Белым пеплом

Смоук выгнулся, приоткрыв губы и сжав ткань собственных штанов в кулаках. На тонком хлопке остались следы от потных ладоней. Тундра осторожно приблизился к нему и, присев на холодный камень рядом, коснулся кончиками пальцев покрытого испариной лба. Смоук плотнее прижался лбом к ладони, заставив криоманта неловко порозоветь, и широко открыл рот, слабо выдохнув дым и закашлявшись. Он горел, отчаянно горел от яда из дротиков, которые не мешало бы вытащить прямо сейчас, чтобы остановить дальнейшее отравление, но обработать раны было совершенно нечем, да и лезть к седоволосому было неудобно, но, очевидно, прийдется, поэтому Тундра, раздевшись, разорвал футболку в лоскутки и набрал в плошку воды из желобка в дальнем углу, готовясь промывать и перевязывать. С собой у него был только антисептик на травах. Смоук скрутился в болезненной истоме, простонал тихое «жарко», вздрогнул всем телом и облизал иссушенные губы. Тундра осторожно обмакнул пальцы в воду и мазнул по потрескавшимся устам. Смоук жадно схватил тонкие пальцы губами, слизывая влагу. Криомант охнул от смущения и стал ещё краснее, но послушно поднёс плошку с жидкостью к чужим губами, наблюдая за тем, как парень судорожно глотает холодную воду. Младший воин соорудил из мягких лап что-то наподобие огромной лежанки, застелив её сверху парой сменных рубашек Хана, чтобы было мягче, уложил на неё брата, следом перетащил горячего эненру. Пепельноволосый слабо открыл глаза, ещё раз облизал чуть влажные от питья губы, перевернулся на бок и осторожно тронул прикрывшего глаза Тундру, чуть сжимая чужие пальцы. Воин Лин Куэй неловко сжал его руку в ответ, наблюдая на бледных бескровных губах едва заметное подобие улыбки. — Где ты ранен? — тихо осведомился криомант, подползая ближе и садясь на колени совсем рядом. — Все болит, в голове темнота, — прошептал Смоук, вновь прикрывая глаза. По болезненно блестящим зрачкам читалось, что он разговаривает полубессознательно, в сонном бреду. С чужих губ сорвался томный стон, горящий лоб прижался к бедру. Тундра чуть смущенно уложил беловолосую голову на колени, откинул с измученного лица длинные пряди и, поморщившись, разместил собственное запястье между чужих зубов. — Будет больно, прости, пожалуйста, — прошептал криомант, но никто его не слышал. Он нащупал иглу, вошедшую в лопатку, выдохнул и дернул, ощущая, как острые зубы сжимаются на его руке, пронзают до кости. Из рваного прокола потекла кровь, младший воин Лин Куэй вытер рану промоченным в настойке лоскутком от собственной футболки. Игла была длинная, четыре дюйма навскидку, зазубренная, чтобы разрывала мягкие ткани и протравляла организм. Следом он вытащил ещё четыре таких же, запястье было безжалостно искусано до крови, эненра покрылся испариной и стонал в голос, периодически вскрикивая и неся околесицу, что-то о том, чтобы его не трогали, чтобы не делали его демоном, о том, что ему горячо, о том, что он горит изнутри. Криомант аккуратно проверил его тело, не прикасаясь лишь к самым сокровенным местам, снова дал попить и неловко потряс за плечо, приподнимая и усаживая рядом с собой. Пепельноволосый вновь открыл глаза, тихо выдохнул струя пара и поморщился. — Отвернись, — чуть смущенно попросил Смоук, приваливаясь к стене пещеры. Тундра ничего не понял, но послушно отвернулся, не в силах побороть детское любопытство и чуть оглядываясь назад. Эненра стянул штаны, рассматривая линии вен на внутренней стороне бедра. Они выделились, набухли, почернели. И по всей длине вен были загнаны длинные медицинские иглы, по семь с каждой стороны, заканчивающиеся не длинными силиконовыми трубками, на концах которых были колбы с чем-то темно-серым и клубящимся. Смоук шумно выдохнул, собираясь с силами, и попытался вытащить одну из игл, но те сидели чертовски глубоко, да и было безумно больно, так, что он зажмурился и потянул ещё раз за трубку, но, в результате, трубка открепилась от иглы, и игла осталась внутри, а из серых глаз невольно потекли слезы. — Черт… — прошипел сквозь зубы парень, раздраженно вытирая недостойные мужчины капли. — Давай я помогу, — тихо предложил Тундра, сделав попытку развернуться, на что немедленно получил смущенное: — Не смотри! — Ты сам ничего не вытащишь, я помогу, — не терпящим возражений тоном тихо заметил криомант, разворачиваясь и подходя ближе. Парень немедленно натянул штаны, нервно дрогнул и даже попытался сгустить дым в ладони, чтобы ударить ядовитым комком младшего Лин Куэй, но рука ослабла, а дым витал над ладонью слабой струей. — Шесть в рёбрах, между пятым и шестым, но они очень глубоко. Болезненно бледные скулы эненры совсем легонько порозовели. Тундра мягко опустился рядом, накладывая ладони на рёбра и осторожно отпуская ледяную стихию, примораживающую больные места. — Закрой глаза, — попросил он, копаясь в своей дорожной сумке. — Это ещё зачем? — мгновенно посерьезнел и насупился Смоук. — Так проще, потому что ты будешь чувствовать меньше боли, если не будешь смотреть, — пояснил криомант, незаметно от седоволосого протирая настойкой тонкое лезвие короткого ножа. — Нет, — как-то чересчур нервно, практически напуганно отрезал эненра, подтягивая к груди колени и мгновенно зажмуриваясь от боли. — Смоук, пожалуйста. По-твоему в таком положении мне выгодно вредить тебе? — устало выдохнул Тундра. — Они тоже так говорили, — пробормотал парень себе в колени. — Ты меня боишься? — серьезно спросил криомант, вглядываясь парню в глаза. Смоук поднял голову, исподлобья глянул ему в глаза в ответ и тихо выдохнул: — Нет, не боюсь, — и послушно закрыл серые глаза. Тундра едва заметно улыбнулся чему-то, ещё раз заморозил пострадавшие рёбра, осторожно погладив кончиками пальцев гладкую на ощупь кожу, убедился, что парень почти ничего не чувствует, и осторожно сделал надрез. Надрез был крошечный, чтобы зацепить вошедшую целиком иглу за кончик и вытащить. Вытаскивать было просто, сложно было работать с чудовищно слабой заморозкой, на грани фола, потому что ещё чуть холоднее, и было бы обширное обморожение, и, скорее всего, далеко не безобидное. Когда рёбра были чисты, а шесть ровных, тонких и длинных игл лежало рядом, Смоук открыл глаза, недоверчиво глядя на короткие симметричные порезы. — Я почти ничего не чувствовал. — Я заморозил, — коротко пояснил криомант. — Давай обработаю. И бёдра тоже надо осмотреть. — Бёдра потом, пожалуйста, — стыдливо попросил парень. Пепельноволосый расслабился и расползся на импровизированной постели, пока Тундра начал смачивать лоскуток настойкой. — Сколько тебе лет? — невзначай осведомился воин Лин Куэй, колдуя над ранами. — Шестнадцать, — просто ответил парень, пропустив собственную длинную прядь сквозь пальцы. — А тебе? — Семнадцать совсем недавно исполнилось, — промычал парень сквозь зубы, которыми он сжимал кусок тряпки. Антисептик неприятно защипал, на что Смоук немедленно отреагировал по-детски нелепым «Ай!» и вывернулся из рук криоманта, обиженно взглядывая на него из-под отросшей челки. По-сравнению с серьёзным, хоть и излишне подверженным эмоциям Тундрой, седоволосый вел себя как ребёнок, да и характером обладал явно не столь простым, как могло бы показаться. — Не трогай, — в который раз уже буркнул парень. — Я буду осторожно, — мягко улыбнулся Тундра, протирая тонкие ранки, невзирая на недовольное шипение седоволосого. — Ты ведь эненра? — Я не знаю, что такое эненра, но учёные говорили, что во мне живёт демон дыма, он как бы моя часть. Я одержимый, — коротко пояснил Смоук, стараясь говорить спокойно. — Это и значит — эненра. И давно? — осторожно осведомился криомант. — С шести лет. Меня сожгли. Заживо. — А родители? — Мертвы. Тундра замолчал и молча завинчивал крышку от пузырька с настойкой, изредка поглядывая на съёжившегося Смоука. — Не надо было тебе рассказывать, — тихо и раздосадовано шепнул эненра. — Почему же? — Теперь ты будешь меня бояться. Меня все боятся. — Не буду. Для меня совершенно не важно, кто ты, поверь, — так же тихо ответил Тундра, накидывая седому на плечи свою сменную толстовку. — К тому же, тоже не такой, как обычные люди. Я могу использовать силу холода в своих целях. И я… Не научился до конца её контролировать. Криомант поправил лежанку и устало лёг на бок, подкладывая руки под щеку. — Ты первый, кто коснулся меня, не причинив мне боли, — неслышно шепнул пепельноволосый, но Тундра услышал и смущенно порозовел, скрывая улыбку бледных тонких губ и закрывая глаза.

***

Смоук проснулся в горячке от очередного кошмара, едва успокоил дыхание, подстраиваясь под спокойное сопение криоманта и дыша с ним в унисон. Было холодно, а лежащий воин был тёплым, ведь собственная сила не тревожила его во время сна. Смоук воровато оглянулся на мощную фигуру старшего Саб-Зиро, осторожно подполз ближе к младшему криоманту и лёг совсем рядом, притеревшись взмокшей от озноба спиной к воину. Все равно было холодно, он поерзал немного на месте и, смутившись, все же перевернулся, прижавшись слабо дрожащей грудью к широкой спине Тундры. Аккуратный тонкий нос эненры уткнулся криоманту в шею. Он пах хвоей и снегом. Смоук впервые после долгих лет уснул тихо и без сновидений.