Стритрейсер. Начало

POV Иккинг       Погода стояла такая, какой и полагается быть в начале октября. Кругом сырость, которая вымывала краски из опавших листьев, образуя бурую однородную массу. Прохлада, пришедшая со вторым осенним месяцем уже не позволяла разгуливать в ветровке. Жаль, очень жаль. Мне эта ветровка нравилась. На смену ей пришла черная куртка, смахивавшая уже на зимнюю. По крайней мере, она спасала от промозглых ветров и проливных дождей. Дожди я никогда не любил. Честно говоря, все, что связано с водой мне нравилось не очень, будь то водоем, море, озеро или тот же дождь. Что-то меня не туда понесло.       Впрочем, выспался я сегодня на славу — еще бы, после вчерашнего-то. Устал я тогда безмерно. Наверно, столько нервных клеток за раз я еще никогда не тратил. Пришел вчера и, едва дойдя до кровати, упал на нее без сил и уснул мертвым сном до одиннадцати. Утра, разумеется. Отец в то время все еще спал, у него же выходной, пусть высыпается. Спустился я как можно тише, изо всех сил стараясь не скрипеть половицами. Добравшись таким образом до кухни, я открыл холодильник, намереваясь найти что-то, что сгодилось бы на завтрак. Однако вместо этого я обнаружил, что там мышь повесилась. Ничего, совершенно. Вообще ничего. И когда только успел все схомячить. Исключением являлись лишь майонез и уже как две недели назад испортившийся йогурт. Его я есть не стал, хотя и был голодным, а до того, чтобы жрать майонез без ничего я еще не дошел. Ну что поделать, собрался потихоньку и пошел в супермаркет. Перед этим, правда, записку отцу оставил, что в магазин ушел, а то вдруг проснется раньше, чем я вернусь. Маловероятно, конечно, но все же.       Он находился относительно недалеко от дома, минут, эдак, в пятнадцати быстрой ходьбы. Еще не до конца проснувшись, я лениво шагал по мостовой, созерцая вид на реку, покрытую мелкой-мелкой рябью. Сонные глаза слипались при виде такого унылого пейзажа. Из-за капюшона, частично загораживающего обзор, я не заметил ямки, в которой скопилась вода, и мой тряпичный кроссовок тут же вымок насквозь. Ощущение не из приятных, мягко говоря. Он противно хлюпал при каждом моем шаге, да и ноге от ледяной воды комфортнее точно не стало. Лох, что еще сказать.       Дойдя, наконец, до магазина, в котором было тепло, светло и сухо, он мне показался лучшим местом на земле. Прилагая неимоверные усилия чтобы не стучать зубами от холода, я подошел к прилавкам. Да, снега у нас обычно не бывало, но его заменял ужасно холодный моросящий дождь. Уж лучше был бы снег. Я его видел однажды, когда я был еще маленьким. Год тогда выдался каким-то аномальным, и в преддверии нового года выпал настоящий снег. Снежинки таяли, едва касаясь своими лучиками земли, но те, что находились еще в полете создавали неописуемой красоты картину… И опять я отошел от темы.       Чем затариться не знаю. Наберу, наверно, готового всего, чтоб только разогреть и не париться. Я всегда так делал. И еще, пожалуй, возьму чего-нибудь к чаю, и, собственно, самого чая, поскольку заварка тоже кончилась. Так, пожалуй стоит вернуться за тележкой, а то будет как в прошлый раз. Самонадеянным был, думал, что в руках все понесу, но что-то пошло не так и я не унес…       Набрав всего, я двинулся к кассам. Отстояв в очереди я оплатил покупки и, побросав все в полиэтиленовый пакет, двинулся к выходу. Пакет оказался ужасно тяжелым, меня перетянуло на его сторону при попытке его поднять. Ухватившись за него обоими руками я, под сочувствующий взгляд кассирши, выволок его. Силач — мое второе имя. Первое — везунчик.       Кое-как доковыляв до дома с стотонновым пакетом, грязным и мокрым, я в прихожей встретился с отцом, был в форме, и он, судя по всему, очень спешил.  — Пап, ты куда?  — О, Иккинг, ты пришел, с добрым утром. Представляешь, нашли место, где скрывается Порождение Смерти. В этот раз он от нас не ускользнет. Ну все, пока, я пошел, — протараторил он и дверь за ним захлопнулась прежде, чем я успел осознать сказанное. Я услышал лишь как заводится стоявшая во дворе машина. По-моему, в последнее время он стал одержимым поимкой Порождения Смерти. Я даже знаю, кто в этом виноват. Думаю, вы тоже догадываетесь. Какая ужасная все-таки вещь — совесть.       И что мне теперь делать? Помочь Бену тут я вряд ли смогу. Ну, он вроде сообразительный, выкрутится. А может копы ошиблись? Всякое бывает. Я пошел на кухню разбирать купленные продукты, не бросать же их в прихожей.       Закончив с этим, я заварил себе чаю, не завтракал ведь. Правда, есть я уже расхотел, но как-то неспокойно мне было на душе, что я думал, попив чаю, успокоюсь. С каких пор это я переживаю за этого авантюриста фигова. Но мне не хотелось бы, чтобы его засадили. Не знаю, почему, просто. Как только чай был готов и я, взяв чашку, собирался сесть за стол, раздался дверной звонок. Кого там принело? Я вроде никого не жду. Опять, наверно, со своим бесплатным интернет-подключением или установкой пластиковых окон. Чай уже не дают спокойно чай попить. Кошмар какой-то. Побрел с кружкой к двери.       Отодвинув щеколду я дернул за ручку. В пространстве открытой двери предстала очень уж знакомая физиономия Бена. Черные, как смоль, мокрые волосы его, свисавшие вниз, лезли ему в глаза. Да и сам он весь вымок так, что с него ручейками стекала вода. Отдышка у него была, как будто только что пробежал километровый кросс. Посмотрев на меня он кособоко улыбнулся.  — Привет… давно… не виделись… слушай… у меня… обыск… в квартире… можно… я у… тебя… пережду, — тяжело дыша, проговорил он. А я был, как бы это сказать, удивлен такому незапланированному визиту. Но не могу же я послать его куда подальше, нехорошо получилось бы.  — Привет. Ну это, проходи.  — Спасибо… большое.       Я отошел, давая ему проход и захлопнул дверь. М-да, неожиданный гость. Бен осторожно прошел.  — А у тебя предки дома? — спросил он.  — Неа, на работе.  — Это очень хорошо, — да не то слово. Приди он на полчаса раньше, ему конец, — а когда вернуться?  — Часа через три или два. Но лучше тебе будет уйти до прихода отца.  — Почему? Он что, коп что ли? — в шутку спросил он.  — Ну как сказать, — я в нервном жесте потер шею.  — А вот с этого места поподробнее, — голос его мигом посерьезнел.  — Ну как бы, это, типа, что-то вроде того… — сказал я, опустив взгляд. Все тайное становится явным. Как бы это не скрывалось. Хотя я и не скрывал. Недоговаривал малек. А ведь он и не спрашивал, в конце концов.  — Вот это да. Нежданчик. Ну что сказать, не повезло. Бывает, — он добродушно и так же кривовато улыбнулся. Как он странно улыбается. Я ведь тоже также делаю, но других, кто улыбался ассиметрично я еще не встречал. Со стороны выглядит забавно. Я попытался улыбнуться в ответ, правда не знаю, что из этого получилось.  — Чай будешь? — спросил я. Гость, как никак, да и замерз он наверно будь здоров.  — Не откажусь, — ответил он.  — Ты это, повесь куртку в прихожей, пусть посохнет.       Он кивнул в ответ и повесил куртку на крючок. А я пошел на кухню заваривать еще одну чашку чая.       Когда мы сели за стол, я спросил его:  — Как же тебя вычислили?  — Не знаю, — сказал он, отхлебнув чая, — но все спрятать и скрыться я еле еле успел. Подъехали так тихо, твари, сирены даже не включали. Хорошо, что есть пожарная лестница на балконе, а то кранты бы мне были, — да, это точно.  — А если они квартиру запечатают?  — Тоже мне, запечатают. Отмычка на что, — вот говорил же, прирожденный пофигист.       Я вспомнил, что забыл достать к чаю чего-нибудь сладкого. Встал и взял с верхней полки пачку печенья с ванилином. Я его только что купил, еще не пробовал, но наверно ничего так.  — Будешь? — спросил я и положил пакет на стол.  — Угу, — последовала его утвердительная реплика.       Допив чай, мы передвинулись в гостиную. Я сразу же плюхнулся в кресло, а Бен так и стоял позади дивана, с интересом разглядывая помещение. Я следил за направлением его взгляда, который остановился на фоторамке, висевшей над камином. Эта была очень старая фотография. На ней еще была мама. А я был там совсем маленьким, полтора года, примерно. Эх…  — Это ты, да? — спросил он, указывая на фото. Нет, с чего он взял. Никакой это не я. Глупый вопрос.  — Вроде как.  — А это твоя мама? Ты очень похож на нее.  — Угу.       Он посмотрел на меня, и встретившись с моим невеселым взглядом, видимо, без слов все понял, и опустил голову.  — Извини, пожалуйста…  — Ничего, все нормально.       Я, видя, как неловко он себя чувствует, попытался разрядить обстановку:  — Сыграем в шахматы? — надо как-то же время убить. За окном гремела гроза, сотрясая дом раскатами грома, и на мгновения освещая улицу яркими вспышками. Он, поразмышляв немного, ответил:  — Ну ладно. Только напомни, как играть, — мне бы самому вспомнить. Я думал он знает. Я почесал репу, отчаянно пытаясь вспомнить правила. Бен посмотрел на меня, усмехаясь.  — Чего? - чего он ржет?  — Ничего, — улыбка его стала шире, — ну что там с правилами? — он, похоже, издевается.  — А знаешь, забудь про шахматы. Давай лучше в карты, — не ну что, тоже игра. В них, по крайней мере, я играть умею.  — Давай, это я умею, — кто бы сомневался.  — Я сейчас, — сказал и поднялся к себе в комнату.       Так, куда я их положил? Не помню. В коробке с хламом надо посмотреть. Достал со шкафа картонную коробку, где лежало полным полно вещей, нужных и не очень. Я поставил ее на пол и, опустившись рядом, стал хлам этот из коробки вываливать.  — Вау, это очень круто, — от неожиданности я вздрогнул и обернулся. Бен стоял у письменного стола, держа в руках один из эскизов, которых на том столе валялось бессчетное множество, — а я думал, что ты понтануться решил, когда сказал, что байк сам собирал. Здорово очень у тебя получается, — мне такая оценка льстила.  — Эм… Спасибо…  — Можно посмотреть? — он указал на гору бумаг. Я так понял, что входить без спроса и смотреть чужие вещи надо перед тем, как постучаться, что ли, и спросить разрешения. Не ну с последним он просто запоздал немного. Интересная тактика.  — Смотри, если хочешь, - пусть смотрит, мне что, жалко.       Он стал с интересом перебирать бумажки, откладывая какие-то из них в сторону. Какие — я не видел. Сидел и собирал хлам обратно в коробку. Куда же я дел колоду, ума не приложу.  — Слушай, Иккинг, я совсем забыл тебе сказать, я тут смотрел и вспомнил, — проговорил он, задумчиво смотря на одну зарисовку. Я тем временем уже убрал коробку и подошел посмотреть, что он там нараскрадывал, — в понедельник с вождением не получится, мне нужно будет вечером съездить за запчастями для байка к одному знакомому, — сколько у неизвестного гонщика знакомых, с ума сойти, — ну в общем, ты понял, учеба переносится, — жаль, — но я подумал тут, если хочешь, поехали со мной. А то скучно одному, вдвоем-то веселее, да и штурман не помешает, до другого города ехать. Ну что по этому поводу думаешь?       Что мне думать, я, откровенно говоря, не знал. С одной стороны, почему бы и нет, чего дома то сидеть. И к приключения меня тянуло страшно, в связи с прошедшей неделей, за которую я пережил больше событий, чем за всю предыдущую жизнь. А в том, что поездка за запчастями обернется настоящей авантюрой, я ни капли не сомневался, зная Бена, пускай и не долго. Но с другой стороны, как-то странно это все. И все-таки душой я склонялся к варианту «почему бы и нет».  — Я с тобой, — сказал наконец я, на что Бен улыбнулся и кивнул.  — Отлично, тогда подходи к… куда тебе удобно?  — Без разницы.  — Ну тогда давай в десять вечера на выезде из юго-восточного квартала, знаешь ведь где?  — Да, знаю, — квартал в получасе ходьбы от дома. Он значительно отличался от остальных, состоял из пяти и девятиэтажных домов, что являлось редкостью для нашего города, поскольку большую часть строений составляли приземистые двухэтажные жилые домики.  — Хорошо… — он собирался что-то еще добавить, но снизу послышался звук открывающейся двери. Мы с Беном испуганно переглянулись.  — Иккинг, я дома, — раздался бас отца снизу. Он, похоже, не в лучшем настроении.  — Можно тут еще как-нибудь выбраться? — почти перейдя на шепот, спросил Бен. Я судорожно оглядел комнату и взгляд остановил на окне.  — Через окно можно, там не особо высоко, — сказал я, и он, подойдя к окну, и прикинув, кивнул. Да, кстати, дождь к тому времени кончился.  — Тогда до понедельника, пока, — тихо сказал он и, открыв его, бесстрашно сиганул в окно. Приземлился он вполне удачно, насколько это могло быть и двинулся вдоль по улице быстрым темпом.       Спустившись со второго этажа я, увидев отца, спросил:  — Ну как, поймали?  — Да какой там. В квартире не было обнаружено ничего подозрительного, скорее всего, это вообще не его квартира… — грустно проговорил отец, вешая на крючок свою фуражку.  — А чья это куртка? — спросил он, указывая на черную куртку. О боги, за что мне это. Он куртку свою забыл.  — Как чья, моя. Уже давно хожу в ней, — давай, вранье, выручай.  — Кхм, не замечал. Наверно, мне стоит быть внимательнее, — кажись, пронесло. Отец ушел на кухню, а я посмотрев на куртку, которая меня чуть только что не погубила, облегченно вздохнул и пошел следом.

***

      Жизнь теперь состоит из сплошного ожидания, то пятницы, то понедельника. Возможно ведь, я преувеличиваю и ничего интересного не произойдет, но кто знает… Бывает всякое. Я никак не мог заснуть, и лежал, глядя в потолок, размышляя. В конце концов я не выдержал, встал с кровати и направился к окну. Удобно устроившись на подоконнике, я взглянул на ночной город. В соседних домах давно погас свет, и горели лишь уличные фонари, светя мягким желтоватыми светом. Так тихо и спокойно было за окном. Наблюдая за умиротворенной улочкой, я сам не заметил, как погрузился в сон.