. Из последних сил пробегая мимо скамейки, я, тяжело дыша, уселся завязывать завязанные шнурки. Для правдоподобности я их развязал и уж было собрался завязать обратно, как:  — Ты чего расселся, Хеддок? Все пробежал?  — Но у меня шнурки развязались… — начал оправдываться я.  — Так, а ну встал и побежал, халтурить он мне вздумал.  — Но…  — Никаких но, не в конюшне, знаю я эти ваши шнурки.       Не успел я пробежать и четырех метров, как случилось то, что и должно было случиться, когда бежишь с развязанными шнурками — я упал, при это повалив, как минимум, пять человек, бегущих передо мной. Они падали, как доминошки, а Мистер Крафтс взирал на это все круглыми, как блюдца, глазами, и на меня в том числе.  — Можно я шнурки завяжу? — спросил я. Физрук вздохнул и покачал головой, мол, за что мне это.

***

      Сидя на скамейке, я наблюдал за игрой. Туда меня не взяли, да я не порывался. Крис и Том тоже не играли. Они о чем-то все еще говорили, но, заметив мой заинтересованный взгляд, перешли почти на шепот и отсели на самый край скамейки, подальше от меня. Потом Крис встал с лавки и обратился к Тому, повертев перед его носом каким-то ключом. Тот только мотал головой. Крис, в конце концов сдался и ушел, напоследок обозвав своего друга девчонкой. Он вышел из зала, пока физрук что-то втолковывал футболистам. Я глянул на Тома. Его карие глаза взволнованно смотрели из-под длинной русой челки на дверь, за которой скрылся Крис. Не к добру все это.

***

      Зайдя в раздевалку одним из последних, я все же успел застать конфликт в самом его разгаре. Вещи Сема были разбросаны по всей комнате, а сумка висела на самом верхнем крючке, куда он, с его небольшим ростом, добраться не мог. Сем был просто в бешенстве.  — Кто это сделал, я спрашиваю? Кому жить надоело? — кричал он. Глаза его наливались кровью, как у быка, завидевшего красную тряпку. Он яростно оглядывал присутствующих.  — Я видел как этот, — сказал Майкл Стилберг, показывая пальцем на Криса, — выходил куда-то посреди урока, может он?       Майкл — еще та ябеда. А как же по-другому подлизаться к учителям, чтоб они тебе оценки завышали, как не рассказывать им о косяках их учеников? Разве что о проделках компании он умалчивал, за что получал, наверняка, поощрения с их стороны.Он стоял, поглядывая то на Сема, готового рвать и метать, то на Криса, к которому были обращены взгляды присутствующих. Майкл изящными жестами смахивал свои рыжие пакли, прилипшие к потному лбу. Голубые глаза его радостно блестели в предвкушении грандиозного скандала, и поэтому масла для его розжига он не жалел. Было видно, что он с трудом подавляет победную улыбку.  — А еще Зак видел, да, Зак? — не унимался он.  — Ну вроде… — неуверенно произнес он. По-моему, он еще не до конца врубился, что вокруг него происходит.  — Так значит ты, да? — задал Крису риторический вопрос Сем, при этом хрустнув суставами пальцев.  — Нет! Это он — Крис указал на Тома, до этого тихо стоявшего в сторонке, — он наверно это сделал, он ведь остался в раздевалке, когда все ушли, вы же видели. А я просто в туалет выходил, к тому же раздевалка на ключ закрыта была, — сказал Крис, испуганно бегая глазами и неровно дыша. Врет.        И тут я понял, что произошло. Я аж поперхнулся от возмущения. Как Крис мог так поступить со своим другом?! Это даже в голове не укладывается. Но зачем? Скорее всего, он не намеревался подставлять Тома, но он из таких людей, кто может пренебречь любыми нормами, лишь бы свою шкуру спасти.  — Нет, Крис, это ведь ты сделал! — пролепетал Том, явно не ожидавший такого поворота событий.  — Боюсь, что все факты тут против тебя, — внес свою заключительную лепту Майкл, противно усмехнувшись. Он уже знал, о чем доложит, а о чем промолчит.       Сем уже замахнулся, когда я громко произнес:  — Это я сделал, — подняв вверх руку продемонстрировал всем ключ от дома, который вытащил из кармана штанов. Но они то не разберут, где от чего ключ, верно?       Все пораженно уставились на меня и на ключ в моей руке. Кулак Сема остановился в паре сантиметров от лица Тома, а его обладатель перевел взгляд на меня, и рот его растянулся в злобной ухмылке.  — Честность — не самое лучшее качество, Иккинг, но за поступки отвечать надо, сам знаешь, — сказал он и врезал мне со всей дури по носу. Резко и быстро. Раздался мерзкий хруст хрящей, нос наполнился чем-то горячим и липким, дышать через него стало невозможно. Боль была ужасная, но я не издал ни звука. Казалось, время вокруг остановилось. После удара я только на полшага отшатнулся к стене. Когда Сем занес руку для второго, дверь неожиданно распахнулась, и внутрь влетел Джон Лоренс, стоявший все это время на стреме смуглый кучерявый паренек.  — Пацаны, шухер, Крафтс идет!       Все, похватав рюкзаки и сумки, выбежали прочь, и остался я в одиночестве. Кровь ручьем хлестала из носа, пачкая лицо и футболку, заливаясь в открытый рот, дававший мне единственную возможность дышать. Я зажал нос рукой, запрокинув голову, и как только за дверью послышались шаги, развернулся к ней спиной и сделал вид, что собираю вещи.  — Это ты тут все шумишь, Хеддок? — спросил физрук, стоявший в дверях.  — Да, я. Извините.  — Собирайся давай быстрей, все ушли, один ты копаешься, — сказал он и ушел.       Я прижал к носу свою школьную рубашку, пытаясь остановить кровь. Она и так после лужи грязная, одним пятном больше, одним меньше.       Я присел на подоконник, и глядя в окно, подумал: зачем же я это сделал? Не знаю, но видя беспомощное и обреченное выражение на лице Тома, который уже смирился со своей судьбой, мне стало его так жаль, что словами не передать. Никто из класса не вступился за него, хотя все знали, что он тихоня и на такое не способен. Никто не смел перечить Сему, потому что не хотели оказаться на месте Тома. Сем драться довольно редко, но если уж его разозлили, то держитесь. Вывести его из себя была способна любая мелочь, что уж говорить о разбросанных вещах и такой изощренной насмешкой над его ростом. И тут я вспомнил вчерашний день, алгебру. Все видели, никто не сказал, сидели и помалкивали в тряпочку. И тут также, все понимали, но сказать смелости не хватало. Куда же катится этот мир…       Сначала я хотел было показать всем, кто на самом деле это сделал, но их ведь было уже не переубедить, они жаждали хлеба и зрелищ, а Крис так хитро выкрутился, однако не стоило оно дружбы… Определенно не стоило. Так вот, о поступке. Я не смог придумать ничего лучше, чем взять вину на себя, уж очень мне жаль было жаль Тома, который чуть не плакал. В осуществлении моего замысла тупость большинства присутствующих мне только на руку. Они не станут как следует разбираться, кто прав, а кто виноват, сопоставлять факты и мылить логически, нет. Не их стиль. И доказывать им что-то — пустая трата времени. Ну подумаешь, ударили разок. Нос из хрящей состоит, заживет быстро. Завтра уже нормально все будет, надеюсь. Зато от Тома отстали. К тому же, у него завтра день рождения… Праздник был бы насмарку. И родители у него строгие очень. А я что? Переживу.       Я вышел из раздевалки и побрел к выходу. Скорей бы домой уже. Спускаясь на первый этаж, я краем глаза заметил какое-то движение. Обернувшись, я увидел Астрид, стоявшую в самом начале лестницы. Она на меня смотрела как-то испуганно, но это не мешало взгляду оставаться холодным. Да, у меня наверно еще тот видок. Хорошо, что школа почти пустая, и риск кого-то встретить по пути минимален, очень уж хотелось избежать вопросов, по поводу того, что случилось. Я поспешил поскорее удалиться с места случайной встречи. М-да, ну и день.

***

      Стоя у открытой морозилки, я отскребывал снег от ее стенок. Скатав из него небольшой снежок, я приложил его к носу. Кайф… Так я и стоял у холодильника, пока снежок окончательно не растаял, образовав у меня под ногами лужицу, которую я тщательно растер по полу, чтоб быстрее высохла. Носок теперь, правда, мокрый.       Нос уже почти не болел, так что я подозрительно легко отделался. Я переоделся и опять зашел на кухню в поисках чего бы пожевать. Я взял пачку ванильных баранок и, заварив себе чай, пошел в гостиную. Готовить нормальную еду я не умел и не любил, ел что попадется под руку. Отец на этот счет тоже особо не заморачивался, питался в основном в забегаловках. Поставив кружку на журнальный столик, я пультом включил телевизор. Сто лет его не смотрел.

***

      Окончив прием пищи и досмотрев передачу о ремонте квартиры, я поднялся к себе. Уроков на сегодня никаких не задали, что радовало. Интересно, с чего такая милость? Не знаю. Я сел за стол и включил ноутбук. Завтра гонки, как никак, а Бен даже не сказал где именно старт и во сколько. Северная часть это ж четверть города. Чтоб я делал без сайта… Так, старт будет дан на 54 километре городского шоссе, возле Миддл стрит. Далековато, придется выходить за два с половиной часа до гонки. Эх, ну ладно. Список участников был необычайно велик. Не найдя там больше ничего интересного, я закрыл вкладку с сайтом.       Найдя среди разнообразного хлама папку с неповторимым и оригинальным названием: « Новая папка gvghbnkjdrh345ui753» которую создал вчера и куда скинул все, что может оказаться полезным когда буду делать себе экипировку, я стал просматривать все, что туда накидал. Займусь экипировкой, пожалуй, на выходных. У отца, правда, выходные будут, но в ночную смену он все-таки выйдет, так что время у меня по-любому будет.        Осталось лишь дождаться завтра. Меня просто распирало от нетерпения. Это чувство было похоже на то, как когда в детстве я ложился спать, зная, что когда проснусь, у меня будет день рождения. Завтра.